Иррациональное/непредсказуемое поведение

Разговоры о непредсказуемости пхеньянского режима являются общим место антисеверокорейской пропаганды, хотя в течение последних двадцати лет политическая линия руководства страны отнюдь не претерпела радикальных изменений наподобие тех, которые произошли при переходе США от Клинтона к Бушу или Южной Кореи от Но Му Хёна к Ли Мён Баку. Тогда политический курс менялся почти на 180°, достигнутые ранее договоренности расторгались или пересматривались в одностороннем порядке. Затем, у Северной Кореи весьма ограничена возможность реагирования на внешние вызовы: число вариантов ответа невелико, и это тоже делает режим более предсказуемым.

 

Довольно ярким примером иррационального поведения считают историю с похищенными гражданами Японии в том виде, в котором она озвучивается в официальной пропаганде Японии и РК. Северной Корее приписываются совершенно иррациональные и мелодраматические мотивации, хотя история похищения тринадцатилетней девочки известна достаточно хорошо: она случайно увидела северокорейских коммандос, которые вместо того, чтобы ликвидировать свидетеля,  они предпочли увезти ее с собой.  Предположение об использовании личностей и документов похищенных для подготовки двойников тоже не выдерживает проверки на реалистичность. 

 

Кроме этого, упреки в иррациональном поведении вызывает то,  что КНДР исповедует иную систему ценностей, не желая играть по правилам и не желая вести себя как «цивилизованные страны». При этом конкретными примерами такого поведения недруги КНДР похвастаться не могут, ограничиваясь толкованиями в стиле: «Давно бы сдались и зажили хорошо». Желание идти отдельным, своим путем воспринимается не просто как вызов миропорядку, но как нечто аномальное.

 

По сути, в иррационализм записывают всё, что западно-ориентированный эксперт не может или не хочет понять. Даже сцены массовой поддержки вождя или массового горя по поводу его смерти вызывают не столько рассуждения о том, что в патерналистском обществе глава государства воспринимается как глава семьи (и его гибель равнозначна гибели близкого родственника), сколько мысли о том, что люди делают это из страха, а возможно – даже под воздействием наркотиков. Современный европеец не привык выражать свои чувства публично. Поэтому бьющие через край корейские эмоции и корейская экстравертность кажутся ему преувеличенными и наигранными, хотя достаточно посмотреть, как на Юге не менее эмоционально убивались по покойному Но Му Хёну или тем, кто погиб на корвете «Чхонан». 

 

С непредсказуемостью связан целый комплекс представлений о психическом расстройстве руководителя страны. Ким Чен Иру приписывали психопатию, шизофрению, паранойю, манию величия, не говоря уже о социопатии и садизме: по Интернету до сих пор гуляет  его «психологический портрет»[9], написанный таким профессиональным аферистом от психиатрии, как Виктор Фершт[10]. " У них параноидальный образ мышления, а потому от Кимов можно было ожидать всего " [11], - типичная цитата из западной газеты.

Проявлением иррационализма считаются также вероломство и неблагодарность[12]. Их приписывают Пхеньяну даже при описании ядерного кризиса,  хотя в ситуации с нарушением Рамочного соглашения, если помнить его содержание, виновата скорее другая сторона, а «ядерный шантаж» никогда не озвучивался как непосредственные требования. Тем не менее, большинство западных экспертов каждый раз объясняет поведение КНДР как привлечение к себе внимания для нагнетания напряженности с целью получения гуманитарной помощи. То, что подобная стратегия не работает уже лет 10, их не обескураживает. 

Подобным образом критиковался выход КНДР из Соглашения о прекращении огня 1953 года. Однако оно  было де-факто нарушено США еще в 1958 г. после того, как на территории РК было размещено американское ЯО. При этом Соединенные Штаты нарушили не только параграф 14D статьи 3, в котором содержался запрет на размещение на Корейском полуострове новых видов вооружений, но и статью 5, согласно которой  любые поправки и дополнения к Соглашению о перемирии должны были приниматься с взаимного согласия командующих обеих сторон, а не в одностороннем порядке.

Выход Северной Кореи из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) согласно ст. 10 Договора также не является вероломством, ибо страна  имеет право выйти из Договора в случае ядерной угрозы ее безопасности. КНДР в течение длительного времени была мишенью американского ЯО, несмотря на свой тогда безъядерный статус.

Как иррационализм нередко подавали и пляски вокруг Кэсонского промышленного комплекса: дескать, Пхеньян из узкополитических соображений режет курицу, дающую золотые яйца. Но здесь мы сталкиваемся с иным мифом – о том, что КПК является такой «курицей» и главным, если не единственным, поставщиком валюты. Только северокорейские отходники на территории РФ пополняют бюджет страны на большую сумму. Поэтому периодические попытки «закрыть кран» стоит скорее сравнивать с иными рычагами экономического давления – в том числе с теми, которыми пользовалась РК при давлении на Север. Руководствуясь этой логикой, Сеул тоже можно обвинять в иррационализме.

 

Между тем, такой действительно необычный для понимания северокорейский элемент, как «некрократия», когда к вечно живому президенту страны добавился вечно живой генсек правящей партии, выпадает из демонизации, хотя в середине 1990-х с этим был связан дипломатический казус: на верительных грамотах северокорейских дипломатов стояла подпись умершего Ким Ир Сена.

 

 

Несвобода

Если мерить ситуацию с точки зрения «общечеловеческих ценностей», здесь критики КНДР оторвались от реальности в наименьшей степени. Единственное, чего точно нет на Севере, - преследования секс-меньшинств[13]. Хотя в рамках традиционного конфуцианского менталитета, характерного для многих стран Дальнего Востока, представления о свободе и допустимом уровне ее ограничения либо о соотношении интересов личности и коллектива значительно отличаются не только от европейских, но и от советских.

Чтобы понять, чем порочен такой подход, зайдём с другого конца: подавляющее большинство жителей Северной Кореи, возможно,  уверено в том, что, несмотря на временные трудности, они живут счастливо, не завидуя никому.  Более того, они вполне резонно (со своей точки зрения) могут критиковать Запад, погрязший в индивидуализме и бездуховности[14].

К этому можно добавить и ситуацию чрезвычайного положения. Существование КНДР в «огненном кольце» частично оправдывает ограничения, которые государство накладывает на граждан в подобных ситуациях. Не будем далеко ходить и вспомним принятый после теракта 11 сентября 2001 г. американский Патриотический Акт, существенно упрощающий право спецслужб на вмешательство в личную жизнь граждан и позволяющий в определенных ситуациях «сначала хватать, а потом разбираться».

Тем не менее, представления об уровне вмешательства государства в частную жизнь иногда доходят до смешного. Когда юмористический портал «Фогньюз» опубликовал новость о том, что жителям Северной Кореи теперь разрешено смотреть в окна (в сторону Запада и Юга), среди обличителей КНДР нашлись люди, готовые принять это за правду.

Например, до сих пор можно встретить утверждения, что жительницам Северной Кореи запрещено ношение коротких юбок или брюк, хотя брюки – стандартная одежда дальневосточной женщины, а фотографии Пхеньяна разных лет показывают, что кореянки носят отнюдь не только традиционную одежду.  

Похожая история была с прическами, когда на основании фотографий образцов женских и мужских стрижек и укладок, висевших в парикмахерской, был сделан вывод о том, что граждане КНДР могут иметь только такие стрижки.

А вот тема обязательных (хотя бы формально) политзанятий, собраний самокритики и, особенно, «народных групп» отчего-то не звучит, хотя здесь-то уровень вмешательства государства в частную жизнь граждан присутствует. Политзанятия/собрания могут длиться несколько часов, а обряд самокритики, заимствованный из КНР времен Мао, предусматривает публичное покаяние в недостаточном рвении на работе и иных проступках, если таковые выявлены. Покаяние сопровождается определенным «пропесочиванием» со стороны других участников собрания и обещанием исправиться.  Сюда же ситуация, когда у руководителя «народной группы» есть копии ключей от всех квартир, куда он имеет право наведываться с проверками, а гости, желающие остаться на ночь, должны получить его разрешение[15].

Российский читатель постарше, знакомый с жизнью в коммуналке или разбором «персональных дел» на партсобраниях, достаточно хорошо представит себе этот аспект северокорейской реальности. Однако  человеку современной урбанистической культуры, который не общается даже с соседями по лестничной площадке, северокорейский уровень обязательного совместного участия в общественной активности (собрания, субботники и т. п.) кажется странным даже без учета вечерних визитов «управдома» или публичной самокритики.  Поэтому в российских текстах о КНДР эта тема упоминается чаще, чем на Западе.

Несправедливость

«Враги народа», ночные аресты тайной полиции, бесследные исчезновения инакомыслящих и трудовые лагеря неизменно фигурируют в антисеверокорейской пропаганде. При этом отмечается, что действительное сопротивление уже давно подавлено, и кампания по выявлению и наказанию врагов народа носит демонстративный характер, карая не столько тех, кто действительно злоумышлял, сколько тех, кто попал под колесо, чтоб прочим неповадно было. Иными словами, «в мире есть более убогие и разоренные страны, чем Северная Корея, но нигде еще стихию человеческого духа не подавляли с такой непреклонностью»[16].

В этом контексте любой деятель, сошедший с политической сцены или хотя бы отсутствовавший на публике более двух недель, немедленно объявляется репрессированным и, скорее всего, расстрелянным. На деле подвергнутый критике член ЦК ТПК не обязательно уничтожается. Разжалованный в рядовые комбайнеры, он имеет теоретическую возможность начать карьеру заново и двадцать лет спустя может снова всплыть на второстепенном, но, тем не менее, важном посту[17].

   

Наиболее ярким примером изуверской казни является хорошо разрекламированная история казни генерала Ким Чхоля, который будто бы был расстрелян из миномета по личному приказу Ким Чен Ына за то, что устроил пьянку во время траура по его отцу. При этом те, кто начал распространять эту «новость», даже не озаботились понять, что такое миномет, чья высокая навесная траектория делает стрельбу по отдельной цели крайне сложной, а особенности  его заряжания не позволяют расстрелять человека «в стиле картин Верещагина», привязав его к стволу и разорвав при выстреле [18]. 

У Ким Кён Ок детей на глазах матерей вешают вниз головой на морозе или бросают в суповой котел, причем подвешенный вниз головой на двадцатиградусном морозе младенец живет несколько дней; у Ли Сун Ок идейных мучеников обливают расплавленным металлом; над Син Дон Хёком издеваются так, что с поправкой на отсутствие в лагере медицинской помощи он должен был умереть несколько раз и уж точно стал бы инвалидом[19]. 

Правда, практически все душераздирающие описания не проходят «тест маркиза де Сада»: так как указанный автор был теоретиком, а не практикующим извращенцем, бó льшая часть описанных им оргий и пыток мало возможна технически, не говоря уже о том, что после подобных истязаний жертва погибает или становится инвалидом на всю жизнь. Но поскольку массовый читатель тоже с такими пытками не сталкивался и ему это не очевидно, он вполне верит показаниям таких «пострадавших», несмотря на то, что они живы и их расшатанного здоровья хватает на многочасовые пресс-конференции или пропагандистские туры с несколькими выступлениями в день.

В российской прессе я натыкался на рассказ о том, что в 2012 г. после неудачного пуска ракеты казнили всех ракетчиков и инженеров, имеющих к ней отношение. По одной из версий, их даже облили ракетным топливом и подожгли[20]. Автор явно вдохновлялся деяниями Ивана Грозного.

Подобным образом «репрессировали» северокорейских спортсменов после того, как они уступили во всех трех матчах группового этапа «мундиаля». Хотя даже недружественно настроенная к КНДР радиостанция Free Asia передавала, что национальной команде КНДР был объявлен строгий выговор, данные о том, что игроки сборной Северной Кореи подвергались на родине пыткам, появились немедля[21]. Однако после двухнедельной проверки появившегося в средствах массовой информации сообщения о том, что после возвращения из ЮАР игроки и тренер подверглись " публичному унижению" Международная федерация футбола (ФИФА) сделала вывод о том, что обвинения безосновательны.

 

Иногда общественности предъявляют видео, на котором вроде бы северокорейцы кого-то пытают[22]. Правда, ролики больше похожи на продукцию для садомазохистов, но кроме ударов не в полную силу обращает на себя внимание то, как неправильно сидит на палачах северокорейская форма, и то, что они общаются друг с другом нечленораздельно, дабы отсутствие у них северокорейского акцента нельзя было зафиксировать. Хотя попались авторы подобной продукции даже не на косо сидящих и постоянно сползающих портупеях, и не на бутафорском насилии и избиениях, а на излишней законопослушности. Так как действующий в РК Закон о национальной безопасности строго запрещает хранить и тиражировать любые изображения Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, вместо обязательных портретов вождей на стене оказалось намеренно размытое изображение с совсем не соответствующими Кимам очертаниями лица.

Другая проблема в том, что избивать жертву, снимать это на мобильный телефон и выкладывать это в сеть - совсем не северокорейское развлечение.

Кстати, при описании зверских пыток северокорейских патриотов, которые автор слышал от южнокорейских проповедников во время своего пребывания на Юге, многие буквально дублируют истории про корейских патриотов, замученных японцами. Также можно обратить внимание на довольно четкую корреляцию между этими историями и литературой о мученичестве христианских святых. Это довольно важно, учитывая, что большая часть контента подобного рода доступна нам именно по линии протестантских антисеверокорейских организаций, где уровень религиозного рвения весьма высок, а Северная Корея на полном серьезе воспринимается как царство Антихриста[23]. 

Вслед за публичными казнями и пытками обычно говорят о концлагерях, условия жизни в которых иногда называют худшим нарушением прав человека после второй мировой войны. Муссируется информация о массовых пытках, изнасилованиях, вивисекции, голоде, изуверских казнях и т. п. И здесь каждый перебежчик, выдающий себя за жертву режима и/или действительно побывавший в этих лагерях, вносит свою лепту. И хотя пересказывающие подобные истории нередко сами признаются, что валидных данных об условиях содержания в северокорейских лагерях нет, они уверены, что когда режим падет, и архивы откроют, положение с правами человека в КНДР затмит холокост и культурную революцию в КНР.  

Реальная оценка количества политзаключенных в КНДР и условий их содержания – вопрос непростой. В разных источниках приводятся очень отличающиеся друг от друга цифры. Российские демократы переплюнули всех и утверждают, что сегодня в КНДР 300 тысяч заключенных[24].  Южнокорейские правозащитники и «пхеньянологи» называют среднюю цифру в 200 тыс. чел., разбросанных по территории всей страны[25]. Данные южнокорейской разведки за 1999 г. приводят ту же цифру. Но М. Брин, которого сложно заподозрить в симпатии к Северу, говорит о 150 тыс.[26], а Б. Камингс оценивает количество заключенных в тюрьмах и исправительных лагерях КНДР в 100 тыс. чел. по состоянию на 1997 г.[27] Впрочем, в обоих случаях до конца неясно, речь идет только о политзаключенных или об общем числе заключенных вообще.

Условия жизни в кваллисо весьма суровы, но, ориентируясь на воспоминания Кан Чхоль Хвана, который  провел 10 лет именно в таком месте, можно сказать, что по уровню содержания это не столько Гулаг в чистом виде, сколько лагерь для спецпереселенцев. Из его же мемуаров мы знаем, что когда семью отправляли в ссылку, ей разрешили взять с собой мешок риса весом в 125 фунтов, которого хватило на несколько месяцев. Хотя из злаков ели в основном кукурузу и люди хронически недоедали (паек состоял, в основном, из кукурузы и составлял 500 г в день для взрослого и 400 г для ребенка[28]).благодаря наличию на территории лагеря мелких животных и дикорастущих растений, которые тоже употребляли в пищу, смерть от голода была редкостью.

 

Где находятся лагеря, «общеизвестно», и когда стараниями Гугла на в Интернете появились карты КНДР (проект North Korea Uncovered), неизвестные энтузиасты, в основном связанные с порталом  freekorea.us, старательно отметили все подобные объекты, ориентируясь на показания перебежчиков[29]. Беда в одном – если просматривать местность с «концлагерем» в режиме не карты, а спутниковой фотографии, на месте части таких лагерей на картах нет ничего, на месте других - некие постройки, могущие быть как лагерем, так и посёлком [30]. Между тем «концлагерь площадью с Лос-Анджелес» должен быть хорошо виден сверху: строения, подъездные пути, инфраструктура для нескольких десятков (если не сотен) тысяч заключенных. Поэтому доказательствами служат непонятно откуда взятые карты, причем в таком слабом разрешении, что в глаза читателя бросаются подрисованные стрелочки, а не то, на что они указывают[31].

Более того, несколько изданий[32] вообще приводят в качестве подтверждения фото центрального Пхеньяна – с характерной излучиной реки и стадионом на острове. Тут уж приходится гадать, чей это ляп – то ли пропагандистов запада, то ли российских журналистов, которые искали подходящее фото в каталоге иллюстраций и повесили нечто, взятое с потолка «для пущего смаку».

Сообщают (естественно, исключительно перебежчики) о преследованиях инвалидов вообще и детей-инвалидов, в частности. Так, сбежавший из страны в 1999 г. бывший капитан КНА Им Чун Енг рассказал о том, что физически и психически неполноценных людей, чаще всего детей, используют в качестве " подопытных кроликов" для проведения испытаний биологического и химического оружия[33]. Правда, разоблачитель забыл, что характеристики (доза, клиническая картина и пр.) поражения взрослых и детских организмов весьма различаются, и в испытаниях на таком материале банально нет смысла.

Впрочем, российские правозащитники существенно превзошли беглого капитана. В официальном заявлении партии «Яблоко» черным по белому указывается, что «все три испытания оружия массового поражения северокорейский режим проводил на десятках тысячах политических заключенных (в том числе детях) концлагеря Кван-Ли-Со № 16»[34]. Звучит красиво, вот только взрывы-то были подземными.

Сюда же - периодически всплывающий рассказ о том, что в КНДР завезли лекарство, которое помогает карликам расти. Когда группа подобных людей, по одной версии, только попросила это лекарство, а по другой – это лекарство им дали и оно начало действовать, разозленный Ким Чен Ир приказал отправить всех этих людей в лагерь[35].

Отдельно надо сказать о преследованиях христиан и христианства, вплоть до приписывания Ким Чен Иру фразы: «Я ненавижу Христа и стремлюсь его уничтожить». Это понятно, так как значительная часть антисеверокорейских НГО протестантские и, как мы уже говорили, транслируют на гипотетическую северокорейскую паству образ христианских мучеников времен Римской империи.

Безусловно, в Северной Корее, как и в любых странах соцлагеря, формальное уважение свободы совести сочеталось с жесткой антирелигиозной пропагандой. И на определенном этапе удалось искоренить даже многие бытовые суеверия[36]. Кроме того, на фоне Корейской войны и ее последствий достаточное число северокорейских христиан оказалось в «пятой колонне», на что власть не могла не отреагировать.

Смакуются и репрессии в отношении детей: шестилетнюю девочку могут публично забить насмерть за кражу нескольких колосков; на детях врагов народа испытывают химическое оружие. Из классических мифов, касающихся детей, не охваченными остались только принудительная детская проституция и малолетние солдаты.

Проявлением несправедливости считается и шпиономания. Между тем, ее уровень не особо отличается от ситуации на Юге или истерии, связанной с охотой на педофилов в западной Европе. Тем не менее, когда увидевший нечто подозрительное человек сообщает об этом в компетентные органы, применительно к КНДР это характеризуется как признак тотального доносительства, а применительно к странам запада – как проявление гражданского долга и социальной ответственности[37].

Однако из прицела критики снова выпал ряд моментов, не понятных западному обывателю. Это относительная секретность северокорейского УК, отсутствие в законодательстве презумпции невиновности, и принцип коллективной ответственности. М. Брин упоминает цитату из Ким Ир Сена, где он говорит о том, что контрреволюционное семя должно быть вытравлено в течение трех поколений[38].

 Отметим и принцип наказания «по аналогии», согласно которому наказание за преступления, не предусмотренные кодексом, определяется в соответствии со сходным по природе и тяжести преступлением из числа упомянутых. А поскольку аналогии можно искать достаточно широко, это открывает большие возможности для противоправных действий, особенно – учитывая нечеткую трактовку понятий «подрывная деятельность против государства» или «подрыв престижа государственного органа»[39].

Вне критики и блок преступлений, которые кажутся западному сознанию слишком непонятными (но хорошо понимаются на постсоветском пространстве). Он связан со «священными символами». Рассказы о том, как во время наводнения на Севере спасали портреты вождей, воспринимаются как повод для высмеивания, хотя речь идет о другом. Западное сознание еще может понять историю человека, репрессированного за то, что он испортил портрет вождя, подрисовав ему усы и бороду, но ситуация, когда репрессии следуют за то, что в газету с портретом вождя завернули селедку или просто выкинули ее в мусорное ведро, ему непонятна и потому не укладывается в канон демонизации.

 А между тем только с 17 апреля 1980 г. дела  «о загрязнении партийных билетов и часов с выгравированным на них именем вождя» было предписано считать общеуголовными, а не политическими[40]. Большой прогресс, однако.

Вне сферы демонизации оказалась и другая традиционная практика – круговая порука, когда за некоторые типы преступлений ответственность несет не только сам преступник, но и его семья(в случае ареста главы семьи по политическому обвинению, вся семья также подлежит немедленной высылке). Возможно, это связано с тем, что большое число тех, «кто выбрал свободу» - люди, которые осознанно подставили своих оставшихся в КНДР близких под репрессии.

 

Коррумпированность

   

Начнем с коррупции в принятом смысле слова. КНДР времен идеальной антиутопии особенно ею не отличалась. Развиваться она стала на фоне распространения в стране «параллельной экономики». И, в основном, связана с деятельностью «новых северокорейских бизнесменов»[41]. Факт существования коррупции признавался самим Ким Чен Иром еще в 1998 г. Однако, с точки зрения штампов ГЗ, это неправильная коррупция, так как она направлена на улучшение жизни народа или отдельных его представителей, в контексте чего блат или взятка не считаются чем-то особенно криминальным. 

 

 Поэтому демонизированной КНДР приписывают  совсем другой вид коррупции: расхищение гуманитарной помощи или передача ее на нужды партийного или армейского аппарата. Антикимченировская пропаганда любит повторять, что гуманитарная помощь постоянно продавалась военными на рынках[42], но реальные факты говорят иное. Хотя некоторую скидку на коррупцию делать надо, гуманитарная помощь, направляемая в КНДР и состоящая, в основном, из детского питания и пищевых добавок, распределяется по назначению, а не разворовывается или поступает на нужды армии или элиты, и это подтверждается представителями международных организаций, непосредственно отвечающими за ее распределение[43].

 По словам Ли Нам Ок[44], Ким Чен Ир не воспринимает полагающееся ему государственное имущество как личную собственность, а государство - как кормушку для себя или своего клана[45], однако СМИ это не волнует. Так, информация о том, что сын Ким Чжон Нама (старшего сына Ким Чен Ира, не принадлежащего официально к северокорейской элите и ведущего самостоятельную жизнь) пятнадцатилетний Ким Хан Соль учится в частной школе в Боснии[46], превратилась в рассказ о том, как барчук руководит ООН-овским подразделением[47]. Интересно, что автор утки даже привел английский источник, не думая о том, что кто-то его проверит.

 

Затем, Северной Корее пытаются приписать те направления криминальной экономики, существование которых просто обязательно для ГЗ. Например, производство наркотиков или фальшивой валюты в промышленных масштабах. Под все это подводится теория о том, что в условиях экономического кризиса подобные операции являются для режима важным источником валюты. При этом вопрос о том, почему экономическая ситуация в стране при этом не улучшается, парируется ответом, что все доходы идут на личное обогащение правящей верхушки.

Так, по М. Брину, только производство героина и метамфетаминов приносит КНДР 500 млн. долларов в год. Посевы опиумного мака в КНДР занимают, по разным данным, от 4200 до 7000 га и позволяют собирать до 40 тонн опиума ежегодно. Основные каналы поставки наркотиков – Россия, Китай и Тайвань[48].

Между тем всякий раз при попытке отследить корни того или иного северокорейского наркоскандала я не находил ссылок на официальные данные и неизменно упирался в результаты неофициальных журналистских расследований, а не в более серьезные источники информации. Журналисты же, в свою очередь, используют в основном показания перебежчиков, в том числе и какого-то военного водителя, который перевозил очищенный героин[49].

Согласно показаниям перебежчиков, существуют целые плантации, на которых заключенные возделывают мак для производства героина, тайно отправляемого потом на экспорт по дипломатическим каналам. Однако при заявленном обвинителями размахе производства Северная Корея должна успешно конкурировать с Афганистаном или странами Золотого Треугольника, и ее продукция должна быть так же широко известна, а этого нет.

Как пример участия высшего руководства КНДР в наркоторговле любят упоминать эпизод с задержанием в апреле 2003 г. австралийским спецназом северокорейского судна «Понсу», на борту которого обнаружено 125 кг героина[50], однако означенное судно было лишь зарегистрировано в Пхеньяне, но куплено на Тайване (при том, что между двумя странами нет никаких отношений) и следовало из Бирмы в Малайзию (маршрут также не связан с КНДР, но хорошо накладывается на трассы вывоза наркосырья из стран Золотого треугольника). Команда судна, числом всего 30 человек, действительно говорила по-корейски, но состояла из корейских беженцев в Китай (готовых за незначительную оплату подрядиться на любую работу), а найденный на борту партбилет на имя чуть ли не члена политбюро вообще указывает на провокацию, - подобно советским морякам, корейские всегда сдают личные документы перед выходом в море. 

Помимо наркоторговли КНДР обвиняли в изготовлении фальшивых долларов, которые потом реализуются через страны ЮВА, а колонии северокорейцев-лесозаготовителей на территории России – в уничтожении редких видов животных и контрабанде «полезного сырья» из них. Утверждается, что в 1994 г. представители компании «Тэсон» были арестованы в Макао с суммой в 250 тыс. фальшивых долларов[51]. Однако дальнейшие разговоры о «супердолларах» такого качества, что фальшивку почти не отличить от оригинала, упираются в то, что у КНДР не на чем печатать купюры такого уровня защиты и в то, что места, где купюры всплывают, не связаны с потоками денег из КНДР.

 

 Приписывают КНДР и морское пиратство, хотя подобные истории идут волнами и обычно бывают связаны с тем, когда какое-то российское судно оказывается вблизи режимного объекта КНДР и задерживается для выяснения ситуации. Все известные автору подобные случаи заканчивались тем, что судно и моряков отпускали, однако почти в каждом случае либеральные журналисты типа Михаила Войтенко пытались в своих статьях создать впечатление, что российские суда регулярно исчезают в территориальных водах КНДР вместе с командой и грузом[52].

 Нечто похожее касается и контрабанды, в том числе – контрабанды оружия. Хотя в истории о «ракетах в трюме», обнаруженных на борту судна, следующего в Оман,  документы на них оказались в порядке, а заказчика груза самолета, летящего из КНДР на Украину и посаженного в Бангкоке, установить не удалось, оба случая подавались в мировых СМИ с подтекстом «Северная Корея тайно торгует оружием». Иная подоплека оказалась и в истории с судном «Чхончхонган», задержанным в Панамском канале с грузом устаревшего кубинского оружия, которое было отправлено туда для ремонта.

 Обратим внимание и на то, что арестованные на основании Патриотического акта  в банке «Дельта Эйша» северокорейские деньги также, в конце концов, были признаны не криминальными.

Еще северянам приписывают распространение порнографии в Финляндии (данный факт был публично объявлен послом США в Австралии и немедленно попал в СМИ, хотя финские власти опровергли это заявление[53]), продажу (не покупку! ) рога носорога в Африке[54] и вымогательство подарков для вождей. Утверждается, что каждая иностранная делегация обязана привезти Ким Чен Иру подарок, который играет примерно такую же роль, как подношение чиновнику в Южной Корее[55], а северокорейские посольства должны с этой же целью закупать продукты или промтовары[56]. Правда, подарки начальству - часть традиции, характерной для всей Азии. При этом, как и у нас, ценные подарки главе государства являются государственной собственностью[57].

Тем не менее, на частных счетах семьи Ким исправно «находят» 10-12 млрд. долларов[58]. Однако автор более склонен доверять подсчетам Н. Эберштатдта, согласно которым максимальная прибыль КНДР от всех нелегальных операций, включая пачинко-доллары из Японии (что, пожалуй, является наибольшей статьей доходов этого блока) составляет в лучшем случае 100 млн. долларов. Очень мало даже для бедной страны. Поэтому разговоры о миллиардах Ким Чен Ира очень напоминают российские разговоры про золото партии, о котором много говорили, но которое так никто и не нашел.

Кстати, 100 млн. долларов – это сумма, которую получает Северная Корея от тех отходников, которые в настоящее время работают в России (не столько рубят лес, живя в закрытых поселениях, сколько кладут плитку на стройках, вытесняя из этой ниши молдаван по всему Дальнему Востоку). Доходы от отходников из Китая еще выше, в то время как Кэсонский промышленный комплекс давал стране только 80 млн. долларов дохода.

 

И так как о золотых унитазах или автоматах Ким Чен Ира неизвестно, а экзотические подарки Кимам стоят в музеях, Кимов упрекают не столько в растрате государственных средств на личные нужды, сколько в иррациональной трате бюджетных средств. Так, в документах южнокорейских правозащитников утверждается, что «Северная Корея расходует около 300 млн. долларов или 6 % валового национального продукта только на мумификацию и консервацию тела Ким Ир Сена. Полмиллиона долларов стоило бальзамирование останков, а ежегодная стоимость их содержания достигает 2, 27 млн. долларов. 230 млн. долларов израсходовано на обновление и увеличение дворца Кымсусан»[59].

Впрочем, внимательно вчитавшись в эту цитату, можно увидеть, как передергиваются факты. 300 млн. долларов – это сумма, которая набежала за 10 лет, прошедшие с момента смерти Ким Ир Сена, на все про все, включая перестройку усыпальницы. Однако текст построен так, что в читателя закладывается представление о том, что 300 млн. долларов тратится на Ким Ир Сена ежегодно.

 

 Что же касается социального расслоения, то здесь можно отметить довольно забавный момент. С одной стороны, хотя представители партноменклатуры местами позволяют себе «зажираться», и их уровень доходов сильно отличается от среднего по стране, разговоры об утопании в роскоши касались, в первую очередь, самого Кима и его ближнего круга, в котором царили совсем иные нравы. Впрочем, один перебежчик как-то заметил А. Ланькову, что " При всех своих привилегиях, северокорейский секретарь райкома живет примерно так же, как южнокорейский грузчик" [60].

 

С другой стороны, практически вне критики оказался такой не понятный западному обществу феномен, как система сонбун[61]. Хотя между автором этих строк и А. Н. Ланьковым существуют разногласия по поводу того, насколько важным фактором является это деление граждан на слои в зависимости от их социального происхождения, ситуация, когда человек получает определенные привилегии не в зависимости от личных качеств или поступков, а в зависимости от «анкеты», заслуживает критики. 

От сонбуна формально зависит поступление на работу или учебу, возможность жить в Пхеньяне и других престижных городах, уровень жизни и многое другое, включая уровень наказания в случае совершения преступления[62]. Более интересный пример социальной стратификации в действии встречается у Б. Камингса. Некий молодой человек, жена брата которого была дочерью человека, который при японцах был полицейским, не мог найти себе нормальную жену, так как считался относящимся к «реакционерам». В одном случае генеалогическое исследование провела семья невесты, в другом против брака возразила местная партийная ячейка[63]. Семейное счастье было достигнуто только после того, как партийный чиновник более высокого ранга публично вынес решение о том, что грехи дяди по линии жены никак не влияют на моральный облик племянника, чья личная анкета не имела никаких пятен[64].

 

Экспансионизм

 Тема экспансионизма и угрозы муссируется очень часто, хотя можно обратить внимание на то, что угрожающая риторика – единственное, что более или менее соответствует образу. И то, заявляя о превращении Сеула в море огня, северокорейцы, как правило, делают оговорку, что все это произойдет только в качестве ответного удара.

Если же говорить о демонстрациях агрессивности, то размах южнокорейско-американской военной активности в регионе существенно превосходит северокорейский, несмотря на то, что любые действия Пхеньяна в этой области немедленно подаются мировыми СМИ как нечто, угрожающее всей региональной безопасности.

Мифологическому преувеличению подвергаются не только северокорейские ракетная и ядерная программы, но и армия КНДР в целом. Подчеркивается, что она находится на четвертом месте в мире по численности (Россия – на пятом, РК – на шестом), а ролики с тренировкой северокорейского спецназа активно расходятся по интернету, создавая иллюзию, что «они все там такие». То, что армия Северной Кореи является универсальным кадровым резервом и непосредственно боевой подготовкой занимается лишь часть личного состава, остается за кадром вместе с данными о том, что южнокорейский военный бюджет превосходит северокорейский в 23-26 раз и он больше, чем весь бюджет Северной Кореи[65].

 Хотя северокорейские военные парады очень выразительно смотрятся в эфире, летчики ВВС КНДР имеют 10-25 часов налета в год, в то время как пилоты НАТО – минимум 200. В 1990-е годы в КНА насчитывалось около 200 танков (для сравнения – в американской армии сегодня их более 8000).

Тем не менее, в СМИ минимум раз в год появляется «сенсация» об очередном раскрытом плане радикального теракта или зловещего удара со стороны Пхеньяна.

 В 2006 г. на фоне первой эпидемии птичьего гриппа со ссылкой на британскую разведку появилась информация, что КНДР собирается создать на базе этого вируса бактериологическое оружие, установив связи с этим контакты с Аль-Кайедой[66]. Текст изобиловал ссылками на микробиологов и военных о том, сколь опасен может быть новый вирус, но доказательств северокорейского следа представлено не было – только общее утверждение о том, что после развала СССР в Северную Корею ушло несколько советских специалистов по бактериологическому оружию, и заявление перебежчика Ли Ён Су о том, что в КНДР испытывали БО на заключенных.

В 2009 г. " Разведывательные службы Японии узнали о готовящемся ракетном ударе КНДР по территории США, намеченном на 4 июля 2009 года»[67]. Целью ракетного удара Пхеньяна должен был стать американский штат Гавайи, а рассказала об этом газета «Дэйли Мэйл».

 В 2012 г. та же газета порадовала еще большим: КНДР решила расстроить сеульский саммит G20, для чего собирается запустить через границу на юг воздушные шары, начиненные отравляющими газами или спорами опасных микроорганизмов[68]. Ким Чен Ир будто бы лично поручил это своему сыну и преемнику, который вначале собирался осуществить ряд ракетных испытаний или выпустить в южнокорейские воды несколько противокорабельных мин, но в результате остановился на отправке в Южную Корею воздушных шаров со смертоносным грузом.

КНДР приписывают даже работы по созданию электроимпульсного оружия, которое выводит из строя электронную " начинку" техники и вооружений противника. Только этим объясняется ее способность потопить южнокорейский корвет во время учений. Более того, конечно же, ионную пушку тайно передал Кремль[69]!

 

Частью этого блока являются и обвинения КНДР в поддержке терроризма, хотя из списка стран-спонсоров терроризма КНДР вынесли, да и основания занесения ее в этот список остаются довольно мутными: напомним, все обвинения строятся на показаниях единственного свидетеля, у которого были причины быть пристрастным[70].

Связь между Аль - Кайедой и Пхеньяном пока никто не протянул, хотя некоторые российские авторы договаривались до наличия в КНДР тренировочных лагерей для палестинских террористов и даже – до «десятков северокорейских террористов, задержанных во время операции " Мир Галилее" в Ливане в 1982 г»[71].

 В докладе Госдепа США «Особенности глобального терроризма в 2000 году» Северная Корея упоминалась, однако посвященный ей раздел содержал буквально несколько строк при том, что в описаниях деятельности иных стран – спонсоров терроризма конкретных примеров было достаточно.
Однако после начала нового витка ядерного кризиса, две темы попытались свести в одну, создав словосочетание «ядерный терроризм КНДР».

 Помимо чисто психологического воздействия, которое закладывало в сознание масс связь слова «терроризм»  с КНДР, западная пропаганда вбивала в него также мысль, что остро нуждающийся в деньгах северокорейский режим, скорее всего, готов продать свои ядерные технологии кому угодно, в том числе – и классическим террористам.

 Такой разворот темы получил развитие в серии материалов, из которых наиболее репрезентативной является статья некоего Гордона Кукуллу в популярном сетевом журнале «Frontpage», которая является своего рода идеальным примером заказного материала на данную тему. Здесь и «последние полтора десятка лет Северная Корея полагалась на незаконную торговлю оружием и наркотиками как на основные источники дохода»; и «режим, достигший такого уровня морального упадка, не колеблясь продаст какое угодно оружие тому, кто назначит наивысшую цену, не задумываясь, как в конечном счете оно будет применено. Появляется все больше доказательств того, что японская террористическая группа «Аум Синрике» прошла подготовку в Северной Корее и, возможно, получила там же газ зарин»[72].

Доказательства этого тезиса, правда, потрясают не меньше, чем в свое время - рассказ Пауэлла в ООН про передвижные лаборатории Саддама Хусейна. Особенно это касается «документального фильма»[73], показанного конгрессменам и посвященного сотрудничеству в ядерной сфере между КНДР и Сирией. Фильм, правда, оказался компьютерной реконструкцией, где убойной уликой № 1 стало некоторое сходство моделей реакторов, а также фото в плохом разрешении, где предполагаемый сирийский атомщик был сфотографирован с человеком, которого представили как его северокорейского коллегу. Правда, черты лица этого северокорейца сильно отличались от его официальной фотографии.

Сюда же муссируемая тема северокорейских кибератак. Как считает Джо Стюарт, директор компании SecureWorks, нет никаких свидетельств, что DDoS-атаки на американские и южнокорейские сайты организованы при поддержке правительства Северной Кореи [74]. Более того, применительно к самой разрекламированной атаке всего через четыре дня выяснилось, что на самом деле атаки шли из РК – после чего предполагаемый хакер был арестован, а управляющий сервер, найден[75]. Складывается впечатление, что «северокорейские хакеры» превратились в идеальное оправдание внутреннего раздолбайства. 

 

Расизм

С тех пор, как Оруэлл придумал «пятиминутки ненависти», этот элемент стал непременным атрибутом ГЗ. В Северной Корее этому более или менее соответствуют так называемые «собрания мести» (хотя автор не уверен, практикуются ли они сейчас и насколько широко). Но этого мало, и КНДР пытаются приписать агрессивную ксенофобию в целом. Утверждается, что северокорейская пропаганда по уровню расизма не отличается от фашистской[76]. В основном, за счет спекуляции вокруг термина «чистейшая раса», под которым и на Севере, и на Юге понимают, в основном, то, что корейский этнос сформировался самостоятельно, а корейское государство всегда было мононациональным. 

Да, между традиционным для Кореи национализмом и расизмом легко поставить знак равенство хотя бы потому, что корейское слово «минджок» может означать и «нация», и «раса»[77]. Однако разговоры о превосходстве корейской нации и попытки объявить тэдонганскую культуру одной из пяти великих цивилизаций лишены главной характеристики расизма, говорящего не столько о том, что «наша нация/раса лучше», сколько о том, что одни нации лучше, а другие хуже, и неполноценные расы должны уступить дорогу. Инвектив в адрес китайцев или белой расы в чучхе нет, а борьба с «доминационизмом» подразумевает противостояние чуждому культурному влиянию и низкопоклонство перед сюзереном. К тому же, КНДР – мононациональная страна, и для того чтобы доказать наличие там расизма,  пропагандистам приходится придумывать утверждения о преклонении Ким Чен Ира перед Гитлером[78] или истории про то, что женщин, которые во время пребывания в Китае забеременели от китайцев, принуждают к абортам или заключают в концлагерь, где родившихся детей убивают. При этом если о политике РК в отношении китайской диаспоры при Пак Чжон Хи известно достаточно (и больше всего это напоминает государственное выдавливание евреев из Польши в конце 1960-х при Гомулке), аналогичный тренд на Севере скорее предполагается.

           В 2013 году разговоры о гитлерофилии в КНДР получили новый толчок после того, как «Вашингтон пост» напечатало материал о том, что книга Адольфа Гитлера «Майн кампф» была издана ограниченным тиражом и распространена среди чиновников высокого ранга [79]. Более того, оказывается, молодой Ким даже выступил со специальной речью, посвященной возрождению Германии между двумя мировыми войнами, и призвал всех чиновников читать книгу о том, как это произошло, изучать историю третьего рейха и думать над тем, что из этого можно применить на практике. А Чхве Пу Иль, глава Министерства народной безопасности, которое авторы окрестили тайной полицией, в своей речи будто бы призвал подчиненных ориентироваться на гестапо вместо того, чтобы думать о том, как больше заработать денег на рынках, и это высказывание широко разошлось среди элиты, усилив атмосферу страха и взаимной подозрительности. Источником новости оказалась базирующаяся в Южной Корее организация New Focus International[80], которой обо всем вышеперечисленном сообщил в ходе телефонного интервью анонимный «доверенный» источник в Китае.

К тому же, как отмечает Ф. Тертицкий, «потенциальный призыв равняться на гестапо произведет на северокорейскую полицию такое же впечатление, как на энкавэдэшника – призыв изучать ценный опыт инквизиции» [81].

 

Иногда в качестве свидетельства расизма предъявляются материалы, где Южную Корею критикуют за то, что там размывают смешанными браками священную корейскую кровь, но этот аргумент встречается эпизодически, ибо главное здесь – критика Юга как общества, которое погрязло в низкопоклонстве и отходит от истинно корейских образцов. А обвинение в забвении истинно корейского – дежурная часть взаимных инвектив[82].

 

За расизм пытаются выдать антиамериканизм, который действительно играет важную роль в северокорейской идеологии. То, что в некоторых пропагандистских текстах американцев называют двуногими волками, а в иных применительно к ним употребляют слова «пасти», «челюсти», «свиные рыла» и т. п., выдается за использование подобной дегуманизирующей риторики применительно к некорейцам вообще[83]. 

Утверждается, что на Севере США ругают постоянно, и единственным исключением был инцидент 2007 г., когда американский военный корабль спас северокорейское судно от сомалийских пиратов[84]. На самом деле тогда северяне отбились сами, да и периоды затишья были чаще и продолжительнее.

Интересен элемент демонизации, который, по-видимому, рассчитан на чернокожее население США. Утверждается, что на северокорейских плакатах американцы, которые совершают зверства, в основном негры, а Африка чуть ли не открыто именуется «страной недочеловеков»;  что в северокорейской прессе примерами секса с неграми демонстрируют особенно высокое падение нравов в РК; что чернокожий не имеет возможности получить визу в КНДР; что чернокожий посол Кубы в КНДР был чуть ли не линчёван пхеньянской толпой[85]. 

Это неправда, что доказывается не только активными контактами КНДР с африканскими странами хотя бы в рамках движения неприсоединения (также можно вспомнить помощь Северной Кореи Зимбабве скульпторами и военными инструкторами), но и антиамериканскими плакатами, которые известны достаточно широко, и негров на них нет. 

Впрочем,  выпученные глаза и горбатые носы, которыми наделяются белые американцы на подобных плакатах[86], в устах умелых пропагандистов превратились в обвинения в антисемитизме, ибо на нацистских плакатах насильники и убийцы обладают точно такими же внешними признаками.

 

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: