Страна Дураков, домен шерстяных, крепость Болат-Юрт.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Нэ жалэй. Нэ зави. Нэ плач.

"Народный пасловиц и пагаворка. Кныга маладова байца". - Гиен-Аул, "Нахнахиздат", 566 год Тарзана.

Небо над холмами было такого цвета, будто в облака вылили бочку лимонного сока. Такой же была и стена старинного дома - старинная, кирпичная, почти вся затянутая цветущим плющом. Над прохладным зевом арки свисали цветы тревожно-алые. Чуть правее виднелась узенькая, заросшая мелкой зеленью тропинка, сразу за ней - обрыв и внизу долина.

Сухо дрожал воздух, пахнущий солнцем и кирпичной пылью. Со старой сливы свешивалось покосившееся птиячье гнездо.

Запряжённый четвернёй дилижанс замедлил ход, притормозил, встал. Возница - грустный и плешивый гозман - сощурился, прикидывая, пройдёт ли упряжка в узкий проход.

- Не пропрёмся, - с сожалением сказал гнедой першерон, заглядывая в арку.

- Не ссы, дёрнем и пропрёмся, - не согласился чёрный и презрительно испустил ветры. Гозман поморщился, но хвататься за кнут не стал. Ему нужно было проехать.

- Давайте помалу, - распорядился он, усаживаясь поудобнее.

Забренчала упряжь, заскрипели оси. Кони, напрягаясь, двигали дилижанс мелкими рывками, готовые в любой момент сдать назад.

В крышу дилижанса кто-то постучал изнутри. Гозман всполошился: велев коням стоять, он бросился открывать дверь.

На свет выбралось существо в бесформенном чёрном балахоне, с глубоким капюшоном на голове. Капюшон шевелился, как от ветра, но ветра не было. В тёмной дыре капюшона невозоможно было ничего разглядеть. Да и заглядывать туда почему-то не хотелось.

Существо покрутило головой, задержалось на гозмане, потом уставилось на лошадей. Гозман тут же кинулся на своё место и там застыл ледяным болванчиком. Лошади прижались друг к другу боками и пошли шагом, поднимая ноги абсолютно синхронно, как на параде. Дилижанс со скрипом втянулся в проход, чудом не зацепившись за древнюю кладку.

Остановился дилижанс уже на другой стороне, где всё было по-другому. Вместо буйного разнотравья вдоль дороги тянулся газончик из неправдоподобно зелёной травы, ровненько подстриженной муравьями-листорезами. По краям стояли строем, молодцевато вытянувшись, молодые яблоньки с белёными стволами. Воздух тоже был другой - какой-то оцепеневший, что-ли.

Гозман очухался и продрал глаза. Неприятного существа не было: видимо, оно ушло к себе в дилижанс. Кони стояли слегка обалдевшие, так что понадобился кнут и доброе слово, чтобы они пришли в себя и задвигали копытами. Дилижанс снова пополз по дороге, издали напоминая маленького чёрного жука.

Нахнах, дежуривший на башне южной стены Болат-Юрта, оторвался от окуляра подзорной трубы и сказал напарнику:

- Ани на нашэй старанэ, да. Далажы Тарзану, щто ани будут чэрэз десят мынут.

Второй обезьян сказал "ы-ы", поправил чуни и запрыгал вниз по железной лестнице, ведущей на Двор.

Железный Двор был, как тому и следовало, обит железом. Оно было везде - даже плац выложили чугунными плитами. Повёрнутая во Двор стена казармы была заложена проклёпанными броневыми листами. Пятиметровые стены были украшены пиками. На каждую была насажена чья-нибудь голова - подсохшая на ярком солнышке, но вполне натуральная, с запашком. Старики говорили, что труп врага всегда хорошо пахнет. В таких вопросах Тарзан со стариками не спорил. Даже на традиционные праздники он приходил, извалявшись в падали, как подобает охотнику-нахнаху. Не все консерваторы были от этого в восторге, но приходилось терпеть: молодой вождь их переигрывал и на этом поле.

Поутру на Дворе было тихо. Четверо солдат чинно оправлялись, сидя рядком на брёвнышке над выгребной ямой. В углу, под сенью стен, старшина дисциплинировал новичков, заставляя их отжиматься с грузом на плечах. В роли груза выступал он сам, а в качестве стимула использовал короткую плётку. Новички дышали шумно и нервно, но голоса не подавали.

На плацу служители-верблюды убирали мясо, оставшееся от вчерашней маналулы. Некоторые куски ещё шевелились, точнее - пошевеливались. Маналула была дежурной, без особых жестокостей. От такой обычно дохли относительно быстро, где-то под утро. Некоторые счастливцы даже не успевали застать рассвет. По обычаю, с первыми лучами солнца маналула возобновлялась. Вот и сейчас унылый сторож возился с распятым меж двух столбов телом неизвестного правонарушителя, обкалывая его из большого шприца какой-то жидкостью. Тело слабо подёргивалось, не издавая лишнего шума: видимо, голосовые связки злодея пришли в негодность ещё вчера.

Тарзан наблюдал за этой сценой, стоя на возвышении посреди плаца, в чунях и боевых рейтузах, с пикой в руке. Ему было холодно и скучно. Однако древний обычай не допускал исключений: вождь должен просыпаться первым и вставать на стражу, чтобы выводок видел его бдящим, а не спящим. Бороться с обычаями Тарзан считал контрпродуктивным. К тому же утренняя стража позволяла продумать и распланировать дневные дела.

Но сегодняшние цели были ясны, а задачи - определены. Так что в голову беспрепятственно лезла чепуха из зоны психологического комфорта: мягкая перина, кофе в постель, тело юного джейрана, недавно подаренного поняшами. Джейран был мягкий, послушный, а главное - очень походил на девочку. Если честно, Тарзан предпочитал противоположный пол своему. Но подобное пристрастие было совершенно несовместимо с образом сурового вождя, у которого единственная утеха - твёрдая, как доска, задница боевого товарища. От таких радостей вождь отмотался, распространив слух о том, что предпочитает существ помоложе: среди стариков это считалось более-менее приемлемым чудачеством. Но, конечно, ни о каких самках не могло быть и речи. По крайней мере, пока.

От этих мыслей его отвлёк нахнах, почтительно склонившийся у возвышения и ожидающий, когда же вождь обратит на него внимание. Тарзан выждал ещё секунд десять, потом стукнул копьём и распорядился:

- Гавары быстра.

- Салям, Тарзан. Аны едут, Тарзан... эта... балшой ящык на калёсах, да, - выдавил из себя оробевший солдат.

Тарзан дважды стукнул копьём. Подскочили верблюды.

- Ящык на калёсах называть дилижанс, - последнее слово Тарзан произнёс правильно, без коверканья. - Ты нэ знаешь этот слово. Чэго ты ищё нэ знаэшь?

- Н-нэ з-з-наю, - солдат испугался.

- Можеть бить, - прищурился Тарзан, - ты нэ знаешь, щто такое харам и щто такое халяль?

Верблюды придвинулись к нахнаху ближе. Солдат затрепетал.

- Н-н-нэт... то ись да! Я знаю харам и халяль! Харам плохо, тьфу! Халяль харашо, во! - он гордо поднял вверх большой палец, кривой и с обгрызенным когтем.

- Это всё чэво ты знаещь? - поинтересовался Тарзан. - Назави пятдэсят сэмь прызнаков халяля!

Солдат выпучил глаза, честно пытаясь что-нибудь припомнить. Ничего не получалось.

- Панятно. Пазавыте нюфнюфа Джямаля, - распорядился вождь.

Нюфнюфа-законоучителя верблюды доставили через пять минут. Старика голым выволокли из постели, где он, похоже, лежал не один: из седой шерсти в паху предательски свисал мокрый розовый кончик.

- Тарзан, защыты мэня! - возопил Джамаль, брошенный к возвышению. - Мэня агаварылы мунафики! Я нэ дэдал харам! Эта биль нэ мой сын! Эта плэмянник, эбат плэмянника дазволэно...

Тарзан поморщился, потом демонстративно зевнул, показав жёлтые клыки.

- Ты! - показал он на старика. - Мэня нэ ынтэресует, щто ты эбаль. Эбаль ты хот свой жёпа. Меня ынтэерэсует, пачиму мой солдат нэ знают харам и халяль. Вот он, - показал Тарзан на нахнаха, стоящего по стойке смирно и преданно пучащего глаза, - нэ может сказат про халяль.

- Кафир! - завизжал нюфнюф. - Я сам разарву эво на части! - он потряс тощими лапами.

- Он нэ кафир, - нахмурился Тарзан. - Он воен. Он сражалса и палучал раны. Даже сэйчас ему тяжело стаять. - Понятливый солдат тут же скособочился, всем своим показывая, что стоять ему ой как тяжко. - Но он стаит, патаму щто у нэго твёрдый дух, - продолжал Тарзан. - Ты учытэл закон. Ты должэн учыт нахнахов закон. Пачиму ты нэ научил его ничэму? Он тэбэ сделал плохоэ, ыли его атэц слэлал тэбе плахое, щто ты его нэнавидиш?

- Нэт, - признал законоучитель, лихорадочно соображая, к чему дело идёт.

- Может быт, - продолжал доёбываться Тарзан, - ты сам нэ знаещь закон?

- Я знаю закон! - закричал Джамаль, ломая лапы. - Я лучщый учытел закон в этых мэстах!

- Значыт, - заключил вождь, - ты проста нэ хочищь учыт маих воинов правильный закон. Ты мунафик. В падвал его, - кивнул он верблюдам. - Сэгодня вэчэром я услишат в сваи ушы, как этот лицэмэр и прэдател прызнаеца ва всём.

- Гаспадин! Паслюшай! Адно слово! Адно толка слово! - орал нюфнюф, которого верблюды подхватили под микитки и потащили в подвал.

Тарзан мысленно поставил галочку в списке. Как ему неоднократно докладывали, болат-юртовский нюфнюф был популярен среди рядовых нахнахов. Он не заставлял их учить скучные правила, зато вовсю торговал наркотой, в том числе айсом, и держал низкие цены. При этом сам Джямаль айсом не вмазывался, жил аккуратно и ничего не нарушал, если не считать пристрастия к собственным детям - что запрещалось религией, но обществом не осуждалось. Всё это настораживало: может быть, старик лелеял какие-то честолюбивые планы. Убивать законоучителя было бы ошибкой, а вот подорвать репутацию - самое оно. Вечером, решил Тарзан, нужно будет привести его на плац, немножко сделать больно, а потом простить под обещание учить воинов должным образом. Напуганный нюфнюф устроит местным настоящую учёбу, что вызовет недовольство. Касательно же айса вождь очень рассчитывал на сегодняшнюю встречу и её итоги.

- Встрэть дилижанс и атведы дарагих гастей, - бросил он ожидающему нахнаху. - Дай пакушат и патом заведы в башню. И скажы, пусть идёт смэна. Скорэнько.

Смена явилась минут через пять. За это время Тарзан обдумал, в каком виде ему приходить на совещание.

В своей личной комнате - во всех крепостях домена шерстяных была комната вождя - Тарзан скушал креп с ежевичным муссом, выпил каппучино и позволил себе немного "Baron Otard VSOP". Заел коньяк пастилкой: шерстяные острым обонянием не отличались, но кто-нибудь мог унюхать запах алкоголя. Алкоголь считался харамом, и не без оснований - тому были виной особенности обмена шерстяных, прежде всего проблемы с алкогольдегидрогеназой. Тарзану, прошедшему две основательные перепрошивки, никакие вредные последствия не грозили - но объяснять такие моменты рядовому составу было совершенно ни к чему.

Размышляя об этом, вождь нахнахов рассеянно передвигал вешалки в платяном шкафу, ища подходящий смокинг. Остановился на угольно-чёрном приталенном, в комплект к которому шла дымчато-серая сорочка под тон шерсти и парадные рейтузы того же цвета. Композицию завершил атласный кушак, бабочка и пара полезных аксессуаров. Джейран принёс туфли-лодочки, надел на ноги господина и тщательно вылизал. В последний момент Тарзан вспомнил о парфюме, вытащил из клетки любимого Труссарди и сильно сжал. Мощная струя оросила левое запястье. Нахнах постучал им о правое, потом потёр лапами за ушами. В таком виде, решил он, можно являться в приличное общество.

Увы, обычные нахнахи в таковом обычно не состояли. Так что Тарзану пришлось пробираться в переговорную залу секретным ходом. Нет, ничего харамного в его одежде не было. Но солдатня, в жизни не видавшая ничего прекраснее тактического жилета, могла поднять своего вождя на смех. Убивать хороших солдат по такому ничтожному поводу Тарзану не хотелось.

А вот переговорную Тарзан любил. Это было место, обставленное в его вкусе: просторная комната без окон, обитая жёлтыми штофными обоями, с камином, изящным столом орехового дерева и четырьмя золочёными креслами в стиле "позднее кагебокко". В правом углу, где нахнахи обычно держат оружие, стоял белый рояль. На нём Тарзан иногда - когда не было никого поблизости - наигрывал что-нибудь заветное, ну или просто импровизировал... Освещалось всё это великолепие лампами поняшьей работы. Их мягкий желтоватый свет Тарзан любил даже больше, чем естественное освещенье.

Когда он вошёл, все участники совещания были уже в сборе. Возле камина устроился ответственный за спецпроекты хемуль Гжегож Бженчишчикевич, более известный как Гжещ. Обычно неряшливый, он на сей раз причепурился: на нём была хемульская кофта до колен, а на столе лежал бювар красной кожи. Чуть поближе сидел и курил сигару Мага, начальник службы личной безопасности Вождя. А у стены, в неизменной своей жилетке, коротал минуты полковник Барсуков.

Когда Тарзан вошёл, Гжещ с трудом оторвал попу от стула, привстал и потряс башкой. Мага, как полагается, вскочил и вытянулся по струнке. Полковник не шевельнулся, но Тарзан понял, что замечен. Сомневаться не приходилось: взгляд полковника ощущался почти физически, шкурой. Тарзан вспомнил, как однажды попробовал посмотреть ему в глаза. Посмотрел. И потом неделю шарахался от собственной тени, которая, казалось, внимательно за ним наблюдает.

- Добра и здоровья, - поприветствовал он собравшихся, радуясь, что можно не ломать язык. Он давно сделал операцию на горле, избавшившись тем самым от грубого обезьяньего акцента. К сожалению, простые нахнахи могли это понять неправильно.

- М-м-м... доброго дня, пан Тарзан, - отозвался хемуль, с облегчением садясь на место.

Мага бросил на штатского взгляд, полный неприязни.

- Ас-саляму алэйка, - сказал он, склоняясь перед Тарзаном в демонстративном поклоне и столь же демонстративно игнорируя прочих.

- Ни пуха, - полковник Барсуков окинул рассеянным взглядом окружающее пространство.

Тарзан сел на последний свободный стул и с удовольствием вытянул ноги.

- Приступим, - распорядился он. - Мага, начинай.

- Ми собралыс гаварит важное, - сообщил безопасник. - Нада засвыдетельствоват высокый дастоинство прысутствующых.

Он торжественно вытащил из-под стола корзинку с котегами.

Тарзан раздражённо дёрнул углом рта. Обычай ему не нравился: как и многие другие нахнахские обыкновения, он отдавал дурновкусием. Но Мага искренне считал все обряды нахнахов священными, а полковнику Барсукову было всё равно. Лишний раз огорчать безопасника или быть неправильно понятым полковником Тарзан не хотел.

- Дастойный воин нэ вэдает усталост, бол и няш, - торжественно провозгласил Мага. - Докажым что ми достойны сидэт и решат вапросы как нахнахи. Я сейчас доказать, что мой воля сыльный и я нэ баюс няш, - он взял котега, положил в пасть и перекусил шейку.

Гжещ посмотрел на корзинку искоса.

- Может, не надо? - как обычно в таких случаях спросил он.

- Ты ымээш право отказаца, - тем же тоном сообщил Мага, - но тагда твой голас в сабрании будэт савэщательным, - последнее слово безопасник произнёс с невыразимым презрением.

- Как будто я тут что-то решаю, - пробормотал хемуль. - А, ладно, давайте, что-ли... - он достал из корзинки котега. Тот умудрился вывернуться, упал ему на колени и тут же поскрёбся крохотными розовыми коготками о хемульское пузо, испуская волны панического няша.

- Да чтоб тебя, животное, - хемуль утёр пот со лба, прижал котега к столу и ловким движением скрутил ему шею. - Гляньте-ка: не обоссался, - с удовольствием заключил он, глядя на чистую столешницу.

Тарзан едва заметно усмехнулся. При первом знакомстве хемуль производил впечатление интеллигента и тряпки. Однако предыдущим местом работы Гжегожа был Отдел прогрессивных изысканий Мумидольского Института Экспериментальной Биологии. В ходе изысканий он прикончил собственными руками - и, как правило, довольно мучительными способами - больше существ, чем даже Мага. Исполнители маналул шли к хемулю за консультациями в особо сложных случаях - то есть когда нужно было эффектно замучить редкое, нетривиальное существо. Добросердечный Гжещ обычно приходил на помощь, находя болевые точки даже у шампиньона или актинидии.

Наступил черёд Тарзана. Ему попался самый няшный котег, граций на двадцать. Он не пытался урчать или ластиться - просто смотрел на шерстяного огромными голубыми глазами.

В голове Тарзана поднялась обычная заняшивающая муть-взвесь. Спасти котега, укрыть его... спрятать... накормить несчастного... согреть... он такой маленький, он такой красивый, такой хороший... как же его жалко...

Дождавшись появления этой мысли, Тарзан котега задушил. Что-что, а жалко ему не было никого, себя тоже. Именно это и сделало его тем, кем он стал.

Полковник Барсуков равнодушно протянул руку к своему зверьку, бросил на пол и раздавил, как окурок.

- Всэ достойный! - торжественно объявил Мага, собирая остывающие тушки.

- Кто бы сомневался, - пробормотал полковник Барсуков и снова углубился в свои бумаги. Тарзан в который раз подумал, что полковнику очень подошла бы вересковая трубка - и в который раз вспомнил, что полковник не курит.

Барсуков был барсуком. Внешность у него была незапоминающаяся, но впечатляющая. То есть, когда полковник отсутствовал, припомнить его черты было почему-то трудно. Зато при встрече Барсукова узнавали даже те, кто раньше с ним не встречался. Почему-то сразу становилось понятно, что это тот самый Барсуков. При всём при том лицо у него было самое обычное, барсучье - широкие щёки, аккуратная узкая пасть с ровным рядом зубов и чёрные полоски от глаз до ушей. Единственной оригинальной деталью можно было считать усы с ржавчинкой. Что это не краска, а очень тонко сработанная генетическая стяжка, Тарзан знал доподлинно: после очередного визита полковника он позвал эмпата, который нашёл выпавшую вибриссу и по ауре определил, что рыжеватый оттенок - результат последнего ребидлинга, имевшего место лет двадцать назад. Увы, это было всё, что удалось выяснить. Впрочем, Тарзан был рад и этому скудному улову. Любые сведения о полковнике Барсукове представляли для него интерес.

Тем временем Гжегож открыл бювар и принялся в нём рыться, шевеля толстыми губами. Сегодня именно он был главным героем, он это понимал и сильно нервничал.

Подумав об этом, нахнах решил хемуля немножко потомить.

- Приступим, - вождь шерстяных кивнул безопаснику. - Доложи об успехах, Мага.

- Дакладываю, - Мага немного смутился, как всегда, когда ему предстояло выступать по делу. - Мы атработалы схэму палучэния спайса из Бибердорф. Тэпэр он нам абходица в два раза дэшэвлэ и паставки во! - он сжал волосатый кулак, как бы демонстрируя надёжность поставок.

- Вы что-нибудь выяснили о технологии производства? - задал Тарзан традиционный вопрос.

- Опят нэт, - тяжело вздохнул Мага. - Там жэ кантралёры и всякий мазгавой мутант. Их нэлзя выясныт. Аны сами каво хочэш выясныт.

- Коллеги, - вмешался полковник, брезгливо шевельнув усами, - я же сто раз говорил: не тратьте время. Зачем вам производственные секреты? Технологи из нас - как из говна пердимонокль. Нам не нужны технологии, нам нужны поставки.

- Под гарантии? - Тарзан постарался наполнить эти слова иронией.

- Я гарантирую это, - спокойно сказал полковник.

Все переглянулись. Как бы то ни было, а слово полковника Барсукова было железным словом.

Формально полковник занимал не особенно престижную должность руководителя службы по связям с общественностью в Гиен-Ауле. Назначили его, видимо, ещё при Чингачгуке, первом объединителе выводков шерстяных в единый домен. "Видимо" - потому что никаких документов на сей счёт не обнаружилось. Что такое "связи с общественностью", тоже никто не понимал, да и не пытался. Как никто не пытался выяснить, на кого полковник работал раньше (ходили слухи, что на хемулей, но это были слухи). Также никто не знал, где и при каких обстоятельствах он получил полковничье звание. Впрочем, никто в нём и не сомневался: после пары минут разговора с полковником все как-то чувствовали, что он именно полковник. Гжещ по этому поводу сказал, что звание полковника имманентно присуще Барсукову. Тарзан не понял, но почувствовал, что за этими словами есть какая-то сермяжная правда.

Реальная задача полковника состояла в решении сложных вопросов. В этом качестве он был почти что незаменим. Половина успехов шерстяных была так или иначе связана с работой Барсукова. За что ему прощались скрытность, высокомерие и даже некоторое фрондёрство. Впрочем, Барсуков меру знал и за красную черту не заходил. Он мог демонстрировать свою осведомлённость, особые возможности или интеллектуальное превосходство, но никогда не давал повода подумать, что считает себя главным.

- Мага, покажи товар, - повернулся полковник к безопаснику.

Старый обезьян вытащил из-под стола - одной лапой - здоровенную банку с белой этикеткой. Ей немедленно завладел Гжещ.

- Катализатор восприятия синтетический пролонгированного действия, - прочёл он вслух. - Сделано в Бибердорфе. Это именно спайс, не айс? - посмотрел он почему-то на Тарзана.

- Я так и не понял, в чём разница, - ответил тот. - Наверное, ты плохо объяснял, - не удержался он от шпильки.

- Ну вот как бы тут такая вещь, - засуетился Гжегож. - Спайс не совсем айс, это новая разработка на основе айса. Галлюциногенное действие как таковое минимизировано. Воздействие на дофаминовую систему клиента усилено, поток дофамина увеличивается где-то на порядок.

- То есть потребитель подсаживается быстрее? - перевёл разговор в практическую плоскость Тарзан. Он не любил, когда начинались профессиональные разговоры с непонятными словами. Это ставило его ниже говорящего.

- Ну и это тоже, но там как бы тоньше, - Гжещ потеребил лапкой голый розовый подбородок. - В принципе, классический айс интересен тем, что одновременно стимулирует выброс дофамина и блокирует дофаминовые рецепторы в мезокротексе. Деблокирование там сложное, я пропущу... в общем, оно происходит только при условии растормаживания древних структур гиппокампа. Что стимулирует нечто вроде онейроидных галлюцинаций. То есть психоделический эффект является условием наркотического, а не наоборот. Я понятно говорю?

- Продолжай, - разрешил Тарзан после небольшой паузы.

- Ну так вот, в случае спайса собственные галлюцинации убиваются на пятом слое...

- Пятом слое чего? - перебил вождь.

- Нейронов коры, чего ж ещё-то? - увлёкшийся хемуль посмотрел на Тарзана с недоумением. - А дофаминовая система стимулируется именно через наведённые образы... В общем, выглядит это так, что потребитель подсаживается не на препарат, а на то, что он благодаря нему видит и слышит. То есть на нашу вещательную систему, - заключил он.

- Это не считая воздействия самой вещательной системы, - добавил полковник. - Интересующая нас социальная прослойка страдает от информационного голода. Как учил профессор Выбегалло, удовлетворение матпотребностей приводит к развитию духпотребностей, - это было сказано таким тоном, будто полковник был знаком с легендарным профессором лично.

- Я понял, - прервал разговор Тарзан. - Полковник гарантирует поставки спайса. Но спайс не действует без контролёров.

Гжещ привстал. Настал его час.

- Мы как бы решили этот вопрос, - зачастил он. - Экспериментальная особь доставлена прямо из Зоны. Давайте посмотрим, что-ли?

- Я распорядылся, - Мага подёргал за витой шнур, уходящий под потолок. Где-то задребезжал колокольчик.

Ждать пришлось недолго. Дверь открылась, и вошёл давешний плешивый гозман, а за ним - высокая фигура в бесформенном чёрном балахоне. Гозман довёл его до середины комнаты и, пятясь задом, исчез.

- Вот это и есть, - хемуль вышел на середину зала и встал рядом с забалахоненным, - это у нас контролёр улучшенной производительности, так называемый дементор. Последняя разработка нашего друга, Болотного Доктора. Под спайсом может удерживать около полусотни существ, продолжительность непрерывного сеанса - около шести часов, устойчивая различительная способность - пять независимых каналов. В принципе, достаточно для развёртывания вещательной сети.

- Это ти у нас рэшаеш, чэго дастаточна и чэго нэдастатачна? - осадил его Мага.

- Ну я же не в этом смысле, - не понял Гжегож. - Я ничего не решаю, я в данном случае выступаю скорее как эксперт...

- Что значит - ты ничего не решаешь? - поддел с другой стороны Тарзан. - Я доверил проект тебе. Если ты ничего не решаешь, зачем ты нужен?

Морду хемуля перекосило, как от кислого.

- Ну чего, будем смотреть дементора? - кинул он опасливый взгляд на Тарзана. Тот кивнул. Мага ещё раз подёргал за шнур.

В комнату ввели пятерых, со связанными за спиной передними конечностями: енота средних лет, двух шерстяных, упыря с оторванной кровососью и молодую козу в сарафанчике. Служители построили их по стеночке, так что коза упёрлась бедром в рояль.

У козы был испуганный вид. Остальные смотрели с мрачной покорностью.

- Раз, два, три, четыре, пять, - демонстративно посчитал Тарзан. - Здесь пятеро. А я что-то слышал про пятьдесят существ? Ты обманул меня на порядок, Гжещ?

- Вообще-то на самом деле больше, пятьдесят мы точно гарантируем, - начал было хемуль.

- Гарантировать здесь что-то может полковник Барсуков, - прервал его вождь. - Или я. В крайнем случае он, - Тарзан показал глазами на Магу. - А ты можешь сказать, что до сих пор у тебя что-то получалось.

Хемуль обиженно отвернулся.

- Вот это всё зачем? - спросил он, ковыряя взглядом стену. - Если есть осмысленные претензии к моей работе, так и скажите!

- Гжещ, у нас нет претензий к твоей работе, - вступил полковник. - Нас не интересует твоя работа. Нам всё равно, плохо ты работаешь, хорошо ты работаешь, работаешь ты вообще. Нас интересует результат. Пока его нет, мы будем напоминать тебе об этом. Разными способами.

Мага ухмыльнулся. Хемуля передёрнуло.

- В общем так, - проглотив, как обычно, обидку, начал он. - Это особо устойчивые к воздействию контролёров особи, мы их специально отбирали по этому признаку. Ай-ай-кью у каждого выше ста, это проверено. Теперь приступаем. Сначала тест. Гммм... уважаемый, - обратился он к еноту, - расскажите нам, что было вчера? Только, пожалуйста, подробно.

Енот повернул к говорящему полосатую морду.

- Вчера меня разбудили и дали поесть, - сказал он. - Потом немножко били. Сказали, что если я не буду слушаться, будут бить сильно. Потом снова дали поесть. Потом водили на маналулу и сказали, что со мной будет то же самое, если я не буду слушаться...

- Достаточно, - прервал его хемуль. - Теперь ты скажи, что было вчера, - обратился он к шерстяному.

- Мэна снялы с дэжурьства, - сказал шерстяной. - Патом сказалы, что я нужэн Тарзан. Патом дали паесть и нэмножка были. От этого я блэвал и мнэ сказали слизать...

- Хватит. Теперь ты, - он показал на упыря.

- Мэне учора зловыли... - начал упырь.

- Ну вы слышали? - с торжеством сказал Гжегож. - Они рассказывают про себя.

- И щто? - не понял Мага.

- Вы подождите, подождите, - пообещал хемуль. - Сейчас всё сами увидите. Вон ту бутылочку мне только дайте. И тряпочку какую-нибудь.

Тряпочка нашлась у Тарзана - он пожертвовал свой пижонский платочек. Хемуль аккуратно намочил его жидкостью из бутылки и дал понюхать каждому испытуемому. Коза закрутила было головой, не даваясь, но Мага слегка привстал и та сразу перестала барагозить - видимо, что-то вспомнила.

Дементор подошёл к еноту и откинул капюшон, обнажив чёрную голову с шевелящимися щупальцами. Глаз у существа не было. Зато среди щупалец открылся зев - беззубый, безъязыкий, но очень неприятный на вид. Выглядело это так, будто существо зевает еноту в лицо.

Енот покачнулся, закатил глазки и сполз по стене на пол. Следом за ним последовал нахнах, потом коза - та буквально стекла под рояль. Сарафан задрался, обнажив козьи нехитрые прелести. На них рухнул упырь, попытался инстинктивно дотянуться до тёплого тела обрывком кровососи, но вырубился и тяжело захрапел.

Обзевав всех, существо в балахоне снова встало посреди комнаты и замерло в ожидании чего-то.

Гжещ перехватил бутылку поудобнее и подошёл к дементору.

- Ну давай, работай, - сказал он черноголовому. - Прокрути все каналы. И дыши глубже, - посоветовал он, поливая голову дементора жидкостью. Через несколько секунд существо в чёрном опустилось - точнее, осело - на пол. Щупальца его бешено затряслись, потом разгладились, как мокрые волосы.

- И дальше что? - поинтересовался Тарзан, выждав минуты полторы.

- Погодьте-погодьте, - засуетился хемуль, - они сейчас в состоянии приёма... Так сказать, смотрят разные программы. Можно узнать, что конкретно. Только осторожнее, они спят всё-таки.

Мага молча подошёл к еноту, несильно пнул его и спросил:

- Чэво выдищь?

Енотик пошевелился во сне и забухтел что-то странное - "стабильно растёт спрос", "исчезли с рынка", "приняло решение".

- Это новостной канал, - начал объяснять хемуль, как вдруг енот закричал со всей дури - "меня будить?", открыл глазки и недоумённо потряс головой.

- Щто такоэ? - не понял Мага.

- Ну как бы... в общем... - засуетился хемуль, не зная, что сказать. Енот тем временем снова отрубился и затих.

- Реклама неподходящая... - задумчиво сказал Гжещ, чеша за ухом. - Но приём вроде устойчивый. Шерстяного надо бы проверить. И козу.

Нахнах ответил невнятным стонами - "гол", "бэй", "мачи тущло" - и судорогами нижних конечностей. Пинок под козье вымя дал неожиданный результат: козочка тихонько заблеяла "Дочь святая... писечка... мякотка... родинка".

- Это религиозное, - пояснил хемуль. - Ну как бы всё в порядке, процесс идёт. Полчасика ещё бы желательно...

- У меня много дел, - сказал полковник Барсуков. - И я не готов ждать ещё полчаса.

- Я же предупреждал: полноценная демонстрация займёт минимум час! - хемуль умоляюще посмотрел на Магу. Тот поднял мохнатую бровь, обозначая крайнее удивление.

- Щто значыт ты гаварил? - спросил он угрожающим голосом.

- Ну говорил же! В прошлый раз! - не понял хемуль. - Вы что, забыли?

- Как разгавариваещь? - голос Маги не предвещал ничего доброго.

- Нет, это совершенно невозможно, - простонал Гжещ, хватаясь за голову. - Уважаемый Тарзан, довожу до вашего сведения, что ваш сотрудник, - он злобно покосился на безопасника, - меня не слушает или не понимает.

- Это твоя обязанность - объяснить так, чтобы он выслушал и понял, - ответил вождь нахнахов.

Морда хемуля побелала от злости.

- Хорошо, - процедил он. - Просто збс. Благодарю уважаемого Магу за создание прекрасных условий для работы. Результата не обещаю, зато работа в таких условиях будет у нас просто замечательной. Главное - долгой. И вот это я вам таки гарантирую! - взвизгнул он и осёкся.

Зависла неприятная пауза. Потом полковник Барсуков поднялся.

- Моё присутствие необходимо? - обратился он к Тарзану.

- Можешь идти, - разрешил вождь нахнахов. - Зайдёшь через двадцать минут.

- Тогда я лучше останусь. Двадцать минут - ни два, ни полтора.

- За двадцать минут можно сделать многое... если уметь работать, - ответил Тарзан сухо.

В воздухе повисло тревожное ощущение близости красной черты.

- За двадцать минут я этому не научусь, - сказал, наконец, полковник Барсуков. Тревога куда-то делась, на тихих крыльях улетела. Все выдохнули. Тарзан снова показал, кто тут главный.

Оставшееся время прошло в относительно безобидной болтовне по разным поводам. Хемуль сначала помалкивал и обиженно шелестел бумагами из бювара. Убедившись, что на него и в самом деле не обращают внимания, он снова встрял в разговор - когда Мага и полковник принялись обсуждать методы болевого воздействия на печень P-основ. Потом Тарзан увёл беседу в сторону, углубившись в вопрос о сравнительных достоинствах арбалетов местной и бибердорфской работы. Далее разговор пошэл о кулинарных достоинствах щупалец кровососа, когда енот приоткрыл глаза и приподнялся.

- Вот, вот, сейчас-сейчас, отпускает его, отпускает... - забормотал хемуль, тут же оказавшийся возле енота и поддерживая его под локоток. Гммм... уважаемый, вы себя осознаёте? С вами всё в порядке?

- Ну вроде, - согласился енот, крутя головой. Вид у него был немного обалделый, но не более того.

- Так-так. Вот сейчас-то мы всё и увидим. Внимание! - хемуль поднял короткую ручку, призывая к тишине. - Уважаемый, расскажите нам, что было вчера? Только, пожалуйста, подробно.

- Вчера? - удивился енот. - Да вроде ничего особенного. Цены на артефакты поднялись до четырёхлетнего максимума. Уникальный двадцатиоднокаратный пердимонокль был продан за двадцать две тысячи пятьсот соверенов неизвестному покупателю, предположительно - гражданину Директории. Стабильно растёт спрос на редкие артефакты - прежде всего "хакамады" и "лорен-дитрихи"... Э-э-э... что-то ещё было... А, вот - госпожа Тортилла готова отказаться от нейтрального статуса домена. По её словам, участившиеся набеги хемулей и экономические трудности делают проблематичным продолжение политики нейтралитета. Влиятельный хемуль Станислав Ростоповский что-то сказал насчёт набегов... а что не так?

В наступившей тишине раздался тихий, отчётливый звук. Это полковник Барсуков три раза сдвинул ладони.

- Очень хорошо, - сказал он.

Ободрённый енот несмело улыбнулся.

Зашевелился шерстяной. Хемуль его растолкал и задал тот же вопрос.

- Вчера... вчера... - казалось, мысль мохнатенькому никак не давалась. - Бабы какие-то... будили меня, будили... спать не могу... Надо бы снотворное попить... О! Точно! "Циклон-бэ", производство Бибердорфа. Для всех основ животного и растительного происхождения! Действует даже на насекомых! Спим спокойно!

- Эта ваще чаво? - поинтересовался Мага, нисколько не впечатлённый.

- Это рекламная деменция, - не вполне вежливо буркнул Гжещ, что-то записывая в свои бумажки.

Разбуженная коза смотрела на всех блестящими глазами и бормотала "дочь помилуй маму, дочь помилуй маму". Второй шерстяной сказал, что жизнь - сложный институт и не всякий поканчивает его с отличием. Потом он попытался что-то спеть, но глотку заклинило.

Кончилось тем, что Мага снова позвонил в колокольчик и подопытных вывели.

- Вы слышали? Всё слышали? - радовался хемуль, сияя, как свежеотчеканенный соверен. - У нас получилось!

Тарзан обвёл взглядом присутствующих. Безопасник хмурился: он не понимал, в чём дело. Напротив, на физиономии Барсукова читалось удовлетворение - неглубокое, но конкретное.

Полковник кинул взгляд на вождя, что-то почувствовал и обратился к хемулю.

- Сколько времени продлится эффект?

- С одной дозы - где-то часа полтора, два. Но если подсядут - эффект будет устойчивым.

- И IIQ не падает?

- Теоретически не должен, - озабоченно сказал Гжещ: чувствовалось, что тема его волнует. - То есть что-то должно просесть на задачах с неполной информацией и ещё кое-где... смотреть надо. Но серьёзного мозгового дефолта быть не должно... - он задумался.

- Надеюсь, вы всё выяснили, - вступил в разговор Тарзан. - А теперь объясните мне, простому нахнаху, чему вы так рады.

Барсуков посмотрел на хемуля. Тот занервничал, потом с видимым усилием взял себя в руки.

- Мы тестируем вещательную систему, - начал он. - У неё есть несколько целей. Первая - информатирование населения...

- Вы говорили, - нажал Тарзан, - что ваша система повысит управляемость нашего домена. Повысит настолько, что я смогу, - он покрутил пальцами в воздухе, - ставить перед собой масштабные задачи. Я вписался в проект только ради этого.

- Ну вот мы же об этом и говорим! - обрадовался хемуль. - Смотрите. Все существа до сеанса отвечали на вопрос "что было вчера" рассказом о своей жизни и обстоятельствах. Это нормальная реакция живого существа. После сеанса ситуация изменилась. Те, кто смотрел новостные программы, стали излагать их содержание.

- У них что, память отшибает? - уточнил Тарзан.

- Нет. Они всё помнят. Просто им интереснее и приятнее думать о том, что они видели в эфире... ну то есть под спайсом. Информация концентрированная, впечатления яркие и при этом безопасные. Например, шерстяной смотрел футбольный матч, кончившийся дракой. Смотрел как бы с хорошего места. И не рискуя быть побитым.

- Нащи воины нэ бояца побитым... - ощерился Мага. Хемуль посмотрел на него с досадой.

- Ну я не говорил... Да не в этом же дело! Теперь для них "вчера" - не то, что с ними было, а то, что им показали! А что показывать, решаем мы!

До Тарзана, наконец, дошло. Он сделал жест, призывающий всех к тишине, и задумался. Думал он минуты три, так что Гжещ опять занервничал.

- То есть, - наконец, заговорил он, - если у нас будет передача про древние обычаи шерстяных, ей будут верить больше, чем старикам?

- Да старики сами поверят, - махнул рукой хемуль. - Они же на самом деле мало что помнят. А если передачу будет вести почтенное, уважаемое существо постарше, ну хотя бы внешне...

- Очень интересно, - Тарзан встал. - Подождите меня здесь, мне нужно кое-что сделать. Минут через пятнадцать я вернусь. Пятнадцать минут, - повторил он уже от дверей.

Тут понеслось.

В длинной лапе Маги образовался чёрный керамический пистолет. Грохнуло. Пуля угодила в лежащего на полу дементора, раскрошив ему череп. Вторая, по всей видимости, предназначалась полковнику Барсукову. Но за ту долю секунды, пока безопасник разворачивался, полковник успел упасть на пол, обхватить ножку стола и рывком перекатиться под защиту столешницы. Так что вторая пуля всего лишь разбила спинку кресла. Третья и четвёртая достались хемулю. Одна, взорвавшись, оторвала ему руку выше локтя, вторая прошила ногу и грохнула уже в сиденье, так что Гжещ смешно подпрыгнул и тут же грюкнулся об пол.

Из-под стола с треском ударила синяя молния - видимо, у полковника имелось при себе какое-то тесла-устройство. Мага упал на пол, но тут же перекувырнулся и бросился к двери. Тут его настигла вторая молния и он упал там, где пару секунд назад назад стоял Тарзан. Который к тому моменту успел укрыться за поворотом ведущей вниз лестницы и уже достал свои аксессуары - ещё один керамический пистолет и нож необычайно острой заточки. Каждый из этих предметов стоил небольшое состояние, но Тарзан на аксессуарах не экономил.

Он немного выждал, потом унял дыхание и прислушался. Где-то минуты полторы было тихо. Что-то стукнуло - это было похоже на открывание крышки рояля. В самом деле, через несколько секунд в воздухе повисло до-минорное трезвучие. Потом прозвучала простая гамма, а дальше внезапно понеслось что-то очень быстрое, стремительное и красивое, так что в голове Тарзана аж зазвенело: он никогда не слышал такой музыки.

Жест, однако, был вполне внятен. Полковник - а это был явно он, больше некому - демонстрировал Тарзану, что у него заняты руки, а сам он сидит спиной к двери. Конечно, это могло быть и ловушкой: двигался полковник очень быстро. Но, с другой стороны, шансов уйти живым у него не было. Мага оставил у единственного выхода из башни тридцать лучших бойцов, вооружённых самым разнообразным оружием. Как бы ни был хорош Барсуков, через такой барьер он не прошёл бы.

Взвесив всё это, Тарзан поднялся и приоткрыл дверь, держа наготове пистолет. И увидел красную жилетку полковника и мечущиеся руки. Музыка ускорилась до невозможности - как будто по клавишам носился крохотный козлёнок и разбивал копытцами льдинки. Вождь нахнахов даже заслушался - до того это было здорово.

Наконец, козлёнок забежал совсем уж высоко и сорвался - дзынь, бум.

- Римский-Корсаков, - сообщил он непонятно кому, - "Полёт шмеля".

- Заветное? - спросил Тарзан, держа пианиста на мушке.

- Не-а, - полковник потянулся. - Это мне в музыкалке вдолбили. Мама очень хотела, чтобы я музыкальное получил. А папаша меня в радиотехнику запихнул. Я там пил, не учился, экзамены не сдал, в результате пошёл служить. Давно это было... Ладно. Давай я не буду спрашивать, зачем и почему ты хочешь нас убить. Изложу свои соображения, а ты меня поправишь, если что.

- Хорошо, - сказал Тарзан, внезапно поймав себя на мысли, что в этой ситуации было бы как-то правильнее сказать "харащо" - по-нахнахски.

- Ты узнал о проекте год назад, - начал Барсуков. - Не очень-то разобрался в идее, но мне поверил. Тем более, от тебя ничего не требовалось. Ну, кроме принципиального согласия на развёртывание вещательной системы в твоём домене. Взамен тебе обещали синтетический айс по бросовым ценам. Это выгодный обмен, даже слишком. Ты стал искать подвох. Необходимость в контролёрах тебя сильно насторожила. Но контролёров тоже можно контролировать разными способами, не так уж они и страшны, как их малюют. Гжещ тебя в этом убедил. Пока я ни в чём не ошибся?

- Нет, - сказал Тарзан.

- Но ты же никому не веришь. Ты стал выжидать, когда что-нибудь вскроется. И тогда же - дал приказ Маге пристрелить нас, если услышит от тебя условную фразу. "Пятнадцать минут" два раза, если я не ошибаюсь?

Тарзан промолчал.

- Но сегодня ты понял, что мы строим машину, позволяющий информатировать... сильно влиять на мозги тех, кто им пользуется. Причём ни одну часть этого механизма ты не контролируешь. Спайс поставляется из Бибердорфа. Дементоры - изделия Болотного Доктора. Где находятся вещательные студии и как они устроены, ты вообще не в курсе. Если позволить развернуть систему у себя в домене, ты можешь утратить контроль над подданными.

- А если не позволить, то её всё равно развернут в других доменах. Что может привести к их объединению. Против нас, например, - закончил Тарзан.

- Это сложнее, чем ты думаешь. Но ход мысли верный. Теперь - почему ты решил нас убить. Причин может быть несколько. Но, скорее всего, - полковник сделал небольшую паузу, - ты намерен общаться с настоящими владельцами проекта. И что ты готов на конфликт любого уровня жёсткости в противоположном случае. Убийство посредников - очень рискованный жест, но в подобной ситуации... гм, понимаю.

Тарзан поудобнее перехватил пистолет и приготовился стрелять. Разговор с полковником оказался неинтересным. Похоже, Барсуков просто понтовался и тянул время.

- Ты выведешь меня на своих... - начал нахнах, спуская курок.

 

⇐ Предыдущая41424344454647484950Следующая ⇒

Поделиться: