Глава 29. Дыхание Дракона

 

 

Я мгновенно ощутила перемену.

Не было никакого переходного момента.

Свет Блэка погрузился в тот расплавленный камень, и как будто сработал какой-то переключатель. Будто нечто, спящее под землёй, крепко пнули, и оно с рыком проснулось.

Фигуры в шафрановых одеяниях завыли.

Они запрокинули головы и завыли - как волки.

Я рефлекторно вскинула винтовку, прицелившись в толпу. Адреналин прострелил мои конечности при виде того, как они пробуждаются. Это всё равно что смотреть, как кричат манекены или роботы. А может, наблюдать, как стая пасущихся сонных животных внезапно слетает с катушек.

Я только два раза успела моргнуть глазами, которые щипало от пота, а все они перестали таращиться в яму и уставились на Блэка. Почувствовав интенсивность их взглядов, я ощутила, как моё сердце ёкнуло в груди.

Их сосредоточенность была предельной ясной.

Блэк - угроза.

Блэк теперь стал врагом.

Осознав, что на моего мужа смотрят буквально сотни глаз, и во всех них виднеется одна и та же холодная ярость, один и тот же сосредоточенный, и все же бездумный гнев, я беспомощно смотрела на них, чувствуя, как усиливается моя паника.

Их слишком много.

Мы не могли застрелить их всех. Я сомневалась, что мы смогли бы перестрелять их всех, даже если бы захотели - они бы успели добраться до нас и начали бы рвать на части. Осознавая тишину, ощущение их присутствия вокруг нас даже сильнее, чем толпу пустых лиц, глядевших на нас вокруг ямы, я простёрла свой свет.

Дело не только в людях, находившихся здесь.

Те, которых мы видели снаружи храма, те, что жили в стенах кратера, те, что находились на верхних этажах пещеры, где мы стояли - все они тоже направлялись в нашу сторону.

Ещё пять секунд назад все те сознания за пределами храма помогали пострадавшим при взрыве, который учинила Кико, вытаскивали своих друзей из-под обломков, относили их к медикам. Всё это теперь оказалось забыто. Я чувствовала, как они бросают тела своих друзей. Я чувствовала, как они бросают обломки, которые они передвигали. Я чувствовала, как они прекратили попытки дотянуться до тех, кто звал на помощь.

Они бросили всё, повернулись и уставились в пасть дракона.

Они уставились на их храм и сердце горы.

Я почувствовала, как они начали шагать в нашу сторону.

Они не говорили. Они даже не смотрели друг на друга.

Более того, я чувствовала тягу на нитях разума Nachtsonne, которые сражались в долине под горой. Я чувствовала, как они бросают всё там, где они прятались от боевых команд Эй-Джея и Джулса и стреляли в них из укрытия. Я чувствовала, как они перестали переговариваться по рации, планировать зайти к ним с тыла, добраться до пляжа и взять заложников.

Я почувствовала, как они посмотрели на гору.

Я почувствовала, как они слышат крик горы, обращённый к ним.

Я повернулась к Блэку, и прилив ужаса ударил меня в сердце.

- Блэк! - заорала я. - Прекрати! Что бы ты, бл*дь, не делал - прекрати! Сейчас же!

- Я перестал! - завопил он в ответ. - Бл*дь, да перестал я!

- Это не помогает, - Фрэнк водил винтовкой туда-сюда, держа палец на курке и пытаясь решить, что делать. - Это ни хера не помогает...

- Я вижу! - рявкнул Блэк. - Какого чёрта ты от меня хочешь?

- Нам стрелять? - спросил Пёс. – Ну, то есть, они же собираются убить нас, верно? Нам просто начать стрелять по ним?

- Чего ты от нас хочешь? - спросила Мэджик, тяжело дыша. Натянув тетиву, она отвела руку назад и прицелилась стрелой в толпу.

Я слышала панику в их голосах. Я слышала её, но ни черта не могла поделать, чтобы их успокоить.

Я тоже вскинула ствол своей винтовки, целясь в людей, которых я не знала, людей, которые шагали в нашу сторону с искажёнными от ярости и ненависти лицами. Судя по тому, как они на нас смотрели, гора сказала им, что мы только что подожгли каждого члена их семей и собирались сделать то же самое с ними.

- Что нам делать? - переспросил Девин высоким громким голосом. - Блэк? Нам стрелять?

Блэк вместе с нами уставился на приближавшихся Nachtsonne.

Он посмотрел вниз, в яму.

Я ощутила, как вспыхнула его злость, когда он посмотрел вниз, в ту реку пламени.

Затем я ощутила Корека.

Свет Корека каким-то образом по спирали выплеснулся из Блэка.

Он поднимался и опадал, взлетал выше, закручивался быстрее, как циклоны света. Я наблюдала, как эти циклоны поднимаются в темноте, раскручиваясь от ног Блэка. Уже одна лишь сложность этих волн света зачаровывала меня. Я видела, что в шелковистые нити вплетались числа, рябящие шепотки смысла, проблески образов, геометрических фигур. Они искажались вокруг него, заполняя Барьерное пространство, пока не заслонили всё.

Меня захлестнул страх - такой сильный, что я не могла даже произнести его имя.

Я смотрела на Блэка посреди этого водоворота.

Я видела, как его золотые глаза полыхнули белым.

Его нечеловечески совершенные черты лица осветились под этим торнадо света.

Торнадо поднялось на дюжины футов над его головой, все ещё полыхая теми геометрическими фигурами и цифрами, образами извивающихся змей, ящериц из расплавленного камня, чёрной воронки, взрыва звёзд над его головой. Оно полыхало и расходилось до следующего этажа пещеры, выше факелов, затопляя высокие стены чёрного камня как жидкое пламя.

- Иисус бл*дский Христос, - пробормотал Фрэнк рядом со мной. Он опустил оружие, уставившись вверх. - Что, во имя богов и демонов, это такое?

Я разинула рот, покосившись на него.

Затем мой взгляд переместился на Пса, затем на Мэджик, Девина и Хавьера.

Все они уставились на этот кружащий шторм света и мелькающих образов.

Теперь он потрескивал, порывы похожего на гром звука эхом отдавались от каменных стен.

Я считала, что больше никто этого не видит.

Я думала, это непременно происходит в Барьере. Не может же это быть реальным.

Ничто из того, что я видела, не происходило в реальном мире.

- Ты можешь это видеть? - спросила я у Фрэнка.

Он повернулся, уставившись на меня, и его лицо отражало то же ошеломление, которое ощущала я. Я видела, как этот кружащий циклон света отразился в его темных глазах прямо перед тем, как я повернулась и увидела его отражение в глазах Пса, Девина, Мэджик.

Они все могли видеть то, что видела я.

Повернувшись и теперь уже испугавшись по-настоящему, я уставилась на Блэка, который балансировал на самом краю той ямы, окутанный таким количеством света, что он выглядел совершенно не человеком.

Он выглядел как дракон.

Меня пронзила боль, когда я смотрела на него с раскрытым ртом, будучи не в состоянии вдохнуть достаточно кислорода, чтобы закричать, даже чтобы произнести его имя. Я уставилась на массивные крылья, раскрывшиеся вокруг него, хвост, который уходил в землю, в огонь под местом, где он стоял.

Не существовало слова для эмоции, которая поднялась во мне.

Дюжина слов мелькала в моих мыслях, но ни одно из них не подходило.

Восхищение. Страх. Ужас. Изумление.

Столь сильное неверие, что сердце до боли сильно заколотилось в груди.

Я чувствовала Корека в этих крыльях, в свете Блэка, в его сердце. Я почти видела, как эти двое переплетаются воедино, словно симбиотическое существо, выгибаясь наружу этими крыльями и гибким хвостом, уходившим в землю. Густые струи огнеподобного света исходили из тёмного силуэта Блэка как жар кузнечных мехов, раздувавших освещённые пламенем лёгкие изнутри.

Посреди всего этого света Блэк стоял совершенно неподвижно, его лицо раскраснелось от света, выражение оставалось неподвижным, руки сжались вдоль боков.

Всё наше оружие оказалось забыто.

Мы опустили винтовки, уставившись на него, и его свет отражался в наших глазах.

Последователи той штуки в горе всё ещё приближались к нам, всё ещё шагали прямо в нашу сторону. Боковым зрением я видела их там, и Элис среди них, и только Энджел и Мика стояли неподвижно, потому что их руки и ноги оставались прикованы к каменному полу.

Я слышала, как ещё больше последователей в балахонах входят в пещеру позади нас, подходят к нам по тому же каменному туннелю, по которому мы вошли в храм.

Никому из нас не было дела - по крайней мере, не настолько, чтобы что-то предпринять.

Никто из нас не мог отвести взгляда от Блэка.

Я всё ещё пристально смотрела на него, когда те синие-зелёные-красные-золотые-фиолетовые крылья полностью раскрылись, простираясь на ширину всего помещения. Я поражалась их огромности, мощи, скрывавшейся за этими мелькающими образами и струящейся рябью света. Я видела, что Фрэнк, Пёс, Девин и Мэджик смотрят на то же самое.

Затем из ниоткуда прогремел его голос.

Его голос - голос Блэка.

Голос определённо принадлежал ему.

Но в то же время это был не его голос. Я ни у кого не слышала такого голоса.

Я никогда не слышала и не ощущала ничего подобного, даже отчасти схожего - и уж тем более не слышала, чтобы это доносилось изо рта, горла или лёгких живого существа.

От голоса Блэка земля под моими ногами задрожала. Переполнившись тем тёмным пламенем, теми геометрическими фигурами, чернотой ночи и глубокого океана, светом звёзд, которые я видела всякий раз, когда он открывал для меня свой свет - его голос, казалось, был сотворён из самой материи.

Чёрный квантум. Чёрное солнце.

Он произнёс лишь одно слово.

- ДОВОЛЬНО!

Звук эхом прокатился по помещению с высокими потолками.

Он вырвался из него взрывной волной, исходя откуда-то глубже его груди, глубже его нутра, глубже даже света, который искрил и кружил вокруг него в глубинах земли. Это слово прогрохотало через темноту того чёрного пространства, срикошетило от каменных стен, как какой-то физический объект, словно от него завибрировали сами атомы в скале.

Оно отразилось эхом от каждой частицы и нити моего света.

Оно отразилось эхом от каждой молекулы в воздухе.

Он сказал лишь это.

Лишь одно это слово.

Но когда он заговорил, казалось, будто весь мир слушал его.

Затем, когда от звука его голоса всё ещё вибрировали стены пещеры...

Котёл пламени, над которым он стоял, погас.

Он потемнел, как свеча, задутая резким порывом воздуха.

В то же самое мгновение последователи горы все до единого рухнули на землю.

Глава 30. Голос

 

 

Свет вокруг Блэка втянулся обратно в него, собравшись как телескоп вокруг его длинного тёмного силуэта во внезапно притихшем помещении.

Это всё равно что смотреть, как фильм проигрывают задом наперёд.

Тот свет и огонь вплыли обратно в него, словно запись взрыва показывали задом наперёд.

А потом Блэк просто стоял там - тёмная фигура у чёрной дыры в земле. Единственное, что теперь нас освещало - это несколько колец факелов, которые усеивали стены храмовой пещеры. Когда освещённый раскол потемнел, их света едва хватало на половину стен вулкана.

Тишина сгущалась, вызывала тревогу.

Я даже не замечала звуки, пока все они резко не прекратились.

Все те шаркающие шаги по чёрному камню остановились, стих скрип сандалий, шорох балахонов, раздававшийся, когда последователи горы размеренно шли в нашу сторону. Звуки, которые я ранее не замечала сознательно, стихли. Звуки шагов и шорох одежды в каменных туннелях, приближавшиеся к нам, звуки проверяемых пистолетов и винтовок, странное гудение из огненной дыры в полу - все это схлопнулось вместе со светом.

Я даже не слышала этого гудения.

Может, какая-то часть меня это слышала и просто ассоциировала с чем-то другим, но я никогда не слышала этого сознательно и не идентифицировала как отдельный звук.

Теперь это не имело значения.

Все звуки, которые я слышала и не слышала, просто... прекратились.

Крылья вернулись внутрь Блэка, сложившись так, словно они состояли из сухожилий, перьев, чешуи и кости, а не из света. Математические уравнения, которые я видела мельком, вспышки образов и звуков, геометрические и сложные трёхмерные и не только фигуры, похожие на пламя струи жара и света, вспышки звёзд и туманностей, отдалённых, кружащихся созвездий, медленно двигавшихся бурь под землёй и высоко в небе...

Всё это пропало.

Я могла лишь пристально смотреть на оставшегося мужчину, стараясь перевести дыхание.

Девин, Хавьер, Фрэнк, Мэджик и Пёс стояли вместе со мной, дыша так же тяжело, шок и неверие всё ещё исходили из их умов и света.

Такое чувство, что единственные звуки во всей пещере теперь создавало наше дыхание, наши бьющиеся сердца. Мы смотрели на Блэка, наблюдали за ним так, как наблюдают за опасным доисторическим животным - или, точнее сказать, чисто мифическим существом.

Затем я медленно оторвала от него взгляд.

Я осмотрелась по сторонам, всё ещё чувствуя себя так, словно я сплю.

Теперь пещера казалась мне огромной и намного более древней, чем все пещеры, в которых я когда-либо бывала. Факелы легонько потрескивали по краям помещения, и на нашем этаже, и на верхних этажах. Они освещали лица, вырезанные в камне, каменные арки, круглые туннели.

Теперь эти лица выглядели инертными. Это делало их менее пугающими, но в то же время придавало мёртвый вид, их взгляды сделались пустыми, лишёнными присутствия.

Я уставилась на все тела в балахонах, лежавшие на полу.

Затем, вспомнив, я повернулась.

Энджел и Мика одни стояли среди моря шафрановых одеяний.

Энджел тоже широко раскрытыми глазами таращилась на все эти тела.

Затем, скорее всего, ощутив на себе мой взгляд, Энджел повернулась и посмотрела на меня. Она распахнула глаза так широко, что отчётливо виднелась белизна белков. Она выглядела перепуганной до смерти. Она смотрела на меня так, словно она понятия не имела, что сказать, как реагировать, и даже не понимала, в опасности мы или нет.

Мика не отрывала взгляда от Блэка.

Я никогда не видела, чтобы невысокая миниатюрная видящая лишилась своей обычной непоколебимой собранности - или хотя бы своего чувства юмора. Ироничная, психологически неуязвимая и остроумная, Мика обычно была острячкой в коллективе, той, кто шутливо пререкается, отпускает шуточки, флиртует, дразнит, острит, насмехается. Из всех «иммигрировавших» видящих, что я встречала до сих пор, только Мика никогда не напоминала рыбу, выброшенную на берег.

Она никогда не позволяла чему-либо повлиять на неё, насколько я могла сказать.

Но сейчас, когда она уставилась на Блэка, я не видела на её лице веселья. Я не видела её обычной непоколебимой сдержанности.

Её лицо сделалось белее мела.

Во взгляде её глаз присутствовал не просто страх. Это был ужас. Полноценный, животный ужас. Её грудь так часто вздымалась под шафрановым балахоном, что она как будто задыхалась или даже переживала паническую атаку.

Я проследила за её взглядом до Блэка.

Он всё ещё стоял над ямой.

Я наблюдала за его глазами, в которых всё ещё присутствовал странный, неземной бело-золотой оттенок, смешивавшийся с обычным, более тёмным золотым цветом. Тот свет постепенно гас на моих глазах.

Через несколько секунд он начал мерцать, как гаснущее пламя или фонарик с умирающей батарейкой.

Когда его радужки полностью вернулись к своему обычному цвету, он моргнул.

Только тогда я осознала, что до сих пор он не моргал.

Он также не шевелился, но теперь сдвинулся с места - сначала переступил с ноги на ногу, затем поморгал сильнее, прикрыл глаза, разминаясь после этой позы статуи, двигаясь медленно, словно не доверяя своим конечностям и тому, как хорошо работало его физическое тело.

Я всё ещё наблюдала за ним, когда он поднёс руку к лицу, коснувшись себя почти осторожно. Он стёр влагу с кожи, и только тогда я осознала, что он побледнел не хуже Мики, его кожа покрылась бисеринками пота, словно он долго бежал.

Он медленно повернулся к нам лицом.

Сначала он посмотрел на остальных, дольше всего задержал взгляд на Псе и Мэджик, затем переключившись на Фрэнка, Девина и Хавьера, затем на Энджел и Мику.

Я не видела, чтобы его выражение лица изменилось, пока он на них смотрел.

Наконец, он посмотрел на меня.

Казалось, при этом он задержал дыхание.

Я видела, как он всматривается в мои глаза. Его взгляд был настороженным, откровенно нервным. В то же время я замечала там какое-то оторопелое смятение, скрывавшееся за этим жёстким взглядом.

Затем... так же внезапно... я сумела его почувствовать.

Существовавшая между нами связь раскрылась, словно кран внезапно и без предупреждения открыли на полную мощность. Я тихо ахнула, когда его присутствие врезалось в меня, наполнило мой свет, окутало так плотно и бесповоротно, что создавалось ощущение, будто меня завернули в одеяло из Блэка.

Я ни на секунду не разрывала визуальный контакт.

Как только он вновь обвился вокруг меня, я увидела в его взгляде облегчение, которое отразилось и в его выражении. На его лицо постепенно начали возвращаться естественные краски. Напряжение, очертившее каждый мускул его лица, каждую линию, жилу и микровыражение - всё это внезапно расслабилось, разгладилось, когда его глаза всмотрелись в мои.

Глаза тоже изменились.

Они светлели на моих глазах, превращаясь в те пятнистые бело-золотые радужки, которые я помнила по бунгало. Я наблюдала, как эти глаза слегка меняли свет за то время, что мы провели вместе, и теперь они выглядели так, как в разгар нашей связи - изменяя вид его лица, делая его ещё более красивым, ещё более диким, ещё более типичным для него.

Он наблюдал, как я смотрю на него, и спокойствие расслабляло черты его лица.

Затем, словно по обоюдному сигналу, мы оба вспомнили.

Наши взгляды сместились, вернувшись к остальному помещению и полу из чёрного камня, усеянному телами в шафрановых одеяниях.

Только тогда до меня дошло.

Никто из них не дышал.

Они не просто потеряли сознание.

Они мертвы.

 

 

В итоге мы оставили тела на месте.

Ну, за исключением Элис.

Мы попытались найти двух туристов из Бангкока, чтобы тоже забрать с собой, но не сумели их найти. Или их не было в пещерном храме, или мы каким-то образом пропустили их, пока полчаса переворачивали все тела в шафрановых балахонах и всматривались в лица, пытаясь их опознать.

Большинство тел, похоже, принадлежало белым иностранцам.

Мы заметили в группе нескольких с китайской внешностью, нескольких малазийцев и одного похожего на индийца, но большинство походило на немцев.

После того, как мы сняли кандалы с Мики и Энджел, они помогли нам найти Элис.

Смерть Элис тяжело ударила по Энджел.

Она начала плакать, как только мы нашли её среди тел, и Энджел сама увидела её мёртвый взгляд и застывшее лицо. Элис оказалась среди тел, которые плотнее всего повалились кругом вокруг места, где стояла я, Мэджик, Девин, Пёс и Фрэнк.

Мика, которая не отлипала от Энджел, тоже начала плакать, обеими ладошками стискивая руку Энджел, пока они смотрели, как Фрэнк поднимает её на руки и прижимает к груди.

Я понятия не имела, через что Мика, Энджел и Элис прошли в тех пещерах, но я невольно заметила, что Энджел неохотно отходила от Мики, как и сама Мика не хотела отдаляться от неё.

Я пока не могла думать о том, насколько я несу ответственность за случившееся с ними.

Я не могла думать о том, как мы бросили их одних в этом кошмаре, или о том, как это могло поспособствовать смерти Элис.

Пока что мы просто должны выбраться отсюда к чёртовой матери.

Оказалось, покинуть пещеру не так-то просто.

Тела завалили единственный туннель, который вёл обратно к главному входу в храм. Это и без того был достаточно узкий проход с низкими потолками, обеспечивавший жуткое и клаустрофобное путешествие до кратера в центре пристанища Nachtsonne.

Для Фрэнка все усугублялось ещё и попытками вытащить Элис так, чтобы не ударить её о стены или потолок пещеры.

Блэк шёл первым.

Он не издавал ни звука, по крайней мере, я ничего не слышала.

Он достаточно сильно тянул меня своим светом, чтобы я понимала - он хочет чувствовать меня рядом, и я без раздумий подчинилась, крепче окутывая его своим светом. Мне больше всего хотелось увести его подальше от этого места, подальше от всех этих людей и мёртвых тел, подальше от всего, что только что случилось.

Я даже не была уверена, что хочу спрашивать его об этом - по крайней мере, не сейчас.

Я лишь хотела, чтобы мы оба, и особенно Блэк, очутились очень, очень далеко от этого места.

В итоге мы всё же выбрались.

Такое чувство, будто это заняло намного дольше положенного времени, но в итоге мы вышли обратно через пасть каменного дракона с клыками из вулканического стекла и оказались на поросшем травой и пальмами котловане главного кратера.

К тому времени уже наступила ночь.

Я видела луну прямо над проёмом между высокими каменными стенами.

Пока мы шли по траве, стараясь не глядеть на тела, валявшиеся на ровной поверхности, через арочный проём впереди нам навстречу вышла группа.

Перед ними шагали Ковбой и Декс.

Они выглядели худыми - такими худыми, какими я никогда их не видела. Такими худыми, что при виде них моё сердце подскочило к горлу.

Оба выглядели относительно чистыми и выбритыми. Они также переоделись в уличную одежду, так что я знала, что они вернулись в лагерь хотя бы на какое-то время. Я смотрела, как Ковбой обнимает Энджел, видела, как она зарывается лицом в его грудь и плечо.

Я отвернулась, чтобы дать им уединение, и посмотрела на Декса.

- Где Ник? - спросила я. - И Джем?

- Джем в лагере, - ответил Декс.

Он взглянул на Блэка, который даже теперь хранил молчание. Блэк стоял позади меня, крепко сжимая мою руку в своей ладони и глядя, как его люди расходятся по поросшему травой кратеру, двигаясь строем, чтобы проверить весь лагерь.

-...Он в довольно плохом состоянии, Мири, - добавил Декс, переводя взгляд с Блэка на меня. - Они накачивали его наркотиками большую часть того времени, что мы пробыли здесь, и он истощён. Те доктора-видящие теперь заботятся о нём, так что он в хороших руках, но они говорят, что уйдёт несколько дней только на то, чтобы вывести из его организма все наркотики. После этого они будут иметь лучшее представление о том, в какой форме он находится, а также когда они восстановят нормальный уровень жидкости в организме. До тех пор...

- А Ник? - перебила я, хмуро глядя по сторонам. - Где Ник, Декс?

Декс поколебался.

Я вновь заметила, как его взгляд метнулся куда-то за меня - предположительно, чтобы посмотреть на Блэка. Мгновение спустя он взглянул на меня.

- Мы не знаем, Мири.

Я уставилась на него. Я уже собиралась раскрыть рот, когда он поднял руку. В его глазах виднелось предостережение.

- Мы ищем. Мы отправили людей искать его всюду, Мири, но пока что... он исчез.

- Исчез? - боль ударила в центр моей груди, отчего сделалось сложно дышать. - В каком, бл*дь, смысле он исчез?

- Успокойся...

- Нет, это ТЫ, бл*дь, успокойся! Где он, мать твою, Декс? Как он исчез? Разве вы с Ковбоем не были всё время с ним?

Затем заговорил Блэк.

Я подпрыгнула от этого звука.

Декс тоже вздрогнул.

Мы оба повернулись, чтобы посмотреть на него.

Голос Блэка звучал тихо, но всё ещё содержал в себе эхо того света.

- Где Брик? - сказал он.

Декс нахмурился, услышав там резкие нотки. Затем, нервно покосившись на меня, он повернулся к Блэку и выдохнул, положив руки на бёдра.

- Он тоже пропал, - Декс снова выдохнул, впервые позволяя настоящей злости прозвучать в его голосе. Поморщившись, он посмотрел на Блэка, затем снова на меня. - Он и этот его бл*дский вампир-блондин просто исчезли... и, похоже, они забрали Ника с собой.

 

 

Мы не нашли ни единого выжившего в том лагере.

Ни один среди Nachtsonne не пережил того, что сделал Блэк.

Никто из нас не считал, что Блэк в буквальном смысле убил их.

Довольно многие сторонились его, особенно те, кто был с нами в той пещере, но никто не думал, что он в буквальном смысле убил их всех.

Мне, Мике и остальным видящим (включая Ярли), которые наблюдали со стороны, скорее казалось, что последователи Nachtsonne умерли, когда погас тот свет внутри горы. Каким-то образом их жизни переплелись с жизнью того, что жило внутри горы. Мы понятия не имели, почему так получилось, но я предпочитала это объяснение. Лучше так, чем думать, что Блэк совершил массовое убийство, произнеся всего одно слово.

И всё же я чувствовала в нём тревогу.

Я также чувствовала, как сильно он хочет, чтобы мы убрались отсюда нахер.

Он подталкивал мой свет всё то время, что мы с трудом выслушивали кучу разных докладов, даже после того, как мы выбрались из сердца самого вулкана. Он хотел убраться из оплота Nachtsonne, но также хотел в целом покинуть ту часть острова.

Чёрт, да я уверена, к тому времени он хотел покинуть остров.

До этого момента и до того, как мы сумели отправиться за Ником, прошло, казалось, бесчисленное множество разговоров.

Однако в итоге все эти разговоры постепенно закруглились.

Мы узнали, что солдаты в поле, с которыми сражались команды Эй-Джея и Джулса, умерли так же мгновенно, как и те, что внутри горы. Наши команды нашли мёртвые тела, разбросанные по их убежищу внутри вулкана, а также в долине джунглей внизу, включая и окрестности дерева, где Ник, Декс, Ковбой, Сомчай и Джем проторчали почти сорок восемь часов.

Их лидер, мужчина в металлической маске дракона, также погиб. Кто-то из людей Эй-Джея нашёл его в джунглях, всё ещё одетого в красные шорты, кожаные сандалии и средневековую с виду маску. Они сняли маску и сделали фотографии, чтобы попытаться идентифицировать его и понять, откуда он взялся.

Я видела эти фотографии.

Он был на удивление молодым, от силы чуть старше тридцати.

Он также обладал на удивление обычной внешностью.

Согласно Дексу, когда они прогнали по базам его отпечатки пальцев, кое-что нашлось в данных правоохранительных органов Германии. Оказывается, Эрих Фромм^[11] происходил из рабочей семьи в Дрездене. В детстве ему нравилось заниматься вандализмом, в основном в районах, где жили иммигранты.

Из-за этого у него несколько раз возникали проблемы с законом, в том числе и за вождение в нетрезвом виде. В двадцать с небольшим его арестовали за кое-что посерьёзнее - нападение с избиением, причём его также обвинили в преступлении на почве ненависти и связи с предполагаемыми неонацистскими группировками.

Затем данные просто обрывались.

Декс не нашёл никаких сведений о том, как он оттуда выбрался.

В итоге мы решили, что вынуждены привлечь к делу тайские власти.

Сомчай предложил сделать это.

Молодой тайский рейнджер пешком направился обратно на другую сторону острова, чтобы проинформировать главного рейнджера о случившемся. Блэк предложил подвезти его на вертолёте, но молодой таец с хипстерскими татуировками и гулькой волос на затылке, похоже, хотел как можно скорее от нас отделаться.

Я не могла его винить.

Более того, он сказал, что это даст нам дополнительное время.

Он сказал, что его босс определённо захочет поставить в известность армию, а также тайские правоохранительные органы на материке, пусть даже только для того, чтобы прикрыть свою задницу. Сомчай, похоже, считал крайне маловероятным, что кто-то попытается обвинить Блэка в смертях или пропаже туристов, но в то же время он думал, что будет лучше, если большинства из нас не будет здесь, когда приедут власти.

Он сказал Блэку, что даст ему знать, когда они закончат расследование, и мы сможем вернуться.

Судя по молчанию Блэка и тому, что я ощущала из его света, у меня сложилось впечатление, что это не проблема.

Он готов покинуть остров.

У меня также сложилось впечатление, что мы вернёмся ещё очень, очень нескоро.

 

 

Чертовски странно было вернуться в наше бунгало на пляже.

Я осознала, что смотрю по сторонам, словно не в силах осознать, что в этом самом месте я провела так много дней с Блэком... и не могла представить, что покину его.

Теперь оно ощущалось как часть меня.

Более того, оно ощущалось как часть нас, как звено между мной и Блэком.

«Нет, - прошептал голос в моей голове. - Это всего лишь место, Мири».

Я вздрогнула, поднимая взгляд и напрягаясь.

«Вы с Блэком завершили здесь связь, - пробормотал голос чуть тише. - Теперь это место наполнено твоим и его присутствием. Но это все равно лишь место, Мири».

Ощутив кружившее вокруг меня присутствие, я покосилась на Блэка.

Всё ещё по пояс голый после душа, он упаковывал спортивную сумку, лежащую раскрытой на кровати. Я невольно засмотрелась на то, как его мышцы перекатывались под загорелой кожей, скользя почти с механической точностью, пока он перекладывал одежду из комода в сумку. Почти невозможно смотреть на него и не желать коснуться.

Не поднимая взгляда, Блэк тихо щёлкнул языком.

- Даже не думай об этом, Мириам, - сказал он, слегка усмехаясь и запихивая в сумку очередную партию футболок. - У нас нет времени. Я и без того испытывал судьбу в душе.

Я знала, что он пытается вызвать у меня улыбку.

Я лишь кивнула, наблюдая за ним.

Даже в том, как он паковал вещи, присутствовало некое искусство. Я знала, что отчасти это его военное прошлое, но во многом это просто нечто типично Блэковское. Практически все его физические действия обладали некой хореографичностью, словно он доводил до совершенства каждое задание и отдельное движение, чтобы оно было не только максимально эффективным, но и максимально грациозным.

Блэк слегка фыркнул, но ничего не ответил.

Большая часть нашей одежды оставалась нетронутой, потому что мы мало времени её носили.

Те немногие предметы, что мы носили или использовали хоть с какой-то регулярностью, были грязными, буквально пришли в негодность. Это относилось к большей части полотенец, не говоря уж об одеялах, которые мы таскали с собой на пляж, а также о халате, который Блэк время от времени надевал после той прогулки в столовую голышом.

Опять вспомнив о том, что его сестра находится где-то здесь, я нахмурилась.

Я гадала, заявится ли она и в Сан-Франциско.

Почему-то у меня складывалось сильное подозрение, что мы её ещё увидим.

Вытолкнув эту мысль из головы, пока она не зашла куда-то дальше, и надеюсь, пока Блэк её не почувствовал, я выдохнула и провела пальцами по влажным волосам.

Я наблюдала, как Блэк понюхал халат, который только что поднял, поморщился и бросил на ковёр к своим ногам, где уже находилась растущая гора одеял.

Он не слышал, как я говорила с Кореком.

Он также не чувствовал Корека - если только его свет не был в куда более защищённом и закрытом состоянии, чем я подозревала. И всё же я сомневалась. То есть, я знала, что Блэк совершенно точно может скрыть от меня такое, если почувствует необходимость.

Просто я не думала, что он станет так поступать - уже нет.

В этом отношении тоже что-то изменилось.

Мысль о том, чтобы скрыть от меня подобное, просто не пришла бы ему в голову. Если только он не посчитал бы, что это как-то опасно для меня - примерно по этой причине я не поднимала эту тему с ним, по крайней мере, пока.

Я тоже не ощущала никакого желания скрывать что-то от Блэка.

Более того, я и это не хотела от него скрывать, но в то же время не была уверена, как он сейчас отреагирует на эти новости, учитывая всё то, через что он только что прошёл.

Было что-то в этом острове...

«Да, - перебил Корек. - Да... не говори ему. Пока не надо. Пока мы не покинем это место».

Голос Корека сделался мягче.

«Скажи ему, когда мы доберёмся домой, Мири. Скажи ему в Сан-Франциско».

Я кивнула - и самой себе, и ему.

Я понятия не имела, почему я согласилась, но, тем не менее, согласилась.

«Это ты сделал, Корек? - прошептала я едва слышно. - Ты убил всех этих людей? »

Воцарилась тишина.

Я чувствовала его вокруг себя, сотворённого из сочащегося тёмного света, пока вокруг меня кружились звёзды, увлекая меня глубже в его присутствие. Я чувствовала те же звёзды в Блэке. Я чувствовала тот же тёмный огонь под его ногами, вместе с теми мелькающими образами.

Как и с Блэком, я не чувствовала, что Корек хотел что-то от меня скрыть. Такое ощущение, что он скорее пытался решить, как дать мне самый лучший, самый точный ответ. Я чувствовала, как он думает, что слова, которые я использовала, не подходят.

Я чувствовала, как он думает, что все слова были слишком маленькими, слишком ограниченными.

«Я одолжил ему мой голос», - сказал Корек наконец.

«Твой голос? » - послала я.

Когда Корек не пояснил, я продолжила настаивать, нахмурив лоб.

«Это твой голос он использовал у ямы? Это был не его голос? Не Блэка? »

«Теперь голос принадлежит ему», - просто послал Корек.

Я собиралась расспросить его побольше, когда Блэк посмотрел на меня.

Он бросил своё занятие, когда увидел, что я просто стою и смотрю на него.

- Ты разве не будешь собирать вещи, Мири? - он сверился со своими армейскими часами и нахмурился. - Нам нужно отправляться. Я хочу уехать наперёд всей этой банды, чтобы мы смогли поработать над тем, где их всех разместить. Мне нужно разобраться с некоторыми деталями по поводу того, как поселить их всех в одном из новых зданий в Сан-Франциско.

Я кивнула, кусая губу и окидывая взглядом комнату.

Я так чертовски сильно устала.

Я знала, что он прав, и мне нужно собирать вещи, но часть меня просто хотела бросить всё здесь. Мне даже наплевать, если дома мне совсем нечего будет носить.

Блэк выдохнул, явно услышав меня.

- Я знаю, милая, - сказал он, и его тон смягчился. - Я тоже устал. Надеюсь, мы сможем поспать в самолёте. Мы полетим на одном из моих, так что там хотя бы будет кровать, - помедлив, он всмотрелся в моё лицо. - Ты не хочешь возвращаться туда? В Сан-Франциско?

Я посмотрела на него, опешив.

В этот раз мой взгляд сфокусировался на нём. И мой разум тоже.

Затем я задумалась, обдумала его слова и один раз качнула головой.

- Я хочу вернуться, - сказала я. - Я определённо хочу вернуться.

Ощутив его облегчение, я помедлила и добавила:

- Мы должны найти Ника, Квентин. Я первым делом займусь этим. Наперёд всего остального. До того, как я смогу помочь тебе с организацией всего в Сан-Франциско.

Он кивнул, наблюдая за моим выражением.

- Согласен, - сказал Блэк, положив ещё одну сложенную футболку поверх кучи в сумке. - Декс и Кико справятся с большей частью административной работы. Мы вернёмся, дадим им кое-какие ориентиры. Я подпишу то, что должен подписать, затем мы отправимся в путь. К тому времени у нас всё равно должна появиться более конкретная информация.

- Мы пока не знаем, где Брик? - спросила я.

- Пакуй вещи, - сказал он, подтолкнув меня своим светом к моим всё ещё пустым сумкам на кровати. - Пакуй вещи, а я расскажу тебе, что знаю.

Я подчинилась. Он тоже вернулся к складыванию вещей.

Блэк рассказал мне всё, что узнал от Декса про вертолёт, который, по нашему мнению, доставил вампиров обратно на берег. К сожалению, пилот мало что мог нам сообщить. Видящие тоже ничего не смогли сказать после прочтения пилота. Они не сумели пробиться через туман в его разуме, особенно учитывая все укусы на его руках, шее и туловище.

Мы знали, что вертолёт и пилот, забравший Брика, Дориана и Ника из джунглей, прилетел после другого вертолёта, который доставил Ковбоя, Декса, Сомчая и Джема обратно на курорт.

Вместо того чтобы последовать за ними во втором вертолёте, Брик и Дориан направили этот вертолёт куда-то в другое место и, видимо, забрали Ника с собой.

Судя по количеству топлива, оставшемуся в вертолёте, а также по нескольким снимкам беспилотников, мы составили примерное представление, куда они отправились. Блэк прикинул, что это может быть Пхукет, откуда они получили доступ к международному аэропорту.

К сожалению, после этого нам мало что известно.

Оттуда они могли отправиться куда удобно.

Мы даже не знали наверняка, что Ник был с ними, поскольку пилот не мог ничего сказать. Мы не знали, сели ли они на самолёт в Пхукете, или же отправились южнее, в Малайзию, или севернее, в Бангкок.

Все, что мы знали - это то, что Брик и Дориан пропали.

Насколько мы могли предполагать, они могли забрать Ника с собой по совершенно невообразимым причинам.

Или же Ник мёртв.

Или же они убили Ника и скинули его тело с вертолёта.

В любом случае, Ник пропал, вампиры пропали, и пока у нас не было никакого следа, кроме того, что вёл куда-то на тайское побережье. Блэк сказал, что он поручил своим людям просмотреть рейсы в различных аэропортах, получить доступ к камерам безопасности, искать билеты на две или три персоны, купленные в последний момент.

Однако я понимала, что это большой стог сена, и понадобится немало времени, чтобы найти там иголку. Я знала, что к тому времени наверняка будет слишком поздно, Брик и Дориан покусают людей, сотрут воспоминания, переберутся в следующее место, затем в какое-то другое и так далее.

Какая бы версия ни оказалась правдивой, я не собиралась прекращать поиски, пока мы не выясним всё.

И если эти бл*дские вампиры убили Ника, то они уже трупы.

Просто они этого ещё не знали.

Взглянув на Блэка в этот раз, я увидела, что он наблюдает за мной.

Я видела в его взгляде любовь, но вместе с тем свирепость, которую мне сейчас очень нужно было увидеть.

Я всё ещё смотрела на него, когда он один раз кивнул.

Всматриваясь в моё лицо - в этот раз в поисках понимания - он расслабился лишь тогда, когда увидел, что я понимаю. Он встретился со мной взглядом и ответил кривоватой улыбкой, изогнув свои почти идеальные губы.

Что-то в этом выражении сказало мне всё, что мне нужно было знать.

Не только про его абсолютную решимость помочь мне с поисками Ника, даже если придётся перевернуть всю Землю вверх дном, даже если это положит конец шаткому перемирию с вампирами, даже если это опять развяжет войну с ними или открытый конфликт с моим дядей - то, что я видела в его глазах, не сводилось к этому. Хотя и это там присутствовало.

Я чувствовала, что он целиком и полностью со мной.

Я чувствовала, что он целиком и полностью на моей стороне, в этом и во всём остальном.

Я чувствовала, что мы вместе.

Это такое странное ощущение, учитывая, какой одинокой я ощущала себя большую часть своей жизни. Я осознала, что мой разум делает небольшую паузу, поражаясь этой простой правде. Я помедлила настолько, чтобы по-настоящему увидеть это, признать, принять в качестве своей новой реальности.

Это действительно то, чем кажется. Всё то, что он говорил мне бог знает сколько недель, месяцев, лет - это всерьёз. Вот ради чего всё это нужно.

Теперь мы с ним действительно едины.

Мы действительно одна команда.

«И я», - прошептал Корек.

Его присутствие пробежалось по мне замысловатой рябью.

Удивительно, но это тоже меня не беспокоило, хотя и ощущалось странно. И всё же, вопреки Кореку, вопреки Нику, вопреки тем мёртвым телам в вулкане, вопреки всему, что случилось с Блэком, пока мы были там, вопреки всему...

Когда я подняла взгляд и увидела, что Блэк улыбается мне, я осознала, что улыбаюсь в ответ.

Эпилог. Лица смерти

 

 

Ник старался открыть глаза.

Он не мог. Он не мог их открыть.

Он не мог пошевелить ни одной частью своего тела, даже дёрнуть уголком губ или мускулом под кожей.

Тошнота омывала его в сочетании с болью столь сильной, что он не мог её вынести, не мог думать. Болели его кости, его кожа, зубы, скальп, челюсти, пальцы, суставы, мышцы руки и ног, ступни. Даже его член болел.

Каждая часть его тела болела, но каким-то образом это не смешивалось в единую неописуемую боль.

Она не приходила волнами.

Скорее, она была постоянной, не унимающейся, до безумия конкретной. Он мог почувствовать каждую болевшую часть дела в отдельности, индивидуально, как независимую специфическую разновидность дискомфорта или откровенной агонии. Сосредоточенность на одной боли не уменьшала другие ощущения. Сосредоточенность на одной боли не отвлекала его от происходящего с другими частями его тела.

Он был не один.

Осведомлённость об окружении не меркла на фоне боли.

Он определённо был не один в этой комнате.

Он не понимал, откуда ему это известно. Он ничего не слышал.

Ну, нет... нет, это неправда.

Он слышал разное.

Он много чего слышал.

Осознание того, как много он слышал, на мгновение отвлекло его от не-пустоты комнаты, хоть и не преуспело в отвлечении его от боли. Это вовсе не уняло боль, но сосредоточило его разум как лазер, направив на другую часть горизонта.

То, сколько всего он слышал, сбивало с толку. А ещё это заставляло его член болеть, но уже не так, как раньше.

Слабый ветерок коснулся стекла справа от него, чуть выше места, где он лежал.

Ник прислушивался к продвижению ветра, пока тот легонько пробегал мимо окна, как беглое прикосновение пальцев. Он услышал дрожь стекла, лёгкую вибрацию в деревянной раме.

Он отвлёкся от окна, когда кто-то смыл в унитазе на несколько этажей выше него, и вода лениво хлынула в чашу перед тем, как её засосало в трубу. Он слышал, как мужчина вышел из туалета (откуда он знал, что это мужчина? ), прислушался к скрипу старых деревянных половиц, скрипу линолеума под поношенными кожаными туфлями.

Здание было старым. Высокие потолки.

Он находился в городе, но не в том, который хорошо знал.

Никакие из запахов не казались теми самыми.

Он слышал телевизор, работавший в комнате другой квартиры, и на несколько секунд сосредоточился на нём, слушая, как молодая пара тихо переговаривается на скрипучем диване. Французы? Итальянцы? Они говорили по-французски. В соседней квартире другая молодая женщина смеялась, разговаривая по телефону, лениво кружа по кухне босиком и разговаривая с кем-то также по-французски, но с другим акцентом.

Он услышал, как кто-то пустил воду в кухонную раковину в той же квартире, расслышал бормотание, тоже не на английском, а затем шорох рук, вытираемых о полотенце.

Ник сосредоточил своё внимание за пределами здания.

Он тут же услышал уличное движение в таких деталях, что буквально представлял себе разные машины. Он наблюдал, как они проезжают мимо - лимузины, седаны, мотоциклы, грузовики, автобусы, велосипеды, фургоны. Он слышал более отдалённые человеческие голоса, говорившие в основном по-французски, музыку в близлежащих витринах и ресторанах. Он слышал звуки соприкасавшегося стекла и металла, звуки стекла и дерева, отдалённые глотки - кто-то пил жидкость безо льда, скорее всего, пиво.

Чем больше он фокусировался на отдельном скоплении звуков, тем больше он слышал.

Однако в этой комнате - ничего.

Он даже не слышал дыхания.

И всё же он знал, что он не один.

С трудом сделав усилие, он постарался открыть глаза.

Он постарался пошевелиться, сделать глубокий вдох.

Однако он не мог вдохнуть. Он не мог дышать.

Прежде чем он успел уложить это в голове, его груди коснулась рука.

Он даже не осознавал, что пытается встать, пока рука не заставила его аккуратно опуститься на матрас. Он должен был встревожиться из-за этой руки, присутствия кого-то другого, из-за сдерживания, из-за своего незнания, кто это был.

Вместо страха он ощутил злость.

Чем дольше эта рука поглаживала его грудь, тем сильнее в нём нарастала злость.

И всё же он изучал издалека, ощущая ту ненасытную ожесточённую злобу, замечая, что от неё сложно отстраниться, даже когда он смотрел на неё почти бесстрастно. Он всё ещё плавал в этой ярости, когда тот, кто касался его груди, издал звук, который Ник меньше всего ожидал услышать.

Он... усмехнулся.

Это определённо был кто-то мужского пола.

Ник знал это по руке. Он знал это, но он не ассоциировал ладонь с конкретным полом, пока не вынужден был сформировать соответствующее предложение в уме.

Но маскулинность - это лишь одна деталь.

Ник знал этот голос.

Он узнал его ещё до того, как тот произнёс полноценные слова.

- Боже, боже, - произнёс он. - Полагаю, мы действительно делаем это. Полагаю, мы действительно просыпаемся, да? Ну разве ты не маленький торопыжка?

Ник подавлял недоумение вместе со спутанной массой чувств, которые пробудили в нём эти слова. В голосе мужчины звучала привязанность, веселье, мягкость, которой Ник никогда от него не слышал. Ник услышал, как вампир повернул голову, обращаясь к кому-то другому в комнате.

- Посмотри на него. Ну разве он не великолепен? Совершенно прекрасен.

Ник ощутил, как воздух над его телом сместился. Не понимая, откуда он это знает, он осознал, что смещение воздуха вызвано женщиной. Он знал, что теперь она стояла над ним, глядя на него сверху вниз.

- Прекрасен, - выдохнул Брик, снова глядя на него. - Он прекрасен. Посмотри на него. Он готов мне голову оторвать просто за то, что я к нему прикасаюсь.

Кто бы ни находился здесь с ним, они не ответили.

Ник постарался пошевелиться.

И вновь потерпел неудачу.

- Ну же, ну же, Наоко, - шутливо пожурил его Брик, вновь принимаясь поглаживать его грудь. - Мы дадим тебе массу причин бороться, не бойся. Просто отдохни ещё немножко. Мы возьмём тебя повеселиться, как только ты будешь в состоянии.

Ярость Ника взбурлила в нём, переполнив до краёв.

Чем дольше он лежал, тем хуже становилось.

Он не злился на этот голос. Он злился на саму мысль, что ему придётся остаться здесь ещё хоть на мгновение, ещё хоть на секунду, ещё хоть на миллисекунду. Он хотел рявкнуть на говорившего мужчину, но не потому, что он на него злился. Он не мог осознать, что он к нему чувствовал. Он не мог осознать ни одно из тех чувств, что воевали в нём в данный момент.

Неспособность осознать эти чувства вызвала очередной мощный прилив ярости.

- Приведи Люсию, - сказал Брик с весельем в голосе. - Думаю, нам нужно немного его успокоить. Если мы этого не сделаем, то вырвавшись на свободу, он убьёт половину города.

- Почему её? - спросил другой голос - но не та женщина, которая на него смотрела.

Она, похоже, надулась.

Ник слышал, что она пытается выдать это за шутливую обиду, но на самом деле всё не так. Она действительно задета.

- Почему не я? - спросила она, выпятив губу.

Брик усмехнулся.

- Люсия ему нравится. Ты это видела не хуже меня. Можешь потом поругаться с ней из-за этого, Ана, если хочешь. Пока что наш именинник получит то, чего хочет.

В темноте за закрытыми глазами Ника замелькали образы. Самолёт. Кожаные сиденья. Наручники. Кроваво-красное вино. Смех. Красные губы и языки. Хрустальные глаза, длинные тёмные волосы, руки, притягивающие его...

Зубы, разрывающие его.

Их смех нарастал и стихал, как лампа, раскачивающаяся в темноте.

Он помнил их смех лучше всего остального.

Изображения пытались слиться воедино, но их раздувало в разные стороны, как водянистый дым. Они двигались слишком быстро, чтобы он зацепился за что-то в отдельности.

Их было много. Слишком много.

Слишком много, чтобы сражаться.

Ник боролся с собственным телом.

Он хотел открыть глаза, сесть... заговорить.

Он очень хотел заговорить.

Он даже не знал, что он хотел сказать. Он не мог находиться здесь, будучи полностью в сознании, но немым, заточенным в ловушке безмолвия, вынужденным выслушивать, как они говорят про него.

Теперь он знал, что их здесь было больше трёх.

Теперь, когда они двигались, а не сидели неподвижно как статуи - теперь, когда он знал, к чему прислушиваться, что чувствовать - комната казалась полной. Он насчитал минимум шестерых, может, даже семерых, но он также не понимал, откуда ему это известно. Шепотки изменения освещения, смещение воздуха в комнате, лёгкое шуршание по дереву или обоям, ткань, спружинившая от ковра, как только тяжёлая нога поднялась в воздух, едва слышный вздох диванной пружины.

Он не слышал дыхания.

Он не слышал, чтобы кто-то из них дышал.

- Расслабься, дражайший, - увещевал Брик, поглаживая его плечо сильными пальцами. - Расслабься. Мы изо всех сил будем развлекать тебя, пока твоё тело к тебе не вернётся.

Ник не мог ответить.

Он не знал, как ответить.

Он знал, что вообще не мог расслабиться. Он не хотел расслабляться.

Однако пока что он также не мог пошевелиться. Он мог лишь лежать там, чувствуя всё, слыша всё, терпя эту боль, терпя своё раздражение, ярость, ожесточённое желание сесть, пошевелиться.

Пока что он мог лишь находиться в этом моменте.

И всё же какая-то часть его уже поняла.

Даже сквозь ярость, раздражение, неспособность говорить, боль...

Он понимал.

- Он плачет? - раздался другой женский голос, поближе к нему.

Она опустилась на постель рядом с ним, её лёгкая фигура прогнула матрас и слегка сместила его в её сторону. Затем её руки оказались на его теле, лаская грудь, которая, как впервые осознал Ник, была обнажённой. Её пальцы массировали мышцы, пробегались по очертаниям кости, холодя кожу.

Её пальцы одновременно причиняли боль, потому что у него всё болело, и в то же время ощущались приятно - тоже из-за боли.

Её пальцы одновременно утешали и усиливали чувства, которые его захлёстывали.

- Скорее всего, это просто боль, - сказал Брик все ещё с той привязанностью в голосе. - Кто из нас не помнит ту боль? Это все равно что гнить заживо.

Кто-то из других фыркнул, в знак согласия и веселья.

Этот был мужчиной.

Пальцы смахнули слёзы с глаз Ника - те же маленькие пальчики, которые теперь гладящими движениями убирали его волосы с глаз.

- Он до этого был красивым, - заметила она. - Теперь он великолепен.

В голосе Брика звучала гордость, когда он ответил.

- Действительно, не так ли? Он нетипично поразителен, даже для одного из нас... даже для одного из них, - эта гордость сделалась ещё заметнее, когда он добавил: - У меня на это глаз намётан, разве нет? Я знал, что он будет моим, как только я его увидел.

В голосе другого мужчины прозвучала улыбка.

- Не помешало делу и то, что тебе нужен был рычаг давления на Блэка, - его голос звучал культурно, музыкально. - Не помешало и то, что ты хотел иметь в нашем лагере одного из его людей, чтобы он готов был помочь нам. Или тебе нужно было, чтобы они были одними из твоих людей, чтобы он не посмел тебя убить.

Брик поднял голову к говорившему.

Ник буквально видел это движение своим мысленным взором.

Он слышал почти бесшумное движение, когда длинные тёмные волосы вампира чуть сместились по его широким плечам, а под бледной кожей перекатились мышцы.

- Брак ради союза - это все равно брак, не так ли? - Брик улыбнулся вампиру, который только что к нему обратился. - Я всё равно выбрал желанную невесту. Я выбрал того, кто по моим ощущениям лучше всего послужит благополучию наших людей... того, кто лучше всего удовлетворит меня. Он станет активом. Это неизменно в зависимости от других, менее долгосрочных применений.

Брик повернулся лицом к женщине, которая гладила Ника.

- Разве ты не согласна, Люсия? - вампир усмехнулся. - Или ты думаешь только о том, когда его член вновь заработает?

Женщина над Ником лишь улыбнулась - может, потакая другому вампиру, а может, потому что ей не понравились его слова.

Её пальцы не отрывались от кожи Ника.

Ник невольно ощущал там собственничество, а также слышал его в голосе Брика.

Они считали его своей собственностью.

Все они.

Ник не понимал до конца, но это собственничество его не тревожило. Оно казалось правильным. Такое чувство, будто они имели право воспринимать его в таком свете. Мысли, сопровождавшие эти чувства, сбивали его с толку до такой степени, что его голова заболела ещё сильнее.

Он ненавидел Брика.

Он ненавидел всё, за что ратовал вампир.

Он ненавидел вампиров. Он страшился их.

Смятение в его сознании лишь усилилось, когда он попытался увязать эти мысли с тем, как он сейчас себя чувствовал. В итоге противоречие было недолгим. Эти прошлые мысли теперь казались ему менее реальными. Они казались прозрачными, мелочными, безосновательными, вызванными невежеством. Его теперешние чувства казались настоящими, актуальными, почти физическими по своей природе.

Они походили на его сущность - но только не на ту сущность, которую он помнил.

Не на того Ника, которым он считал себя прежде.

При этой мысли его печаль усилилась.

Вопреки смятению, вопреки реакции на прикасавшиеся к нему пальцы, вопреки неспособности отреагировать на Брика так, как прежде, эта печаль пыталась завладеть им.

Он помнил, как почти умирал...

Умирал.

Может быть, всё так просто. Может быть, не было никакого «почти».

Ник помнил, как умирал.

Женщина возле него продолжала молча ласкать его лицо и тело. Она вытирала его слёзы, и он продолжал плакать, будучи не в состоянии остановиться.

Он знал, что это такое.

Он знал, но знание, понимание последствий этого ничуть не помогало.

Дело сделано.

Ник Танака уже мёртв.

 

Конец девятой части

***

Общий порядок чтения:

 

1) Дверь Кирева (Тайна Квентина Блэка #0, 5) – доступно онлайн чтение в https: //vk.com/vmrosland

2) Чёрное в белом (Тайна Квентина Блэка #1)

3) Чёрный как ночь (Тайна Квентина Блэка #2)

4) Чёрное Рождество (Тайна Квентина Блэка #2, 5)

5) Чёрное на чёрном (Тайна Квентина Блэка #3)

6) Чёрный ужин (Тайна Квентина Блэка #3, 5)

7) Возвращение чёрного (Тайна Квентина Блэка #4)

8) Чёрный и синий (Тайна Квентина Блэка #5)

9) Чёрная кровь (Тайна Квентина Блэка #5, 5) – доступно онлайн чтение в https: //vk.com/vmrosland

10) Чёрный настрой (Тайна Квентина Блэка #6)

11) Чёрный прах (Тайна Квентина Блэка #7)

12) Вера в Чёрного (Тайна Квентина Блэка #8)

13) Чёрное Солнце (Тайна Квентина Блэка #9)

 

История Мири и Блэка продолжится в десятой книге – «Чёрному, с любовью».

 

***

Перевод выполнен группой Rosland || Переводы романов

( https: //vk.com/vmrosland )

⇐ Предыдущая12345678

Поделиться: