Война в Персидском заливе

Война в Персидском заливе послужила иллюстрацией все тех же основополагающих принципов, что можно ясно разглядеть, если заглянуть под вуаль пропаганды.

Когда Ирак вторгся в Кувейт в августе 1990 года, Совет Безопасности ООН немедленно осудил его и наложил суровые санкции. Почему ООН прореагировала так стремительно и беспрецедентно твердо? На это у проправительственной прессы США был готов стандартный ответ.

Во-первых, утверждала она, агрессия Ирака — небывалое преступление, заслуживающее небывало суровой кары. «Позиция Америки неизменна: она против агрессии, против тех, кто заменяет силой власть закона» — так вещал президент Буш-старший, вторгшийся в Панаму, единственный глава государства, осужденный Международным судом за «незаконное применение силы» (так суд отнесся к нападению США на Никарагуа). Пресса и образованные классы послушно повторяли версию своего лидера, трепеща и восторгаясь величием его нерушимых принципов.

Во-вторых, повторяли, вернее, проповедовали власти и их присные, ООН наконец-то оказалась на высоте своего предназначения. Это-де было недостижимо, пока продолжалась «холодная война», так как позиция СССР и крикливая антизападная риторика третьего мира делали ООН неэффективной.

Но все эти утверждения совершенно не выдерживают критики. США, как и все остальные государства, вовсе не защищали в Персидском заливе какие-либо высокие принципы. Причиной небывало жесткой реакции на действия Саддама Хусейна была не его свирепая агрессия, а то, что он отдавил не ту ногу.

Саддам Хусейн — кровавый бандит и являлся таковым до войны в Персидском заливе, еще будучи нашим другом и привилегированным торговым партнером. Его вторжение в Кувейт было бесспорным злодеянием, но не выделялось в ряду других таких же преступлений, совершаемых США и их приспешниками, а некоторым из них и в подметки не годилось по степени жестокости. Например, вторжение Индонезии в Восточный Тимор и его аннексия приобрели размах, вплотную подошедший к геноциду. Это стало возможно благодаря помощи США и их союзников. Около четверти тамошнего семисоттысячного населения погибли, а пропорционально численности жителей эта бойня превзошла зверства Пол Пота, учиненные в том же году.

Наш тогдашний посол в ООН (ныне он сенатор от штата Нью-Йорк) Дэниэл Мойнихен так характеризовал свои достижения в ООН, говоря о Восточном Тиморе: «США хотели именно того, что произошло, и старались этого добиться. Государственный департамент хотел, чтобы ООН проявляла неэффективность во всех своих действиях. Эта задача была поручена мне, и я выполнял ее с немалым успехом».

Австралийский премьер-министр оправдывал согласие своей страны с нападением Индонезии на Восточный Тимор и с его аннексией, как и участие Австралии и Индонезии в разграблении богатых нефтяных запасов Тимора, говоря откровенно, что «мир — несправедливое место, в нем полно примеров силового захвата». Однако когда Ирак напал на Кувейт, его правительство выступило с гневным заявлением о том, что «большие страны не могут безнаказанно нападать на своих маленьких соседей». Никакой избыток цинизма не поколеблет невозмутимость западных моралистов!

Относительно того, что ООН наконец-то заработала так, как от нее ожидали, то и здесь факты налицо, только от них отпихиваются охранители политкорректности, железной рукой контролирующие средства выражения. Долгие годы ООН оставалась заблокированной великими державами, в первую очередь США, а не Советским Союзом и тем более не третьим миром. После 1970 года США накладывали вето на гораздо большее количество резолюций Совета Безопасности, чем любая другая страна (на втором месте Великобритания, на третьем — Франция, а Советский Союз только на четвертом). Подобным образом мы ведем себя и в Генеральной Ассамблее. «Крикливая антизападная риторика» третьего мира обычно оказывается призывами соблюдать международное право — до смешного слабым барьером против грабежа, чинимого сильными.

ООН смогла ответить на агрессию Ирака потому, что — в кои-то веки — это позволили сделать Соединенные Штаты. Небывалая суровость санкций ООН стала результатом сильного американского давления и угроз. У санкций был невероятный шанс принести результат — как по причине их суровости, так и потому, что обычные недруги санкций — США, Британия и Франция — в этот раз изъявили готовность к ним присоединиться.

Но, даже дозволив санкции, США поспешили исключить возможность дипломатического решения, отправив в Персидский залив огромную военную армаду. К ним примкнула Британия и семейные диктатуры нефтяных государств залива. Участие других государств в войне было номинальным.

Умеренная сила устрашения могла быть развернута надолго и помогла бы успеху санкций; полумиллионная же армия должна была быстро уйти. Целью стремительного наращивания военной силы было устранить опасность выдавливания Ирака из Кувейта мирными средствами.

Почему дипломатическое решение оказалось таким непривлекательным? Всего через несколько недель после вторжения в Кувейт, 2 августа, стали ясны основные принципы возможного политического урегулирования. Резолюция Совета Безопасности № 660, призывавшая Ирак уйти из Кувейта, одновременно призывала к переговорам по вопросам границ. В середине августа Совет Национальной Безопасности рассматривал в этом контексте иракское предложение об уходе из Кувейта.

В нем ставились, судя по всему, два вопроса: во-первых, выход Ирака к Персидскому заливу, который подразумевал бы ту или иную степень его контроля над двумя необитаемыми болотами, переданными Кувейту Британией, когда та расставалась со своей империей (это оставило Ирак запертым на суше); во-вторых, разрешение спора из-за нефтяного месторождения, заходившего на два километра на территорию Кувейта в месте спорных границ.

США категорически отвергли это предложение и любые переговоры. 22 августа, не приводя фактов касательно иракской инициативы (явно ей известных), «Нью-Йорк таймс» сообщила, что администрация Буша полна решимости перегородить «дипломатический путь» из опасения, что кризис рассосется... (Основные факты появились спустя неделю в лонг-айлендской газете «Ньюсдей», однако большая часть прессы отмолчалась.)

Последнее перед началом пальбы предложение было сделано американскими официальными лицами 2 января 1991 года: Ирак призывался к полному выводу войск из Кувейта. Вопрос границ не поднимался, но предложение увязывалось с неназванными соглашениями по другим «смежным» вопросам: оружие массового уничтожения в регионе и арабо-израильский конфликт. Последний пункт включал незаконную оккупацию Израилем Южного Ливана, в нарушение резолюции Совета Безопасности № 425 от марта 1978 года, призывавшей к немедленному безусловному уходу с захваченных территорий. Но на самом деле США не желали дипломатического решения. Пресса умалчивала о фактах и дружно (не считая «Ньюсдей») восхваляла принципиальность Буша.

США отказались рассматривать «смежные» вопросы, так как не желали их дипломатического разрешения. Это было ясно заявлено за несколько месяцев до вторжения Ирака в Кувейт, когда США отвергли предложенные Ираком переговоры по оружию массового уничтожения. Тогда Ирак предлагал уничтожить все свое химическое и биологическое оружие, если другие страны региона поступят так же со своим оружием массового уничтожения.

Саддам Хусейн был тогда другом и союзником Буша, поэтому получил поучительный ответ. Вашингтон заявил, что приветствует предложение Ирака уничтожить собственное оружие, но не желает связывать это с «другими вопросами или системами вооружения».

Что такое «другие системы вооружения», не расшифровывалось, и неспроста. Израиль может располагать не просто химическим и биологическим оружием: он — единственная ближневосточная страна, обладающая ядерным оружием, вероятно, в количестве 200 единиц. Но словосочетание «израильское ядерное оружие» не может быть написано или произнесено ни одним американским официальным лицом. Оно ведь может спровоцировать вопрос, почему вся помощь Израилю не объявлена незаконной, хотя закон 1977 года о помощи другим странам запрещает помогать любой стране, тайно разрабатывающей ядерное оружие.

Независимо от иракского вторжения США неизменно блокировали и блокируют всякий «мирный процесс» на Ближнем Востоке, который включал бы международную конференцию и признание права палестинцев на самоопределение. Уже двадцать лет США в одиночку влачат этот крест. В ООН из года в год происходит одно и то же; вот и в декабре 1990 года, в самый разгар кризиса в Персидском заливе, за призыв к международной конференции проголосовали 144 страны, против — 2 (США и Израиль). Никакого отношения к иракско-кувейтской проблеме это не имело.

Так же твердо США отказывались и от прекращения иракской агрессии мирными средствами, которых требует международное право. Они предпочитают избегать дипломатических средств и идти путем насилия. Действительно, сверхдержава, которую ничего не сдерживает, непременно возобладает над противником из числа стран третьего мира.

Как уже говорилось, США регулярно прибегают к агрессии сами или поддерживают агрессоров, даже в гораздо более криминальных случаях, чем вторжение Ирака в Кувейт. Только самые твердолобые могут игнорировать эти факты или хотя бы тот факт, что в том редком случае, когда США воспротивились незаконным действиям своего клиента или союзника, они ухватились за «смежные вопросы», чтобы сорвать примирение.

Обратимся теперь к оккупации Южной Африкой Намибии, еще в 1960-х годах объявленной незаконной Международным судом и ООН. США годами занимались «тихой дипломатией» и «конструктивным вмешательством», навязывая урегулирование, выгодное для ЮАР (получавшей, в частности, главный намибийский порт), несмотря на ее агрессию и злодеяния, и увязывая его с такими посторонними темами, как Карибы и преимущества для иностранного бизнеса.

Кубинские войска, защищавшие от нападений Южной Африки соседку Намибии Анголу, были выведены. Дальше все развивалось почти так же, как в Никарагуа после «мирных соглашений» 1987 года: США по-прежнему поддерживают армию террористов, снабжаемую ими и их союзниками (ЮАР и Заиром), и готовят почву для демократических выборов в 1992 году в никарагуанском стиле, когда люди пойдут к избирательным урнам под угрозой экономического удушения и нападения террористов в случае неправильного голосования.

Тем временем ЮАР грабила и разрушала Намибию, используя ее как базу для нападений на ее соседей. Только за годы президентства Рейгана и вице-президентства Буша (1980-1988) насильственные действия ЮАР привели к убыткам на сумму 60 миллиардов долларов, в соседних странах (помимо Намибии и ЮАР) погибло более полутора миллионов человек. Но твердолобые не способны видеть вопиющие факты, они приветствуют замечательную принципиальность Джорджа Буша-старшего, отказывающегося от «увязки со смежными вопросами» — когда ему наступают на ногу.

В более общем плане возражения против «увязки» означают неприятие дипломатии, которая всегда выводит на более широкие темы. В случае с Кувейтом позиция США была особенно слабой. После того как Саддам Хусейн позволил себе своеволие, администрация Буша потребовала лишить его возможности прибегать к агрессивным действиям (что можно только приветствовать, в отличие от ее прежней поддержки саддамовской агрессии и злодеяний) и призвала к международному урегулированию, гарантирующему безопасность.

А ведь это и есть «увязывание»! Суть заключается в том, что США испугались, как бы дипломатия не «размыла кризис», поэтому блокировали дипломатическое «увязывание» на каждом последующем этапе нарастания напряженности, приведшего к войне.

Отказываясь от дипломатии, США добились своих главных целей в Персидском заливе. Нас больше всего заботило то, чтобы сохранить под нашим контролем несравненные энергоресурсы Ближнего Востока и чтобы колоссальные доходы, извлекаемые из них, по-прежнему питали экономику США и их клиента, Британии.

США укрепили свои господствующие позиции и преподали урок, что в мире правит сила. Достигнув этих целей, Вашингтон продолжил поддерживать «стабильность», то есть препятствовать любой возможности демократических перемен в тиранических государствах Персидского залива и тайно помогать Саддаму Хусейну подавлять народные восстания шиитов на юге Ирака, в нескольких милях от американских позиций, а потом курдов на севере.

Но администрация Буша-старшего еще не добилась того, что ее пропагандист Томас Фридман называет в «Нью-Йорк таймс» «самым прекрасным на свете: железная иракская хунта без Саддама Хусейна». Это, пишет Фридман, стало бы возвращением к тем счастливым дням, когда «железный кулак Саддама обеспечивал единство Ирака к удовлетворению американских союзников Турции и Саудовской Аравии», не говоря о боссе в Вашингтоне. Но нынешняя ситуация в Персидском заливе отражает приоритеты сверхдержавы, сдавшей все карты себе, — очередной трюизм, которого не замечают «хранители веры».

 

Афера «Иран-контрас»

Основные элементы истории «Иран-контрас» были хорошо известны задолго до разоблачений 1986 года, скрыто оставалось только одно: что продажа оружия Ирану через Израиль и беззаконная война руками «контрас», которую вел Олли Норт прямо из Белого дома, были связаны между собой.

Поставки оружия в Иран через Израиль начались задолго до 1985 года, когда эту историю начали раскручивать конгрессмены и прокурор по особым делам. Начало этому было положено почти сразу после падения шаха в 1979 году. В 1982 году общественность узнала, что Израиль снабжает Иран оружием, — об этом можно было прочесть на первой полосе «Нью-Йорк таймс».

В феврале 1982 года главные израильские фигуры, чьи имена всплыли позже в связи со слушаниями по делу «Иран-контрас», объяснили в телепрограмме Би-би-си, как они помогали переправлять оружие режиму Хомейни. В октябре 1982 года израильский посол в США открыто заявил, что Израиль шлет режиму Хомейни оружие, «сотрудничая с США... на почти самом высоком уровне». Крупные израильские чиновники, связанные с этой темой, тоже предоставляли разъяснения: целью было наладить контакты с теми в военных кругах Ирана, кто мог бы свергнуть режим и восстановить ситуацию, существовавшую до свержения шаха, — стандартная оперативная процедура.

Что касается никарагуанских повстанцев «контрас», то основные факты противозаконных операций Норта и ЦРУ были известны уже в 1985 году (больше чем за год до сенсации, разразившейся из-за подбитого американского самолета со снаряжением и поимки американского агента Юджина Хазенфуса). Пресса просто предпочитала от них отворачиваться.

Что же в конечном счете вызвало скандал «Иран-контрас»? Наступил момент, когда дальнейшее утаивание стало невозможным. Когда Хазенфус, летевший с оружием от ЦРУ для «контрас», был сбит в Никарагуа, а ливанская пресса сообщила, что советник по национальной безопасности США раздает в Тегеране Библии и шоколадки, дальше утаивать шило в мешке стало невозможно. Так выплыла наружу связь между двумя хорошо известными операциями.

Далее мы переходим к следующей фазе: ограничению ущерба. Об этом подробно говорится в моих эссе «Роковой треугольник», «Развернуть волну», «Культура терроризма».

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: