Высокая оценка женщин в Ветхом Завете: повествования Пятикнижия

 

Вокруг статуса женщин в ВЗ идут оживленные дискуссии.[240] Многие библеисты полагают, что статус женщин в древнем Израиле был таким же низким, как и повсюду на древнем Ближнем Востоке.[241] Кое-кто (главным образом, из числа радикальных феминисток) даже убежден, что в Израиле положение женщины было хуже , чем в соседних ближневосточных землях: мол, андроцентричный монотеизм стимулировал патриархальный гнет.[242] Однако изучение ближневосточного контекста показывает, что юридический статус и права женщин зачастую были выше, чем были склонны думать ученые Нового времени.[243] Аналогичным образом, в противовес женоненавистническим толкованиям ВЗ, растущее число ученых глубже вчитались в библейские тексты и пришли к выводу, что «статус женщин в Ветхом Завете – высокий».[244]

Высокой оценке женщин в повествованиях Пятикнижия посвящены многочисленные исследования, которые были синтезированы в других работах, а потому будут рассмотрены здесь лишь вкратце.[245]

 

Матриархи Книги Бытие

 

Из 29 женщин, названных по имени в Книге Бытия, мы уделим внимание матриархам, которые играют значимую роль в повествовании.[246] Савина Тойбал права: эра библейских патриархов и матриархов нуждается в переосмыслении:

 

Часто считали, что у женщин примитивные, детские желания и ограниченный кругозор. Однако если глубоко вдуматься в образы на-ших женских предков, становится ясно, что эта точка зрения безосновательна: матриархи были образованными, умными и высокодуховными женщинами.[247]

 

Сарра. Книга Бытие ставит Сарру весьма высоко, изображая ее равным партнером своему мужу.[248] Отметим следующие детали. (1) Когда Сарра и Авраам подходят к Египту во время голода, Авраам не приказывает ей выдать себя за его сестру, а молит, причем молит извиняющимся тоном (Быт 12:13). (2) Бог защищает Сарру в доме фараона, а впоследствии в доме Авимелеха, возвращая ее мужу (Быт 12:10–20; 20:1–8). (3) Авраам сожительствует с Агарью по слову Сарры, и по настоянию Сарры же изгоняет Агарь (Быт 16:1–4; 21:8–21). (4) Когда Сарра требует отослать Агарь, Бог защищает Сарру следующими словами: «Во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее» (Быт 21:12). (5) Сарра не менее важна для Завета, чем сам Авраам, – Бог неоднократно говорит, во всяком случае после рождения Измаила, что обетование сбудется через ее семя (Быт 17:18–19; 21:12; ср. Ис 51:2, где пророк призывает народ Израилев взглянуть «на Авраама, отца вашего, и на Сарру, родившую вас»).

(6) Подобно тому как имя Аврам меняется на Авраам, имя Сара меняется на Сарра с обетованием: «И произойдут от нее народы, и цари народов произойдут от нее» (Быт 17:16). (7) Литературная структура Быт 17 подчеркивает значимость Сарры: она помещена в середину отрывка об обрезании; это показывает, что благословения и обетования Завета применимы не только к Аврааму и его мужским потомкам, но и к ней, и к другим женщинам.[249] (8) Оказывая приют трем странникам, Авраам и Сарра хлопочут о еде вместе (Быт 18:6–8) – гендерного разделения в труде здесь нет. (9) Сарра – единственный матриарх, для кого указывается возраст на момент смерти (Быт 23:1); в остальном такие сведения даются лишь о патриархах. (10) Смерти и погребению Сарры в Мамре уделено большое внимание: при всем своем лаконизме, Бытописатель посвящает этому событию целую главу (Быт 23), а о последующих 48 годах жизни Авраама больше не сообщает подробностей.

Не такая уж Сарра и тихоня! Дженис Наннэли-Кокс права, что, если учесть социальный контекст, Сарра и Авраам выглядят равными:

 

Она говорит, что хочет и когда хочет, а Авраам иногда ее кротко слушается. Не он командует ею – скорее уж она командует им. Но между ними явно есть узы любви. Авраам не бросает Сарру из-за ее бесплодия и, насколько нам известно, не берет других жен при ее жизни. Они вместе стали взрослыми и вместе состарились, и когда Сарра умирает, Авраам рыдает. Воистину Сарра – матриарх, женщина, уважаемая правителями и мужем, одухотворенная, смелая и верная.[250]

 

Агарь. Если брать основную линию Завета, Агарь не матриарх. Однако ее стоит рассмотреть среди матриархов, поскольку Бог возвысил ее: из рабыни она стала родоначальницей двенадцати племен. Толкователи часто относили ее к числу «второстепенных персонажей, чья история не имеет реального значения»,[251] но многие современные исследователи показали, что рассказ об Агари стоит в ряду многих библейских повествований о женщинах, подчеркивающих «неотъемлемую ценность человеческого индивида» и показывающих «библейских женщин как активных деятелей, а не пассивных страдалиц».[252] Важные детали сообщаются в Быт 16 и 21.

(1) В Быт 16, где беременная Агарь бежит в пустыню после сурового обращения Сарры с ней, значение Агари подчеркивается семикратным повторением ее имени – шесть раз повествователем [стихи 1, 3, 4, 15 (дважды), 16] и один раз самим Яхве (стих 8). (2) В Быт 16 и 21 впервые в библейской истории является «ангел ГОСПОДЕНЬ/Божий» (т. е. сам Бог!) Первое явление Божье – это явление отвергнутой Агари (Быт 21:17).[253] И лишь дважды в ВЗ ангел «взывает с неба» непосредственно к человеку: здесь, в 21:17, и в рассказе об испытании Авраама на горе Мориа (Быт 22:11–12). (3) Более того, ангел даже называет ее по имени (Быт 16:8; 21:17). Сарра и Авраам не удостаивали ее этой чести, но говорили о ней лишь как о рабыне.[254]

(4) Бог не покидает Агарь в беде, но заботится о ней и о ее будущем сыне. Обетование Божье о потомках Агари сходно с обетованием Аврааму о потомках Исаака: «И сказал ей ангел ГОСПОДЕНЬ: умножая умножу потомство твое, так что нельзя будет и счесть его от множества» (Быт 16:10; ср. 22:17). Здесь уже видна аналогия между Агарью и самим Авраамом. (5) Встреча Агари с ангелом ГОСПОДНИМ (Быт 16) – единственный случай, когда женщине возвещается обетование-договор.[255] (6) Весь рассказ в Быт 16:7–15 – это тема Завета в связи с ролью женщин.[256] (7) Обетование о сыне Агари (Быт 16:11) напоминает пророчество об Иммануиле в Ис 7:14, только использует второе лицо вместо третьего. Перед нами стандартная формула благовещения. И Агарь – первая женщина в Библии, услышавшая такую весть.

(8) Агарь – единственная женщина в ВЗ и даже единственный человек в Библии, который дает имя Божеству: «И нарекла Агарь ГОСПОДА, который говорил к ней, именем: “Ты – Эл-Рои”» (Быт 16:13). Здесь использована обычная для Библии формула наречения, и Агарь использует ее применительно к Всевышнему. (9) Подтверждая Агари свое желание произвести от Измаила великий народ (Быт 21:18), Бог использует формулировки, напоминающие обетования Аврааму о Завете (Быт 12:2). (10) В рассказе о том, как Бог обеспечил Агарь и Измаила необходимым, есть переклички с рассказом об испытании Авраама на горе Мориа.[257] (11) Некоторые мотивы сюжета о муках и избавлении Агари напоминают о теофании времен Исхода и спасении Моисея и Израиля.[258] «Как Моисей воплощает израильский народ, полагая начало свободе своим признанием того, что Египет не является духовной родиной евреев, так Агарь воплощает униженного «другого». Вопреки утверждению некоторых толкователей, она не второсортный и забитый персонаж, а прообраз странника, – и по имени, и по судьбе, – вечно тревожащий совесть человечества».[259] (12) В конце повествований об Агари мы находим еще одно напоминание о ее значении: она единственная женщина в Библии, которая выбирает жену для своего сына (Быт 21:21).

Филлис Трибл называет Агарь «одной из ключевых фигур библейской теологии»,[260] а Тревор Деннис заключает, что эта египетская рабыня «в некоторых отношениях чествуется больше, чем почти любой другой персонаж Библии».[261]

 

Ревекка. Следующий матриарх[262] в Книге Бытие – Ревекка. Она имеет такую же силу характера и такое же достоинство, что и Сарра.[263] Отметим детали, указывающие на ее значимость. (1) Она внешне красива (Быт 24:16), но красота не единственное, что составляет ее величие. (2) Своей независимостью, верой и гостеприимством она напоминает Авраама: подобно ему, она отваживается оставить семью и отправиться в путь в далекую землю; подобно ему, она с охотой принимает странников.[264] (3) Значение Ревекки в истории Израиля высвечивают нарративные техники: диалог, темп повествования и другие литературные особенности.[265] (4) Генеалогии в Книге Бытия подчеркивают роль Ревекки, называя лишь ее рожденной от Вафуила (Быт 22:23), хотя у нее был брат Лаван (Быт 24:29). (5) Значимость Ревекки подчеркивает и место генеалогии в повествовании: сразу после рассказа об испытании Авраама (Быт 22:1–19).[266]

(6) Отправляя слугу на поиски жены для Исаака, Авраам велит: «Если же не захочет женщина идти с тобою, ты будешь свободен от сей клятвы моей» (Быт 24:8). Вопреки толкователям, которые думают, что в патриархальной системе женщины не имели собственного голоса в выборе мужа, здесь «Авраам исходит из того, что окончательное слово остается за женщиной».[267] В конечном счете решающий шаг делает именно Ревекка. Более того, повествователь приводит ее собственные слова, а не просто описывает их содержание (Быт 24:58), причем оставляет ее ответ для кульминации повествования.[268] (7) По прибытии слуги Ревекка лично хлопочет о размещении. Он просит места в доме ее отца, но она договаривается с «домом матери» своей (Быт 24:28). Ее отец почти все время молчит в этом сюжете и ничего не решает, как можно было бы ожидать при «патриархальном гнете».

(8) Особенно интересны переклички с рассказами об Аврааме. По словам Джеймса Уильямса, «с этим благословением рассказчик имплицитно включает Ревекку в цикл божественных обетований патриархам».[269] (9) Когда Ревекка выходит замуж за Исаака и беременеет, в терзаниях она решает «вопросить ГОСПОДА» – подобно великим ветхозаветным пророкам, – причем делает это сама (Быт 25:22), получая от Господа оракул. (10) Очень важна формулировка в рассказе о ее родах: «И настало время родить ей» (Быт 25:24). Так говорится лишь о трех библейских женщинах: Елизавете и Марии в НЗ, Ревекке в ВЗ. (11) Впоследствии, когда Исав женится на двух хеттках, текст сообщает: «И были они в тягость Исааку и Ревекке » (Быт 26:35). Значит, Ревекка была не менее озабочена преемственностью, связанной с Заветом, чем Исаак. (12) Библейский повествователь неоднократно подчеркивает роль матриарха Ревекки, и даже чаще, чем роль ее мужа Исаака.[270]

С помощью всех этих повествовательных ключей рассказчик показывает высокое достоинство Ревекки, а также ее самостоятельность и равенство с мужем.

 

Такая характеристика Ревекки дает возможность глубже понять ее значимость… Все эти события изложены без всякой полемичности, и ни из чего не видно, что Ревекка вела себя необычным для женщины образом… А значит, в Израиле считалось, что женщины способны сами принимать важные решения относительно своего будущего, молиться, подчас лучше мужчин видеть Божий замысел и делать шаги, которые находятся в соответствии с этим замыслом об общине.[271]

 

Рахиль и Лия. Мы уже касались истории Рахили и Лии в связи с их полигамным браком. Здесь стоит отметить, что, согласно Книге Бытие, это были женщины, способные действовать самостоятельно и решительно.[272] Они вели себя весьма инициативно в стремлении родить детей, и именно они, а не Иаков дали детям имена (Быт 29–30). Судя по сцене с мандрагорами (30:14–16), эти женщины имели возможность решать, с кем и когда у мужа будут сексуальные отношения. Джинсон не без иронии замечает: «Это поразительно, если учесть, что ранее их отец определил сексуальные союзы Иакова».[273] Обе женщины возмутились несправедливостью отца, лишившего их приданого (31:14–16; ср. стихи 34–35). И обе с верой призвали Иакова следовать велению Божьему: «Делай все, что Бог сказал тебе».[274] Из рассказа о Лии и Рахили можно также сделать вывод, что в патриархальном обществе женщина ценилась не только за способность к чадородию. Ведь Иаков больше всего любил Рахиль, независимо от числа сыновей, рожденных ему Лией (29:32, 34). И именно Рахиль, а не Иаков, мучилась из-за отсутствия сыновей (30:1).[275] И наконец, Рахиль и Лия нашли в себе смелость оставить своего отца Лавана и покинуть родину ради далекой страны (Быт 31).

 

Фамарь. Библейский рассказчик рисует Фамарь в положительном свете.[276] Алиса Лэффи пишет о ее предприимчивости и находчивости:

 

Чтобы исполнить закон о левиратном «браке» – и «праведно» поступить в данной ситуации, – она выбрала время, место и обстоятельства. Если бы она не предусмотрела, что важно взять у Иуды залог, она не смогла бы доказать его отцовство. А еще Фамарь была готова рисковать: снять одежду вдовства и переодеться, выдать себя за блудницу и поставить себя под угрозу попасть на костер. Если бы не ее решительность, она могла бы остаться бездетной вдовой, жертвой неудачных обстоятельств… Однако она не сидела сложа руки: если мужчины, которым подобает вмешаться – Иуда и Шела – бездействуют, она что-то придумает. И она придумала! И как свидетельствует сам Иуда, Фамарь оказалась «правее» его.[277]

 

Мартин Лютер хвалит Фамарь не только за ум и решительность, но и за целомудрие и глубину веры:

 

Очевидно, что Фамарь – женщина праведная и достойная: в ней нет ни гордыни, ни блуда. Она не ищет запретных удовольствий. Ее единственная цель – стать матерью в доме, в который ее направил Бог. Поэтому она снимает одежду, надетую временно, снова облачается в одежды вдовства и возобновляет траур. Она забеременела, но ожидает дальнейшего дара от Господа.[278]

 

Аналогичным образом, Джоан Кук отмечает, что Фамарь «доказала свою чистоту, сохранив верность Иуде и Иру даже в экст-ремальных обстоятельствах».[279] Пол Нобл подробно доказывает серьезные переклички между образами Фамари и Иосифа: оба были обижены, но в конечном счете оправданы, причем обидчики признали совершенную несправедливость.[280] В благословении Руфи старейшинами и жителями Вифлеема времен Судей (Руфь 4: 11–12) Фамарь фигурирует рядом с другими основательницами Израиля, Рахилью и Лией. И наконец, с христианской точки зрения Фамарь – одна из четырех женщин, упомянутых в генеалогии Иисуса Христа согласно Евангелию от Матфея (Мф 1:3).

 

Выводы. Жены патриархов – отнюдь не статисты, и «не тихие домохозяйки, но основатели нации».[281] Было бы несправедливостью считать, что они подчиняются всем мужчинам или находятся под гнетом своих мужей. Да, они уважают мужей, но они умны, активны и решительны. «Какая уж тут традиционная сервильность: эти женщины украшают страницы Бытия своим смехом и скорбями, силой и мощью ».[282]

Если вчитаться в Книгу Бытие, матриархи – яркие и сильные личности. Видимо, права Кэрол Мейерс: патриархальность нужно осмыслить заново, в свете ее первоначального контекста; многие детали повествований о патриархах отражают общий паритет между мужчинами и женщинами, «функциональное гендерное равновесие».[283] И феминистки правы, выражая недовольство многовековым подчинением женщин. Однако им нужно заново обдумать обоснование. Ведь жены патриархов не находились в униженном и угнетенном состоянии.

 

Женщины времен Исхода

 

О женщинах говорят самые разные тексты ВЗ, а в ключевые моменты истории спасения – Исход, возникновение монархии, воплощение Христа – их роли уделяется особое внимание. В частности, череду удивительных женщин мы находим в начале Книги Исход.[284] «Если брать человеческие поступки в Исх 1–14, именно женщины выказывают наибольшую отвагу, вызывая наше глубочайшее восхищение. Их влияние на события очень велико».[285] Быть может, рассказчик неслучайно включил эти двенадцать «дочерей» в первые главы – как соответствие двенадцати «сынам» Израилевым.[286] Каждая из этих женщин играет важную роль в спасении Моисея и израильтян, а вместе взятые, они производят «эгалитарную социальную революцию… не имеющую аналогов в античном мире».[287]

 

Шифра и Пуа. Традиционные комментарии на первую главу Исхода обычно уделяют основное внимание росту числа евреев в Египте, фараону, не знавшему Иосифа, а также гонениям на евреев и их уничтожению. И редко, где встретишь хвалу этим двум женщинам, хотя они спасали Израиль и уберегли Моисея в страшное для народа Божьего время.[288] А ведь Книга Исход, в самом начале (Исх 1:15–22) описывает действия двух еврейских повитух, которые приняли самостоятельное нравственное решение ослушаться приказа фараона об убийстве новорожденных еврейских мальчиков. Дважды встречаются женщины для разговора с фараоном, что также свидетельствует об их важности.[289] Немаловажно и то, что в повествовании они названы по именам (а фараон – нет!) Безымянный фараон беспомощен в своей попытке перебить израильских детей, а известные по именам повитухи спасают детям жизнь. Безымянный фараон проводит гендерное различие между младенцами, а повитухи не делают этого. Шифра и Пуа предотвращают геноцид. Через них Бог спасает народ Израилев. Рассказчик отмечает, что своей жизнью дети обязаны тому, что эти женщины боялись Бога. И Бог наградил их за верность: «За сие Бог делал добро повивальным бабкам… И так как повивальные бабки боялись Бога, то Он дал им семьи» (Исх 1:20–21).

 

Египетская царевна. Парадоксальным образом будущее Израиля оберегает египетская царевна, которая принадлежит к тому самому царскому двору, что издал указ об убийстве (Исх 2). Удивительно, но «действия неизраильской женщины параллельны действиям Бога Израилева: она «нисходит», «видит» ребенка, «слышит» его плач, жалеет, вытаскивает из воды и обеспечивает заботу о нем (ср. 3:7–8). То, что она делает для Моисея, Бог скоро сделает для Израиля».[290]

 

Йохевед. Йохевед интертекстуально связана с действиями Божьими. Как Бог увидел, что все созданное им хорошо (глагол rāâ, «видеть», плюс kî-ṭôb, «что [это] хорошо», Быт 1:10, 12, 18, 21, 25, 31), так Йохевед увидела, что Моисей хорош (собой) (глагол rāâ, «видеть», плюс kî-ṭôb, «что [он] хорош», Исх 2:2). Библейская история упоминает необычный способ, с помощью которого Йохевед спасла жизнь своему сыну Моисею вопреки жуткому указу фараона. Ее муж, после краткого упоминания в Исх 2:1, больше не появляется в повествовании (если не считать генеалогических списков). Все внимание сосредоточено на его жене. Именно Йохевед увидела, что мальчик хорош, прятала его три месяца, кормила, а затем, когда он вырос, привела к дочери фараоновой (Исх 2:2–3, 9–10). Между строк можно понять, что она учила сына быть верным пути Яхве и готовила к соблазнам царского двора.[291] Йохевед также первый человек в еврейском каноне, который имеет теофорное имя (т. е. в имя которого включено имя Яхве). Очень важно, что этот человек – женщина.

 

Мариам. Мариам, дочь Йохевед, выказывает ум, смелость и дипломатичность в разговоре с египетской царевной, ловко предлагая найти «кормилицу» (Исх 2:1–10). Возможно, она сама так и не вышла замуж, – во всяком случае, ВЗ не упоминает о ее муже и детях (хотя о Моисее и Аароне подобная информация приводится). Освещая события после начала исхода из Египта, большинство толкователей уделяют основное внимание ее братьям, Моисею и Аарону, а о ней если и вспоминают, то лишь в связи с ее ошибками. Тем самым роль этой удивительной женщины недооценивается.

Однако современные исследования, особенно феминистские, начали признавать большое значение и достоинство Мариам в Писании.[292] Она как бы обрамляет Исход: появляется в начале событий на берегу Нила и в конце событий на берегу Чермного моря (Исх 2:1–10; 15:20–21). Таким образом, «рассказ о спасении Израиля из египетского плена начинается и заканчивается с Мариам… История Мариам обрамляет историю спасения Господня! Избавление Израиля из Египта начинается, когда Мариам спасает Моисея, и завершается, когда Мариам воспевает свою песнь».[293]

Мариам – второй из персонажей Пятикнижия (в его нынешней канонической форме), который отнесен к числу пророков (Исх 15:20). При переходе через Чермное море она выступает в двойной роли – пророчицы и музыканта подле своих братьев. Песнь Моисея и Песнь Мариам соседствуют в Исх 15, причем песнь Моисея начинается со слов «пою ГОСПОДУ» (стих 1; юссив, 1‑е число), а песнь Мариам со слов «пойте ГОСПОДУ» (императив, 2‑е число). Судя по корреляции формулировок и глагольных форм, «песнь Моисея задумана как ответ на призыв Мариам».[294] И «поскольку пророчица Мариам соседствует с музыкантами, перед нами концепция совместимости в обстановке хора, состоящего из людей обоих полов и всех статусов».[295] Более того, повествователь оставляет антифонное пение песни Мариам до кульминации рассказа об Исходе (Исх 15:20–21).[296] «Тонкий акцент на роль женщин в судьбе Моисея… а значит, и всего народа Израилева, увенчивается дуэтом Моисея и Мариам, где читателя приглашают узнать и помнить о дерзновении женщин, особенно Мариам».[297] Эстетический перформанс Мариам – как певицы, танцовщицы и ударницы – многое говорит о ее значимости, престиже и силе в Израиле.[298]

В большинстве отрывков Пятикнижия, упоминающих Мариам, она – лидер.[299] Более того, через Михея Бог говорит, что поставил ее среди вождей Израиля: «Я вывел тебя из земли Египетской и искупил тебя из дома рабства, и послал перед тобою Моисея, Аарона и Мариам » (Мих 6:4). Ее значимость видна даже из сообщения о ее смерти (Числ 20:1): большинство других названных по именам персонажей рассказа о скитаниях в пустыне исчезают без подобных упоминаний. Неслучайно и то, что ее смерть и смерть двух братьев совпадают с последними тремя остановками в этих странствиях.

Библия также содержит важное генеалогическое упоминание о Мариам. Она отнесена к числу «детей» Амрама [1 Пар 5:29 (СП 6:3)]. Тот факт, что Мариам внесена в список отцов и мужских потомков, подтверждает ее значимость и намекает на то, что не только два ее брата были религиозными вождями, но и она сама.

 

Семь дочерей Иофора (включая Циппору). Если две повитухи, мать и сестра Моисея, а также дочь фараона сберегли Моисея для его будущей миссии, семь дочерей мидьянитянского священника ввели его в новую фазу миссии, когда он стал жить в доме их отца Иофора/Реуэла (Исх 2:18–20). Особую роль сыграла Циппора, ставшая женой Моисея (2:21–22). Когда Бог хотел умертвить Моисея на обратном пути в Египет (видимо, тот не исполнил условий Завета и не обрезал сына), Циппора спасла жизнь Моисею, быстро проведя обрезание (4:24–26).[300] Упускать из виду «посредническую роль Циппоры» нельзя: возможно, она «предвосхищает заступничество Моисея, который впоследствии спас непокорный Израиль от гнева Божьего (Исх 32–34)».[301] Действия Циппоры тем примечательнее, что она не израильтянка. Возможно, они намекают на ее священничество: она как бы пошла по стопам отца.[302]

 

Выводы. Первые главы Исхода (особенно гл. 1–2) рассказывают о попытках фараона остановить усиление Израиля. В каждой из этих ситуаций события, препятствующие его замыслам, во многом обязаны женщинам.

 

Женщины играют важную роль в начале Книги Исход. Их действия определяют результат. От чрезвычайно положительного образа женщин до свидетельства о том, что женская отвага положила начало освобождению, Исх 1:8–2:10 дает интерпретатору яркие темы для разработки: нежелание женщин мириться с угнетением, женщины как подательницы жизни, мудрость и находчивость жен-щин в ситуациях, где для благоприятного результата требуется ум и практическая смекалка.[303]

 

Эксам четко подытоживает иронию повествования: «Без Моисея не было бы рассказа, но без поступков этих женщин не было бы Моисея!»[304]

 

Дочери Целофхада. Еще одна группа женщин в Торе, возможно, обозначает переход от рассказов с важной ролью женщин к заповедям о статусе женщин. Числ 27:1–11 и Числ 36 повествуют о пяти дочерях Целофхада, которых звали Махла, Ноа, Хогла, Милька и Тирца (27:1). Их прямота производит глубокое впечатление.[305] Данный отрывок «говорит нечто важное о достоинстве и ценности женщин и детей как членов общества Израилева».[306] Повествователь отмечает, что они сделали шаг, беспрецедентный в истории Израиля – публично высказались как женщины «перед Моисеем, Елеазаром священником, и перед князьями, и перед всем обществом, у входа скинии собрания» (27:2), смело попросив о том, что считали своим по праву. Судя по некоторым деталям, речь этих дочерей была обращена к самому Яхве, а не к человеческому суду.[307] «Тем самым, они выглядят очень необычно. У них… есть мужество и уверенность, чтобы напрямую обратиться к ГОСПОДУ перед всем Израилем в качестве свидетеля».[308]

Их просьба поразительна: получить удел среди братьев их отца (стихи 3–4). Еще поразительнее, что Яхве согласен с ними (стих 7): «Правду говорят дочери Целофхада». И по воле Божьей создан соответствующий закон (стихи 8–11). Книга Чисел заканчивается объяснением этого закона. Более того, высокохудожественным образом рассказчик создает с помощью перикоп о дочерях Целофхада «замыкание, где в начале и в конце раздела идет сознательно незаконченный рассказ о втором поколении. Дочери Целофхада явили веру и прилепились к Господу, невзирая на трудные обстоятельства».[309] По контрасту с духовной близорукостью и неверием первого поколения (вышедшего из Египта) «эсхатологический взгляд этих дочерей дал необходимый толчок соблюдению Завета».[310]

 

Узловой момент данного текста – гендерный вопрос… С учетом патриархальной культуры того времени, да и последующих веков, примечательно, что женщины обращаются к Богу напрямую, названы по имени и названы правыми/справедливыми . В пользу статуса дочерей говорит и следующий факт: отныне они носят имя семьи своего отца, что символизируется передачей им удела.[311]

 

Это повествование, с его высокой оценкой женщин,[312] подводит нас к вопросу о заповедях Пятикнижия, касающихся статуса женщин в сравнении со статусом мужчин.

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: