Среднее Внеземелье. Борт патруль-крейсера « Sagittarius».

- Ты хочешь сказать, что ни разу здесь не был? – лейтенант Зигмунд Ольховски был само удивление. И даже, пожалуй, не удивление, а крайняя степень изумления, смешанного с недоверием. Ему до жути хотелось сказать космоходу, что тот п…т, как Троцкий, и даже больше, но он привык следовать кодексу флотского офицера, где ясно сказано, что грубость по отношению к рядовому есть неуважение к офицерскому мундиру и всё такое прочее… Вот и приходилось задирать брови и выражать пантомимой всё, что рвалось у него с языка. Виктор даже подумал, а не пожалеть ли господина лейтенанта и не озвучить ли самому все его мысленные высказывания? Но поглядел на вестового Полозова, на его честные глаза, и не стал этого делать. Как-нибудь без меня разбирайтесь… Зато Глеб не удержался от шпильки:

- Ты б ещё, Лёха, сказал: «Честное пионерское!»

- А что такое «пионерское»? Это масоны, что ли?

- Про Гитлерюгенд слышал? А это в российском варианте. У одного писателя даже книжка была «Тимур и его банда».  

Виктор оставил их выяснять, почему пионерские формирования являлись бандформированиями, и пошёл вдоль аллейки. Они впятером заявились в теплицу-оранжерею крейсера и, что самое удивительное, их пятёрку туда пустили, хоть у каждого из них очередь на подобное посещение была ещё далеко. Ну да, стоило лишь глянуть на график визитов, чтобы объявить их наглыми самозванцами, но… Никто почему-то не глянул, а наоборот сказали: «Милости просим, господа!»

Ну, ладно, дают - бери! Сие знали ещё со времён пещерного марксизма и с успехом пользовались, буде подвернётся такая возможность. Они просочились в огромный по меркам крейсера зал и затерялись среди тропических зарослей. Джунгли не джунгли, но лианы и прочая экзотика тут присутствовала. Воздух был душным и пах какими-то пряными ароматами. Увы, фруктовых деревьев здесь почти не было. Не выносили они бесконечных перегрузок, кои не всегда скомпенсируешь автоматикой. А уж про вибрацию и говорить нечего! Вон, когда наткнулись на «Солнечный прибой» и экстренно тормозили, трясло так, что с фруктовых деревьев весь цвет осыпался. Их и так было немного, этих груш, яблонь да вишен, а им ещё вздумалось цвести в неположенное время. В смысле, во время экстремальных ситуаций… Зато как красиво было потом: вся земля усыпана белым цветом, словно снегом! И ничего, что «снег» этот имел розоватый и сиреневый оттенок – во времена Большой Химии предки ещё и не такое видали! Виктор оглянулся на компанию, от которой он успел отойти довольно далеко, и услышал голос Лёхи:

- Ага, заберусь я в эти джунгли, а командир возьми да вызови по комлинку - и что я буду делать? Полчаса тут аукать, покуда выберусь? Ну-ну…

- Так ты же сам рвался из денщиков в нормальные люди! Чем не повод реализовать мечту?

- Я в навигаторы хотел или хотя бы в дистант-оружейники, а если меня с моего поста турнут, то куда – палубу драить?

- Размечтался, дружок! – ехидно сказал Глеб. – На это дело кибер-автоматы имеются. Задвинули бы тебя в инфантерию. В смысле, в марш-пехотинцы…

- А это ещё что?

- Гоняли б тебя до седьмого пота на тренажёрах, тактическому бою обучали до полного обалдения. Зато потом стал бы ты такой накачанный – нас всех одним пальцем через бедро!

- А что, тоже неплохо…

- Ну да, тяжело в ученьи – легко в раю…

- Тяжело в леченьи, - поправил Виктор, подходя ближе. – Это из другой оперы, между прочим!

- А всё-таки это журналисты были, - задумчиво протянул Борис Поплавски. – Не стали бы пираты так рисковать. Их поймают – бессрочно на каторгу, а журналистам только пальчиком погрозят да скажут: «Больше так не делайте!»

- Ещё технику их записывающую конфискуют, - добавил Глеб. - А она целое состояние стоит.

- Ну и что? - рассмеялся Борис. - Сами они что ли её покупали? Спонсоры расстарались…

- А спонсоры, они скорее всего и есть пираты, - лейтенант потёр переносицу и вздохнул. – Это ж совсем надо совесть потерять, чтобы с бандитами якшаться – знать, что они душегубцы, и гнать им информацию! А те потом этой информацией…

- А когда у журналюг совесть была? – пожал плечами Борис. - У них на месте совести из трёх букв вырос. Ещё в двадцатом веке, когда Кремль рванули - дым столбом, море крови и трупы-трупы, а они со своими камерами. Сам в хронике видел.

- А будь у них совесть, хрен бы ты что увидел! – усмехнулся Виктор. - Ладно, ну их к Обаятельному! Наш контр-капитан – мужик дельный. Он и без «Сигмы» концы найдёт! Найдёт и распутает. Связи у него на Планете обширные: ему выяснить, кто за кем стоит и кто кого подпирает, что детский кроссворд расщёлкать.

- Совершенно верно, - согласился лейтенант. - Жаль только, «Сигме» вся слава достанется - она это классно умеет.

- А это мы ещё поглядим, кому что достанется! – послышалось из-за облака каких-то золотисто-лиловых цветов, и оттуда, словно архангел Гавриил, явился народу рекомый контр-ка-питан, он же дельный мужик. В отличие от архангела он был без карающего меча, зато в отличном настроении. Сверкал шитьём эполет-аксельбантов и своей белозубой улыбкой и не собирался никого распекать. Разве что пожурить чуток, да и то чисто по-отечески – в воспитательных целях…

- Знаете, господа, - произнёс он задумчиво и, сорвав ближайший цветок, поднёс его к носу. – Мне бы хотелось услышать истинную версию событий, а не все эти сказки в стиле Бажова. Так зачем вас за щит понесло? - Цветок выдохнул облако едкой пыльцы - капитан сморщился и громко чихнул.

* * * кадр 58-й * * *

⇐ Предыдущая19202122232425262728Следующая ⇒

Поделиться: