Дезинфектор поможет их уничтожить

 

Наш корреспондент Людмила Васильева решила испытать на себе тяготы борьбы с мелкой вшиво-блошинной сволочью, ради чего два дня работала дезинфектором на Владивостокской городской дезинфекционной станции.

Если к блохам добавить стремительно снующих рыжих и черных тараканов, вшей головных, лобковых, платяных, да приправить компанию крысами, получится натуральный ад. Каких только болезней они не переносят. К тому же обладают способностью размножаться в геометрической прогрессии. И только одна службы нашего города – дезостанция – противостоит им, сражается и побеждает. Их мало – около 100 человек, но сколько же доброго для нас, горожан, они делают!

В первый день вместе с бригадой отдела очаговой дезинфекции – Людмилой Калашниковой и двумя Еленами, Миндалевой и Клоковой, – я еду по маршруту Луговая – Сабанеева – Сельская. В машине – опрыскиватель килограммов на 6, мешки с обеззараженным постельным бельем.

Первая точка. Лифт, к счастью, работает, хозяин, больной туберкулезом, приветливо нас встречает. Женщины скоро и ловко готовят дезинфицирующий раствор, погружают в него посуду больного, протирают дверные ручки, упаковывают для санобработки постельное белье. Вот и все.

И снова – в путь! На сей раз хозяев нет дома. Луговая, 64 – замок, Луговая, 66 – замок, Сельская, 8 – замок. По закону подлости все квартиры – на верхних этажах. Наверное, женщины уже привыкли, а мне плохо от гадюшных подъездов гостинок. Окна разбиты, вонища, насквозь продувает, а я – в одном халате.

– Это еще ничего! Хорошо, что хоть опрыскиватель тащить не надо! – говорит одна из Елен. – А вот приезжать еще придется – предписания врачей мы обязаны выполнять.

Повезло на Сабанеева. Хозяйка, болеющая туберкулезом, оказалась дома, и мы вручили ей мешок с чистым постельным бельем. Все эти услуги дезостанция оказывает бесплатно.

И снова дорога. В зону обслуживания дезостанции входит весь город, поселки Угловое и Заводской. Задаю вопрос: «Какие заказы труднее всего выполнять?»

– Дезинфекцию после трупов. В жилых домах их обнаруживают по запаху. Одинокие люди тихо умирают, а дальше природа творит свое смердящее дело. Таких вызовов 1–2 в неделю.

– Страшно?

– То, что остается от человека, превращается в опаснейший источник инфекции, – говорит Елена Миндалева, – и его надо срочно ликвидировать. Надеваем респираторы, сапоги, длинные перчатки. В одном доме соседи долго не понимали, что за тошнотворный запах. Дело дошло до того, что черви через отверстие в люстре полезли на другой этаж.

И этот тлен человеческий, прах дезинфекторы убирают, обрабатывают, защищают нас от страшных эпидемий. И зарплата за этот поистине героический труд ну очень «достойная» – около 1000 рублей. Но они не отчаиваются, улыбчивые, симпатичные, не теряют присутствия духа. Наоборот, заведующий отделом – один из старейших работников – Александр Васильевич Кирик меня подбадривает:

– У нас еще ничего! Вы сходите в санпропускник.

Сходила. Руководит здесь Лариса Петровна Набиуллина. Среди ее подчиненных в основном пенсионеры. Желающих отмывать, отчищать бомжей мало. А они – их главная клиентура (по именам-отчествам называют – Раиса Сергеевна, Нина Павловна).

– Представляете, пришел однажды один, а у него дырка в башке, а там уже черви кишат. Мы быстро растворили карбофос, промыли. Он, бедолага, одуревший от вшей и чесотки, уже ничего не чувствовал, – рассказывает Нина Павловна. – А в другой раз где-то в лесу бабульку подобрали. Так пока ее отмывали, переодевали, она Богу душу-то и отдала. Но по-христиански, чистенькая.

Бомжи бабушек из санпропускника уважают и побаиваются. Где и кто с ними будет возиться? Да еще и в чистое переодевать.

– Вы знаете, – продолжает Нина Павловна, – раньше приносили нам ненужные вещи. А сейчас крутимся сами – свое несем, у соседей, друзей собираем. Вы обратитесь к тем, у кого что-нибудь лишнее есть, – пусть приносят. У нас в ход идет все. Как-то не было мужского белья, и мы одного бедолагу в женские панталоны обрядили. Как он счастлив был!

Я выполняю просьбу работников санпропускника и обращаюсь к людам добрым. Не выбрасывайте одежду, ненужное белье. Несите! Адрес: ул. Капитана Шефнера, 6.

Во время работы с врачами-дезинфекторами меня не покидала мысль, что они носовыми платками асфальт моют. Уж больно велик объем их работы. А тут еще постоянные разговоры, что скоро все услуги станут платными. Я абсолютно солидарна с главным врачом Екатериной Николаевной Зайцевой и ее коллегами, что это в первую очередь ударит по деклассированным элементам, по «ходячей заразе», которую они периодически отчищают, отмывают. А кто будет обслуживать больных инфекционными заболеваниями?

Еще у всех на памяти недавняя вспышка холеры. Так вот, инфекцию залили, обработали, затушили работники дезостанции. И еще. На случай бактериологической атаки наша дезостанция – единственный центр спасения.

Нынче не модно говорить об энтузиазме, чувстве долга, ответственности... Но здесь люди работают спокойно, достойно, без надрыва. За мизерную зарплату. А достойны они большего.

«Комсомольская правда»

(Дальневосточное представительство)

30 мая 2001 г.

в начало

Женщина на борту – это к добру

Как наш корреспондент на ночную рыбалку ходила.

Твердо и уверенно взошла я на борт МРС-338. До подхода к мысу Басаргина успела со всеми перезнакомиться, пообщаться и чувствовала себя замечательно. А дальше со мной начало происходить что-то странное. Небо то приближалось, то удалялось. Палуба ходила ходуном, и я хваталась руками за все, что могло бы удержать меня. Кач! Кач! Кач! Капитан Виктор Иванович Кравец и его помощник Василий Федорович Зацерковный меня подбадривают:

– Да вы что! Это разве качка? Чуть-чуть рябь...

А у меня от этой ряби почему-то рябит в желудке. Ругаю себя за то, что ничего не взяла против качки. Еле-еле дохожу до каких-то поручней на палубе. Повар Галя предлагает мне супчик.

– Ты ешь, ешь, море любит когда желудок сыт и полон.

Я не знаю, что любит море, но не прошло и двух часов моего пребывания на сейнере, как мне явно поплохело. Команда сочувственно смотрит, как я маюсь у левого борта.

А ребятам-рыбакам – по барабану! Вернее, по лебедке, потому что они стали ставить трал. Без суеты, рассчитывая каждое движение, что-то закрепляют, перебрасывают какие-то тросы. И пошла! Многометровая сетчатая авоська полетела за борт.

С палубы я не ухожу. Сейнер подбрасывает вверх-вниз, потом качает то в одну, то в другую сторону. А ребятам привычно. Матрос Кирилл разделывает ската, срезает плавники, собирается готовить нечто экзотическое в уксусе.

– Видите, какой огромный, но это самочка, а самец еще крупнее.

Пытаюсь поддержать разговор:

– А как вы половую принадлежность-то определяете?

– Ну, у них вот тут разрез, а у самцов совсем по-другому. Кирилл рассказывает о том, сколько в море непонятного и загадочного, но я все это слышу глухо, отдаленно. Меня вконец укачало.

– Посторонись! – слышу я. Ребята, уже переодетые в прорезиненные оранжевые и зеленые костюмы, занимают место у лебедки. Кирилл и Олег крутят ручку лебедки. Над ними стая чаек шумит, галдит, гортанно кричит: «Га! Га! Га!» Чайки садятся на корму и никого не боятся, пытаются урвать рыбу. Показался конец гигантской авоськи, облепленной морскими звездами. И наконец – сама авоська, набитая рыбой. Рыбы много – камбала, терпуг, кукумария, креветки. Рыба и морепродукты рассыпаются по палубе, и начинается сортировка.

Надеваю перчатки и пытаюсь помогать. Но у меня все получается бестолково, суетливо, чувствую, что я просто мешаю ребятам. А они скользкую, булыжникообразную кукумарию ловко перебирают палками со специальными наконечниками. Раз! Раз! Быстро! Палуба очищается буквально за минуты. И трал во второй раз уходит в море. От первого траления остаются только страшная железяка килограммов на 30, бачок из-под краски и пожарный ящик. Ребята железяку оставляют для бомжей, а остальное «добро» возвращают Нептуну.

Спрашиваю у капитана про сопутствующие дары моря.

– Черт знает, что со дна морского тянем. Без металлического хлама вообще не бывает ни одного траления. К примеру, выйдет судно после ремонта к заводу и все, что лишнее, – бултых за борт! К нам в сети и мины попадали. А однажды новехонькую боеголовку вытянули. В упаковке. Ох как тогда всполошились флотские! Говорят, всех на уши поставили, но хозяев нашли.

Мне нравится капитан Виктор Иванович. В нем какая-то располагающая к себе уверенность, надежность. Он интересно, грамотно, толково говорит. И по делу. В жизни нашей непростой у него были и штормы, и бури. Были и уход с моря и снова возвращение. На МРС-338 – года четыре. Сумел сбить крепкую команду единомышленников, удержать ее на плаву. Ребята здоровые, крепкие, местные и приезжие, с полуслова понимающие его, а он – их.

Капитан продолжал:

– Летом рыбалка нормальная, а вот зимой... Палуба превращается в каток. В море выходим парами, да и то... 31 декабря у нас такое обледенение судна произошло, что нас еле отбуксировали.

Не знаю, как там зимой насчет обледенения палубы, а у меня и летний вариант из-под ног уходит. Старпом отправляет меня в каюту, и я проваливаюсь куда-то. Все! Полный выруб! Прихожу в себя от шума – ребята поднимают третий трал. А на палубе – мать честная! Красотища-то какая! Ночь, палуба освещена мощными лампами, из очередной авоськи сыплется на палубу рыба. Подсвеченная, она какого-то космически-серебристого цвета. То тут, то там так же ярко светятся другие сейнеры. Ночная рыбалка в разгаре. Даже море чуть-чуть присмирело. Капитан рыбалкой доволен, успокаиваюсь и я, ведь в начале рейса у нас была поломка дизеля, и капитан, посмотрев на меня, сказал:

– Ну вот, посторонняя женщина на борту – это к чему?

– Виктор Иванович, к добру, – как можно оптимистичнее продолжила я. – И вообще, у меня биополе хорошее.

Но, слава Богу, механик Валерий дело знает, и минут через 15 все заурчало, загудело. Потом рыбаки снова будут ставить трал, еще и еще. Вовсю будет работать крабоварка – выловленную креветку обрабатывают сразу на борту. И все будет идти своим чередом. Утром мы пришвартуемся на Улиссе, где сейнер будет ждать машина Владивостокского рыбокомбината. Рыбаки под завязку ее затарят и... До 16 часов, до отхода, может быть, поспят. И снова – ночная рыбалка. Трудная, выматывающая. Теперь-то я это знаю. И хочу пожелать рыбакам, чтобы ловилась рыбка большая-пребольшая! И традиционных семи футов под килем!

«Комсомольская правда»

(Дальневосточное представительство)

4 июля 2001 г.

в начало

⇐ Предыдущая13141516171819202122Следующая ⇒

Поделиться: