Постоялого двора. Я там пруды нашел, роскошное место, камыши, прохлада,

уток видимо-невидимо...

Конечно, может быть, я поступил неправильно, смалодушничал. Наверное,

Я должен был там среди них ториться, подслушивать там, подсматривать,

Мотать на ус. Но ведь, ребята, я же старался. Сядешь где-нибудь в уголке в

Гостиной, рот раскроешь, уши развесишь - ни черта не понять. Галдят на

Непонятных языках, чертят какие-то кривые, мотают друг у друга перед носом

Какие-то рулоны голубой бумаги со значками, один раз даже карту империи

вывесили, битый час по ней пальцами ползали... уж казалось бы, чего проще

- карта, а так я и не понял, чего они друг от друга добивались, чего не

поделили... Одно я, ребята, понял: что-то у нас там происходит или вот-вот

Должно произойти. Потому весь этот гадючник и зашевелился.

Короче говоря, решил я предоставить инициативу противнику.

Разобраться в обстановке я не умею, помешать им никак не могу, и остается

мне рассуждать примерно так: раз они меня здесь держат - значит, я им

Зачем-то нужен, а раз я им нужен, то что бы они там не затевали, а рано

Или поздно ко мне обратятся. Вот тогда мы и посмотрим, как действовать. А

Пока будем на пруды ходить, Драмбу муштровать и ждать - может, что-нибудь

Подвернется.

И между прочим, подвернулось.

Как-то раз иду я на завтрак. Смотрю - за столом Корней. И притом

Один. Я последние дни Корнея редко видел, да и то вокруг него всегда народ

Толокся. А тут сидит один, молоко пьет. Ну, поприветствовал я его, сажусь

Напротив. И странно мне как-то стало - соскучился я по нему, что ли? Тут

Все дело, наверное, было в его лице. Хорошее у него все-таки лицо. Есть в

Нем что-то очень мужественное и в то же время, наоборот, детское, что ли?

В общем, лицо человека безо всяких тайных умыслов. Такому и не хочется

верить, а веришь. Разговариваем мы с ним, а я все время себе напоминаю:

Осторожно, Кот, другом он тебе быть никак не может, не с чего ему быть

другом, а раз он не друг - значит, враг... И тут он вдруг говорит ни с

того ни с сего:

- А почему ты, Гаг, мне вопросов не задаешь никогда?

Вот тебе и на - вопросов я ему не задаю. А где мне ему вопросы

Задавать, когда я его целыми днями не вижу? И что-то мне так горько стало,

и ужасно захотелось сказать ему прямо: "А чтобы вранья поменьше слушать,

друг лукавый". Но я, конечно, этого не сказал. Пробормотал только:

- Почему же не задаю? Задаю...

- Понимаешь, - говорит он, и тон у него такой, будто он передо мной

Извиняется, - я ведь не могу тебе длинные лекции читать. Во-первых, у меня

Времени на это нет, сам видишь. И  хотел бы с тобой побольше времени

Проводить, да не могу. А во-вторых, лекции - это, по-моему, скучища. Какой

интерес выслушивать ответы на вопросы, которых ты не задавал? Или ты,

Может, иначе считаешь?

Я растерялся, замычал что-то самому мне непонятное, и тут вваливаются

В столовую двое, а за ними еще и третий. Сияют все трое, как начищенные

Медные чайники. И будто все втроем несут крошечную круглую коробочку и с

Этой коробочкой - прямиком к Корнею.

- Она? - говорит Корней, поднимаясь им навстречу.

- Она, - отвечают они чуть ли не хором и тут же замолкают.

Я давно заметил, что при Корнее они не галдят. При Корнее они

Держатся как положено. Корней, надо думать, шутить не любит.

Да. Уплетаю я какую-то вроде бы рыбу, запиваю горячим  пойлом, а

Корней эту коробочку берет двумя пальцами, открывает ее осторожно и

Вытягивает из нее узкую красную ленту. Эти трое дышать перестали. В

Столовой тишина, и слышно только, как галдят в гостиной. Корней эту

Красную ленточку рассмотрел внимательно - просто так и на свет, - а потом

сказал негромко:

- Молодцы. Размножьте и раздайте.

И пошел из столовой. Только у самой двери спохватился, повернулся ко

мне и сказал:

- Извини, Гаг. Ничего не могу поделать.

Я только плечом дернул - мне-то что... пожалуйста! Ну, из этих троих

Двое покатили за Корнеем, а третий остался и стал аккуратно укладывать эту

Красную ленточку обратно в коробочку. Я сижу злой, не люблю пищу принимать

⇐ Предыдущая25262728293031323334Следующая ⇒

Поделиться: