Часть 3 - Аварийная ситуация

Я закрываю глаза, но верю в чудеса.
Пускай не всё и не сразу получается.
Все наши «против» и «за» снова на веса.
А то, что было «до» - не считается.

30.02 - Не считается

 

5 июля 2002

- Если ты сейчас не поднимешься, я точно тебя убью, - прошипел брюнет, вставая напротив валяющейся на диване тушки Бэкхёна. Бён поднял голову, вздохнул и снова опустил, утыкаясь носом в подушку. – Твою мать, чёртов ты придурок, - Кибом резко схватил младшего за футболку, поднимая того. Бэк тихо кашлянул, пытаясь оттянуть ворот футболки, который давил на шею, - прошёл месяц, хватит вести себя как баба, которая только и умеет, что лежать, лить слёзы и…
- Ки, как думаешь, вены больно резать? – старший теряется и не знает что ответить, а потом встряхивает Бёна, поднимая того на колени на диване. Звук пощёчины ненадолго оглушает, а Бэкхён удивлённо поднимает взгляд на Кима, который разъярённо смотрит в ответ.
- Ты совсем ахуел, Бён? Я приехал к тебе не для того, чтобы слушать твои ебаные маразматические речи о том, какая жизнь дерьмо и вообще мир не справедлив! Если один пизданутый на голову мудак бросил тебя, что, нужно сразу сопли по роже размазывать? Ахуел совсем, мелкий? – младший удивлённо смотрит на Кибома, который выглядит сейчас как бык, смотрящий на красную тряпку. Ки никогда таким не был. Нет, он, конечно, злился, но не до такой степени. – Чтоб через десять минут привёл себя в порядок и пришёл на кухню, понял меня?
- У-гу, - выдыхает Бён и его отпускает.
- Время пошло, маленькая сопливая девочка!

10 минут спустя.

Старший вздыхает и делает ещё один затяг, смотря на то, как чистое небо вдруг затягивают тучи. Дождь уже пятый раз льёт за последние четыре дня, чёрт возьми.

Ки усмехается и тушит сигарету. Оставляя окно открытым, идёт к плите, где приготовлен омлет ещё с утра. Надо бы разогреть.

Бэкхён заходит немного позже, поправляя на себе белую с чёрным принтом футболку. Сейчас Бён выглядит лучше, чем например, минут двадцать назад.

«Завтрак» проходит в тишине, Бэк еле как засовывает в себя кусок омлета и давится чаем, на что получает пару «хлопков» по спине от Ки. Старший вроде худой, а столько силы в руках.

- Молодец, - минутами позже Ким убирает всё со стола и потом снова идёт к окну, чтобы покурить. Никотин немного успокаивает нервы, не позволяя сорваться и надавать младшему таких пиздюлей, чтобы тот и думать забыл о Пак Чанёле. Ёбаный пиздец, если бы Ки увидел его или даже увидит в будущем, он заставит эту чёртову башню пожалеть обо всём на свете. В первую очередь – об их первой встрече с Бэкхёном. Старшему больно смотреть на то, как Бён сам себя душит, всё больше и больше времени проводя лёжа на диване и смотря в одну точку. И как бы Кибом не старался расшевелить его – хер, ничего не получается.

Неожиданные объятья со спины заставляют вздрогнуть, а нос, утыкающийся в лопатку, заставляет поджать губы. Сколько это ещё будет продолжаться?
- У меня есть просьба, - Ки вздрагивает от серьёзного голоса, и хочет повернуться, но его останавливают. – Научи меня быть такой же мразью, не хочу ничего больше чувствовать.
Ким теряется и не знает, что ответить. С одной стороны – было бы неплохо, так Бёну будет легче всё забыть и начать новую жизнь, с другой – Кибома только что обозвали мразью, впрочем, слышит он это довольно часто, так что не обидно вовсе.
- Я могу, но пойдёт ли это тебе на пользу? – выдыхает старший, разворачиваясь и сразу же обнимая Бэкхёна, который коротко кивает и жмётся ещё ближе. – Бэкхён…
- Я даю тебе неделю, - вдруг поднимает голову Бён, - научи меня и уезжай обратно в Дегу. – Через три месяца я позову тебя снова к себе, посмотришь на результат, ладно?
- Совсем с катушек съехал, мелкий?
- Пожалуйста, хён…
- Неет, не надо строить такие глазки, - Бэкхён сейчас совершенно не похож на ту размазню, что Ки видел несколько минут назад. Ёбаное эгьё Бёна всегда срабатывало. – Ладно-ладно, только не смотри так.
- Спасибо, - слабо улыбается Бэк.

Бёну хочется зажмуриться, но он почему-то не может.

Он только что вышел из душа, по идее – ему должно быть немного холодно, но сейчас наоборот – ужасно жарко. Бэкхён вздрагивает от капли, которая капает с его волос и скатывается по спине. В горле пересыхает так, что даже если сглотнуть раз пять – не поможет.

Наверное, зрение его обманывает? Или нет? Бён отказывается верить в то, что перед ним действительно сидит Пак Чанёль. Парень, а теперь уже и тридцати трёхлетний мужчина, который заставил его измениться двенадцать лет назад. Чёрт возьми, сейчас, когда думаешь об этой цифре, кажется, что это очень и очень много.

Ёль очень изменился, и скорее всего, даже вырос ещё на пару сантиметров. Люди растут ведь до двадцати пяти? Господи, Бён, ты совсем ёбнулся, зачем о таком сейчас думать?

Чанёль сглатывает и снова опускает взгляд, отмечая всё такие же тонкие руки и запястья, а ещё останавливается взглядом на тонких полосах шрамов. Пак хочет отвернуться, но не может. У него, кажется, внутри всё рушится вместе с закрывающимися глазами Бэкхёна, который крепче сжимает края белого полотенца.

- Вы чего застыли? – голос младшего заставляет Бэкхёна вздрогнуть и обернуться. – Ты снова не надел майку, твою мать, Бэк!
- Я… просто не взял её, - Бён пытается выдавить улыбку, но ничего не получается. – Может, представишь нас?

О лишь радостно кивает и, хватая старшего за руку, подходит к дивану. Кажется, Чанёля сейчас вывернет. Пак чувствует бешеный пульс всем телом – от ног и до мозга, который сейчас превращается в кашу, словно его перемололи в миксере.

- Чанёль-хён, это Бэкхён – он мой лучший друг уже лет пять, наверное. – Сехун совсем не видит того, как Бёну хочется убежать отсюда. Мужчина даёт себе где-то три мысленных пощёчины. Обычно самоуверенный, эгоистичный и нахальный Бэк сейчас хочет превратиться во что-нибудь очень маленькое и съебаться. – Бэкхён, это Чанёль – он мой старый друг и должник. – У Бёна вдруг на лице вылезает лёгкая усмешка. Должник? Это уже интереснее.

Бэкхён мысленно вдыхает-выдыхает и повторяет себе десять раз, что нужно расслабиться. Что это всего лишь его прошлое и так бурно реагировать – слишком. Но что блять делать, если мозг снова и снова взрывается?

- Очень приятно, - слишком приторная и наигранная улыбка. Протянутая вперёд ладонь… Чанёль ничего не понимает. Только кивок и у обоих все внутренние органы будто крошатся на мелкие кусочки, как только Пак жмёт хрупкую ладонь. Бэкхёну кажется, что он сейчас на гонке, ибо дышать ужасно трудно.
- Выпьешь с нами вина? – предлагает Ёлю Се и удивлённо смотрит на то, как тот резко одергивает руку и поспешно встаёт.
- Прости, Се. Мне сейчас Чонин звонил, сказал, что я срочно им нужен.
- А… ну ладно.

Чанёль уходит буквально через минуту, вылетая из квартиры и хлопая входной дверью. Бэкхён выходит из гостиной, когда младший закрывает дверь.
- Он забавный, - комментирует Бён и пытается сделать так, чтобы голос не дрожал.
- Он хороший, видишь, вина нам принёс. Твоё любимое, между прочем.
- А-га, - кивает Бэкхён.
- Иди, одевайся и приходи на кухню.

Бён ничего не говорит, просто кивает и уходит снова в гостиную.

***

 

2010 год 14 июня

Сехун только сейчас понимает, как ненавидит больницы. Белые стены, люди в белых халатах, санитары, больные. О кажется, что он сходит с ума.

- Может... вам лучше поехать домой? – девушка-интерн осторожно подходит к парню, стараясь не напугать. Се поднимает голову от сложенных вместе рук и смотрит на брюнетку замученным взглядом.
- Я не могу, - тихо отвечает парень, снова опуская голову.
- Пойдёмте тогда, я напою вас кофе?

Сехун медленно плетётся за девушкой в ординаторскую. Здесь ещё неуютнее, чем в коридоре. О присаживается на мягкий диван и ждёт, пока ему заварят кофе.

Пятую ночь. Пятую ночь он проводит в больнице около палаты реанимации. Пятые сутки Бэкхён лежит в коме, и Сехуну хочется лезть на стены и орать так, чтобы старший его услышал, чтобы очнулся и снова улыбнулся ему своей самодовольной улыбкой как несколько недель назад.

Отёк лёгких, перелом ключиц, правой руки и ног… Се помнит всё внутри заледенело, а пальцы рук онемели, когда мужчина, а именно врач, который делал операцию старшему сообщил о травмах. Чёртовых травмах, полученных в результате автомобильной аварии. Сехуну даже разбираться не хочется в том – чья это вина, ему просто хочется, чтобы старший открыл глаза. Просто открыл глаза и всё – О успокоится, О сможет спокойно поспать.

- В той палате, у которой ты постоянно сидишь… там кто-то близкий? – прерывает затянувшуюся тишину девушка и ставит чашку кофе перед парнем, который кивает в ответ на вопрос.
- Да, старший брат. – Сехун поджимает губы и трясущимися руками берёт чашку.
- Не пускают? – брюнетка садится напротив. – Меня Аён зовут.

О качает головой.

- Меня Сехун.
- Надеюсь, что всё будет… хорошо? – девушка пытается улыбнуться, но видя убитое состояние собеседника, замолкает.
- Надеюсь, - кивает Се и делает глоток, сразу же тихо шипя от того, что обжёг язык.

Июня

После девяти дней сидения около палаты, Сехуна наконец-то впустили, позволяя увидеть Бёна. Старший был бледным, множество проводов, который шли от его тела не на шутку пугали младшего, который сразу же присел на маленький стульчик около койки, накрывая ледяную ладонь своей и слабо сжимая.

- Хён, - О внимательно вглядывается в бледное лицо, замечая, что старший очень похудел, щёки впали, руки покрылись какими-то пятнами. Сехун поджимает губы и осторожно, чтобы не потревожить нужную аппаратуру наклоняется, утыкаясь лбом в холодную ладонь. – Мне кажется, я схожу с ума. Прошло уже десять дней, почему ты, чёрт возьми, не просыпаешься? Чёртов идиот, зачем ты превысил скорость? Почему, когда ты оказываешься за рулём своей машины, ты всегда отключаешь мозг? Хён, пожалуйста…

Сехуну ужасно плохо. Он уже крепко сжимает тонкую ладонь и плачет. Плачет навзрыд. Вот только, слезами горю не поможешь, и плакать бесполезно – старший его не слышит. О закусывает нижнюю губу.

- Ублюдок! Если ты оставишь меня одного – я клянусь, я достану тебя даже на том свете! Я не оставлю тебя в покое даже когда умру! Бесишь, как же ты меня бесишь! – Се кажется, что если он сожмёт свои руки ещё сильнее, то пальцы старшего сломаются. – Приходи в себя уже! Твоя чёртова машина ждёт тебя у Чунмёна! Слышишь меня? Даже твоя чёртова тачка «пришла в себя» быстрее! – Сехун знает, что несёт полную чушь, вот только слёзы всё никак не кончаются.

Организм слабеет, Се отключается прямо так – сидящим на маленьком стульчике и держа руку Бэкхёна в своих руках, утыкаясь в них лбом.

Следующее утро

- Молодой человек, - мужчина трясёт Сехуна за плечо, но тот никак не хочет просыпаться. – Молодой человек!
- А? Что? – О резко поднимается, заставляя врача отступить на шаг. – Простите, я…
- Да уж знаю, езжайте-ка домой и хорошо выспитесь.
- Но я…
- Давайте-давайте, больной от вас никуда не убежит.
- Было бы неплохо, - бурчит себе под нос младший, поправляя растрёпанные волосы.
- Что?
- Я вечером загляну, - улыбается О, и кланяясь, уходит.

20:39

Сехун потягивается и наливает стакан воды, смотря на часы и думая, что неплохо бы вернуться в больницу. Квартира кажется такой пустой без старшего. Они ведь уже полгода живут вместе, О грустно улыбается, смотря на раскиданные на диване вещи.

Телефон в комнате начинает звонить неожиданно и громко, парень со всех ног несётся в спальню, хватая мобильный и сразу же отвечая на звонок.

- Сехун-а, - тянет знакомый голос.
- Аён? – О удивлённо смотрит на дисплей. – Что-то случилось?
- Твой друг очнулся тридцать минут назад.

У Сехуна отказывают ноги, и он приседает на кровать. Очнулся? Бэк?

- Се…
- Я уже еду!

***

Дорога не запоминается совсем. Только мелькающие мимо огни и вход в больницу. Четвёртый этаж – реанимация. Сехун бежит, словно бешеный и чуть не сбивает одну из санитарок.
- Эй ты…
- Простите! - кричит О и сворачивает вправо, наконец видя двери знакомой палаты, около которой стоит Аён.

Девушка с улыбкой смотрит на него и кивает на двери, открывая их и входя первой. О на всех парах вбегает в палату и смотрит туда, где несколько часов назад лежал Бён… без сознания…
- Ты только не кричи, - тихо говорит брюнетка, - оставляю вас одних.

Сехун шокировано смотрит на очнувшегося старшего. Бэкхён не может управлять своим телом, поэтому просто переводит взгляд и пытается улыбнуться. О падает на колени около койки, снова вцепляясь пальцами в руку старшего. Бёну хочется улыбнуться шире, но любые движения вызывают нестерпимую боль, поэтому приходится только смотреть на плачущего младшего.

- Я так рад, - О чуть ли не целует тонкие пальцы и замирает, когда кончик указательного слабо гладит его по подбородку. – Хён, я так скучал…

- Знаешь, в тот момент я думал, что умру там… от счастья, - Сехун смотрит на болтающееся в бокале вино и переводит взгляд на Бэкхёна, который усмехается и делает глоток. Вино сладкое и, чёрт возьми, такое вкусное. – Помнишь, как я сказал тебе, что отныне у тебя два дня рождения?
- Конечно помню, ты ещё через год после этого мне ужин приготовил и столик накрыл, что не сделал даже на шестое мая, - смеётся Бэкхён и придвигается ближе к младшему, кладя голову ему на плечо. – В тот момент, когда я увидел тебя, такого ревущего словно девчонка, такого счастливого, подумал, что… - Бён делает ещё один глоток, - я готов каждый раз после аварии бывать в коме и…
- Идиот, что ли? – смачный удар в лоб заставляет старшего поморщиться.
- Ну, Се…
- Придурок, - недовольно рычит О и хочет встать из-за стола, но его тянут обратно.
- Ну, хорошо-хорошо, я обещаю и клянусь, что больше никогда не попаду в аварию! – крепкие объятья заставляют Сехуна остаться на месте.
- Обещаешь? – прищуривается младший.
- Куда я денусь, всё равно достанешь же, - улыбается Бён.

Вот только… авария случилась несколько минут назад. И если тогда, в две тысячи десятом году Бэкхён выкарабкался, то сейчас… сможет ли?

Я искренне благодарен отзывам к прошлой главе. Спасибо Вам большое. Любви Вам, котятки~

1234567Следующая ⇒

Поделиться: