Среднее Внеземелье. Борт патруль-крейсера « Sagittarius».

- Эй, Виктуар, очнись! – Глеб тряс его за плечо, не желая угомониться. – Виктуар, нам через двадцать минут на боевое дежурство! Ты меня слышишь?

- Тассэорэ! – вскинулся Виктор.- Опять двадцать пять. Такой сон не дал досмотреть…

- Опять – это что, снова про Альхтийю? – поинтересовался Глеб. – Замки, бароны, принцессы?

- Не-а, на этот раз без экзотики, - сказал приятель, потягиваясь. – Никакой Альхтийи! Принцесса, правда, была – и весьма недурственна. Как в кино…

- Ну, тогда всё в ажуре, тогда глядеть можно. Ты уж извини, что разбудил - на вахте досмотришь.

- Юмор у тебя однако…

- Так это я от зависти. Здоров ты спать – всегда и везде, где возможность подвернётся. Мне бы так…

- Крепкий сон – чистая совесть, - ухмыльнулся Виктор. – А приятные сны – чистая совесть вдвойне. Чистейшая…

Глеб стоял посреди каюты, махал руками-ногами – делал второй комплекс гимнастических упражнений. Дело это он очень любил, недаром же в лицее выступал на спортивной городской олимпиаде и занял первое место. Боевому Флоту такие люди были нужны. И пусть катер-перехватчик ему никто не доверил – это офицерская прерогатива, но на дежурство в ходовой рубке его назначили на третий месяц службы, а это о чём-то да говорит! Сейчас другое дело, сейчас он отслужил больше двух лет из трёх контрактных и мог дежурить где угодно и когда угодно. Был у него постоянный напарник по вахтам, с которым он нашёл общий язык и все их взаимные подначки были лёгкими и безобидными и представляли собой нечто вроде физзарядки, только не в физическом плане, а в психологическом. Да что там говорить – сами видите.

- И что снится людям с чистейшей совестью? – осведомился Глеб. – Ах да, забыл - принцессы им снятся. Неальхтийские.

- Смейся-смейся, завистник, - хмыкнул Виктор. - Такую девчонку увидишь - фиг забудешь!

- Надо с тобой койками поменяться, - сказал Глеб. – Глядишь, в другой раз мне приснится.

- Сомневаюсь. Я её лучше на листочке набросаю, пока свежо предание!

- Ты поешь лучше, а то потом шесть часов к ряду.

- А я как Гай Юлий – два дела одновременно: и перекушу, и нарисую. Дай-ка бумагу!

- Держи. А что ты хоть с ней делал?

- Что-что? Ничего предосудительного – я же не сексуальный маньяк… 

- Ну-у, это несерьёзно. Может, ты хоть трон ей помогал вернуть? - Глеб встал на руки, глянул на приятеля снизу вверх, иронично прищурившись, и зашагал на руках по каюте.

- Круче, Глебушка, гораздо круче!

- Тридцать три молнии, что может быть круче?

- С каторги я ей бежать помогал. Гуд бай, неволя, гуд дэй, свобода. Понял?

- Противоправные действия? - вкрадчиво спросил Глеб, продолжая прогулку на руках. – Ну-ну! Хотя, конечно, если девчонка красивая…

- Вот, - сказал Виктор, протягивая ему рисунок. – Суди вам.

- О-о-о! – воскликнул Глеб и рухнул на пол. – Мон дьё, ё-моё!

- Не богохульствуй, сын мой! – пророкотал приятель.

- Да разве ж я…Само вырвалось! Я тоже хочу такую освобождать. Подать сюда Ганимедскую каторгу!

- А мы вскоре мимо проходить будем, - информировал Виктор. - В каких-то ста мегаметрах…

- Ну, ясненько. Пешком можно прогуляться.

- Точно! Что для бешеной собаки крюк в сто тысяч кэмэ?

Приятели посмеялись, при этом Глеб не выпускал из рук изображение Прекрасной Незнакомки – уж больно оно ему понравилось - хоть на стенку вешай!

- Сколько раз твои сны сбывались, Виктуар?

- Раз пять-шесть, специально не считал.

- Вполне могут и в седьмой.

- Ну-ну… И что мне в таком случае делать? Самому в бега подаваться?

- Ну да, если сбудется и ты ей поможешь. Да только женского пола на каторге отродясь не бывало.

- Ты что, Глеб, а гаранты?

- Гаранты? Гм…

- Вот именно! Семьдесят душ. Чьи-то жёны, сёстры, племянницы. И все томятся в заложницах, все хотят свободы.

- Ну-у, есть такое дело. Пусть не каторга, но где-то около.

Виктор посмотрел на приятеля иронично: что, мол, сообразил наконец? Глеб развёл руками: виноват, бывает…

Они экипировались и вышли из каюты. До начала вахты оставалось минут семь или чуть больше. В бесконечных коридорах было тихо и пусто - народ отдыхал, проводил свободное время в оранжерее, в спортзалах, в игровых салонах и на тренажёр-симуляторах. Жилая палуба недаром тренировалась спальной – здесь кантовались после отбоя или перед вахтой.

Из бокового коридора вышел огромный чёрный кот, вернее кошка по кличке Примета. Посмотрела на приятелей, распушив хвост, фыркнула и прошествовала дальше.

- Тирь-тирь-тирь! - позвал Глеб по-альхтийски. Кошка снова фыркнула и дёрнула хвостом.

- Мисс Пренебрежение, - сказал Виктор.

- А что, - усмехнулся Глеб. - Зря что ли командир её держит? Сия тварь олицетворяет жен-скую стервозность.

- А по-моему, он её для борьбы с суевериями взял. В штат оформил и на довольствие поставил!

- С суевериями? Суеверия – вещь непобедимая. Одни искоренят – другие возникнут. Это ещё от Адама и Евы идёт…

- Мяу! – сказала Примета издали. – Мя-мяу!

* * * кадр 60-й * * *

⇐ Предыдущая21222324252627282930Следующая ⇒

Поделиться: