В чем состоит сущность греха Иуды?

Страшный грех Иуды

Имя Иуды, лобзанием предавшего своего Учителя, стало страшным именем на языке человеческом. Своим вероломным предательством он заклеймил позором человечество. Имя Иуда стало нарицательным и всегда выражает оскорбление для того, кого назовут Иудой. Нравственный облик Иуды служит предметом серьезных рассуждений, научных исследований, поэтического творчества и легкомысленных фельетонных очерков. Суждения об Иуде разнообразятся до прямой противоположности. Одни проклинают, другие смягчают, некоторые защищают, есть и сочувствующие ему в несчастье, но большинство с презрением и ненавистью отвращает от него свое лицо. Такая разнообразная оценка нравственного облика Иуды более всего проявляется в приложении этого названия к разным порочным наклонностям людей.

Именем Иуды на современном языке награждают многих и большей частью неправильно, незаслуженно, вследствие непонимания самого поступка Иуды. Льстивый изменник – Иуда; предавший за грош друга – Иуда; отказавший в милостыне – Иуда; жадный сребролюбец – Иуда; скупой собиратель имущества – Иуда; мелкий воришка, обкрадывающий друга, – Иуда; всякий корыстный льстец, обманывающий друга, – Иуда и т. д. Но все эти названия не выражают того, что в действительности представляет собой Иуда. Слишком мелка и ничтожна эта оценка в сравнении с величием гнусного и страшного его дела. Иуда не только мировой тип всех указанных страстей, но и воплощение того зла, которое стремилось к вечной победе над добром, т. е. над делом Христа. С этой именно точки зрения и следует рассматривать все дело Иуды и производить нравственную оценку его личности. С этого и мы начнем свое исследование об Иуде.

Оценка Спасителем греха Иуды самая верная. Но эта оценка в то же время и самая страшная. Предсказывая ученикам о Своих страданиях, Христос сказал: «… Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться»(Мф. 26:24.

Если Сам Спаситель так говорит об Иуде, то можно понять, как безмерно велик грех его, когда небытие его предпочитается бытию. Никто так высоко не ценил радость жизни, как Христос, Который затем и приходил на землю, пострадал и умер на кресте, чтобы возвратить человеку радость вечной жизни. И вдруг об Иуде Он так говорит: лучше было бы не родиться!

Безмерность греха Иуды Христос определяет такими чертами, которые должны наводить ужас на каждого. В Капернаумской синагоге, излагая учение о хлебе небесном, Иисус закончил Свою беседу так: «не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол» (Ин. 6:70). Назвать Иуду диаволом – что может быть страшнее этого? Ведь диавол есть непримиримый, злейший враг Божий, которому уготован огонь вечный (Мф. 25: 41). Диавол «был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8:44). Диавол есть «враг всякой правды» (Деян. 13:10). Диавол есть враг всех верующих, который похищает у них «слово Божие» (Лк.8:12), сеет «плевелы» среди них (Мф. 13: 38). Диавол – противник верующих; «он ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить»(1Пет. 5: 8). Всякий грех от диавола. А потому «кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил» (1Ин. 3:8). Он постоянно строит людям козни (Еф. 6:11), чтобы уловить кого-либо в свои сети (1. Тим. 3:7; 2Тим. 2:26). Диавол имеет «державу смерти» (Евр. 2:14). Можно сказать, что диавол есть воплощение зла, вражды и ненависти, он против Бога и людей, первоисточник и виновник греха в мире, осужденный на вечное мучение в геенском огне. И все эти свойства Христос приписал Иуде, когда назвал его диаволом. А что слова Христа относятся к Иуде, это поясняет Иоанн Богослов. Передав слова Христа об Иуде, он тотчас же добавляет: «Это говорил Он» (Иисус) «об Иуде Симонове Искариоте, ибо сей хотел предать Его, будучи один из двенадцати» (Ин. 6:71).

Из приведенных слов евангелиста Иоанна мы видим, что вся тяжесть греха Иуды, за который он приравнивается к диаволу и называется диаволом, это – предательство Господа нашего Иисуса Христа на смерть. Мы не будем пока раскрывать, из каких элементов слагался этот грех, из каких побуждений он исходил, что преследовал, – об этом речь впереди,– а устанавливаем только факт, что грех предательства превратил Иуду в диавола. А почему, спросят, грех предательства сделал Иуду диаволом, – ответ на это прост и ясен: потому что «грех предательства есть грех диавола, исходит от диавола и в Иуду вложен диаволом». Указания на это мы находим в словах евангелистов, которые убедительно устанавливают этот факт. Укажем на эти свидетельства.

Евангелист Лука передает нам, что когда «искали первосвященники и книжники, как бы погубить» Иисуса – это было перед праздником Пасхи, – то Иуда помог им выполнить свой план, свое злое намерение. А помог потому, что «вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати, и он» (Иуда) «пошел, и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им. Они обрадовались и согласились дать ему денег; и он обещал, и искал удобного времени, чтобы предать Его им не при народе» (Лк. 22–6).

Затем евангелист Иоанн, описывая Пасхальную вечерю, замечает, что «диавол уже» «вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его»(Ин. 13:2). И эту мысль, и желание диавола в ту же ночь и осуществил Иуда под непосредственным воздействием диавола. В конце вечери, на которой Христос предостерегал Иуду от предательства, раскрыв тяжесть этого греха (Мф. 26: 24) и открыто обличив в нем Иуду (Мф. 26: 25), Иуда, отвергнув все заботы и любовь Христа, открыл свое сердце для сатаны. Он принял из рук Христа кусок хлеба как знак особенного внимания и расположения со стороны Христа. «И после сего куска вошел в него сатана». И «...приняв кусок, он» (Иуда) «тотчас вышел,»чтобы совершить сатанинское дело (Ин. 13: 27, 30).

Ясно, что дело Иуды есть дело сатаны. Иуда в этом деле является точным исполнителем воли сатаны, орудием сатаны, действовавшим в интересах сатаны и, следовательно, против Бога. Указания на это мы находим в словах Самого Христа.

Когда Иуда отправился к первосвященникам и начальникам, чтобы взять вооруженную стражу и выдать им Иисуса, Христос сказал Своим ученикам: «Уже немного Мне говорить с вами; ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» (Ин. 14:30). Но так как этот князь мира ничего не имеет в Иисусе, чтобы подчинить Его своей власти, то этот князь мира уже осужден тем, что имеет он совершить, т. е. смертью Христа (Ин. 16:11), и потому «изгнан будет вон», как об этом раньше говорил Христос (Ин. 12:31). Поэтому Христос смело и решительно идет с вечери на встречу с этим князем мира, действовавшим через Иуду и первосвященников. Сказав, что «идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего,» Христос далее продолжает: «Но чтобы мир знал, что Я люблю Отца»(волю Которого Он исполняет Своими страданиями и смертью) «и, как заповедал Мне Отец, так и творю: встаньте, пойдем отсюда» (Ин. 14: 31). «И, воспев, пошли на гору Елеонскую» (Мф. 26: 31), «по обыкновению», замечает евангелист Лука (Лк. 22: 39), где Иуда и выдал Его врагам.

В саду Гефсиманском, куда Иуда привел «отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев... с фонарями и светильниками и оружием», Иисус вышел им навстречу и сказал: «кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назорея». Иисус на это ответил им: «это Я, они отступили назад и пали на землю. Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея. Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их»(учеников), «пусть идут...» (Ин. 18: 3–8). Вместе с воинами стоял «и Иуда, предатель Его» (Ин. 18: 5). «Первосвященникам же и начальникам храма и старейшинам, собравшимся против Него, сказал Иисус: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня! Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук, но теперь ваше время и власть тьмы»(Лк. 22: 52–53).

Мы видим теперь, что все детали факта, по указанию Самого Христа и евангелистов, говорят нам, что дело Иуды есть дело сатаны. Отсюда вытекает и тяжесть греха Иуды и оправдывается страшный приговор Христа: «Сын Человеческий идет по предназначению», как написано о Нем; «но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться» (Лк. 22: 22; Мф. 26:24).

Отсюда все то, что обыкновенно приписывают Иуде, чем клеймят его имя и за что многих называют иудами, представляется слишком пустым и ничтожным сравнительно с действительным преступлением Иуды-предателя. А вместе с этим какой ложью и страшной клеветой, каким незаслуженным обвинением отзываются все наименования “Иуда”, приписываемые людям без разбора и законного основания. Обозвать кого-либо Иудой значит обозвать диаволом, приписать этому человеку то, за что Христос назвал Иуду диаволом. А ведь это, если поглубже вдуматься, страшное обвинение против ближнего! Иудой может быть назван только тот, кто в действительности выполняет дело Иуды... А в чем состоит дело Иуды, об этом речь впереди.

О чем говорит конец Иуды?

Погибель Иуды подтверждает все сказанное нами об Иуде. Позорный конец его жизни вызывает неразрешимые затруднения, если не признать всех высказанных нами положений. Если Иуда в действительности и не любил Христа и не ненавидел Его, то из-за чего же он сам погиб? Почему он не перенес осуждения Христа, смерти Христа? При таком равнодушии его ко Христу, он должен бы спокойно отнестись к смерти Христа. Не переносят смерти только того, кого безумно любят, без кого, как говорят, и жить не могут. Радуются смерти того, кого ненавидят всей душой.

Но допустим противоположные крайности: Иуда бесконечно любил Иисуса и потому не мог перенести Его осуждения. В таком случае как он мог предать Его врагам, которые с тем и купили, чтобы убить Его? Предположим второе: Иуда предал Христа, потому что он до последней крайности ненавидел Его. Если так, то зачем же он сам полез в петлю, когда предмет его ненависти приговорен к смерти? Цель его достигнута, желание исполнено; следовательно, нужно радоваться, ликовать, а не убивать себя!..

Вот этот-то печальный исход всего дела Иуды и показывает нам, что в Иисусе он любил себя и преследовал свои личные интересы, а не интересы Христа. И потому, когда Иуда увидел, что Христа осудили на смерть, то все рушилось для него. Если Иисус, обладавший такой силой и всемогуществом, оказался безсильным в борьбе с врагами Своими, первосвященниками, книжниками и фарисеями, то Он не Мессия. А если Иисус не Мессия, то нет больше никакого Мессии; напрасны все мечты о Мессии, все это ложь и обман; пророки обманывали народ; нет более никаких пророчеств, нет и Бога, от имени Которого говорили пророки свою ложь. Все погибло! В жизни нет ничего, и самая жизнь есть обман. Иуда возненавидел жизнь, возненавидел и себя, мечтавшего о каких-то идеалах, возненавидел всех и все, и в страшном отчаянии погиб! В таком виде погибель его нам понятна, и других объяснений мы не можем представить. С отвращением и ненавистью он бросил тридцать сребренников в лицо первосвященникам «и шед удавися».

В Евангелии мы читаем, что Иуда, когда увидел, что Иисус осужден, «раскаявшись», сказал первосвященникам: «согрешил я, предав кровь невинную» (Мф. 27:3–4). Но в этих словах нельзя видеть искреннего христианского покаяния в том смысле, как мы привыкли понимать это слово. Раскаяние Иуды вытекало не из любви к Иисусу, а из оскорбленного самолюбия, из того, что он ошибся в своих эгоистических расчетах и не достиг своей цели, предав в действительности кровь невинную. Он не предполагал и не ожидал пролития этой невинной крови. План его не удался, и он возненавидел себя, стал противен и невыносим сам себе.

Таким образом, впереди вся его жизнь разбита, цель жизни и все идеалы разрушены, а изнутри гложет ненависть к себе самому за неудачный план. В нем и вокруг него образовалась какая-то пустота, мучает невыносимое чувство страшного самоунижения перед самим собой. Все рушится! Не стоит жить и незачем жить! И мы закончим: сатана совершил свое дело! Губить- его знамя!

Предательство Иуды

Иисус… «обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее... Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь» (Ин. 13: 26–27, 30).

Иуда оставил Святую вечерю и не мог участвовать в причащении Тела и Крови Христа; не мог потому, что еще год тому назад он протестовал против Него своим неверием, за что и был назван диаволом Самим Христом (Ин. 6; 70); не мог потому, что Таинство выражало соучастие в смерти Христа, а он своими действиями хотя и стремился фактически убить Христа, но в мыслях был далек от этого – он был противником смерти Христа; не мог потому, что в него уже вошел сатана, и он спешил исполнить волю сатаны: уже наступила ночь, и нужно было совершить дело сатаны до утра, пока все обитатели Иерусалима погружены были в глубокий сон. Следовательно, Иуде некогда было ждать установления Таинства, окончания прощальной беседы Христа. Ему нужно было спешить на свое дело. И Христос сказал ему то же, о чем он и сам думал: «что делаешь, делай скорее». Спешил Иуда совершить свое сатанинское дело, спешил и Христос на Свою вольную смерть для спасения мира: «делай скорее».

По удалении Иуды Христос установил Таинство Причащения и в первый раз Он Сам приобщил апостолов, заповедав им совершать это до второго Своего пришествия; Иисус сказал, что в эту ночь все они соблазнятся о Нем, «ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы» (Мк. 14: 27); предсказал отречение Петра в эту же ночь и объявил ему, что Он «молился о» Петре, «чтобы не оскудела вера» его и чтобы в своем падении он не впал в отчаяние, а, «обратившись», утвердил со временем братьев своих (Лк. 22:31–32). Все эти действия Христа сопровождались произнесением трогательной прощальной беседы, в которой Он объясняет все, что совершается с этого момента пред их глазами, объясняет дело спасения людей, которое Он совершает Своей смертью, раскрывает их положение после удаления Своего, обещает им Утешителя Духа Святаго и указывает конечную цель всего дела – вечное спасение в единении их с Отцом и Сыном во Святом Духе. «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня. И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня. Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира... Я открыл им имя Твое и открою, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них»(Ин, 17: 21–26). Такой молитвой закончил Христос Свою прощальную беседу. «И, воспев» положенные псалмы (Мф. 26:30), «пошел по обыкновению на гору Елеонскую» (Мф. 26:30; Мк. 14: 26; Лк. 22: 39).

Там, в саду Гефсиманском, Иисус оставил учеников Своих у входа в сад молиться, чтобы не впасть в искушение и спастись, когда настанет опасность. Он взял с Собой Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Он говорил: «душа Моя скорбит смертельно» (Мф. 26: 38; Мк. 14: 35; Лк. 22; 41). «И отойдя немного», Он «преклонив колени... пал на землю... на лице Свое, и молился... И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю». Подвиг борения так был силен, так ослабил Его, что «явился… Ему Ангел с небес и укреплял Его» (Лк. 22:43).

А Иуда в это время, «взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев» (Ин 18:3), спешил туда, в сад Гефсиманский, «с фонарями и светильниками и оружием, с мечами и кольями» (Мф. 26:47), чтобы взять Иисуса. Эта шайка Иуды состояла из множества «народа», вооруженного чем попало.

Наступил момент предательства. Иисус… «приходит в третий раз» к спящим ученикам, и говорит им: «вы все еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня. И тотчас, как Он еще говорил» (Мк. 14:41–43), появился народ, «а впереди его шел один из двенадцати, называемый Иуда»(Лк. 22:47). «Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал Иуде: друг, для чего ты пришел?» (Ин. 18:4). В самый момент предательства Христос называет Иуду другом. Какая нежная и, в данный момент, скорбная любовь слышится в этом слове! Этим высоким и святым именем Христос назвал Лазаря, когда он умер (Ин. 11,11), и апостолов в Своей прощальной беседе (Ин. 15:14– 15). На какую же недосягаемую высоту ставил Христос Иуду в тот самый момент, когда тот предавал Его вооруженным врагам! И в какую же глубокую бездну ада упал Иуда с такой высоты своего апостольского звания! Из друга Христа превратился в раба сатаны! В переводе с греческого: “друже, зачем ты здесь”, т.е. с вооруженными воинами и служителями от первосвященников (Ин. 18:3, 5), а не с учениками Моими? Если ты приветствуешь Иисуса словами: «радуйся, Равви!» и целуешь, как своего Равви, то твое место с учениками, а не с воинами и архиерейскими слугами. Срывая гнусную маску лицемерия, Христос обращается к совести Иуды. Но совесть Иуды – сожженная совесть! (Мф. 26:50).

Беспредельная любовь Сына Человеческого простирает руку спасения сыну погибели и в этот последний момент; Иисус обращается к сознанию Иуды, будит в нем совесть и призывает опомниться в самый последний момент совершения им злодейского предательства. Он предупреждает его и внушает: если уж не опомниться теперь, то раскаяться после. Он называет Иуду и в этот момент другом и указывает на ненормальность его положения в качестве предводителя вооруженной толпы народа, а не в сообществе учеников. Своим вопросом Христос призывает его вникнуть в свое дело: «друг, для чего ты пришел?»

И в ответ на это Иуда совершает самый акт предательства: с сожженной совестью и очерствелой душой Иуда, обличенный Христом в своем злом умысле, «тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его» (Мф. 26:49; Мк, 14:45). На устах его мед, а в сердце желчь¹. На любовь Христа он ответил поруганием над любовью: он целует Иисуса с радостным восклицанием «Равви! Равви!» (Мк. 14: 45) и этим целованием выдает Иисуса врагам Его. Это целование было условным знаком предательства: «Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его» (Мф. 26:48) «и ведите осторожно» (Мк. 14:44). Такое действие Иуды – позор для всего человечества, раз среди него мог появиться Иуда. И этот позор Иуды Христос отметил глубоким укором сожаления о совершенном окаменении сердца «сына погибели: Иисус же сказал ему: Иуда!» – называя его по имени, чтобы в последний раз подействовать на его сердце и обращением к его совести заклеймить его личный позор, – «целованием ли предаешь Сына Человеческого?» (Лк, 22:48).

Иуда совершил свое дело: целованием выдал Иисуса воинам и указал им, кого они должны были взять. С этого момента “лобзание Иудино” стало клеймом гнусного позора для людей! И на языке человеческом нет даже слов для смягчения такого клейма. Символом святой любви Иуда выдал врагам своего Учителя, Который называет его “другом” Своим. Но глубина падения Иуды заключается не в его крайнем и постыдном лицемерии, которое играет в данном случае второстепенную роль, а в его действительном торжестве, в том, что он свое сатанинское дело довел до конца. Теперь ему остается только пожинать плоды своих трудов, радоваться успеху своего дела и торжествовать победу. Христос должен теперь объявить Себя Мессией, истребить всех врагов, а Иуду сделать Своей правой рукой. Под влиянием такого гипноза Иуда мог приветствовать своего Учителя торжественным приветствием: «радуйся, Равви!»и облобызать Его, как бы поздравляя Его с торжеством победы, в которую он безусловно верил, и в то же время ставя Его лицом к лицу с вооруженными врагами. И с этого момента Иисус уже «жертва заколения» (Деян. 7:42), Агнец, обреченный на заклание. И вот, Он Сам добровольно идет на заклание: Он идет к воинам, чтобы добровольно отдаться им в руки. Но чтобы не было какого-либо замешательства при этом, чтобы воины могли безошибочно взять Его, а вместе с тем, чтобы дать время и возможность ученикам спастись бегством от угрожавшей им опасности, Он «вышел» навстречу воинам и, видя их нерешимость, «сказал им: кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я». В это время «стоял же с ними и Иуда, предатель Его. И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю» (Ин. 18:4–6). Одно слово Иисуса поразило всю вооруженную толпу. Напрасно воины и слуги вооружались: никакая вооруженная сила не могла победить Иисуса, когда от одного слова все отступают назад и падают на землю. В этом проявилось все царственное величие Христа, Его власть и сила. Пусть воины и первосвященники знают: если они берут Его, то только потому, что Он Сам добровольно отдается им. Пусть и Иуда знает, что Он страдает и умирает на кресте не по слабости, а по определению Отца Небесного для спасения всего мира от грехов! Пусть он не отчаивается, когда увидит Христа осужденным на смерть, а поспешит к Нему со слезами искреннего покаяния, припомнив этот момент. Но, ослепленный своей страстью, Иуда не так думал и понимал действия Христа: он усматривал в Нем оправдание своего гнусного дела и осуществление своей позорной мечты. Иисус сразит теперь всех Своих врагов, когда от одного Его слова падает на землю вооруженная толпа. Он не дастся в руки врагам и величественно восторжествует над ними, и тогда он, Иуда, будет править всем миром, под покровительством Иисуса. Но эти фантастические мечты Иуды сейчас же разрушаются. Иисус «опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея. Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете», «оставьте их, пусть идут, да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого» (Ин. 18: 7 – 9).

Проявлением Своего Божественного могущества Христос спас в данный момент Своих учеников, на которых должна была напасть вооруженная толпа, чтобы они не вызвали тревоги в народе, который недавно встречал Иисуса и «восклицал: осанна!» (Мф. 21:9). В это время в Иерусалим собралось евреев до трех миллионов. (Закон Моисея предписывал: «Три раза в году должен являться весь мужеский пол твой пред лице Владыки, Господа» (Исх. 23:17; 34: 23). Вследствие такого закона в Иерусалим собирался народ еврейский из всех стран своего рассеяния (Деян. 2:8–11), так что, по свидетельству Иосифа Флавия, на Пасху собиралось до 2,7 млн. человек). Опасность могла быть великая, если бы ученики обратились за помощью к народу, чтобы защитить Иисуса. Недаром и …«первосвященники и книжники и старейшины народа положили в совете взять Иисуса хитростью и убить... только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе» (Мф. 26– 5).

С другой стороны, Христос сделал безответными и всех врагов Своих в их злодеянии, когда они даже на себе испытали Божественную силу могущества и власти Иисуса. Вместо того чтобы вязать Иисуса и вести Его во двор первосвященников, они должны были с благоговением преклониться теперь пред Иисусом.

Для апостолов и Иуды этот факт должен был послужить укреплением их веры во время Его крестных страданий и смерти. И впоследствии это должно будет рассеять колебание их веры. Но в данный момент они не понимали того, что совершалось пред их глазами. В тревоге и ужасе, они... «видя, к чему идет дело, сказали Иисусу: Господи! не ударить ли нам мечом?» Эти слова говорят о крайней растерянности учеников, вызванной внезапным пробуждением после крепкого сна. Предсказания Христа о Своей смерти и предостережения, данные на вечери, они не в силах были усвоить надлежащим образом. Они еще не имели веры в страждущего Мессию, и мысли их были далеки от смерти Его (Лк. 22:49). И прежде чем последовал ответ Иисуса, «Симон... Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх» (Ин. 18:10). Наивная и бесцельная, но безусловно опасная защита. Апостолы имели только два меча (Лк. 22:38). Выступать с таким оружием на борьбу с вооруженным отрядом римских воинов и фанатичной толпой архиерейских слуг, с дубинками и кольями в руках значило бы вызвать поголовное истребление всех защитников Иисуса. И нуждался ли Христос в такой защите, когда от одного только Его слова вся эта вооруженная толпа отступила назад и пала на землю? Поэтому... «тогда Иисус сказал: оставьте, довольно. И, коснувшись уха его, исцелил его» (Лк. 22:51). А Петру Он сказал: «возврати меч твой в его место» (Мф. 26: 52), «вложи меч в ножны» (Ин. 18:11); «ибо все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26: 52). То, что Христос не нуждается в защите Петра мечом, Он поясняет далее так: «или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф. 26:53). Защищая Христа силой от врагов, Петр думал отклонить Его тем от добровольных страданий и смерти за спасение мира. Но это противоречит самой цели пришествия Его на землю. И потому Он говорит: «неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» (Ин, 18:11). В этом случае «как же сбудутся Писания», которые говорят, «что так должно быть?» (Мф. 26:54).

Исцеление раба Малха было новым знаменательным указанием на Божественное могущество Христа и Его добровольную смерть. А это налагало еще большую ответственность на врагов Иисуса за их злодеяние. Иисус идет добровольно на страдания и смерть, чтобы исполнить волю Отца и оправдать предсказания пророков, но враги Иисуса берут Его и убивают по своей злой воле, какую предвидели пророки и изобразили в своих Писаниях.

Идя на вольные страдания, Христос старается вразумить своих врагов в тот самый момент, когда они насильственно Его брали. «Первосвященникам же и начальникам храма и старейшинам, собравшимся против Него» (Лк. 22:52), а также всему «народу» и Иуде, стоявшему с ними, сказал Иисус... «как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня! Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук» (Лк. 22:53), «каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня» (Мф. 26:55) ...«но теперь ваше время и власть тьмы» (Лк. 22:53). Такое краткое и вместе с тем сострадательное обличение в их слепоте должно было открыть им глаза и пробудить голос совести. Выслушав эти слова нежной любви Иисуса, они должны были задать себе вопрос: если Иисус – злодей, достойный смерти, то почему они не брали Его открыто, в храме, при народе? Если же не было оснований, чтобы публично, при всех схватить и судить Иисуса, то зачем же нападать на Него ночью, пользуясь вероломным предательством Его ученика? Таким образом, самый факт взятия Иисуса ночью в саду Гефсиманском, при содействии Иуды говорит против них и изобличает всю преступность их злого дела.

Но совесть их молчала: они были слепы и глухи, чтобы видеть и слышать все, что совершалось вокруг них и через них, и нежный призыв Иисуса не вразумил и не остановил их злодеяние: «воины и тысяченачальник и служители Иудейские», по приказанию первосвященников и старейшин, «взяли Иисуса, и связали Его, и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе» (Ин. 18:12– 13).

В полночь Иуда закончил свое темное дело, а утром, с рассветом дня, он пожнет и печальные плоды своего позорного дела!

«Тогда все ученики, оставив Иисуса, бежали» (Мф. 26:56). А Иуда? Он тихо и спокойно шел, но голос вечного осуждения говорил ему:

Беги, предатель, от людей

И знай: нигде душе твоей

Ты не найдешь успокоенья:

Где б не был ты, везде с тобой

Пойдет твой призрак роковой

Залогом мук и осужденья.

(Из стихотворения С. Я. Надсона “Иуда”)

А умиленная душа верующего, потрясенная адским преступлением Иуды, и теперь со слезами покаяния взывает ко Христу:

На Тайной вечери Твоей

Приими меня, Сын Божий, ныне,

Меня, в греховности моей,

Яви причастником святыни;

Не выдам тайны я врагам,

Куда идешь теперь отсюда,

Ни поцелуя, как Иуда,

Тебе, Спаситель мой, не дам;

Но, как разбойник умиленный,

Тебя царем я чту над всем:

О, помяни, Господь вселенной,

Меня во Царствии Твоем!

(Песни Страстной седмицы, Троицкий Цветок, 1889, май, № 1, с. 8)

Церковные песни мрачными красками рисуют нам образ Иуды. Так, во Святой и Великий четверток Церковь поет стихиру: “Иуда, раб и льстец, ученик и наветник, друг и диавол, от дел явися: последоваше бо Учителю, и на Него поучашеся преданию, глаголаше в себе: предам Того, и приобрящу собранная имения: искаше же миру продану быти, и Иисуса лестию яти. Отдаде целование, предаде Христа. И яко овча на заколение, сице последоваше Един благоутробный и Человеколюбец” (Стихира на Хвалитны во Святой и Великий четверток на утрени).

А в седальне перед чтением третьего Евангелия в Святую и Великую пятницу на утрени Святая Церковь, выражая недоумение, что могло бы побудить Иуду предать Господа, изображает “неблагодарный нрав” его. “Кий тя образ Иудо предателя Спасу содела? Еда от лика тя апостольска разлучи? Еда дарования исцелений лиши? Еда со онеми вечеряв, тебе от трапезы отрину? Еда иных ноги умыв, твои же презре? О коликих благ непамятлив был еси! И твой убо неблагодарный обличается нрав, того же безмерное проповедуется долготерпение и велия милость”.

* * *

Тип Иуды ярко изобразил еще пророк Иеремия за 600 лет до Р. Х. О своих современниках он говорил: «устами своими говорят с ближним своим дружелюбно, а в сердце своем строят ему ковы» (Иер, 9: 8). Такими же чертами характеризовал своих современников и Псалмопевец: «с ближними своими говорят о мире, а в сердце у них зло» (Пс. 27:3); «уста их мягче масла, а в сердце их вражда; слова их нежнее елея, но они суть обнаженные мечи» (Пс. 54: 22). Таким образом, тип Иуды зародился еще во времена Давида и пророков. И этот тип не исчез с лица земли и доселе.

Страшный грех Иуды

В чем состоит сущность греха Иуды?

Если грех Иуды есть дело сатаны, то сущность греха его состоит в осуществлении желаний и стремлений сатаны. А стремления сатаны направлены к утверждению им своей власти над миром, к разрушению Царства Божия на земле и к ниспровержению Самого Бога с престола Его величия и славы. Он хочет властвовать один над всем и Самого Бога покорить своему господству.

Такая тенденция сатаны ясно выражена им в последнем искушении Иисуса Христа в пустыне. Диавол, возведя Иисуса «на высокую гору... показал Ему все царства вселенной во мгновение времени... и славу их, и сказал Ему... все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне» (Мф. 4: 8–9; Лк. 4: 5–7). Вот чего домогается сатана! Он предлагает, чтобы Сам Сын Божий, явившийся на землю, «чтобы разрушить дела диавола» (1Ин. 3:8), пав, униженно поклонился ему, отрекшись от служения Господу Богу! Христос пришел на землю, чтобы восстановить первую заповедь: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Втор. 6:13; Мф. 4:10), а сатана предъявляет свои права на такое исключительное поклонение и ставит себя на место Бога.

На суде Пилата Христос объявил Себя царем и определил характер Своего Царства. Когда Пилат спросил: «Ты Царь Иудейский? ...Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда». После этого «Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? На это Иисус отвечал: ты говоришь» (верно), «что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего» (Ин. 18: 33–37).

Но эту царскую власть духовного Царства оспаривает у Него сатана в пустыне, подменяя его царством мира сего. Власть над всеми царствами вселенной «предана мне, и я, кому хочу, даю ее» (Лк. 4:6). Другого царства, другой власти нет и не может быть. «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их,» но только с одним условием, «если Ты поклонишься мне». А это значит, что верховная власть над всеми царствами останется в руках диавола, коль «все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне».

Таким образом, Царство Христа и царство сатаны представляют две непримиримые противоположности, взаимно исключающие друг друга. «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Лк. 11: 23). Христос, изгоняя бесов, разрушил власть сатаны, царство сатаны: «Если же Я духом Божиим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царствие Божие»(Мф. 12:28). «Никто, войдя в дом сильного, не может расхитить вещей его, если прежде не свяжет сильного, и тогда расхитит дом его» (Мк. 3:27). Так сказал Он об изгнании сатаны из рода человеческого.

Итак, сатана, «сильный, с оружием охраняет свой дом,» свое царство, свою власть над миром. Но Христос, «сильнейший его, нападет на него и победит его, тогда возьмет все оружие его, на которое он надеялся, и разделит похищенное у него», т. е. пленников его (Лк. 11:21–22).

Царство Христа действительно утвердилось на развалинах царства сатаны. Когда «семьдесят учеников возвратились с радостью и говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем», то в ответ на это сказал им Иисус: «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию». Царство его разрушено, трон ниспровергнут. И вот, в подтверждение этого «се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам» (Лк. 10: 17–19), потому что Он, Христос, «отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою» (Кол. 2: 15). О том, что с разрушением царства сатаны, утвердилось Царство Христа, Он так говорит ученикам Своим: «однакож тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (Лк- 10:20).

Дело Христа состояло в том, что через Него Бог Отец избавил «нас от власти тьмы и ввел в Царство возлюбленного Сына Своего, в Котором мы имеем искупление кровию Его и прощение грехов» (Кол. 1: 13– 14).

Получив всякую власть на небе и на земле, Христос послал апостолов в мир с проповедью Евангелия Царства Божия ко всем народам, «чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу» (Деян. 26:18).

Из такого соотношения дела Христа и действий сатаны ясно открывается, в чем состоит сущность греха Иуды и как велика тяжесть его греха. Если Иуда был орудием сатаны, исполнял волю его и своими действиями стремился осуществить задачу и план сатаны, то само собой понятно, что он разрушал дело Христа, уничтожал все служение Христа и самую цель Его воплощения. И вот, когда вдумаешься в это, то становится страшно за Иуду. Действительно, «лучше было бы этому человеку не родиться»! А мы, не понимая этого, спокойно и легкомысленно награждаем этим именем каждого, кто не понравился нам из-за своей скупости или предательского лицемерия.

Раскрывая принципиально дело Иуды, мы тем самым определяем и тяжесть греха его. Разрушать дело Христа – это значит разрушать вечное дело спасения всего человечества. Это грех не против определенной личности какого-либо человека, а грех против всего человечества. Касается он не какой-либо ничтожной мелочи в обыденной жизни человека, но вечного спасения, вечной судьбы человека. Все наши грехи против временной жизни человека, его счастья и спокойствия на земле слишком мелки и ничтожны в сравнении с грехом Иуды. Если Спаситель о соблазнителях сказал: «а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской» (Мф. 18:6; Мк. 9: 42), то об Иуде, стремившемся, по внушению сатаны, погубить и разрушить вечное дело спасения всего человечества, Он мог сказать только то, что не может быть выражено языком человеческим«: ...горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться (»Мф. 26:24). Для такого человека небытие выше и лучше бытия! Да, страшный приговор, ужасное положение, когда даже муки ада представляются как бы легче и сноснее!

Грех Иуды – неизмеримый грех против всего человечества. Но еще более беспредельным он является против Самого Бога. Спасение человечества есть вечное определение Бога. В этом спасении человека открывается вся слава, премудрость и благость Бога. Здесь изливается бесконечная любовь Божия, раскрывающая проявление самых высших совершенств божественной природы. Через искупление осуществляется и утверждается вечное Царство Бога-Творца во вселенной. Но диавол стремится затмить эту славу Бога, предвосхитить Его власть и господство над миром и подчинить себе Самого Бога. А Иуда в данном случае был слепым орудием его и точным исполнителем его планов. Утвердить царство сатаны – это значит утвердить царство зла, следовательно, уничтожить царство добра и погубить все человечество и весь мир как творение Божие! Сознавал ли Иуда свой грех, и если сознавал, то в какой мере, – об этом мы скажем в своем месте. Но теперь мы определяем дело Иуды с принципиальной точки зрения и приходим в ужас от тяжести его!

Но в какой мере сознавал тяжесть своего греха сам Иуда? Представлял ли его в таком виде, как представляем его мы с принципиальной точки зрения? Из каких элементов слагался грех его?

Все эти вопросы сами собой разрешатся, когда будет раскрыт грех Иуды в своем фактическом проявлении, в конкретной форме, когда мы рассмотрим все его дело с психологической точки зрения. А теперь ограничимся пока общими чертами в своих ответах.

Из молитвы распятого Христа о Своих распинателях: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34), – ясно вытекает, что Иуда не сознавал того, что он делал, хотя вся тяжесть его дела была раскрыта ему. Из того, чем закончилось его дело для него самого (Мф. 27:4–5), мы видим, что Иуда не представлял своего дела таким, каким оно оказалось в действительности. Самый грех его, по указанию Евангелий, слагался из следующих характерных черт, в достаточной степени смягчающих тяжесть греха, но нисколько не оправдывающих его (совершенно): 1) он «был вор» (Ин. 12:6); 2) он предал Иисуса первосвященникам за «тридцать сребренников» (Мф. 26:15); 3) он выдал Иисуса Его врагам, «поцеловав Его» (Мф, 26:49); 4) когда он увидел ошибку в своих расчетах, то, «раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам... а затем, бросив их в храме… вышел и удавился» (Мф. 27:3–5). Все эти черты как будто не так страшно характеризуют грех Иуды, как мы представили его с принципиальной стороны. Все эти страсти, по-видимому, являются обычными человеческими страстями, которые повторяются ежедневно и проявляются на каждом шагу. И мы настолько привыкли к ним, что считаем их самыми заурядными: воровство, сребролюбие, коварное и низкое вероломство и отчаяние, неудача в своих предприятиях и самоубийство. Что же тут невыразимо страшного и ужасного? Самые обыкновенные “будничные” страсти, самые заурядные человеческие слабости! Но однако ж из этих, по-видимому, заурядных человеческих слабостей составилось такое дело, за которое Сам Христос, предостерегая Иуду, еще за год до Своих страданий назвал его диаволом: «не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол. Это говорил Он об Иуде Симонове Искариоте», – поясняет Евангелист, – «ибо сей хотел предать Его, будучи один из двенадцати» (Ин. 6;70–71). Раз Сам Христос обозвал Иуду за его дело диаволом, то это дело, по существу было именно таково, каким мы представили его выше. И нам остается теперь только разъяснить, каким образом грех Иуды, сложившийся из указанных элементов, в действительности оказался столь страшным, вечным и мировым делом против Бога и всего человечества.

12 3 4 5 6 7 Следующая ⇒

Последнее изменение этой страницы: 2019-05-08; Просмотров: 197; Нарушение авторского права страницы