ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЭРНЕСТО ЧЕ ГЕВАРЫ

1928—14 июня в городе Росарио, Аргентина — рождение.

1946—1953 — студент медицинского факультета Национального университета в Буэнос-Айресе.

1951, февраль—1952 август — вместе с другом Альберто Гранадосом путешествует по странам Латинской Америки. Посещает Чили, Перу, Колумбию и Венесуэлу.

1953—1954 — совершает новое путешествие по странам континента: Боливии, Перу, Эквадору, Колумбии, Панаме, Коста-Рике, Сальвадору. В Гватемале принимает участие в защите правительства президента Х.Арбенса от вторжения антинародных наймитов.

1954—1956 — в качестве политэмигранта проживает и работает врачом в Мексике.

1955 — знакомится с Фиделем Кастро в Мехико и участвует в подготовке экспедиции на «Гранме». Первый брак с перуанкой Ильдой Гадеа.

1956, июнь—август — заключен в тюрьму в Мехико за принадлежность к отряду Фиделя Кастро. 2 декабря прибывает на Кубу на яхте «Гранма» вместе с этим отрядом.

1956—1959 — участник революционно-освободительной войны на Кубе.

1957—5 июня назначается майором, командиром одной из колонн.

1959—1 января колонна под его руководством освобождает город Санта-Клару. 2 января его колонна входит в Гавану. 9 февраля Че президентским декретом провозглашается гражданином Кубы с правами урожденного кубинца. 2 июня сочетается браком с Алеидой Марч. 12 июня — 5 сентября по поручению кубинского правительства совершает поездку в Египет, Судан, Пакистан, Индию, Бирму, Индонезию, Цейлон, Японию, Марокко, Югославию, Испанию. 26 ноября назначается президентом Национального банка Кубы.

1960—5 февраля в Гаване участвует в открытии советской выставки, впервые встречается с А.И.Микояном. 22 октября — 9 декабря посещает во главе экономической миссии Кубы Советский Союз, Чехословакию, ГДР, КНР и КНДР.

1961—23 февраля назначается министром промышленности. 17 апреля — вторжение наёмников на Плайя-Хирон. Че возглавляет войска в Пинар-дель-Рио. Июнь — встречается с Юрием Гагариным в Гаване. В августе представляет Кубу на сессии Межамериканского экономического совета в Пунта-дель-Эсте (Уругвай). Посещает Аргентину и Бразилию, где ведет переговоры с президентами Фрондиси и Куадросом.

1962—8 марта назначается членом Национального руководства и членом Секретариата Объединенных революционных организаций (ОРО).

27 августа — 3 сентября находится в Москве во главе кубинской партийно-правительственной делегации. После Москвы посещает Чехословакию. В октябре, во время Карибского кризиса, находится в войсках подчиненного ему военного округа в Пинар-дель-Рио.

1963 — в январе Гавану снова посещает мать Э. Гевары. 4—13 февраля работает по 12 часов на сафре, чтобы лично опробовать сахароуборочный комбайн советского производства. В мае в связи с преобразованием ОРО в Единую партию кубинской социалистической революции Че назначается членом ее Центрального комитета, Политбюро ЦК и Секретариата. Июль — находится в Алжире во главе правительственной делегации на праздновании первой годовщины независимости этой республики.

1964 — март—апрель — возглавляет кубинскую делегацию на конференции ООН по торговле и развитию в Женеве. 15—17 апреля посещает Францию, Алжир, Чехословакию. В ноябре снова в СССР во главе кубинской делегации на праздновании 47-й годовщины Октябрьской революции. 9—17 декабря участвует в Генеральной Ассамблее ООН в Нью-Йорке. В конце декабря — снова посещает Алжир. 26 декабря — 2 января 1965 г. — Мали.

1965 — январь—март — посещает Конго (Браззавиль), Гвинею, Гану, Дагомею, Танзанию, Египет, снова Алжир, где участвует во 2-м экономическом семинаре афро-азиатской солидарности.

14 марта — возвращается в Гавану и на следующий день в последний раз публично выступает перед кубинцами.

20 апреля — Фидель Кастро беседует по вопросу о местонахождении Че Гевары с журналистами, а 1 апреля зачитывает на учредительном заседании ЦК КП Кубы его прощальное письмо.

1966—7 ноября прибывает в партизанский лагерь на реке Ньянкауасу (Боливия).

1967—23 марта — начало военных действий партизанского отряда, возглавляемого Че (Рамон, Фернандо). 17 апреля — публикация в Гаване послания Че Гевары в адрес Трехконтинентальной организации солидарности.

8 октября — бой в ложбине Юро, раненый Че попадает в плен. 9 октября — убийство Эрнесто Че Гевары «рейнджерами» в селении Игера (Боливия).

15 октября, Фидель Кастро подтверждает в Гаване гибель Че.

1968 — в июне в Гаване выходит первое издание «Боливийского дневника» Че Гевары.

 

Нам показалось, что без более подробного знакомства с ораторским и публицистическим творчеством Че Гевары у читателя может не сложиться полной картины о способностях этого великого человека. Поэтому мы предлагаем Вашему вниманию несколько его работ, будучи ограничены рамками данной книги.

Приведенные ниже публикации даются в хронологическом порядке по мере их появления в свет. Все они, кроме двух, впервые публикуются на русском языке, в переводе автора книги Ю.П. Гаврикова. Озаглавлены работы так же, как у Э. Гевары.

 

 

ЗНАМЕНИТОЕ ИНТЕРВЬЮ

 

(Глава из книги Э. Че Гевары «Эпизоды революционной войны». М., 1973. Пер. с исп. — О.Т. Дарусенкова и др.)

В середине апреля 1957 года наш проходивший обучение отряд вернулся в район Пальма-Моча и расположился поблизости от пика Туркино. В то время для нас самыми ценными бойцами в горах были выходцы из крестьян. Состоящие из них разведывательные дозоры во главе с Гильермо Гарсией и Сиро Фриасом посылались во все концы Сьерры. Они добывали ценную информацию и обеспечивали отряд продовольствием.

В описываемые дни мы вновь находились в районе Аройо-дель-Инфьерно, где произошел один из наших боев. Крестьяне, которые пришли поприветствовать нас, рассказали о происшедших здесь трагедиях. Нам сообщили о том, кто вывел на нас батистовцев и кто погиб тогда. Из бесед бойцы отряда получили много полезных сведений об обстановке в этом районе.

В тот момент у Фиделя не было радиоприемника, и один из крестьян охотно отдал ему свой. Теперь мы могли слушать сообщения из Гаваны. Приемник был большой, и его пришлось переносить в вещмешке. Поскольку так называемые конституционные гарантии были восстановлены, сообщения по радио стали более понятными.

Гильермо Гарсия с двумя партизанами отправился на поиски шпиона. Гарсия был переодет в форму капрала, а его товарищи — в форму солдат батистовской армии. На следующий день они доставили шпика к нам. В пути шпион вел себя спокойно, и ничто не вызывало у него подозрений, но когда перед ним появились наши бойцы в изорванной одежде, ему стало сразу ясно, куда он попал и что его ожидает. С откровенным цинизмом он рассказывал о своих связях с батистовской армией, о том, как он заранее выследил наш отряд, и предлагал... вывести солдат в район расположения повстанцев и легко уничтожить их там, однако его, мол, не послушали.

Вскоре после казни шпиона Селия (одна из героических женщин-партизанок — Селия Санчес, а после победы — личный секретарь Ф. Кастро. — Ю.Г. ) сообщила о том, что она приедет с двумя североамериканскими журналистами, которые хотят взять интервью у Фиделя. Кроме того, она прислала деньги, собранные среди симпатизирующих «Движению» (видимо, имеется в виду «Движение 26 июля». — Ю.Г. ).

Было решено, что Лало Сардиньяс приведет американцев через Эстрада-Пальму. Будучи торговцем, он хорошо знал здешние места. В тот период, когда район наших действий расширился, мы усиленно подыскивали надежных крестьян, которые бы выполняли роль связных и обслуживали создаваемые нами опорные базы снабжения. Бойцы отряда устанавливали связь с крестьянскими семьями. Изъявлявшие желание помогать в снабжении повстанцев организовывали склады. Эти опорные базы служили нам и как пристанище во время быстрых переходов в Сьерре.

Жители Сьерры очень выносливы и могут быстро покрывать большие расстояния. И когда они говорили, что ходьбы тут всего на полчаса или, как они обычно выражались образно, «не успеет петух пропеть, как вы доберетесь туда», это часто вводило нас в заблуждение. У бойцов складывалось впечатление, что гуахиро имеют свою единицу измерения времени и пространства.

Спустя три дня после получения приказа Лало Сардиньясом стало известно, что к нам поднимаются в районе Санто-Доминго шесть человек — две женщины, два американских журналиста и двое неизвестных сопровождающих. Однако полученные сведения были противоречивы. Люди даже говорили, что в результате доноса полиция якобы узнала о появлении этой группы и окружила дом, в котором та находилась. Новости распространяются в Сьерре с молниеносной быстротой, но с такой же быстротой они и искажаются. Камило (Сьенфуэгос. — Ю.Г.) получил приказ отправиться во главе взвода и освободить американцев и Селию Санчес, которая, как мы знали, была с ними. Однако они прибыли живыми и невредимыми.

Журналист Боб Табер и фоторепортер появились у нас 23 апреля. Вместе с ними были товарищи Селия Санчес и Айдее Сантамария (героическая деятельница революционного подполья, после победы возглавляла общественно-культурную организацию «Дом Америк». — Ю.Г. ), а также посланцы равнинных организаций «Движения» Иглесиас и Марсело Фернандес... Во время интервью Марсело выполнял роль переводчика.

Встреча с журналистами проходила в соответствии с протоколом. Мы стремились показать американцам нашу силу и избежать каких-либо «нескромных» вопросов с их стороны. Нам не было известно, что собой представляют эти журналисты, но тем не менее интервью состоялось.

В те дни к нам присоединился один из самых симпатичных людей, участвовавших в революционной войне, — Вакерито. Он пришел в отряд вместе со своим товарищем. Как всегда в таких случаях, мы попросили их рассказать о себе и провели политическую беседу. Эта задача часто выпадала на мою долю. По словам Вакерито, он был из Морона провинции Камагуэй и уже больше месяца разыскивал нас. У него не было определенных политических взглядов, и он производил впечатление здорового веселого юноши, который видел в нашей борьбе лишь романтику приключений. Он пришел босым, и Селия Санчес одолжила ему свои запасные мексиканские мокасины. Они оказались единственной обувью, подходящей по размеру Вакерито — уж очень он был маленьким. (Вакерито — по исп. пастушок. — Ю.Г.). В новых туфлях и большой крестьянской шляпе этот юноша был похож на мексиканского пастушка.

Как все знают, Вакерито не дожил до победы революции. Командуя штурмовым взводом колонны, он погиб за день до взятия Санта-Клары. Нам всем запомнилась его жизнерадостность, его ребяческий задор и необыкновенная находчивость при встрече с опасностью. Вакерито был большим фантазером. Возможно, ни в одном из своих рассказов он не обходился без того, чтобы не преувеличить все до такой степени, что действительное становилось неузнаваемым. Однако, выполняя обязанности связного, а затем командира штурмового взвода, Вакерито доказал, что для него не существовало резко очерченной границы между реальностью и фантазией. То, что ему подсказывало его быстрое воображение, он умело воплощал на поле боя. К концу нашей революционной борьбы его необычайная отвага стала легендарной.

Однажды после очередной вечерней беседы в колонне мне пришло в голову расспросить Вакерито, недавно прибывшего к нам, о его жизни. Слушая, я делал карандашом заметки для памяти. Когда Вакерито закончил рассказывать, поведав нам о многих красочных историях, я спросил его, сколько ему лет.

В то время Вакерито было немногим более 20 лет. Сопоставив даты совершенных им «подвигов», я обнаружил, что он пошел работать за пять лет до своего рождения.

Товарищ Никарагуа (кличка Марсело Фернандеса. — Ю.Г.) сообщил нам о наличии в Сантьяго оружия, оставшегося после нападения на президентский дворец (было совершено в Гаване в марте 1957 года молодежной организацией «Революционный директорат»; Батисте удалось улизнуть через потайной выход. — Ю.Г. ). По его словам там имелось 10 пулеметов, 11 винтовок «джонсон», 6 ружей и еще кое-что из снаряжения. По существовавшему плану это вооружение предназначалось для открытия нового района боевых действий около сентраля Миранда. Фидель был противником этой идеи и приказал использовать для этой цели лишь небольшое количество оружия, а все остальное направить для усиления нашего отряда. Мы продолжили свой путь, чтобы уйти подальше от рыскавших поблизости батистовских солдат. Но еще до начала марша было принято решение подняться на наш самый высокий пик — Туркино.

На эту вершину поднялась вся колонна, и здесь Боб Табер закончил беседу с представителями «Движения». Заснятый фильм был показан по телевидению Соединенных Штатов. В то время мы еще не представляли столь грозную силу для батистовцев, о чем свидетельствовала и та сумма вознаграждения, которую они обещали тому, кто убьет Фиделя. Например, присоединившийся к нам гуахиро говорил, что генерал Касильяс предлагал ему 300 песо и стельную корову за это убийство.

Походный высотомер, имевшийся у нас, показал, что вершина Туркино находится на высоте 1850 метров над уровнем моря. Я отмечаю это в порядке курьёза — мы никогда не проверяли наш прибор, и указанная им высота значительно отличалась от официально принятой.

Батистовская рота продолжала идти по нашим следам, и Гильермо с группой товарищей получил задачу обстрелять ее. Поскольку из-за астмы я вынужден был тащиться в хвосте колонны и не мог активно действовать в отряде, у меня забрали автомат «томпсон» и вернули только через три дня. Это были самые горькие дни из проведенных мной в Сьерре. Я был безоружным, в то время как каждый день можно было ожидать стычки с солдатами.

В те майские дни 1957 года два американских журналиста покинули отряд и добрались живыми и невредимыми до Гуантанамо (там находится военно-морская база США. — Ю.Г.).  Мы же продолжили наш медленный марш в горах Сьерра-Маэстры, устанавливая контакты с населением, ведя разведку новых районов и распространяя пламя революционной борьбы. О нашем отряде бородачей в Сьерре начинали ходить легенды. У людей появлялись новые настроения. Крестьяне приходили к нам уже не так боязливо. Мы же смело шли на установление связей с населением, поскольку наши силы значительно выросли и бойцы чувствовали себя более уверенно, не опасаясь любых ловушек батистовской армии. Наша дружба с гуахиро окрепла.

 

 

ПОХОДНЫЕ ДНИ (Глава из той же книги Э. Че Гевары)

 

Первые пятнадцать дней мая были заняты непрерывным маршем в направлении нашей цели. В начале месяца мы находились в горах, составляющих гребень Сьерра-Маэстры и расположенных поблизости от пика Туркино. Наш путь проходил через районы, которые впоследствии стали местом многих революционных событий... Отряд двигался в восточном направлении, чтобы забрать оружие, которое, как говорили, должно было прибыть из Сантьяго в район высоты Бурро, находящейся в относительной близости от Оро-де-Гиса. Однажды ночью, направившись по одному неотложному делу, я сбился с дороги и проблуждал три дня, прежде чем нашел свой отряд у Эль-Омбрито. (Тогда я оценил, что значит иметь при себе все необходимое для жизни: соль, растительное масло, консервы, сгущенку, спальный мешок и даже компас, которому до этого момента очень доверял.) Поняв, что заблудился, я решил дождаться утра и двигаться дальше по компасу. Так я шел полтора дня, пока не стал замечать, что совсем сбиваюсь с пути. Тогда я вошел в крестьянский дом, и там мне рассказали, как пройти к повстанческому лагерю. Впоследствии нам стало ясно, что в столь пересеченной местности, как Сьерра-Маэстра, компас может служить лишь для общей ориентировки, но ни в коем случае не для прокладки какого-либо определенного курса. Для этой цели необходимы проводник или собственное знание местности, которым я стал обладать, когда мне поручили вести операции как раз в районе Эль-Омбрито.

Возвращение в отряд было очень волнующим, мои товарищи горячо встретили меня. Я прибыл к окончанию заседания народного суда, рассматривавшего дела трех доносчиков. Один из них, по фамилии Наполес, был приговорен к смерти. Председательствовал на суде Камило (Сьенфуэгос — Ю.Г. ).

В то время я должен был исполнять обязанности врача и в каждом маленьком селении или другом каком месте, куда мы прибывали, открывал свою консультацию. Работа была монотонной, поскольку выбор лекарств был ограничен, а клинические случаи в Сьерре не блистали разнообразием: рано состарившиеся, беззубые женщины, дети с огромными животами, рахит, общий авитаминоз, паразиты — таковы были бедствия Сьерра-Маэстры. Они сохраняются и по сей день, но в гораздо меньших размерах. Сейчас дети этих матерей из Сьерры уехали учиться в школьный городок имени Камило Сьенфуэгоса, они выросли, стали здоровыми и совсем не похожи на первых, истощенных обитателей нашего первого школьного городка.

Мне помнится, как какая-то девушка присутствовала на консультациях, которые я давал местным женщинам, приходившим почти с религиозным трепетом, чтобы узнать о причине своих недугов. Внимательно прослушав несколько консультаций, проходивших в единственной комнате домика, она стала ябедничать своей матери: «Мама, этот доктор всем говорит одно и то же».

И это была истинная правда. У меня не было больших знаний, да и к тому же у всех у них наблюдались одинаковые недуги. Сами того не замечая, эти люди рассказывали одну и ту же душераздирающую историю. Что бы произошло, если бы врач в этот момент стал объяснять появление странного чувства усталости у молодой многодетной матери, когда она несет ведра с водой от ручья к дому, тем, что это слишком тяжелая работа при таком скудном и качественно плохом питании? Эта усталость является чем-то необъяснимым, потому что на протяжении всей своей жизни женщина носила те же самые тяжелые ведра с водой по той же самой дороге и только теперь стала уставать. Дело в том, что люди в Сьерре появляются на свет и растут без ухода, быстро истрачивают свои жизненные силы в работе без отдыха. Именно там, в этих встречах, родилось понимание нами необходимости решительной перемены в жизни народа. Идея аграрной реформы приобрела четкие очертания, и требование о необходимости единения с народом перестало быть теорией, оно вошло неотъемлемой частью в нашу плоть и кровь.

Партизанский отряд и крестьянство стали сливаться в единую массу, причем никто не смог бы сказать, на каком именно отрезке нашего длинного пути это произошло. Что касается меня, я знаю только одно: в результате тех самых консультаций, которые я давал гуахиро Сьерры, моя стихийная и немного сентиментальная настроенность превратилась в более серьёзную и решительную силу. Страдающие друзья — жители Сьерра-Маэстры — никогда не подозревали, какую роль они сыграли в качестве кузнецов нашей революционной идеологии.

В тех местах Гильермо Гарсия было присвоено звание капитана и ему было поручено командовать всем новым пополнением из числа крестьян, которые приходили к нам в отряд. Может быть, товарищ Гильермо не запомнил 6 мая 1957 года, но эта дата отмечена в моем дневнике.

На следующий день Айдее Сантамария покинула нас с четкой инструкцией Фиделя установить необходимые контакты, однако день спустя пришло сообщение об аресте Никарагуа, которому было поручено доставить нам оружие. Эта новость расстроила всех, и теперь мы не представляли себе, каким образом может быть получено оружие. Однако было принято решение продолжать путь в район встречи.

Мы прибыли в маленькую долину, расположенную неподалеку от Пино-дель-Агуа, где на гребне Сьерра-Маэстры стояли два необитаемых бойо (крестьянская хижина — Ю.Г. ) и находилась заброшенная могила. Недалеко от шоссе наш дозор взял в плен батистовского капрала, известного своими злодеяниями еще со времен Мачадо (президент-диктатор в 30-х годах XX века — Ю.Г.). Некоторые бойцы отряда предложили сразу расстрелять его, однако Фидель запретил это делать. Капрала попросту оставили под охраной новых бойцов, которые пока еще не имели винтовок, и предупредили его, что любая попытка к бегству будет стоить ему жизни. Основная часть отряда продолжала путь к условленному месту, куда должно было быть доставлено оружие. Этот поход был длинным, но мы совершали ею налегке, оставив свои полные вещмешки в лагере. Наше путешествие оказалось безрезультатным. Оружие не прибыло, и мы, естественно, связывали это с арестом Никарагуа. Купив довольно много продуктов в местной лавке, мы двинулись в обратный путь.

Шли медленной, усталой походкой по той же дороге вдоль гребня Сьерра-Маэстры, пересекая с большими предосторожностями открытые места. Вдруг впереди послышался выстрел. Это нас насторожило, потому что один из наших товарищей пошел быстрее, чтобы как можно раньше прийти в лагерь. Им был Гильермо Домингес, лейтенант нашего отряда, один из тех, кто прибыл с пополнением из Сантьяго. Мы выслали вперед разведку и были готовы к любой неожиданности. Через некоторое время разведчики вернулись в сопровождении товарища по имени Фиальо, который принадлежал к группе Кресенсио и прибыл в лагерь во время нашего отсутствия. Он рассказал, что произошла стычка с батистовцами, которые отступили в направлении Пино-дель-Агуа, где располагалось крупное вражеское подразделение, и что на дороге найден труп какого-то человека, который я должен опознать.

Это был, конечно, Гильермо Домингес. Его тело было обнажено до пояса. Около локтя виднелось пулевое отверстие, слева на груди зияла штыковая рана, а голова была наполовину снесена выстрелом, судя по всему, из ружья, принадлежавшего нашему товарищу. О том, что это был убит именно он, свидетельствовали и некоторые предметы снаряжения и обмундирования.

Проанализировав различные данные, мы смогли представить себе картину происшедших событий. Батистовцы, которые, вероятно, разыскивали плененного нами капрала, заметили беспечно шедшего Домингеса и схватили его. Эта беспечность могла быть объяснена тем, что за день до этого он прошел по той же самой дороге без всяких приключений. Одновременно навстречу нам шли люди Кресенсио. Они вышли в тыл противника и, захватив его врасплох, открыли огонь. Солдаты бросились бежать, убив перед бегством нашего товарища — Домингеса...

Наш товарищ не проявил элементарной предосторожности, необходимой в таких случаях, и напоролся на засаду. Его горькая участь послужила нам всем уроком на будущее.

Публикуемые ниже статьи и речи Э.Че Гевары даются в хронологическом порядке, иногда с небольшими сокращениями.

 

 

ВЗГЛЯД НА АМЕРИКУ С АФРО-АЗИАТСКОГО БАЛКОНА (Статья опубликована в журнале «Humanismo», Habana, 1959 г.)

 

Жителям Азии говорить об Америке (нашей, не освобожденной) — то же, что и нам говорить о неведомом континенте — Азия, где освободительные чаяния нашли свое собственное выражение в Бандунгском соглашении (Имеется в виду принятая на Бандунгской конференции (апрель 1955 года, Индонезия) «Декларация о содействии всеобщему миру и сотрудничеству».).

Об Америке ничего не было известно, кроме того, что это гигантская часть света, где когда-то проживали смуглолицые аборигены в набедренных повязках и с копьями. Туда однажды прибыл человек по имени Христофор Колумб и открыл цивилизацию, существовашую несколько веков, и народы со своей культурной, экономической и политической жизнью. За прошедшие столетия ничего конкретного к этим сведениям не прибавилось, кроме факта почти абстрактного, который зовется Кубинской революцией. Действительно, Куба — это абстракция, означающая лишь пробуждение или необходимую среду для возникновения мифического существа по имени Фидель Кастро. Что известно еще — длинные волосы, бороды, униформа цвета зеленых оливок, несколько гор без точной привязки к местности в стране, имя которой назвать могут немногие, и уж совсем единицы знают, что это остров. И это все — Кубинская революция, Фидель Кастро, а бородачи — это люди Фиделя. Да, они живут на маленьком острове, они следуют за легендарным человеком Америки, новой Америки, которая разминает свои закостеневшие от долгого стояния на коленях суставы.

Сегодня открывается и иная Америка, неизвестные жители которой добывают допотопным способом олово. От их имени нещадно эксплуатируются индонезийские рабочие оловянных рудников. Я говорю об Америке обширных каучуковых плантаций в Амазонии, где страдающие от лихорадки люди производят дешевую резину, ради конкуренции с которой в Индонезии и на Цейлоне местные хозяева платят копейки своим работникам на каучуковых плантациях. Это Америка гигантских нефтяных месторождений, из-за которых пустеет тощий кошелек рабочих-нефтяников Ирака, Саудовской Аравии и Ирана. Это Америка дешевого сахара, не позволяющего получать достойную зарплату трудящимся Индии за тот же рабский труд, под тем же безжалостным тропическим солнцем.

Пробуждающиеся Африка и Азия начинают устремлять свои взоры за океан. Наш континент — хранилище зерна и сырья, разве он не той же культуры, не та же бывшая гигантская колония с миллионами таких же простых людей?

Может быть, преодолеет наше братство ширь морей, барьер языков и отсутствие культурных связей для того, чтобы слиться в товарищеском объятии?

Может быть, японский рабочий, а не горделивый отпрыск самурая станет ближе аргентинскому пеону (Пеон — крестьянин-батрак, вынужденный брать в долг у хозяина деньги, продовольствие или одежду в счет зарплаты и оказывающийся не в состоянии покрыть этот долг; становится вечным должником на положении полукрепостного работника.), боливийскому горняку, рабочему «Юнайтед Фрут компани» или кубинскому рубщику сахарного тростника?

Разве Фидель Кастро только случайная фигура, а не законный лидер американского народа в его крепнущей борьбе за свободу? Разве он не простой смертный, такой как Сукарно, Неру или Насер?

Освободившиеся народы обнаруживают великую ложь, утверждавшую их несуществующую расовую второсортность. Теперь они понимают, что и сами могут ошибаться в своей оценке других народов.

На очередную конференцию афро-азиатских народов приглашена Куба. Американская страна передаст правду и боль Америки высочайшему форуму афро-азиатских братьев. Она поедет туда не случайно...

Она будет участвовать в форуме для того, чтобы сказать: Куба действительно существует, и Фидель Кастро — это реальный человек, народный герой, а не мифическая абстракция. Кроме того, Куба объяснит, что она не случайное изолированное явление, а первый сигнал пробуждающейся Америки.

И когда мы расскажем обо всех безымянных народных героях, о всех неизвестных бойцах, погибших на полях сражений на нашем континенте. Когда расскажем о так называемых колумбийских бандитах (Видимо, имеются в виду участники восстания Комунерос в 1781 г. против испанских колониальных властей, называвших восставших бандитами), боровшихся на своей земле против союза меча и креста. Когда поведаем о парагвайских поденщиках, погибших вместе с боливийскими шахтерами, ради всех нефтяников Англии и Северной Америки (хотя они и не знали об этом). Мы встретим у собравшихся изумление. И это будет не удивление при виде чуждого и неведомого. Большинство поймет с полуслова нашу повесть как часть общей истории колониализма, потому что они сами когда-то пережили и испытали подобное.

Америка рождается, она одевается плотью. Та Америка, воплощающаяся в новой Кубе, и Куба, проявляющаяся в Фиделе Кастро (человеке, представляющем целый континент и обладающем единственной силой — отрядом своих партизан-бородачей), становятся реальностью...

С моего балкона (имеется в виду, место на конференции. — Ю.Г. ) я бросаю мысленный взгляд вдаль, в недавнее прошлое, и открывающаяся перспектива позволяет мне оценить минувшие события и дела, начиная от моих восторженных двенадцати лет. Я вижу, как исчезают мелкие противоречия, все случайное и второстепенное теперь не мешает мне оценить главное — свершившееся всенародное событие в Америке.

С этого балкона я могу понять детский жест, наивный и спонтанный, незнакомого мне человека, который, гладя мою бороду, спросил: «Фидель Кастро? » и добавил: «Вы члены Партизанской армии, которая возглавляет борьбу за свободу Америки? Значит, вы наши союзники на другом берегу океана? ».

И я должен ответить ему и всем сотням миллионов афро-азиатов, которые, как и он, шагают к свободе: «Да! » Более того, я один из множества его братьев той части мира, которая с огромной надеждой ждет часа создания единого блока, который должен окончательно разрушить колониальное господство.

 

 

РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ВРАЧ (Речь произнесена на открытии курсов политпросвета при Минздраве Кубы 19 августа I960 года.)

 

Это скромное торжество, еще одно торжество среди тех сотен, которыми кубинский народ отмечает день своей свободы и становления революционной законности, продвижения по пути полной независимости; тем не менее, оно представляет для меня особый интерес.

Почти все знают, что я начал свой трудовой путь врачом несколько лет назад. Когда я думал изучать медицину, я пошел работать врачом. Тогда многие мои сегодняшние взгляды еще не составляли всей суммы моих идеалов.

Мне хотелось преуспевать, как хочется преуспевать любому из нас. Я мечтал стать известным исследователем, желал без устали трудиться, чтобы создать или совершить нечто, что могло бы, в конечном счете, послужить человечеству. Но в то время это могло бы означать только личный успех. Я был, как и все мы, порождением своей среды.

После окончания медфака, в силу особых обстоятельств, а может быть, и из-за моего характера, я начал путешествовать по Америке и познакомился со всем континентом. Так или иначе, я посетил все страны Америки, кроме Гаити и Доминиканской Республики. И благодаря этим поездкам, сначала в качестве студента, а затем врача, мне пришлось непосредственно столкнуться с нищетой, голодом, болезнями; я увидел, как из-за безденежья люди не могут лечить своих детей. Познакомился с жестокостью и равнодушием, порожденными голодом и постоянными наказаниями; причем они настолько сильны, что для иного отца потеря сына становится мало важным событием. И тогда я увидел, что есть вещи, не менее важные, чем стать знаменитым ученым или первооткрывателем — это помощь людям.

Но я продолжал оставаться, как большинство из нас, человеком своей среды. Проехав много стран (к тому времени побывал в Гватемале, Гватемале Арбенса (Хакобо Арбенс (1913—1971) — полковник, государственный деятель Гватемалы, в 1951 —1954 гг. президент этой страны. Подробнее см. в тексте этой книги (гл.1).)), я начал делать для себя некоторые заметки о том, каким должен быть революционный врач, начал присматриваться к тому, что требуется, чтобы стать таким врачом.

Однако началась агрессия, организованная «Юнайтед фрут» («Юнайтед Фрут компани» — бывшая американская компания. Подробнее см. в одном из примечаний к этой книге (Комментарии).), госдепартаментом, Фостером Даллесом (Д. Фостер Даллес (1888—1959) — госсекретарь США в 1953—1959 гг. Вдохновитель политики «с позиции силы») и поставленной ими марионеточной фигурой по имени Кастильо Армас (был такой! ). Агрессия была успешной, ибо народ в Гватемале еще не достиг сегодняшней зрелости кубинцев. И я в один прекрасный день оказался политическим изгнанником, т.е. был вынужден покинуть Гватемалу, так как она не была моей родиной.

Вот тогда-то я понял одну главную вещь: чтобы стать революционным врачом, равно как и революционером, нужно, чтобы была революция. Ни к чему не приведет усилие одиночки. Чистота помыслов и порыв самопожертвования, ради благородных идеалов ничего не принесут, если сражающийся с правителями и социальными условиями в каком-нибудь уголке Америки будет одинок. Чтобы делать революцию, необходимо иметь то, что есть на Кубе: сознательное боевое сплочение народа, хорошо понимающего, для чего он взял в руки оружие и зачем объединился.

И вот мы подошли к ряду проблем, которые сегодня стоят перед нами. Вопреки всему мы уже имеем право и должны быть революционными врачами, т.е. теми, кто использует профессиональные медицинские знания в интересах Революции и народа. Возникают вопросы: что необходимо сделать для блага народа? как согласовать личные усилия каждою из нас с нуждами общества?

Нам необходимо вновь оглянуться на всю свою жизнь. Посмотреть — что было уже сделано, а что только замышлялось до революции каждым из нас, будь то врач или медицинский работник. Мы должны критически оценить наши прошлые планы и перспективы, чтобы затем понять, что почти все замышлявшееся в ту, уже прошедшую эпоху, устарело: сегодня должен рождаться новый тип человека. И если каждый из нас станет для себя архитектором этого нового человека, тем легче будет всем нам создавать его в масштабах общества. И тогда он станет воплощением и лицом новой Кубы...

Принцип, на котором должно осуществляться наступление на болезни, — это укрепление человеческого тела усилиями всего общества, но не создание здорового тела у хилого человека, благодаря виртуозным усилиям врачей.

Тогда медицина сможет когда-нибудь стать наукой, которая будет предупреждать болезни и ориентировать все население на укрепление собственного здоровья. Сама же она должна будет вмешиваться лишь в случаях неотложной помощи, например для проведения хирургической операции...

Работа, порученная сегодня Минздраву и всем медицинским учреждениям, заключается в создании такого здравоохранения, которое бы могло обеспечивать медицинской помощью максимальное количество людей, предупреждать любую болезнь, а также давать людям консультации по различным вопросам. Но для решения этой, как и любой другой революционной задачи, в первую очередь нужен человек. Революция — это не стандартизация коллективной воли и коллективной инициативы (подчеркнуто нами, — Ю.Г. ), как пытаются доказать некоторые, — это высвобождение индивидуальных способностей человека...

И наша задача сегодня — направить творческие способности всех специалистов медицины в сторону медицины социальной...

Индивидуализм как таковой, как единственно возможное поведение личности в обществе, должен исчезнуть на Кубе. Но чтобы все это осознать, должны произойти глубокие внутренние перемены в человеке и не менее глубокие внешние изменения — в обществе.

И эти внешние изменения происходят на Кубе ежедневно... Лучшая форма для ознакомления с этим — проехать по всей стране, посетить кооперативы и предприятия, которые сегодня создаются. А лучшей формой глубинного понимания проблем медицины является не простое посещение упомянутых кооперативов и предприятий, а выяснение, какие заболевания там имеются, чем чаще болеют люди, какова была нищета, в которой они раньше проживали, и какие унаследовали болезни от своих предков, живших в условиях эксплуатации и угнетения.

Что бы ни происходило в мире, врач, находящийся рядом с пациентом, хорошо знающий его психическую организацию, являющийся тем человеком, к которому люди идут с последней надеждой, занимает в обществе самый ответственный пост.

Недавно в Гаване группа студентов, выпускников медфака, отказалась ехать на село, требуя определенных компенсаций. С точки зрения прошлого это вполне логично. Я это прекрасно понимаю... Перед нами опять гладиаторы, одинокие борцы за личные права. Они восстают, желая обеспечить лучшее будущее только себе. Они пытаются повысить свой профессиональный рейтинг.

Но что произошло бы, если вместо этих выпускников, семьи которых в большинстве своем смогли оплатить их учебу, получили образование 200 или 300 крестьян, появившихся по мановению волшебной палочки в университетских аудиториях? А случилось бы просто то, что эти крестьяне немедленно поспешили бы с большим энтузиазмом на помощь своим братьям, попросили бы сами ответственные и трудные посты, дабы продемонстрировать, что годы их учебы были не напрасны. Случилось бы то, что произойдет обязательно через 6—7 лет, когда новые студенты, дети рабочих и крестьян, получат свои дипломы различного профиля.

Но мы не должны смотреть в будущее с фатализмом и делить людей на рабочих, крестьян и контрреволюционеров, ибо это было бы примитивно и не отвечало бы правде жизни, потому что ничто так не воспитывает человека, как жизнь в революционные годы. Все бойцы из нашей первой группы, прибывшей на «Гранме» и обосновавшейся в Сьерра-Маэстре, не были рабоче-крестьянского происхождения, но мы никогда не отделяли себя от простых крестьян и всех трудящихся людей, старались сблизиться с ними. Среди нас, естественно, были такие, кто в свое время был вынужден работать, кто познал некоторую нужду в детстве. Но голода, то, что называется настоящим голодом, никто из нас не знал, хотя временные трудности с продовольствием в Сьерра-Маэстре были...

Почему другие люди из обеспеченных семей на Кубе не смогут также усвоить это? Конечно, могут, и к тому же Революция сегодня требует такого усвоения, чтобы люди хорошо поняли, что намного важнее любого вознаграждения гордость от служения своему ближнему, что в конце концов все золото, которое только можно приобрести, не стоит того, что называется благодарностью народа.

Поэтому мы должны пересмотреть наши прежние взгляды и сблизиться еще больше с народом. Но не так, как мы это делали раньше, до революции, потому что и сегодня вы можете сказать: «Нет, я не против народа. Мне очень нравится разговаривать с рабочими и крестьянами. Я езжу по выходным туда-то, чтобы посмотреть то-то».

Все делали это. Но совершали это практически из чувства сострадания, а мы должны сегодня развивать и укреплять солидарность... Мы должны идти в народ с исследовательским намерением, с чувством скромности, чтобы почерпнуть знаний из великого кладезя народной мудрости...

И тогда мы увидим, что не всегда болезни лечатся по городским рецептам. Мы поймем, что врач должен быть и специалистом-аграрником, способным выращивать новые культуры, чтобы зародить и привить интерес к ним у крестьян, для обогащения скудного и однообразного питания в нашей перспективной в аграрном отношении стране.

Вот мы и попробуем тогда в этих условиях стать немного педагогами и политиками... Вместе с народом мы будем осуществлять великую и прекрасную общую задачу — строительство новой Кубы... Нужно на развалинах старой создать новую систему, которая бы дала счастье народу...

И если мы согласны с нашими великими целями и знаем, куда идти, то, не дожидаясь тех, кто будет раздумывать, мы должны начинать нашу работу.

Я вам говорил: чтобы стать революционером, нужно, чтобы для начала свершилась революция. И она у нас есть. И нужно также познать свой народ, которому будем служить. Думаю, что мы еще не очень хорошо знакомы с ним и что на этом пути предстоит еще много пройти. И если меня спросят: а каковы пути знакомства с народом, помимо поездок по стране, посещения кооперативов, работы в них? (Не каждый может работать там, и есть много мест, где чрезвычайно важно присутствие медработника.) В этом случае я бы сказал, что одно из значительных проявлений солидарности с народом Кубы — это служба в Народной милиции... (Добровольные народные вооруженные формирования на революционной Кубе. Служба в их рядах проходила в нерабочее время.)

Но должен предупредить, что врач в качестве революционного милиционера должен всегда оставаться врачом. И нельзя повторять нашу ошибку в Сьерре (хотя, может быть, это и не стоит называть ошибкой), о чем знают все наши товарищи врачи того времени: нам казалось постыдным находиться около раненого или больного, и мы искали малейшую возможность схватить винтовку и идти, чтобы показать на поле боя, как нужно воевать.

Сейчас другие условия, и новые войска, формирующиеся для защиты страны, должны быть войсками с другой техникой, и врачу отводится огромная роль в рамках этой техники в новой армии. Он должен оставаться врачом, выполняя одну из самых прекрасных и важных задач на войне. И не только врач, но и санитары, работники лабораторий, все, кто посвятил себя этой гуманной профессии...

Любая работа, каждый песо, который затрачивается на подготовку какой-либо военной акции, — это работа и затраты без отдачи. К сожалению, эти затраты необходимы, ибо еще есть наши противники, которые ведут подготовку к войне. И все же — говорю это со всей честностью и гордостью солдата — с наибольшим сожалением смотрю на деньги, которые уходят из сейфов Национального банка для оплаты какого- либо оружия уничтожения.

Однако милиция осуществляет свою функцию и в мирное время, она должна быть в населенных пунктах связующим звеном, помогающим узнать народ. Там должна осуществляться, как мне это подтверждали товарищи из милиции, невиданная солидарность. Должна быть готовность немедленно решать проблемы на территории всей Кубы, при любой опасности помогать всем, кто нуждается в помощи. Но милиция предоставляет также возможность познакомиться и побрататься с людьми всех социальных слоев Кубы...

И коль скоро мы располагаем всем необходимым, чтобы идти в будущее, вспомним фразу-завет Марти, который я в данный момент нарушаю, но им руководствоваться надо постоянно: «Лучшим способом выражать свои мысли является деятельность».

Так пойдемте все вместе к будущему Кубы!

 

 

ХОСЕ МАРТИ (Речь произнесена на вечере памяти X. Марти  (Хосе Марти (1853—1895) — Национальный герой Кубы, философ, поэт, просветитель, публицист. Погиб в войне с испанцами за независимость Кубы.) 28 января 1960 года.)

 

Дорогие товарищи, сегодняшние дети и подростки, завтрашние мужчины и женщины, будущие герои нашей суверенной страны!

Сегодня особый день, требующий разговора по душам между нами, теми, кто так или иначе содействовал своими усилиями развитию Революции.

Сегодня еще одна годовщина со дня рождения Хосе Марти, и прежде чем приступить к теме, хотел бы обратить ваше внимание на одну вещь. Я слышал только что: «Да здравствует Че Гевара! », но ни одному из вас не пришло в голову крикнуть: «Да здравствует Марти! », и это нехорошо. Нехорошо по ряду причин. Потому, что до того, как родились Че Гевара и все те, кто боролся в наше время, до того, как зародился весь этот освободительный кубинский порыв, Марти уже жил, страдал и погиб во имя идеала, который мы сегодня воплощаем в жизнь.

Более того, Марти был прямым наставником нашей Революции, человеком, к слову которого надо было обращаться всегда, чтобы дать справедливое толкование исторических явлений, которые мы переживали. Он был человеком, к идеям или примеру которого надо было обращаться всякий раз, когда говорилось или делалось что-то значительное на Кубе... Марти — более чем кубинец; он — гражданин Америки, он принадлежит всем 20 странам нашего континента, и его голос звучит не только здесь, на Кубе, но и во всей Америке.

Нам выпала большая честь прославлять Хосе Марти там, где он родился. Но имеется много других форм почитания Марти.

Можно воздавать ему почести в день его рождения или печальный день памяти 19 мая 1895 года. Можно чтить Марти, цитируя его высказывания, красивые, совершенные фразы, справедливые слова. Но можно и должно чествовать Марти в той форме, как он того желал сам, когда заявлял во всеуслышание, что «лучшие слова — это дела».

Поэтому мы стараемся воздавать ему почести, делая то, чего он сам желал делать, и чему помешали политические обстоятельства и пули колонизаторов.

Большинство, — а может быть, и никто — не могут быть Марти, но все мы можем следовать его примеру и стараться идти его путем в меру наших усилий. Стараться понять его, воскресить в наших делах и в нашем поведении сегодня, ибо та война за независимость, та долгая война за освобождение была повторена в наши дни и дала множество скромных и неизвестных героев, не попавших на страницы истории, но, тем не менее, старательно исполнивших завещанное Апостолом (Так называют X. Марти на Кубе, т.е. апостол революционных идей.).

Я хочу представить вам сегодня одного парня, которого, может быть, многие из вас хорошо знают. Хочу поведать небольшую историю трудных дней в Сьерре. Это команданте (майор. — Ю.Г. ) Жоэль Иглесиас[391], руководитель Ассоциации молодых повстанцев. Сейчас я вам объясню, по какой причине он занимает этот пост, и почему я с гордостью вам его представляю в такой день.

Майору Жоэлю Иглесиасу 17 лет. Когда он пришел к нам в Сьерру, ему было 15. Когда мне его представили, я не хотел его брать в отряд, потому что он был еще ребенком. У нас был мешок с пулеметными лентами, и никто не хотел его нести. Я поручил ему этот мешок в качестве проверки на выносливость. Тот факт, что он сегодня с нами, показывает, что он сумел выдержать этот экзамен.

Но это не все. У вас не было возможности заметить из-за небольшого расстояния, какое он прошел по залу, что он хромает на одну ногу, и вы не могли слышать, что у него хриплый голос, который плохо слышно, потому что он не обращался к вам. Вы не могли видеть на его теле 10 шрамов от вражеских пуль, потому что он всегда находился в первых рядах в бою, в самые ответственные моменты...

У нас был Кристино Наранхо, лет сорока. А его командиру, лейтенанту Жоэлю Иглесиасу, было 15 лет... Однако Кристино всегда выполнял приказы Жоэля, потому что в нашей Повстанческой армии, по примеру Марти, не имели значения ни годы, ни прошлое, ни политическая деятельность, ни вероисповедание, ни прошлая идеология. Нас интересовали лишь сегодняшние дела и преданность революции...

Поэтому в такой день, как сегодня, мне хотелось представить Жоэля вам, чтобы вы знали, что Повстанческая армия заботится о молодежи и старается предоставить подрастающему поколению лучших из своих рядов, лучших из своих примерных бойцов и лучших работников. Потому что мы считаем, что тем самым воздается память Марти...

Из всех высказываний Марти имеется одно, которое, по-моему, определяет, как никакое другое, дух Апостола. А именно: «Настоящий человек должен ощущать на своей щеке пощечину, нанесенную любому другому человеку». Таковыми являются Повстанческая армия и Кубинская революция, которые в совокупности ощущают, равно как и каждый отдельно, оскорбительную пощечину, нанесенную по щеке человеку в любом месте земли... «С бедняками Земли хочу я связать свою судьбу», — говорил Марти, и так поступаем мы, интерпретируя его слова.

Нас призвал народ и поставил народ, и мы, борясь с несправедливостью и создавая новый социальный порядок, будем продолжать его дело столько времени, сколько решит сам народ. Мы не боимся ни обвинений, ни обидных слов, как не боялся их Марти...

Вспомним, как он восстал вместе с первыми патриотами, и как был заточен в тюрьму в свои пятнадцать лет, и как вся его жизнь была постоянной жертвой, размышлением о жертвенности и осознанием, что жертва была необходима для будущих реалий, для этой революционной реальности, в которой вы все живете сегодня.

Марти научил нас и этому. Он учил, что революционный руководитель не может иметь ни удовольствий, ни личной жизни: он все должен отдавать своему народу, народу, который его избрал и направил на ответственную работу или боевой пост.

И когда мы посвящаем дни и ночи работе на благо народа, мы думаем о Марти и чувствуем, что делаем живой память об Апостоле... Мне бы хотелось, чтобы все вы сегодня, думая о Марти, вспомнили бы еще о другом человеке как о живом, не как о боге, не отсутствующем, но живущем рядом с нами. Вспомнили бы голос, образ, жесты, нашего великого и не до конца оплаканного еще товарища Камило Сьенфуэгоса. (Майор (команданте) К. Сьенфуэгос — подробно см. примечания к докладу «Камило Сьенфуэгос». О нем также рассказывается на страницах этой книги.)

Героев, товарищи, народных героев нельзя отделить от народа, нельзя превращать их в монументы, в то, что существует отдельно от жизни народа, за который они отдали свою жизнь. Народный герой должен являть собой нечто живое и существующее во все эпохи истории народа.

Как вы вспоминаете о Камило, так должны вспоминать о Марти, который говорит и мыслит сегодня, сегодняшним языком, потому что величие мыслителей и крупных революционеров в том и состоит, что их язык не устаревает.

Слова сегодняшнего Марти не из музея, они вошли в нашу борьбу и стали нашим символом, нашим боевым знаменем.

И вот мой последний совет — приближайтесь к Марти без стеснения, не думая, что вы приближаетесь к какому-то богу, нет — к человеку, более великому, чем другие люди, более мудрому и более жертвенному. И считайте, что немного его воскрешаете, каждый раз думая о нем, и еще больше воскрешаете, если поступаете так, как он завещал.

Помните, что из всех привязанностей Марти самой большой была его любовь к детям и юношеству, им он посвятил самые проникновенные свои страницы и много лет борьбы.

А чтобы закончить, прошу вас проводить меня возгласами приветствия не в мою честь, а здравицей в честь Марти, потому что Марти живет.

 

 

АНТОНИО МАСЕО (Доклад прочитан на вечере памяти А. Масео 7 декабря 1962 года.)

 

Сегодня исполняется 66 лет со дня гибели Бронзового Титана (Такое прозвище Масео получил в народе за храбрость и мужество.) в борьбе за свободу Кубы. Как и прежде, кубинский народ организует собрания, чтобы почтить его память. На протяжении прошедших лет около его монумента можно было увидеть много людей, а на этой трибуне — немало выступавших представителей самых различных слоев народа.

В наши дни, когда мы задались целью построить на Кубе социализм и начинаем новый этап в истории Америки, чествование Антонио Масео приобретает новые оттенки. Оно становится еще более близким народу, а вся история его жизни, его прекрасной борьбы и его героической смерти обретает завершенный смысл, смысл жертвенности ради окончательного освобождения народа. Масео был не одинок в этой борьбе. Он один из трех великих столпов, на которых зиждилось все освободительное движение нашего народа. Вместе с Максимо Гомесом (М. Гомес Баэс (1836—1905), один из руководителей национально-освободительной борьбы кубинского народа против испанского господства. После испано-американской войны 1898 г. и оккупации Кубы США согласился на роспуск Освободительной армии, заняв фактически компромиссную позицию.) и Хосе Марти он составлял важнейшую силу, самое высокое олицетворение Революции того времени.

К тому моменту, когда Масео вместе с Панчито Гомесом Торо — сыном Гомеса — отдали свою жизнь за освобождение Кубы, уже прошел год, как погиб Марти. Перестало биться сердце наиболее стойкого и наиболее убежденного руководителя сил освобождения, но поблизости не было видно руководителей, способных продолжить на Кубе дело революционной войны до окончательного и полного освобождения от колониальных властей. Более того, кто наследовал это дело, даже не задумались достаточно глубоко, чтобы распознать далеко идущие намерения янки, их зловещий маневр с «Мейн» (15 февраля 1898 года в Гаванском порту взорвался американский броненосец «Мейн», находившийся там с дружеским визитом. Из 328 членов экипажа погибло 264 чел. Воспользовавшись инцидентом, США 28 апреля того же года объявили войну Испании (Куба была ее колонией). После поднятия в 1911г. корабля на поверхность выявился очевидный преднамеренный характер взрыва изнутри судна.), а также их последующие шаги.

И поэтому та освободительная война, которая формально закончилась в 1898 году и также формально имела кульминацию в виде провозглашения независимости в 1902 году, никоим образом не была завершена в полной мере.

То, с чем мы сегодня имеем дело, — это ее прямое продолжение, более того, мы можем сказать, что, к сожалению, освобождение Кубы и сегодня еще не завершено. Пока империалистический враг жаждет покончить с нашей Революцией, мы должны оставаться в состоянии боевой готовности. История и пример Антонио Масео и всех борцов той эпохи, которые в течение 30 долгих лет боролись, чтобы дать основание тому, что сегодня мы строим, должны оставаться для нас столь же реальными и живыми, как в дни славных выступлений 1868 и 1895 годов.

Два самых важных момента были в жизни Масео. Они определили его как человека и как военного гения. Первый проявился, когда вопреки всем соглашателям, всем потерявшим надежду и желавшим хоть какого-нибудь мира после 10 лет борьбы (когда расформировывается Освободительная армия и подписывается Санхонский пакт[392]) Антонио Масео выступает с заявлением в Барагуа и один пытается продолжать войну в труднейших условиях. Его небольшая армия, сформированная по образцу армии государственной, имеющей свою территорию, парламент, президента, депутатов, министров, была независима от всех гражданских учреждений.

В 1878 году глубокий кризис в лагере патриотов усилился настолько, что окончательно покончил с единством командования и гражданской власти. И заявление в Барагуа было последней попыткой человека благородного духа продолжить борьбу, которой до этого он отдал 10 лет своей жизни. В данный момент эта попытка не дала результата, но она позволила поддержать саму идею. И все великие патриоты, одни на Кубе, другие, рассеянные по Карибам (острова в Карибском море. — Ю.Г. ) и другим странам Америки, упрямо пытались вернуться на Кубу, чтобы дать ей свободу.

В 1895 году наконец наступает решающий момент. В ходе первых дискуссий была создана армия под командованием М. Гомеса. И тогда был подготовлен второй определяющий подвиг в жизни Масео — вторжение на Остров.

Прежде он собрал свои войска и усилил их кавалерией. Затем, прикрывая не слишком мощным огнем пехоты, постоянно маневрируя, сражаясь непрестанно, атакуя в большинстве случаев неожиданно, Антонио Масео прошел Остров от края до края и принес революционный огонь в провинции, прежде не поддержавшие его.

Чтобы достичь всего того, о чем мы сегодня говорим несколькими фразами, требовалась огромная организационная работа, огромная вера в победу и воля для борьбы, а также чрезвычайная способность руководить изо дня в день в течение многих лет борьбы в крайне тяжелых условиях, с постоянными потерями, когда раненые в случае пленения могли быть добиты испанцами. Причем испанские войска, обладавшие способностью маневра, соответствующей концу XIX века, т.е. позволяющей концентрировать большие группы войск, пытались постоянно окружать Масео и частенько преследовали его без передышки. К тому моменту, когда Масео оставляет Западную армию, пересекает засеку (протяженное искусственное заграждение из поваленных деревьев — Ю.Г. ) и прибывает в район своей гибели, его основная задача была выполнена — пламя Революции уже полыхало на всей территории Кубы.

Но верно и то, что к этому времени испанские части уже научились воевать в условиях применения патриотами нового тактического приема — неожиданного нападения.

Смерть Масео практически положила конец существованию частей Западной армии как боевой силе. В основном остались подразделения в Лас-Вильяс под командованием Максимо Гомеса и войска в провинции Орьенте Каликсто Гарсии, взвалившие на себя главную тяжесть борьбы.

Затем последовал взрыв на «Мейне», пожаловали американцы, возникла поправка Платта (Кабальные обязательства, навязанные Кубе правительством США, отказавшимся прекратить оккупацию Острова до внесения в кубинскую конституцию определения принципов будущих кубино-американских отношений (принята в марте 1901 г. конгрессом США по предложению сенатора О. Платта).), началось 50-летнее лихолетье в нашей жизни, подготовка к новым битвам... Но мы дождались того момента, когда вновь потребовалось мачете Масео, когда это его оружие стало вновь обретать прежнее значение. Мы прошли самое тяжелое испытание, какое только может пройти какой-либо народ. Мы оказались перед угрозой атомного разрушения, мы видели, как враг готовит огромный ракетный потенциал, оружие уничтожения всех видов. Мы видели, как нацелено было это оружие на Кубу. Мы слышали угрозы врага и видели его самолеты, барражирующие в нашем небе.

И наш народ, достойный Масео, Марти и Максимо Гомеса, не дрогнул, даже не поколебался...

История всех великих исторических противостояний человечества может быть скупо выражена — не преувеличивая и не боясь впасть в крайний «шовинизм» — в этих моментах кубинской истории.

Наш народ превратился в единого Масео. Весь наш народ стремился занять передовую боевую позицию в ситуации, где повсюду линия фронта, где, может быть, и вообще нет никаких определенных «линий» и где нам предстояло ждать атаки с воздуха, моря, на суше, выполняя нашу роль авангарда социалистического лагеря в данный момент, в этом конкретном месте столкновения.

Поэтому его слова, столь любимые у нас, находят такой глубокий отзвук в сердцах кубинцев: «Кто посмеет захватить Кубу, пожнет лишь пыль земли, политую кровью, если не погибнет в борьбе». Таков был дух Масео и такой же дух у нашего народа.

Мы были достойны его в эти трудные моменты, которые только что миновали, в этом противостоянии, когда мы находились в двух шагах от атомной катастрофы.

Вот что мы можем сегодня продемонстрировать с гордостью себе и всему миру и повторить каждое высказывание Масео, героя, являющегося революционным примером борьбы за освобождение своей страны. Мы можем повторить его высказывания сегодня с той же пламенной верой, с той же верой в будущее человечества, в будущее всего благородного, что есть у людей: «Пока останется в Америке или в мире какая-либо обида или несправедливость, Кубинская революция не может остановиться, а должна идти вперед, воспринимая близко, как свои собственные, беды в этом угнетенном мире, где нам довелось пожить. Она должна ощущать, как собственные, страдания народов, которые, как и наш народ, поднимают знамя свободы».

И не только здесь, в Америке, где мы объединены столькими узами, но и в Африке, Азии — где угодно, если какой-нибудь восставший народ возьмется за оружие, даже за мачете, этот символ Масео или Максимо Гомеса, если национальные лидеры такого народа возвысят свой голос, — туда должен поспешить наш народ. Народ, подобно нашему прошедший испытания, не может остаться равнодушным к любой несправедливости в любом уголке мира; такой народ перестал бы быть к тому же народом Марти, если бы остался равнодушным к страданиям другого народа. Поэтому сегодня мы вновь обращаемся к мыслям наших героев, борцов славной войны, воспринимаем эти мысли как свои. И снова и снова повторяем их, ибо все это было не что иное, как этапы той же самой борьбы человечества с эксплуатацией. Все высказывания Антонио Масео, Марти или Гомеса применимы и к сегодняшнему дню, на этом этапе борьбы против империализма, потому что вся их жизнь, их дело и смерть были не что иное, как ступени на длинном пути освобождения народов.

По этому пути пошел народ Кубы. По пути жестокой, неустанной борьбы против колониального господства. По этому пути шагают многие народы мира, изо дня в день все больше поднимается рук с мачете в разных местах на различных континентах, чтобы заявить империализму, что есть сила народного единения, и нет ничего мощнее в мире, чем она. Такие народы, может быть, и остановит какое-либо временное поражение, временная слабость, но никогда и никто не сможет остановить народного движения.

И перед звериным высокомерием империализма, видя его стремление уничтожить все, что есть чистого в мире, встают люди, люди под водительством тех, кто поднимает знамена Марти, Масео и Гомеса.

Повсюду в мире, где реют эти знамена, именно туда должны мы обращать взоры и посылать наш привет.

В ответ на сегодняшние угрозы империализма, столь злобные как и вчера, империализма, скрытно готовящего очередную коварную атаку, мы будем использовать весь наш арсенал и мобилизуем всю нашу веру. Мы скажем в лицо нашим врагам — Родина или смерть! Мы победим!

 

 

ПРОТИВ БЮРОКРАТИЗМА (Статья опубликована в журнале «Cuba socialista», Habana, 1963 г.)

 

Наша революция по существу была результатом партизанского движения, которое началось вооруженной борьбой с тиранией и закончилось взятием власти. Первые шаги нашего революционного государства, равно как и весь примитивный период нашей управленческой деятельности, носили на себе заметный отпечаток основных элементов партизанской тактики как формы государственного администрирования. «Партизанщина» в различных административных и массовых организациях повторяла опыт вооруженной борьбы в горах Кубы...

Форма, в какой решались многие конкретные проблемы, зависела от личного усмотрения руководителей.

Распространившись на весь сложный аппарат общества, поля боя «административных геррилий» входили в столкновения между собой, что вело к постоянным трениям, к различному толкованию законов, порою изданию противоречащих им вариантов учреждениями, которые устанавливали свои собственные указания в форме декретов, игнорируя центральный аппарат управления. По прошествии года мы пришли к выводу о необходимости непременного изменения нашего стиля работы, снова взялись за организацию государственного аппарата самым рациональным образом, используя методы планирования, известные в братских социалистических странах.

В качестве контрмеры были созданы мощные бюрократические учреждения, характерные для начального периода строительства нашего социалистического государства, но крен был сделан настолько резкий, что многие учреждения, в том числе и Министерство промышленности (его возглавлял сам Че Гевара. — Ю.Г. ), стали осуществлять политику оперативной централизации, которая слишком тормозила инициативу управленцев. Это усиление централизации объясняется нехваткой кадров среднего звена и анархическим духом предыдущего периода. Вместе с тем отсутствие адекватного контрольного аппарата затрудняло безошибочную и своевременную локализацию административных упущений, что и прикрывалось применением стиля «libreta» (на куб. жаргоне — «как Бог на душу положит». — Ю.Г. ). При этом наиболее сознательные или наименее решительные кадры притормаживали свои импульсы, адаптируя их к медленному вращению административных «шестеренок», в то время как другие становились чемпионами самоуважения своих заслуг, не испытывая обязанности подчиняться кому-либо, что вынуждало вводить более строгие меры контроля, парализующие их деятельность. Так начинала страдать болезнью бюрократизма наша Революция.

Ясно, что бюрократизм не рождается с социалистическим обществом и не является его непременным атрибутом. Государственная бюрократия существовала в эпоху буржуазных режимов со своим шлейфом синекур и лакейства, так как под сенью бюджета процветало великое множество паразитов, составлявших «свиту» очередного политика. В капиталистическом обществе, где весь госаппарат поставлен на службу буржуазии, его важность как руководящего органа очень незаметна. И главное тут состоит в том, чтобы сделать его достаточно гибким для проникновения рвачей и достаточно непрозрачным, дабы запутать его действиями народ...

Если попытаться найти истоки роста бюрократизма в наше время, то необходимо к старым причинам добавить новые мотивации.

Одной из них является отсутствие внутреннего побуждения, то есть у человека нет интереса служить Государству. Другими словами, нет революционной сознательности...

В этом случае человек или группа лиц ищут убежища в бюрократизме, плодят бумаги, уходят от ответственности, сооружая письменную защиту, чтобы процветать и дальше или защититься от безответственности других.

Другая причина — в отсутствии организованности. Усвоив метод разрушения, «партизанщина», не имея достаточного административного опыта созидания, создает тупиковую ситуацию, узкие места, которые без надобности тормозят прохождение информации с мест, указания и распоряжения центрального аппарата. Порою те и другие идут по ошибочному пути...

Бюрократизм — это важный инструмент для чиновника, который хочет любой ценой решить свои проблемы. Часто можно наблюдать, как большинство чиновников при этом избирает путь запроса еще большего персонала для реализации задачи, легкое решение которой лишь требует немного логики.

В целях здоровой самокритики признаем, что мы никогда не должны забывать, что революционное руководство в экономической области является ответственным за большинство бюрократических зол...

Центральный аппарат Хунты планирования (Госплан Кубы. — Ю.Г. ) не выполнил своей ведущей роли, ибо не мог давать точных указаний на основе единой системы и при соответствующем контроле. Ему не хватало такой незаменимой поддержки, как перспективный план... Пакет второстепенных решений суживал видение крупных проблем, а решение всех других безалаберно застопоривалось. Скоропалительные и непроанализированные решения характеризовали всю нашу работу.

Третья причина была в отсутствии достаточных технических знаний, необходимых для принятия быстрых и правильных решений... В таких условиях обычно нескончаемы совещания, а никто из выступающих на них не имеет достаточного авторитета для отстаивания своих взглядов. После одного, двух и более совещаний проблема остается, пока не решится сама собой или не возникнет необходимость принять любое решение, пусть даже самое плохое...

В таких случаях бюрократизм, то есть тормоз из бумаг и нерешительность чиновников, заражает многие учреждения...

Нужно принять конкретные меры в целях оживления работы госаппарата, и таким образом, чтобы установить строгий государственный контроль, который бы позволил руководству иметь в руках рычаги управления экономикой и свободную инициативу развития производительных сил.

Коль скоро мы знаем причины и формы проявления бюрократизма, мы можем точно указать на возможности борьбы с этим недугом. Из основных причин главной можно считать проблему организации, и подступить к ней нужно со всей серьезностью. Для этого мы должны изменить весь стиль нашей работы; выстроить иерархию проблем, распределив их по учреждениям и по уровням принимаемых решений, установить конкретные взаимоотношения между ними и всеми остальными — от центра принятия решений в области экономики до последнего административного подразделения, а также отношения между их составляющими по горизонтальной линии. Это является самой насущной нашей проблемой в данный момент и позволит в качестве дополнительной выгоды направить на другие участки большое число ненужных нам служащих, которые не работают, выполняют минимальные функции или дублируют других без какого-либо результата.

Одновременно мы должны настойчиво развивать политическую работу, чтобы покончить с отсутствием внутренних мотиваций политической ясности. Пути для этого следующие: непрерывное просвещение посредством конкретного объяснения задач, повышение заинтересованности у административных работников и применение строгих мер в отношении паразитизма, основанного на глубокой враждебности к социалистическому обществу или на нежелании трудиться.

Надо покончить с недостаточным вниманием к делу овладения знаниями. Мы начали решать гигантскую задачу перестройки общества по всем направлениям, в условиях империалистической агрессии, постоянно усиливающейся блокады, полной смены наших технологий, острой нехватки сырья и продовольствия, при массовом бегстве и без того небольшого количества специалистов. В этих условиях нужно поставить перед собой задачу серьезной и очень настойчивой работы в обществе, чтобы, с одной стороны, заполнить освободившиеся места от предателей, а с другой — удовлетворить потребность в квалифицированной рабочей силе. Отсюда необходимо, чтобы проблема подготовки кадров заняла предпочтительное место во всех планах Революционного правительства...

В намерение правительства входит превратить нашу страну в одну большую школу, где учеба и успехи в ней стали бы главными в создании условий для человека, как в материальном смысле, так и в плане его морального ощущения места в обществе... Реализовав все это, мы сможем за короткое время покончить с бюрократизмом.

Опыт последней мобилизации (в дни Карибского кризиса, октябрь 1962 года — Ю.Г. ) обсуждался в Министерстве промышленности с тем, чтобы проанализировать причины следующего феномена. В условиях мобилизации, когда страна напрягла все свои силы, чтобы противостоять вражеской агрессии, промышленное производство не падало, прогулы прекратились, проблемы решались неожиданно быстро. Анализируя все это, мы пришли к выводу о совпадении ряда факторов, которые устранили основные причины бюрократизма, — имелось большое патриотическое и национальное стремление противостоять империализму, охватившее большую часть народа Кубы. Каждый трудящийся на своем рабочем месте превратился в солдата экономики, готового решить любую задачу.

Проблема идеологического импульса решалась, таким образом, путем стимула, который придавала иностранная агрессия. Организационные нормы сводились лишь к срочным указаниям того, чего не нужно делать, и основного, что надо было сделать; к поддержанию производства во что бы то ни стало; особых мер по поддержанию производства определенных товаров и к освобождению предприятий, фабрик и организаций от всех остальных, не свойственных им функций...

Мы еще не подвели итоги мобилизации, но совершенно очевидно, что их финансовый баланс не может быть положительным в целом, хотя он был таковым в идеологическом плане, в смысле углубления сознания масс. Каков же этот опыт?

Мы должны укоренить в сознании наших трудящихся — рабочих, крестьян или служащих, что опасность империалистической агрессии продолжает нависать над нашими головами, что нет никакой мирной обстановки и наш долг продолжать изо дня в день Революцию, ибо, помимо прочего, это наша единственная гарантия от возможной агрессии.

Чем выше будет цена захвата империализмом нашего Острова, чем надежнее будет его защита и выше будет сознание его сыновей, тем больше агрессор будет задумываться; в то же время экономическое развитие страны нас настраивает на расслабление из-за растущего благосостояния. Поэтому нужно, чтобы великий мобилизующий фактор империалистической агрессии превратился в постоянно действующий — в этом состоит наша главная идеологическая задача.

Нужно проанализировать степень ответственности каждого чиновника, строго обозначить ее рамки в общем русле порученных дел, за которые чиновник не должен заходить под угрозой серьезнейших санкций, и на базе этого предоставить ему самые широкие полномочия. В то же время необходимо изучать все, что является основным, а что — второстепенным в работе различных подразделений государственных организаций для того, чтобы сокращать второстепенное и сосредотачиваться на главном. Нужно потребовать от наших чиновников деятельной работы, установить лимит времени для исполнения полученных от центральных органов указаний, корректно контролировать их и обязывать принимать решения в течение разумного времени.

Если мы сумеем провести всю эту работу, бюрократизм исчезнет. Фактически все это не является задачей одного органа, ни даже всех органов страны в сфере экономики: это — задача всей Кубы, то есть руководящих органов, и главным образом — Единой партии Революции (Прообраз Компартии Кубы. Была создана в 1965 году на базе Объединенных революционных организаций (ОРО), а те, в свою очередь, в результате объединения «Движения 26 июля», Народно-социалистической партии (компартии) и студенческой организации «Революционный директорат 13 марта». I съезд КП Кубы состоялся в 1975 году.) и массовых организаций. Мы все должны работать над выполнением актуального и не терпящего отлагательства лозунга: «Война бюрократизму! Совершенствование госаппарата! Ответственное отношение к производству! »

 

 

КАМИЛО СЬЕНФУЭГОС

 

(Речь произнесена на вечере, посвященном памяти К. Сьенфуэгоса (Камило Сьенфуэгос (1932—1959), один из руководителей Кубинской революции, майор (команданте) Повстанческой армии Кубы. С января 1959 года — командующий Революционными Вооруженными силами провинции Гаваны, начальник Главного штаба армии. 28 октября 1959 года погиб в авиационной катастрофе. Подробнее о нем см. на страницах данной книги.), в министерстве строительства Кубы 28 октября 1964 года.)

Акты памяти павших героев со временем становятся чем-то обязательным и как бы — хотите вы того или нет — превращаются в нечто автоматическое. Поэтому я лично много раз старался не присутствовать на мемориальных собраниях в честь товарищей, которые составляют нечто очень важное в нашей жизни, являются друзьями, закаленными в борьбе, товарищами из того начального периода, когда хватало пальцев на руке, чтобы их всех сосчитать. Воспоминания о них из года в год в речах вырабатывают эту рутинную автоматику, о которой я сказал выше: автоматику, которая шокирует тех, кто, скажем, близко знал, как, например, я, Камило.

Сегодня я согласился прийти сюда, так как вспоминаю о Камило именно в этом здании, где его брат, Османи, продолжает дело, которое тот начал первым и, в силу особых причин, один.

Я хочу сказать вам несколько слов и попытаюсь выразить то, что, по моему мнению, значит Камило.

Я познакомился с Османи через Камило в один из многочисленных дней наших поражений. Нас застали врасплох: убегая, я потерял свой рюкзак, сумев прихватить лишь одеяло, и мы, разбежавшись, собрались через некоторое время группой в 10—12 человек. Фидель ушел с другой группой.

Существовал неписаный своеобразный закон геррильи: тот, кто терял свои личные вещи, которые любой партизан носит на своих плечах, должен сам находить выход из такого положения. Среди утерянных вещей было нечто очень ценное для партизана — 2—3 банки консервов, которые каждый из нас носил с собой.

С наступлением ночи каждый, вполне естественно, принялся есть свой мизерный паек. Камило, увидев, что у меня не было никакой еды, поделился со мной единственной банкой консервированного молока, которую он имел, и с тех пор, как мне кажется, зародилась или окрепла наша дружба.

Глотая молоко и незаметно соблюдая, чтобы порции были равны, мы беседовали с ним о многих вещах. В основном речь шла о еде, ведь для нас еда в те дни была великим вожделением. Он мне рассказывал про рис... нет — про муку, тесто с крабами, «фирменное» блюдо мамы Камило, которое он пригласил меня отведать после победы.

В ту ночь партизанского братства я и познакомился с Османи, пока мы поглощали с Камило банку молока.

До этого вечера мы не были близкими друзьями с Камило: больно уж разные характеры у нас. С самого начала мы были рядом. С «Гранмы», с разгрома у Алегриа-дель-Пино, однако мы были разными людьми. И только спустя несколько месяцев мы стали настоящими друзьями.

У нас бывали с ним столкновения по вопросам дисциплины, по подходам к различным проблемам в период геррильи. Камипо в ту пору заблуждался. Он был очень недисциплинированным партизаном, слишком темпераментным, но вскоре он все понял и исправил свои ошибки. Даже после того как имя его стало легендарным, я вправе испытывать гордость за то, что открыл в нем партизана...

Позднее он стал майором; вписал в историю боев в долине (Орьенте) героические страницы, проявил себя храбрым и умным воином, участвовал в продвижении войск в последние месяцы революционной войны.

Нас, тех, кто помнит Камило еще при жизни, больше притягивало в нем то, что было самым притягательным для всего народа Кубы: его манера поведения, характер, веселый нрав, откровенность, его постоянная готовность отдать жизнь, желание преодолевать самые большие опасности с абсолютной естественностью и простотой, без малейшего хвастовства и размышлений; и при этом он всегда оставался товарищем для всех, несмотря на то, что к концу войны он был самым блестящим партизаном из всех.

Всего через несколько месяцев после победы, когда мы еще были заняты разрушением старого порядка и лишь только начинали обсуждать необходимость нового строительства, Камило не стало.

У меня нет ни малейшего сомнения в том, что, зная, как он исправил свои первые ошибки при зарождении геррильи и превратился в лучшего среди нас, он смог бы также адаптироваться к требованиям новой эпохи и стал бы надежной опорой в формировании армии, во время организации любого учреждения, любой государственной структуры, которые были бы ему поручены.

Однако всего этого Камило уже не увидел, не участвовал и не сотрудничал во всех этих делах. Нам остается только размышлять о том, что бы он смог сделать, о том, чего стоило для нас его отсутствие в момент, когда еще не была достигнута слаженность действий всех революционных сил; тем более при той роли, которую он играл, когда своим бесспорным авторитетом во время всякого рода диспутов и передряг среди революционеров появлялся, чтобы призвать к здравому смыслу, к первостепенной важности принципов и революционного духа по сравнению с любой дискуссией.

Этот период в жизни Камило тоже неизвестен, так как история революций имеет свою значительную, скрытую часть, которая недоступна всеобщему знанию. Революции не являются абсолютно чистыми движениями; они осуществляются людьми, зарождаются в междуусобной борьбе, в столкновении амбиций и при взаимном незнании друг друга. И когда все это преодолевается, превращаясь в этап истории, в той или иной степени — заслуженно или нет — затушевывается и исчезает (подчеркнуто нами. — Ю.Г. ).

Наша история также полна такого взаимного непонимания, изобилует примерами борьбы, порою очень острой; полна незнания о нас самих, и, как результат — недоверия, групповщины, борьбы между группами при одновременной работе в их среде представителей реакции. Здесь тоже мы имеем великие и неизвестные многим усилия Камило, который был явным фактором единства.

Сегодня можно говорить обо всем этом, потому что это — прошлое, потому что была создана Партия, причем Партия как субъект многих ошибок подверглась чистке, перестройке и переориентации. Так как на Кубе достигнуто новое единство на базе существования единственного и общего врага, каковым является империализм, можно теперь говорить о том этапе, одном из трудных этапов Революции, на котором многие неизвестные или малоизвестные люди играли важнейшую роль.

Сегодня мы полностью связаны с социалистическим миром, все более мощным и энергичным: мы находимся в нем, пребывая в окопах передней линии, но у него много окопов против империализма позади нас и с флангов. Имеется блок неприсоединившихся государств, готовый осудить империализм и поддержать Кубу. Сегодня все иначе, намного легче, когда враг различим, и весь народ его хорошо видит. В те первые годы борьбы были необходимы люди, которые не имели ни малейших личных амбиций, люди, которые бы были чисты и преданны революционной задаче.

К их числу относится Камило. И таких мало!

Все мы, по крайней мере, большинство, слегка грешили рассказами о той эпохе, о разногласиях, недоверии, иногда о нечистоплотных методах, использовавшихся в целях, которые мы считали очень справедливыми, но которые по форме были некорректны. И нельзя сказать, чтобы Камило прибегал к ним.

Конечно, можно подумать, что коль скоро Камило нет в живых, о нем как о мертвом говорят в особой форме. И, естественно, если бы Камило был жив и находился среди нас, чувства и даже элементарное стеснение нам помешали бы говорить о таких вещах, как эти, хотя они абсолютно правдивы.

Таково значение для нас Камило. Трудно вам все это выразить, ибо объяснять достоинства товарища, чем он дорог внутренне для каждого, кто имел то или иное место в революционной борьбе и в период строительства, — действительно трудно. Но мне хотелось просто обратить ваше внимание, пусть даже в личном плане, на то значение, какое имеет для меня, для многих из нас Камило.

Хочу выразить уверенность в том, что вопрос Фиделя: «На правильном ли я пути? », обращенный им к Камило в Военном городке в первый день по прибытии в Гавану, был неслучаен. Это был вопрос к человеку, пользовавшемуся абсолютным доверием Фиделя. Доверие и веры, которые он испытывал к Камило, быть может, он не испытывал ни к кому из нас.

И потому подобный вопрос — это символ того, что означал для нас Камило. Пройдет много лет, нас ожидает много борьбы, наше растущее изо дня в день значение приведет к тому, что история будет писаться с другими перспективами. И те два года борьбы в Сьерре, и тот первый год революционной деятельности Камило станут, может быть, небольшими штрихами в истории нашей и всемирной Революции.

Но какими бы ни были эти штрихи, каким бы неприкрашенным ни был комментарий и малая важность, с какой будут оценивать в будущем эту войну мелких стычек группы людей, основным достоинством которых было наличие у них веры, в этих скупых строках обязательно должно присутствовать имя Камило. Потому что, если даже считать его участие сравнительно недолгим, а с течением лет оно станет еще более незаметным по времени, его действия, влияние на людей, имевших счастье участвовать во всей этой серии событий, его деятельность были огромными.

И даже если что-то воспринимать механически, и даже если говорить словами, похожими на те, которыми украшают жизнеописание павших героев, все же верьте мне, когда я говорю, что для меня Камило жив. Влияние его деятельности еще служит и всегда будет служить для исправления ошибок, большого количества ошибок, которые мы совершаем изо дня в день, большого количества несправедливости и революционной слабости, тоже чинимых нами изо дня в день.

И по мере того как будет обретать отзвук деятельность упомянутой группы людей в истории Кубы — как уже это происходит на деле, по степени и месту, отведенным историей нашему главному руководителю, Фиделю Кастро — там тоже найдется, наверняка найдется, и в должной мере, место для Камило, чтобы отразить его влияние на Фиделя, как товарища, как революционера, к которому он испытывал абсолютное доверие и к которому он обращался в моменты опасности.

И в этом вечная слава Камило...

 

 

БИБЛИОГРАФИЯ

 

Эрнесто Че Гевара. Партизанская война. Пер. с исп. М., 1961.

Эрнесто Че Гевара. Эпизоды революционной войны. Пер. с исп. М., 1973.

Фидель Кастро. Речи и выступления. Пер. с исп. М., 1960. Фидель Кастро. Речи и выступления. 1961—1963. Пер. с исп. М., 1963.

Фидель Кастро. Наше дело побеждает. Речи и выступления. 1963—1964. Пер. с исп. М., 1965.

«От Сьерра-Маэстры до Гаваны. Воспоминания видных участников Кубинской революции». Пер. с исп. М., 1965. Ванда Василевская. Архипелаг Свободы. М., 1962.

И.Р. Григулевич. Культурная революция на Кубе. М., 1965.

И. Лаврецкий. Эрнесто Че Гевара. М., 1972.

Куба. Историко-этнографические очерки. М., 1961.

А. Богомолов, В. Бондарчук, Ю. Гавриков, Г. Зуйков. Куба: опыт общественного развития. М., 1979.

Ю.П. Гавриков. Куба: страницы истории. М., 1976.

Ю. Гавриков, В. Калюжный. На перекрестке жизни. М., 1971.

Ю.П. Гавриков. По волнам жизни. М., 2004.

О. Дарусенков и др. Куба — остров созидания. М., 1975.

Е. Долматовский. Руки Гевары. М., 1974.

Л.Ю. Слезкин. История Кубинской республики. М., 1966. Б.И. Коваль. Латинская Америка: революция и современность. М., 1981.

Н.С. Леонов. Очерки новой и новейшей истории стран Центральной Америки. М., 1975.

Антонио Нуньес Хименес. География Кубы. Пер. с исп. М., 1960.

Рауль Руис Гонсалес. Боливия — Прометей Анд. Пер. с исп. М., 1963.

Х.Э. Гросс, К.П. Вольф. Че: мои мечты не знают границ. М., 1984.

Латинская Америка. Энциклопедический справочник (в 2-х томах), Москва., 1982.

Москва, 1960, № 5.

Латинская Америка, АН РАН, 1979, № 1.

«Литературная газета», 1970, № 25 и 26.

Основные законодательные акты Республики Куба. М., 1962.

Ernesto Che Guevara. Obras. 1957—1967. en 2 v. Habana, 1970.

El diario del Che en Bolivia. Habana, 1968.

J. Lavretski, Salvador Allende. М., 1975.

Acataciones al margen (материалы личного неопубликованного архива Эрнесто Че Гевары, хранящегося в Гаване).

Tania — la guerrillera inolvidable». La Habana, 1970.

H. Gambini. El Che Guevara. B. Aires, 1973.

E. Guevara Linch. Mi hijo el Che, La Habana, 1979.

E. Guevara Linch. Aqui va un soldado de America. B. Aires, 1987.

A. Granados. Con el Che por Sudamerica. La Habana, 1986.

Maria del Carmen Arict. El Che: pensamiento politico. La Habana, 1988.

H. Gadeo. Che Guevara. Anоs decesivos. Mexico, 1972.

J.R. Masetti. Los que luchan у los que lloran. La Habana, 1959.

Mariano Rodriguez. Con la adarga al brazo. La Habana, 1973.

G. Atias. Despues de Guevara. Santiago, 1968.

J. Decamili. Hombre у sociedad en el pensamiento de Che Guevara. Berlin, 1976.

F. Escobar у F. Guerra. Che, Sierra adentro. La Habana, 1982.

J. Alcazar. Nancahuasu. La guerrilla del Che en Bolivia. Mexico, 1971.

P. Vuskovic у В. Elgueta. Che Guevara en el presente de la America Latina. La Habana, 1987.

A. Chavez. El pensamiento etico del Che. La Habana, 1983.

C. Tablado Perez. El pensamiento economico de Ernesto Che Guevara. La Habana, 1987.

Inti Peredo. Mi campana con el Che. Cochabamba, 1971.

Rolando (Pombo) Braulio. Diarios de Bolivia. B. Aires, 1971.

P. Alvarez Tabio. Maceo у Che. La Habana, 1989.

E. Salgado. Radiografia del «Che». Barcelona, 1970.

R. Fernandez Retamar. Para leer al Che. La Habana, 1979.

A. Latendorf. Nuestra America dificil. B. Aires, 1957.

Bolivia: Victoria о muerte (por J.Maestre), Madrid, 1974.

Tiempo de Che. Primer ensayo de cronologia. La Habana, 1967.

La Tricontinental. La Habana, 1966.

Кубинская печать: «Revolution», «Ноу», «Granma», «Bohemia», «Cuba», «Moncada», «Verde Olivo» ( за период с 1959 года).

 

 

[1] См.: Preparaciyn de oficiales. Habana, 1968, p. 5.

 

[2] Второй по значению город Боливии.

 

[3] См.: Новое время (приложение), 1968, № 42.

 

[4] Цит. по: Литературная газета, 1970, № 25 и 26.

 

[5] См.: Granma, 1968, 4 jul.

 

[6] Цит. по: И. Лаврецкий. Эрнесто Че Гевара. М., 1972, с. 22.

 

[7] Цит. по: Х.Э. Гросс и К.П. Вольф. Че: мои мечты не знают границ. М., 1984, с. 20.

 

[8] Цит. по: там же, с. 14.

 

[9] Цит. по: Н. Gambini. El Che Guevara. B.Aires, 1973, p. 60.

 

[10] Цит.по: Гросс и Вольф. Указ. соч., с. 35.

 

[11] Там же, с. 36.

 

[12] Е. Guevara Linch. Mi hijo el Che. Habana, 1979, p. 13.

 

[13] Цит. по: Х.Э. Гросс и К.П. Вольф. Указ. соч., с. 23.

 

[14] A. Granados. Con el Che рог Sudamerica. Habana, 1986, p. 58.

 

[15] Цит. пo: El Grafico. B. Aires, 1950, 5 may.

 

[16] См.: И. Лаврецкий. Указ. соч., с. 31.

 

[17] Подробнее см.: Ю.П. Гавриков. Перу: от инков до наших дней. М., 1977, с. 11—12.

 

[18] A. Granados. Op. cit., p. 104.

 

[19] Ibid., p. 105.

 

[20] Ibid., p. 152.

 

[21] Ibid., p. 160.

 

[22] Цит. по: Х.Э. Гросс и К.П. Вольф. Указ. соч., с. 40.

 

[23] Цит. по: Maria del Carmen Arict. El Che: pensamiento politico. Habana, 1988, p. 37.

 

[24] Цит. пo: G. Masur. Simon Bolivar. Mexico, 1960, p. 234.

 

[25] M. Galich. Mapa hablado de la America Latina. «Casa de Americas, № 80, 1973, p. 32.

 

[26] Arict. Op. cit., p. 44.

 

[27] Цит. по: Noticias de Guatemala, 1954, № 39, p. 41.

 

[28] A. Whitaker. Las Americas у un mundo en crisis. Lancaster, 1946, p. 265.

 

[29] См.: El proceso politico centroamericano. S. Salvador, 1964, p. 28.

 

[30] H.C. Леонов. Очерки новой и новейшей истории стран Центральной Америки. М., 1975, с. 268.

 

[31] Н. Gadea. Che Guevara. Anos decesivos. Mexico, 1972, p.117.

 

[32] Ibid, p. 30.

 

[33] Revolucion, 1960, 27.

 

[34] Цит. no: Siempre, Mexico, 1959 oct., p. 27.

 

[35] И. Лаврецкий. Ук. соч., с. 71.

 

[36] Популярный аргентинский напиток (типа чая).

 

[37] Цит. по: Н. Gadea. Op. cit., p. 33.

 

[38] J.R. Masetti. Los que luchan у los que lloran. Habana, 1959, p. 51.

 

[39] J.R. Masetti. Los que luchan у los que lloran. Habana, 1959, p. 51.

 

[40] J.R. Masetti. Los que luchan у los que lloran. Habana, 1959, p. 51.

 

[41] A. Granados. Op. cit., p. 105.

 

[42] Цит. по: H. Gadea. Op. cit., p. 146.

 

[43] Первая принадлежит перу чешского журналиста Ю. Фучика, вторая — советскому писателю А. Фадееву.

 

[44] Granma, 1968, 27 jul.

 

[45] Excelsior, Mexico, 1956, 26 jun.

 

[46] Hilda Gadea. Op. cit., p. 166.

 

[47] Ibid., p. 168.

 

[48] Ibidem.

 

[49] Granma, 1966, 30 diс.

 

[50] Цит. пo: Revolucion, 1960, 25 nov.

 

[51] См.: его интервью в Obra Revolucionaria, 1959, oct.

 

[52] Э. Че Гевара. Эпизоды революционной войны. М., 1973. с. 19.

 

[53] Там же.

 

[54] Цит. по: Verde Olivo, 1964, diс., p. 33.

 

[55] В. Василевская. Архипелаг Свободы. М., 1962, с. 26.

 

[56] Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 20.

 

[57] Granma, 1967, 27 oct.

 

[58] Цит. по: Н. Gambini. Op. cit., p. 119.

 

[59] Ibidem.

 

[60] Принята конгрессом США к конституции этой страны в марте 1902 года. По этой Поправке правительство Соединенных Штатов отказывалось прекратить оккупацию захваченной в ходе испано-американской войны Кубы до внесения в ее конституцию определения принципов будущих кубино-американских отношений. Восемь условий Поправки представляли для Кубы унизительные обязательства, в том числе США получали право на вмешательство во внутренние дела Кубы, а также на оккупацию Острова в целях «защиты ее независимости».

Под давлением антиимпериалистических выступлений кубинского народа Поправка Платта была отменена в 1934 году. Но одновременно США навязали Кубе кабальный торговый договор.

 

[61] См.: Латинская Америка. Энциклопед. справочник. М., 1982, т. 2, с. 86.

 

[62] Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 21.

 

[63] Цит. по: И. Лаврецкий. Указ. соч., с. 94.

 

[64] Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 103.

 

[65] F. Escobar у F. Guerra. Che: Sierra adentro. Habana, 1982, p. 191.

 

[66] M. Orosco. El Che inolvidable. Habana, 1967, p. 13.

 

[67] El Cubano Libre, Sierra-Maestra, 1958, feb.

 

[68] Granma, 1967, 27 oct.

 

[69] Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 20.

 

[70] Там же, с. 25.

 

[71] Х.Э. Гросс и К.П. Вольф. Указ. соч., с. 49.

 

[72] Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 35.

 

[73] Там же, с. 113.

 

[74] Там же, с. 76.

 

[75] Там же.

 

[76] Там же, с. 79.

 

[77] Там же, с. 80.

 

[78] Цит. по: Escobar у Guerra. Op. cit., p. 17.

 

[79] Э. Че Гевара. Указ. соч., 133—134.

 

[80] Там же, с. 68—69.

 

[81] Там же, с. 90.

 

[82] Там же, с. 27.

 

[83] Escobar у Guerra. Op. cit., p. 91.

 

[84] Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 229—232.

 

[85] Там же, с. 149.

 

[86] Там же

 

[87] Цит. по: Hugo Gambini. Op. cit., p. 120.

 

[88] Enrique Salgado. Radiografia del Che. Barcelona, 1970, p. 27.

 

[89] Цит. по: И. Лаврецкий. Указ. соч., с. 93.

 

[90] Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 202.

 

[91] Masetti. Op. cit., p. 62—63.

 

[92] Ibid., p. 49-50.

 

[93] A. Latendorf. Nuestra America dificil. B. Aires. 1957, p. 17.

 

[94] Gambini. Op.cit., p. 152.

 

[95] Escobar у Guerra. Op. cit., p. 15.

 

[96] Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 129.

 

[97] Там же, с. 130.

 

[98] Населенный пункт в бухте Кочинос на южном берегу острова Куба, близ которого 17—19 апреля 1961 года произошло сражение Революционных вооруженных сил Кубы со вторгшимися на ее территорию кубинскими контрреволюционерами. Президент США Дж. Кеннеди был вынужден признать ответственность своей страны за пиратскую агрессию около 1500 наемников против Кубы. 19 апреля ежегодно отмечается на Кубе как праздник, посвященный победе у Плайя-Хирон.

 

[99] Escobar у Guerra. Op. cit., p. 176.

 

[100] Ibid., p. 178.

 

[101] Mariano Rodriguez. Con la adarga al brazo. Habana, 1973, p. 206.

 

[102] Escobar у Guerra. Op. cit., p. 182.

 

[103] Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 115.

 

[104] Там же, с. 160.

 

[105] Там же, с. 162.

 

[106] Там же.

 

[107] Там же, с. 163.

 

[108] Там же, с. 160.

 

[109] Там же, с. 211.

 

[110] Granma, 1966, 10 abr.

 

[111] Granma, 1964, 30 diс.

 

[112] Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 216.

 

[113] Там же.

 

[114] Там же, с. 215.

 

[115] Там же.

 

[116] Там же, с. 216.

 

[117] Там же, с. 238-239.

 

[118] Там же.

 

[119] Цит. по: Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 242—245.

 

[120] На Кубе сахарные заводы (сентрали), как правило, располагаются на собственной плантации сахарного тростника.

 

[121] Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 220.

 

[122] См.: Escobar у Guerra. Op. cit., p. 113.

 

[123] Цит. по: И. Лаврецкий, Указ. соч., с. 154—155.

 

[124] Там же, с. 138—139.

 

[125] Там же, с. 139—140.

 

[126] Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 165.

 

[127] Там же, с. 164—165.

 

[128] Там же.

 

[129] Там же, с. 165.

 

[130] Ernesto Che Guevara. Obras, 1957—1967 (en 2 vol), v. 2. Habana, 1970, p. 663.

 

[131] Гросс и Вольф. Указ. соч., с. 120.

 

[132] См.: Frei Betto. Fidel у la religion. Habana, 1985, p. 372.

 

[133] См.: Гросс и Вольф. Указ. соч., с. 158.

 

[134] Н. Gadea. Op. cit., p. 187.

 

[135] Ibidem.

 

[136] El Pais, Montevideo, 1959, 27 enero.

 

[137] Подробнее о Карибском кризисе см. в главе 6.

 

[138] Н Gadea. Op cit.. р 208.

 

[139] Ibid.. p. 210.

 

[140] Ibid.. p. 211.

 

[141] Ibidem.

 

[142] Апризм (от сокращенного названия на исп. языке Американского народно-революционного альянса — АПРА) — буржуазное реформистское идеологическое и политическое течение в Перу. Первоначально отражало антиимпериалистическую ориентацию групп перуанской интеллигенции и студенчества, выступавших за социальное обновление в странах Латинской Америки (1924—1928). На базе АПРА в Перу в 1931 г. была создана Апристская партия.

 

[143] Casa de Americas, 1968, enero, p. 33.

 

[144] H. Gadea. Op. cit., p. 21.

 

[145] Ibid., p. 36.

 

[146] Ibid., p. 57.

 

[147] Ibid., p. 112.

 

[148] Ibid., p. 122.

 

[149] Хосе Карлос Мариатеги (1895—1930) — перуанский социолог-марксист, литературный критик. Труды по истории и культуре Перу и др. стран мира.

 

[150] El Diario, Mexico, 1959, 27 jul.

 

[151] Цит. по: Н. Gambini. Op. cit., p. 394.

 

[152] La Razon. B. Aires, 1959, 6 enero.

 

[153] H. Gambini. Op. cit., p. 216.

 

[154] H. Gadea. Op. cit., p. 256.

 

[155] Ibidem.

 

[156] R. Rojo. Mi amigo el Che. B. Aires, 1968, p. 27.

 

[157] Siete Dias. Lima, 1967, 23 may.

 

[158] Alberto Granados. Op. cit., p. 13.

 

[159] Diario Austral, Tеmuco, 1952, 20 febr.

 

[160] Mariano Rоdriguez. Op. cit., p. 34.

 

[161] Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 235—236.

 

[162] Там же, с. 18.

 

[163] Н. Gambini. Op. cit., p. 315.

 

[164] См.: Life. N.Y., 1967, 20 nov, p. 7.

 

[165] H. Gambini. Op. cit., p. 121.

 

[166] Ibid., p. 289.

 

[167] Ibid., p. 316.

 

[168] Цит. по: Guerra. Op. cit., p. 269.

 

[169] Granma, 1967, 22 oct.

 

[170] Цит. по: E. Долматовский. Руки Гевары. М., 1974, s/n.

 

[171] Che Guevara. Obras. Op. cit., v. 2, p. 697-698.

 

[172] H. Gadea. Op. cit., p. 255.

 

[173] Автор 10 лет проработал в Институте общественных наук при ЦК КПСС, где имел возможность обсуждать такого рода вопросы со слушателями, представителями левых партий Латинской Америки.

 

[174] Е. Che Guevara. Obras. Op. cit., v. 1, p. 27.

 

[175] Verde Olivo, 1961, 9 aug.

 

[176] См.: France Observateur, Paris, 1964, 16 abr.

 

[177] Conferencia Tricontinental. Habana, 1966, p. 37.

 

[178] Э. Гевара знал, например, об ошибках К. Маркса в характеристике Симона Боливара.

 

[179] Е. Che Guevara. Obras. Op. cit., v. 2, p. 95.

 

[180] Цит. по журналу Plan, Santiago de Chile, 1968, № 3, p. 7.

 

[181] Conferencia Tricontinental. Op. cit., p. 8.

 

[182] Ibid., p. 44.

 

[183] Plan. Op. cit., p. 13.

 

[184] Цит. по: E. Che Guevara. Obra Revolucionaria, Mexico, 1967, p. 371.

 

[185] Ibidem.

 

[186] Jose L. Decamilli. Hombre у sociedad en el pensamiento de Ernesto Che Guevara. Berlin, 1976, p. 507.

 

[187] Ibid., p. 510.

 

[188] Ibid., p. 326.

 

[189] Ibid., p. 552-523.

 

[190] The Village Voice. N.Y., 1967, 19 oct.

 

[191] Цит. по: M. del Carmen Arict. Che: pensamiento politico. Habana, 1988, p. 80.

 

[192] H. Gambini. Op. cit., p. 169.

 

[193] Цит. пo: Look, Wash., 1960, 8 nov.

 

[194] Цит. по: H. Gambini. Op. cit., p. 314.

 

[195] W. Matiu. The Cuban Story. N.Y., 1959, p. 17.

 

[196] Цит. пo: Granma, 1967, 29 oct.

 

[197] См.: Acataciones (личный неопублик. архив Че Гевары), с. 36.

 

[198] См.: М. del Carmen Arict. Op. cit., p. 130.

 

[199] H. Gambini. Op. cit., p. 34.

 

[200] Armando Chavez Antunez. El pensamiento etico del Che. Habana, 1983, p. 2 (prefacio).

 

[201] Цит. по: Granma, 1977, 3 авг.

 

[202] Е. Che Guevara. Discurso en el Seminario. Obras. Op. cit., p. 308.

 

[203] A. Chavez A. Op. cit., p. 81.

 

[204] См.: P. Vuscovic у В. Elguefa. Che Guevara en el presente de la America Latina. Habana, 1987, p. 145. А также: L’express, Paris, 1963, 25 jul.

 

[205] E. Che Guevara. Obras. Op. cit., v. 2, p. 90.

 

[206] Escobar у Guerra. Op. cit., p. 177.

 

[207] Acataciones...Op. cit., cartas con fechas: 1964, 25 jun.

 

[208] Ibid., 1964, 26 may.

 

[209] Цит. по: Э. Че Гевара. Указ соч., с. 192—193.

 

[210] Moncada, 1984, № 6, p. 22-23.

 

[211] Цит. пo: Granma, 1967, 22 oct.

 

[212] Acataciones., Op. cit., carta, 1964, 20 feb.

 

[213] Цит. по: Granma, 1967, 29 oct.

 

[214] Acataciones... Op. cit., carta, 1964, 23 feb.

 

[215] Ibid., 1963, 30 oct.

 

[216] Time, 1960, 8 aug, portada.

 

[217] Acataciones., Op. cit., carta, 1964, 3 abr.

 

[218] Цит. по: M. Rodriguez. Op. cit., p. 79.

 

[219] Ibid., p. 216.

 

[220] Цит. по: И. Лаврецкий. Указ. соч., с. 168.

 

[221] R. Fernandez Retamar. Leyendo al Che. Habana, 1967, p. 14.

 

[222] Ibid., p. 13.

 

[223] M. Rodriguez. Op. cit., p. 210.

 

[224] Цит. по: P. Alvarez Tabio. Maceo у Che. Habana, 1967, p. 91.

 

[225] C. Tablado. Op. cit., p. 13.

 

[226] Ibid., p. 14.

 

[227] Vuskoviс. Che Guevara en el presente de la America Latina, Habana, 1987, p. 16.

 

[228] Ibid., p. 35.

 

[229] См.: J. Lavretski. Salvador Allende. Moscu, s/f, p. 79. 158-a. Ibidem.

 

[230] 158-а. Ibidem.

 

[231] 158-б. Ibidem.

 

[232] F. Castro. El pueblo cubano es un pueblo invencible. Habana, 1959, p. 7.

 

[233] Granma, 1970, 23 abr.

 

[234] Цит. пo: Revolucion, 1959, 10 mar.

 

[235] Ibid, 30 abr.

 

[236] См.: Bohemia, 1959, 25 may.

 

[237] Вопросы экономики, 1966, № 5, с. 125.

 

[238] Цит. по: Н.Gambini. Op. cit., p. 219.

 

[239] Revolucion, 1961, 17 abr.

 

[240] Ibid., 21 abr.

 

[241] О. Дарусенков и др. Куба. Остров созидания. М., 1975, с. 118.

 

[242] Там же, с. 165.

 

[243] Основные законодательные акты Кубинской Республики. М., 1962, с. 13.

 

[244] Цит. по: Н. Gambini. Op. cit., p. 285.

 

[245] Ibidem.

 

[246] J-P. Sartr. Anatomia de una revolucion. Habana, 1965, p. 33.

 

[247] Цит. по: H. Gambini. Op. cit., p. 271

 

[248] Гросс и Вольф. Указ. соч., с. 175.

 

[249] См.: Н. Gambini. Op. cit., p. 276.

 

[250] Ibid., p. 300.

 

[251] Cuba: anatomia de su revolucion. Mexico, 1975, p. 27.

 

[252] Книга для чтения по новейшей истории. М., 1980, с. 103-104.

 

[253] Там же.

 

[254] Цит. по: Н. Gambini. Op. cit., p. 293

 

[255] Granma, 1973, 27 mar.

 

[256] Цит. пo: Дарусенков. Указ. соч., с. 166.

 

[257] Цит. по: Economia у desarrollo. Habana, 1976, № 36, p. 55.

 

[258] Цит. пo: J. Decamilli. Op. cit., p. 630.

 

[259] Ibid., p. 631.

 

[260] См.: Дарусенков и др. Указ. соч., с. 175.

 

[261] Цит. по: С. Tablado Perez. El pensamiento economico de Ernesto Che Guevara. Habana, 1987, p. 20.

 

[262] См.: бюллетень «ЧЕ», 1961, № 19, с. 7.

 

[263] См.: International afters, London, 1964, oct.

 

[264] Цит. по: Tablado Perez. Op. cit., p. 19.

 

[265] См.: I съезд Коммунистической партии Кубы. М., 1976, с. 104.

 

[266] Кастро Ф. Наше дело побеждает. М., 1965, с. 181.

 

[267] The economic and social revolution. Univers. of North Carolina, 1963, p. 127.

 

[268] Investment in Cuba. USA, 1957, p. 181.

 

[269] Revolucion, 1961, 29 nov.

 

[270] Ibid., 25 sept.

 

[271] Ibid., 29 nov.

 

[272] Цит. по: Куба: опыт общественного развития. М., 1979 с. 27.

 

[273] Цит. по: P. Vuskoviс. Op. cit., p. 136.

 

[274] Ibid, p. 138.

 

[275] Цит. по: Куба. Историко-этнографические очерки. М., 1961, с. 66.

 

[276] См.: I съезд. Указ. соч., с. 134 и Республика Куба. М., 1972, с. 105.

 

[277] Куба: опыт общественного развития. Указ. соч., с. 208.

 

[278] См.: Е. Che Guevara. Obras. Op. cit., p. 367—384.

 

[279] New York Post, 1961, 9 aug.

 

[280] Цит. по: H. Gambini. Op. cit., p. 273.

 

[281] См.: Куба. Ист.-этн. очерки. Указ. соч., с. 80.

 

[282] Цит. по: Н. Gambini. Op. cit., p. 313.

 

[283] Ibid., p. 300.

 

[284] Ibid., p. 305.

 

[285] La Razon. B. Aires, 1959, 4 enero.

 

[286] H. Gambini. Op. cit., p. 348.

 

[287] Цит. по: Проблемы мира и социализма. Прага, 1961, окт., с. 33.

 

[288] Там же, с. 34.

 

[289] Там же.

 

[290] Там же, с. 27.

 

[291] Там же, с. 35.

 

[292] Там же., с. 37.

 

[293] Цит. по: Escobar у Guerra. Op. cit., p. 205.

 

[294] Цит. по: Granma, 1964, 13 diс.

 

[295] New York times, N.Y., 1964, 19 aug.

 

[296] Ibidem.

 

[297] Cuadernos de marchas. B. Aires, 1967, № 7.

 

[298] По данным энциклопедического справочника «Латинская Америка». М., 1979.

 

[299] Латинская Америка в цифрах. М., 1971, с. 77.

 

[300] Цит. по: Н. Gadea. Op. cit., p. 53.

 

[301] El Pais, Cali (Colombia), 1967, 12 oct.

 

[302] H. Gambini. Op. cit., p. 290.

 

[303] Ibid., p. 371.

 

[304] Ibidem.

 

[305] Из неопубликованных материалов Комиссии при ЦК КП Кубы по увековечению памяти Эрнесто Че Гевары.

 

[306] Granma, 1987, 21 abr.

 

[307] Цит. по: Alvarez Tabio. Op. cit., p. 113.

 

[308] Granma, 1987, 21 abr.

 

[309] Cuadernos de marcha, 1967, № 7, nov.

 

[310] Ibidem.

 

[311] Цит. пo: Cuba socialista, 1962, № 3.

 

[312] H. Gambini. Op. cit., p. 434.

 

[313] Цит. пo: Revolucion, 1960, 21 mar.

 

[314] Цит. пo: Ibid, 1960, 11 jul.

 

[315] Известия, 1960, 12 дек.

 

[316] Москва, 1960, № 5.

 

[317] Известия, 1960, 12 дек.

 

[318] См.: И. Лаврецкий. Указ. соч., с. 343.

 

[319] Известия, 1960, 20 дек.

 

[320] Revolucion, 11 jul.

 

[321] Цит. по: И. Лаврецкий. Указ. соч., с. 197.

 

[322] Цит. по: Гросс и Вольф. Указ. соч., с. 203.

 

[323] El Mundo, Caracas, 1967, 13 oct.

 

[324] Цит. по: A. Chavez. El pensamiento etico del Che. Habana, 1983, p. 61.

 

[325] Granma, 1975, 22 diс.

 

[326] Presencia, La Paz, 1967, 11 oct.

 

[327] И. Лаврецкий. Указ. соч., с. 228—229.

 

[328] Gambini. Op. cit., p. 281.

 

[329] Данные о Т. Бунке взяты из книги «Tania — la guerrillera inolvidable». Habana, 1970.

 

[330] Rolando Pombo. Diarios de Bolivia. B. Aires, 1971, p. 56.

 

[331] См.: E. Salgado. Op. cit., p. 170—175.

 

[332] El Diario del Che en Bolivia, Habana, 1968. В дальнейшем выдержки из этого Дневника приводятся по указанному изданию без ссылок.

 

[333] Е. Che Guevara. Obras. Op. cit., v. 2, p. 473.

 

[334] Цифры и данные по Боливии приводятся по: Латинская Америка. Энииклопед. справочник, Указ. соч., т. 1, с. 327—335.

 

[335] Novedades, Mexico, 1967, 14 oct.

 

[336] Inti Peredo. Mi campania con el Che. Cochabamba, 1972, p. 50.

 

[337] Цит. пo: Ibid., p. 40.

 

[338] Ibid., p. 42.

 

[339] Это и последующие заявления КП Боливии цит. по: И. Лаврецкий. Указ. соч., с. 268—269.

 

[340] Rolando Pombo. Op. cit., p. 24—44.

 

[341] См.: Bolivia: Victoria о muerte (состав. — J. Maestre). Madrid, 1974, p. 10.

 

[342] Ibidem.

 

[343] Jose Alcazar. La guerrilla del Che en Bolivia. Mexico, 1971, p. 163.

 

[344] Ibid., p. 124.

 

[345] Mundo, Caracas, 1967, 11 oct.

 

[346] Цит. пo: Cuba Intemacional, 1971, № 9, p. 33

 

[347] См.: Tania — la guerrillera. Op. cit., p. 27.

 

[348] J. Alcazar. Op. cit., p. 16—17.

 

[349] Цит. по: И. Лаврецкий. Указ. соч., с. 326.

 

[350] См.: И. Лаврецкий. Указ. соч., с. 287.

 

[351] Presencia, La Paz, 1967, 12 mar.

 

[352] См.: Лаврецкий, Указ. соч., с. 312 (сноска).

 

[353] Presencia, 1968, 27 jul.

 

[354] Ibidem.

 

[355] Цит. по: Ю. Гавриков и В. Калюжный. На перекрестках жизни. М., 1970, с. 10.

 

[356] Цит. по: там же, с. 5—6.

 

[357] Цит. по: Bolivia. Op. cit., p. 303.

 

[358] El Excelsior, Mexico, 1967, 12 oct.

 

[359] Novedades, Mexico, 1967, 17 oct.

 

[360] El Sol de Mexico, 1967, 12 oct.

 

[361] La Republica, Bogota, 1967, 13 oct.

 

[362] El Informador, Guadalajara, 1967, 18 oct.

 

[363] Clarin. B. Aires, 1967, 16 oct.

 

[364] Excelsior, Mexico, 1967, 13 oct.

 

[365] La Prensa Grafica, S.Salvador, 1967, 13 oct.

 

[366] Presencia, La Paz, 1967, 11 oct.

 

[367] E. Salgado. Op. cit., p. 18.

 

[368] El Universal, Mexico, 1967, 12 oct.

 

[369] El Excelsior, Mexico, 1967, 12 oct.

 

[370] Novedades, Mexico, 1967, 12 oct.

 

[371] El Sur, Concepcion (Chile), 1967, 11 oct.

 

[372] El Mundo, Caracas, 1967, 13 mar.

 

[373] El Sol de Mexico, 1967, 13 nov.

 

[374] El Tiempo, N.Y., 1967, 13 oct.

 

[375] La Vanguardia, Barcelona, 2004, 10 en., p. 7.

 

[376] Цит. пo: La Prensa, B. Aires, 1967, 15 oct.

 

[377] Здесь и в дальнейшем содержание писем Че Гевары приводится в переводе с испанского автора этой книги — Гаврикова Ю.П. Цит. по: Ernesto Che Guevara. Obras, v. 2, p. 693—698.

 

[378] Выдержки из материалов этого судебного дела были опубликованы в «Литературной газете», М., 1970, № 25 и 26.

 

[379] Цит. по: Granma, Habana, 1970, 27 jul.

 

[380] Ibid, 1967, 19 oct.

 

[381] Цит. по: И. Лаврецкий. Указ. соч., с. 144.

 

[382] El Mundo, Caracas, 1967, 11 oct.

 

[383] См.: Куба. Ист.-этногр. очерки. Указ. соч., с. 85.

 

[384] Е. Che Guevara. Obras, v. 2, p. 689.

 

[385] См.: Vuskovic. Op. cit., p. 148.

 

[386] Information economique et commercial, Paris, 1968, 17 jul.

 

[387] Цит. по: Ю. Гавриков и В. Калюжный. Указ. соч., с. 15. Последующие цитаты о молодежном движении на Западе см. там же.

 

[388] И. Лаврецкий. Указ. соч., с. 338.

 

[389] F. Castro. Discurso en la velada solemne en memoria de Ernesto Che Guevara. Habana, 1984, p. 8.

 

[390] См.: Альтерглобализм: теория и практика. М., 2002.

 

[391] Майор (команданте) Жоэль Иглесиас — о нем рассказывается в гл. 3 этой книги.

 

[392] Подписан в февраля 1878 года в г. Санхон (Куба) по окончании Десятилетней войны кубинского народа против испанского колониального гнета.

 

⇐ Предыдущая234567891011

Поделиться: