Шестой круг Ада: 61. Невидимая стена
«Вам когда-нибудь приходилось ощущать это странное состояние, когда температура тела резко взлетает вверх, кровь приливает к лицу, дышать становится безумно тяжело, и ты практически захлебываешься кислородом. Все твое тело слегка подрагивает от сильного и почти неконтролируемого возбуждения, мысли в голове путаются, твое тело буквально источает жар, на лбу появляется испарина, а по виску стекает тонкая капелька пота, хотя откуда она, если ты просто сидишь и даже не шевелишься? Все это происходит потому... все потому... почему же, вы знаете?
Злость.
Ярость.
Гнев.
Вы уверены, что хоть раз действительно ощущали что-то подобное? Уверены, что не путаете это чудовищно сладкое безумное чувство с хилым раздражением или дурацкой истерикой. Я сомневаюсь. Такие слабые никчемные создания, названные людьми! Как же вы меня бесите! Ваше поведение, ваши слова, эмоции, внешность, одежда — все, что с вами связано, мне хочется собрать в одну кучу и сжечь. Меня убивает тот факт, что я чисто биологически являюсь одним из вас!
Вы отвратительны!
Ваша слабость распаляет во мне такую ярость, которая вам и не снилась! Она течет по моим венам, пульсирует в висках, приливает к глазам. Она заставляет мои руки сжиматься в кулаки, мышцы — напрягаться и буквально болеть от желания ударить вас. Ярость давно завладела моей душой без остатка и теперь вгрызается в мою плоть ежедневно.
Хотя я не верю в души... но звучит это интересно, не правда ли?
Душа.
Бог.
Вера.
Придумали себе какую-то хуету, чтобы оправдывать свои действия, чтобы вас прощали неведомые силы за то, за что вы и сами себя простить порой не в состоянии. Вы пытаетесь оправдать свои страдания, свои слезы и все то горе, что выпало на вашу долю, вопите о том, что все это во благо, что это испытание, за которым последует безусловное счастье. Чушь собачья. Чушь, я сказал, собачья! Сказал раз, и повторю это столько, сколько только будет нужно. Каждый сам строит свою жизнь. Не мечтайте, что намучившись в этой жизни, после вам преподнесут это счастье на блюдечке с голубой каемочкой. После смерти нет ничего. Вы живете в первый и последний раз и именно поэтому должны стремиться к оптимальному комфорту, вы должны вцепиться в эту жизнь и в ответ на ее попытки изнасилования, ебать ее во все дыры. А что же делаете вы?
Безвольные одноклеточные, желающие чтобы вашей судьбой кто-то руководил. Вы способны лишь злить меня.
Помолитесь, дети мои, отрекитесь от грехов человеческих, дайте обет молчания и все ваши желания сбудутся. Так что ли? Или не так? МНЕ ПЛЕВАТЬ! Бесит! Почему я должен был родиться в этом обществе? Обществе мусора и отребья, которое только и делает, что сутками сидит в сети и пытается найти замшелую работу, с зарплатой, которой хватит разве что на еду и виртуалию. А одежда нам ни к чему. И роскошь ни к чему.
Без амбиций.
Без стремлений.
Без цели.
Ненавижу вас!
Мне противно осознавать, что я учусь с вами в одной школе, живу в одном городе, дышу с вами воздухом, который вы окончательно отравляете. Слабые, слабые, слабые... Какие же, мать вашу, вы слабые! И чем слабее становится общество, тем больше появляется недоумков и высеров, которые пытаются как-то самоутвердиться. Они сидят в грязном нижнем белье, у своих компьютеров, ковыряясь в носу и зажевывая пиццу недельной свежести, а в виртуалии предстают перед всеми английскими принцами, одетыми с иголочки и с безупречными манерами. Вот только одежда виртуальная, а манеры загружаются с помощью одной пиратской несложной программки. Вот вы и создали себя любимого, господа. Вот вы и стали тем, кем стать хотели. И вы нашли самый легкий способ для реализации своей глупой мечты. Конечно, в сети все куда проще. Тут ты можешь возомнить себя королем, ведь никто, ну или почти никто, не сможет доказать обратного. Вот только когда выключается компьютер, все возвращается на круги своя. И ты осознаешь, что по-прежнему остался толстым одиноким стариком, над которым уже мухи вьются от вони, что исходит от твоего тела. И ты хватаешь вирту-очки, и пытаешься вновь загрузиться в сеть. А хуй! Хуй тебе, сука! Деньги закончились, а значит надо вставать и снова идти собирать трупы животных по всему городу. Твоя работа, мразь! Твоя ахуенная работенка! Ты стремился к этому? Ты это получил. На большее ты не способен, просто потому, что жил в каком-то ебаном воображаемом мирке! Вот только даже в самом виртуально идеальном мире есть свои баги *баг - "жук", ошибка*! И столкнувшись с ними, тебе и там покажется уже не так весело и идеально. Вспомните тех же Адама и Еву. У них в мире тоже был Баг. Та змея, которая всего парой слов сумела разрушить их идеальный мир. Смешно. Из-за какой-то змеи? Из-за слов? Твой мир должен быть другим, не так ли? Должен? Так блять сука подними свое сРало и попробуй сделать хоть что-нибудь!!!
Ненавижу вас...
Ненавижу... НЕНАВИЖУ, слышите?!
Видя как вы силитесь кому-то что-то доказать, устраивая очередной скандал в сети, вновь начиная пустые дебаты, открывая новые сраные сайты, чаты...
Меня сводит с ума злость, что кипит во мне. Даже не представляете, Как сильно мне хочется взять ружье и пойти по квартирам, дабы расстрелять каждое подобное ничтожество, что засоряет сеть и разъедает и без того тухлое общество. Правильно. Вы пожираете его, набираете вес, а с ним и гонор. Чем больше слоев жира появляется на вашем животе и чем меньше извилин остается в голове, тем больше в вас пафоса, мнимой гордости и высокомерия. Вы пустышки, набитые плюшем. И как же хочется вспороть вам брюхо и вытащить этот плюш наружу, дабы проветрить его. Ведь внутри он сгнил и протух.
Ярость — в этом чувстве нет ничего страшного! О нет, оно прекрасно, безумно, пленительно. Словно наркотик. Она заставляет твое тело двигаться быстрее, делает удары сильнее и в голову лезут такие идеи пыток… столько вариантов причинить тебе боль.
О нет, не смотрите так на меня и не думайте о том, что я стал таким, как мой отец. Нет-нет-нет, даже не смейте мне напоминать о том ублюдке! Он получал удовольствие, издеваясь над слабыми, я же получаю удовольствие от ярости! Женщины, дети… Для меня издевательство над ними скорее как работа. Я не получаю от этого морального удовлетворения. Чего не могу сказать о ебанутых ублюдках, которые, к примеру, домогаются до своих учеников. Вот у вас, учитель, тоже наверняка есть свои тайны? Есть же? Может, расскажете мне о парочке, чтобы затем в приступе блаженной ярости я разъяснил вам, что я по этому поводу думаю? Что я думаю о вас, учитель. И что я думаю о той злости, что просыпается во мне каждый раз, когда я встречаюсь с вами взглядом. Думаете, я не замечаю? Не замечаю, как вы на меня пялитесь? Наверняка вы, грязный старикашка, по ночам дрочите, представляя, как пялите меня? Представляете ведь, признайтесь!
Какая мерзость!
Я гожусь вам во внуки, но даже это не останавливает вас от желания впихнуть мне в задницу свой член! Какой вы гадкий! Но мне это даже нравится. Именно! Мне нравятся люди, которые заставляют меня звереть! Ведь именно с их подачи я получаю такое удовольствие от гнева. Вы вновь вливаете в мои вены порцию моего любимого адреналина и заставляете мои руки трястись от предвкушения остаться с вами наедине и заставить кричать от боли, реветь у моих ног, молить о пощаде и уверять, что вы никому и ничего не расскажете, только бы я вас отпустил! Проходили, учитель. Все это мы уже проходили.
Но ярость так просто не проходит. Она уже во мне. Горит внутри так, словно я проглотил раскаленный уголь. Она безумна и даже болезненна. Поэтому мне надо выместить ее, надо найти того, на кого бы я смог ее выплеснуть. Хотите ли вы помочь своему ученику? Ах, как я мог забыть, вы хотите самого ученика? Что ж… Возможно мы придем к какому-то компромиссу. Вы ведь меня не боитесь и обязательно придете повидаться со мной? Я верю в вас, учитель.» Отрывок из школьного сочинения на тему «Человеческие чувства», Зуо Шаркис, 15 лет
Оценка: Два *зачеркнуто*, *исправлено* Пять
Объяснение оценки: учитель не смог провести более подробный анализ работы по причинам плохого самочувствия
****
Любые чувства со временем притупляются. И даже такое как злость. Ты начинаешь относиться ко всему куда спокойнее и уже виртуозно подавляешь даже зачатки раздражения. Нет, конечно же, твой характер так просто не изменить, и взорваться ты способен от любой ерунды, вот только последнее время никакой ерунды не происходит. Твоя жизнь – рутина. И пусть каждый день случается что-то из ряда вон, перестрелки, сделки, бегство, пытки. Все это надоедает в тот момент, когда превращается в твою обыденность. Ты извечно холоден и спокоен, и совсем не многие помнят о том, какой темперамент таится за этой холодной маской.
Но с появлением этого чудовища все изменилось! Он — твой личный безграничный раздражитель без сроков годности! Тебя бесят его слова, его поведение, жесты и мимика. И со временем это бешенство лишь растет. Сперва ты думал что привыкнешь, «посюсюкаешься» с ним пару дней, и он наскучит тебе так же, как и все остальное. Но нет, эта сволочь держит марку и находит все новые способы довести тебя до белого каления! И почему тебя не оставляет ощущение того, что ты видел еще далеко не все его выебоны?!
Но, несмотря на это... несмотря на это, у него такая мягкая кожа, и волосы пахнут безумно приятно.
Кошмарные мысли, но правдивые. Деваться тебе от них некуда. Одно дело — мнение и мысли людей, их можно изменить с помощью внушения или кулаков. Но как изменить собственные мысли? Как стереть те однозначно лишние чувства, что в последнее время ты ощущаешь к этому обезумевшему насекомому?
И все же его кожа...
Прекрати думать о его гребанной шкуре! Нравится? Сдери и сделай себе ботинки!
Бесполезно...
Ты утыкаешься носом ему в макушку, обнимаешь его за талию и углубляешься в размышления о том, что же будет дальше. Нет, ну не может быть, чтобы ты влюб...
Ты резко дергаешь головой, пытаясь отогнать жуткую мысль. Нет, это неправильно! Любовь? Ты в нее не веришь! Физическое влечение — еще куда не шло. Интерес — возможно, в конце концов, он гениальный Лис. Но Любовь — никогда!
Дабы отвлечь себя от мыслей о не самом приятном для тебя чувстве, ты переключаешь свое внимание на ПКО-вирус и его создателя. Инф говорил, что это как-то связано с насекомым. Хуево. А еще намекал на то, что развязка всего этого уже близка. Еще хуевее. Ведь ты совсем не готов к полномасштабной сетевой войне. Хотя с чего ты взял, что должен в ней участвовать? Должен. Потому что во всей этой заварушке замешано это тупоголовое чудовище. Стоп... именно потому, что замешано Оно, тебе надо стоять в сторонке и курить сигарету, наблюдая, как Лиса раздирают пиксель за пикселем и растаскивают по сети.
Ухмыляешься.
Ухмыляешься зло и с ноткой безнадеги, потому что понимаешь, что ни за что не позволишь произойти подобному. Вот только что же делать? Можно было бы постараться собрать всех сильнейших хакеров Тосама и всем вместе попробовать уничтожить ПКО-вирус. Вот только, как назло, чертово Мировое Правительство открыло охоту на хакеров именно сейчас! Как специально! Из-за чего боевых единиц становится все меньше, а те, кто еще остался, носа в сети без защитных блоков не покажут. Решатся ли они вступить в эту войну? Забудут ли о человеческом эгоизме и, рискуя своей свободой, а возможно и жизнью, попробуют уничтожить вирус до того, как он уничтожит пусть не человечество, но большую его часть? Не забудут. Это смешно! Нет... это XXIII век! Здесь нужно что-то поважнее, чем какое-то паршивое спасение мира. Вот только что же.
Пока ты обдумывал все это, начало светать. В вашей комнате через узкое небольшое окно проскользнул тонкий ярко-рыжий солнечный луч. Стоило поспать. Хоть немного. Пару часов. Дать своему уставшему организму отдохнуть от этой чертовой реальности, но прежде... стоило попробовать…
Ты медленно, дабы не разбудить насекомое, поднялся с кровати, и тут же прикоснулся к своему левому уху. На развернувшийся перед глазами панели ты нашел номер Яна и нажал кнопку вызова. Гудки были длинными и печальными, и с каждой секундой раздражали тебя все больше. Поэтому когда наконец-то послышался сонный голос друга, ты тут же накинулся на него:
— Чего так долго?! — зашипел ты, буквально трясясь от злости.
— А че я, блять, должен сторожить телефон сутками? Зуо, четыре утра, хуй ли ты мне звонишь! – Ян, кажется, тоже был слегка расстроен столь ранним пробуждением.
— У меня появилась идея...
— Знаешь, Зуо, у меня появляется куча идей на протяжении всей моей жизни! Вот вчера, веришь — нет, у меня появилась идея как сделать розочку из чери помидорки без ножа! И что? Я тут же побежал тебе звонить?!
— Заткнись и слушай... Это важно.
— Да кто сомневается... розочка из помидорки — это тоже важно! Ладно... Че придумал? И по какому поводу? И причем здесь я?
— Хочу, чтобы ты сейчас же подключил Фрау-3000 к сети, — сходу заявил ты.
— А лампочку тебе вместо хуя не привинтить?! Если я войду через него в виртуалию, мой код тут же вычислят, ибо только этого они и ждут! Ко мне нагрянет спецназ и...
— Вот именно, они должны схватить тебя.
— ..................... чего? — после долгого молчания все же выдавил из себя Ян, — слушай, я тут спросонья такой бред слышу, что...
— Ты все понял правильно, ты должен попасться им, — не унимался ты.
— И на хуй? — задал резонный вопрос Ян.
— Тебя отправят в городскую тюрьму.
— Да ладно? А я-то и не догадался! Слушай! А ведь верно мыслишь! Всегда мечтал побывать в городской тюрьме! Я ОТКАЗЫВАЮСЬ!
— Не вопи, не рожаешь, — попытался ты остудить все нарастающую панику друга, — это не навсегда, всего на полдня.
— Всего на полдня... да за это время мне очко в трех местах разорвут!!!
— Не разорвут... а разорвут, пластыри всегда к твоим услугам, — ехидно заметил ты.
— Нихуя! Я в тюрьму не хочу!
— Это приказ.
— Так... ладно... предположим. Включу. И что дальше? Зачем тебе это? — сник Ян. До того он спорил с другом, но как только прозвучало слово "приказ" он осознал, что сейчас говорит с лидером Тени. А ему подчиняться надо было безоговорочно.
— Когда попадешь в тюрьму, ты должен разжечь бунт и под шумок освободить хакеров Тосама, которые там сейчас находятся.
— Ты шутишь... их же там дохуя...
— Мне не нужны все, я вышлю тебе список. Отребье, знающее лишь значение клавиши Enter, меня не интересует.
— Предположим, — вздохнул Ян, понимая, что отвертеться у него не получится, — но как я узнаю их?
— Взломай полицейские архивы и найди их фотки.
— Почему я?!
— Потому что тебе в любом случае светит тюрьма, — напомнил ты, — найдешь хакеров, заставишь их пойти за тобой, не знаю как, но заставишь, – предугадывая вопросы Яна, добавил ты, — а затем убегайте. Встретимся у Хиккина.
— Ага, если сможем его взломать...
— Сможем... у нас же есть Лис.
— Не возлагай на него слишком большие надежды, он гений... но он странный, — не удержавшись, пробормотал Ян.
— Пусть так... При встрече мы должны разыграть сцену удивления, — продолжал ты.
— Сценку? Разыграть? Мы? — Ян, кажется, поперхнулся воздухом.
— Вот именно. Делай что хочешь, но твое ебло должно излучать удивление! Ты удивишься тому факту, что я пришел за тобой.
— Я? Нах? Для кого этот тухлый спектакль?
— Для хакеров, которые за тобой пойдут. Они не должны знать, что все это было распланировано заранее.
— Что Это? Побег?
— Нет... их членство в Тени.
Воцарилось молчание. Ян усиленно пытался переварить твой план.
— Ты хочешь, чтоб они все вошли в Тень? – наконец подал голос твой друг.
— Именно...
— Но тогда... тогда... это же ахуеть! Если они все к нам присоединятся, то мы!.. Черт, Зуо ты еблан, но до пизды умный! — выдохнул вдохновленный Ян.
— И еще...
— Да?
— Никому об этом не говори. Даже Глоу. То, что сейчас мы обсуждаем, никогда и никто больше не узнает, тебе ясно?
— Да, босс.
****
Нет, это не жизнь, а сраная подстава!!! Точно вам говорю! Вообще-то о несправедливости жизни я начал подозревать еще в детском садике, когда уронил свой любимый йогурт на не менее тогда любимую девочку и получил по башке от совсем не любимого хулигана. После этого, лежа в песочнице и глотая слезы обиды, я впервые пришел к выводу, что жизнь расшифровывается как — Жопная Истинная Злая Несправедливость и мягкий знак. Но сейчас Жопная Истинная обострялась, а Злая Несправедливость подходила к своему апогею, и только мягкий знак все еще пытался сгладить углы. Пытался, но херово!
А теперь давайте-ка я вам объясню, в какую ситуацию мы попали. Напомню, мы все еще в тюрьме. А это уже само по себе не особенно вдохновляет. Мало того, единственный выход из тюрьмы через комнату Хиккина, но вот незадача за ней нас поджидает вооруженная толпа безмозглых идиотов, которые сперва расстреливают людей, а затем идут есть бутерброды с маслом и малиновым джемом! Я тоже люблю малиновый джем! Но что-то мне подсказывает, что со мной им не поделятся. Свинцовыми пулями – это всегда пожалуйста, а вот вареньице зажали. Жмоты. И что после этого делать? Не с тем, что они жмоты, а с тем, что мы в жопе! В конкретной, огромной, просто йоптвоюмать необъятной жопе!
Когда произошло столь чудное воссоединение Яна, Зуо и ножки стула, я даже мысленно всплакнул от умиления и у меня словно гора с плеч свалилась. Яна мы спасли! Спасли мы Яна. Мы Яна спасли. Как ни посмотри, как ни прочитай, мы герои! Герои, которым теперь бы самим как-то стоило спасаться.
От эйфории, вызванной воссоединением друзей, меня отвлек Глоу, который внезапно захлопнул дверь в комнатку хиккина и прижался к ней спиной. Ян, упорно не замечающий ни дикого панического взгляда котенка, ни его то и дело нервно бьющего по двери хвоста, ни, тем более, звериных повадок, которые сейчас были более чем выразительными, почти тут же появился рядом с Глоу и полез к нему обниматься. За это парень получил когтями по левой скуле, что в принципе его совсем не остановило. Нет, обнимашки — это круто, и если бы хоть разок Зуо ко мне полез обниматься так же рьяно, как это сейчас делал Ян по отношению к Глоу, то я бы, наверное, стал самым счастливым придурком на этой планете. Но, знаете, какова бы ни была идиллия, всегда найдется тот, кто захочет все засрать. В данном случае все испортила внезапно появившаяся выпуклость в двери всего в паре миллиметров от головы Глоу. Спецназ с противоположной стороны двери пытался вломиться в комнату Хиккина. С помощью полицейских карточек проделать это они не смогли, ибо котенок что-то помудрил с несложным замком, поэтому-то они и решили взяться за тяжелую артиллерию. Что я могу сказать, молодцы бравые ребятки, не растерялись и начали палить по бронированной двери. Дверь была прочной, поэтому от выстрелов дыры в ней не появлялись, пока. Вместо них на гладкой поверхности росло количество выпуклостей. Нет, было бы у ребяток мозгов побольше, они бы догадались, что куда результативнее было бы палить в одну точку, но столь гениальные выводы делать способны единицы, которых среди них не оказалось, поэтому, слава стрекозе, мы успели вернуться в коридор, из которого выбежал Ян, после чего захлопнули за собой дверь Хиккина, замок которого закрылся автоматически, и на какое-то время оказались в безопасности. Пусть мы все еще были заперты в тюрьме, но, по крайней мере, спецназ до нас какое-то время добраться не мог. Пароля от замка хиккина у них нет, а если и есть, то переделанная программа все равно не даст им уйти из комнаты целыми и невредимыми. А пробить дверь Хиккина было практически невозможно.
— В конце концов, мы вернулись к тому, с чего начали, — провозгласила темноволосая девушка, разводя руками. Да, тюрьма в Тосаме была только одна, и здесь не было разделений заключенных по полу и возрасту.
— Нда уж... А я так обрадовался, когда открылся Хиккин, даже на мгновение поверил, что мы действительно выберемся, — пробормотал парень, шея которого была обмотана странным чешуйчатым шарфом.
— Да какая разница, ну пришьют нам к пятидесятилетнему сроку заключения еще парочку лет, в любом случае в тюрьме подохнем, а так хоть попытались выбраться, — вздохнул невысокий парень с черными волосами. Я же вглядывался в лица заключенных, которых привел с собой Ян, и не мог отделаться от ощущения того, что где-то я их уже видел. Всех. Всех? Что за бред! А главное, я мог поклясться, что не видел их лиц раньше, но что-то в каждом из них казалось мне безумно знакомым.
— Наоборот. Хиккин был взломан не для того, чтобы выпустить вас, а для того, чтобы вошел я, — холодный голос Зуо вмиг оборвал все шушуканья.
— Так вы знаете, как отсюда выбраться? — подала голос девушка с ярко-красной копной волос.
— Знаю... знаю, как устроить побег своему другу, — Зуо кивнул в сторону Яна, — а вот вас я впервые вижу, так что почему бы вам не вернуться в свои камеры и не смириться с тем, что всю оставшуюся жизнь вы будете гнить в тюрьме. Я не собираюсь тащить за собой ноющий балласт, который не в состоянии бороться за свою свободу — голос сэмпая звучал ровно, но мне, отчего-то, казалось, что он говорит все это не всерьез, а словно провоцирует всех тех, кто находился в этом коридоре. Если так, то его провокация сработала идеально.
— Ты наверно шутишь, красноглазка, — ухмыльнулся черноволосый парень, с вызовом подходя к Зуо ближе и не обращая внимания на тот факт, что ниже его почти на пол головы, — я все что угодно сделаю, чтобы выбраться отсюда!
— Вот как... — протянул Зуо, и словно задумался, — что ж... моя услуга – это фактически спасение вашей жизни, а значит платы за подобное я попрошу равноценной, — спокойно ответил он.
— Я согласен, — не задумываясь, ответил черноволосый.
— Да, я тоже с вами, — подал голос парень в странном шарфе, — так же как и этот молчун, — ткнул он пальцем в тихого паренька, что стоял у стены и, кажется, не обращал ни на кого никакого внимания. Он выглядел так, как выглядят люди, которым похрен на весь мир, но которые при этом плачут над трупиком муравья.
— Обо мне не забудьте, — подала голос и девушка с длинными волосами, тряхнув своей гривой. После недолгого молчания и все остальные заключенные так же согласились идти за Зуо. Но черт побери, откуда я всех их знаю, почему все они кажутся мне настолько знакомыми?!
— Что ж… я ценю ваше доверие, — сказано это было с таким пафосом, словно Зуо в данный момент был королем вселенной.
— Доверие, это слишком громко сказано. Ведь мы даже не знаем имен друг друга, почему бы нам всем не представится? — все же подал голос парень-молчун, — и я сейчас говорю не о реальных именах, а о никах. Меня не оставляет странное ощущение того, что многих из присутствующих здесь я знаю, — тихо но четко произнес он. Нифига себе! Так значит не у меня одного такое странное чувство?!
— Мой ник Сао-сан, а этот вечно лыбящийся придурок Виллоу-Ви, — спокойно представился парень-молчун, а затем указал на своего друга с шарфом.
— А это Дороти! — не преминул вставить свое слово Виллоу-Ви, тыкая на свой шарф. Я не сразу понял, что шарфик шевельнулся, а затем, словно плотнее стянулся на шее своего хозяина, — Дороти просто пре... кхе! лесть! — выдавил парень из себя, хватаясь за шарф и стараясь ослабить его хватку, — Это мой домашний питон! – синея на наших глазах, тем не менее, счастливо провозгласил парень.
— Причем мужского пола... только придурок назовет змею самца Дороти, — фыркнул Сао-сан, одним ударом ребра ладони ослабляя хватку питона. То, как Виллоу-Ви умудрился пронести в тюрьму пусть и небольшую, но все-таки змею оставалось загадкой. Хотя чему удивляться?! Он и в сети был одним из тех хакеров, который умудрялся притащить с собой вирусных червей на любой даже самый защищенный сайт! А Сао-сан... Сао-сан, это его тормоза! Точно-точно, закадычные друзья! Как же я мог забыть! Видел я их впервые в жизни, но что-то в них все же было еле уловимо знакомое. Виллоу-Ви в виртуалии был вечно курящим кроликом, а Сао-сан зеленым змеем. Вот интересно, Виллоу-Ви сдружился с Сао-саном из-за любви к змеям, или же он полюбил змей из-за Сао-сана?
Размышлял я на эту тему долго и упорно, в течение минут пяти, в конце даже поженив Виллоу-Ви с Сао-сан и пожелав им маленьких деток-змеек, хотя и последнему придурку было с первого взгляда ясно, что они лишь очень хорошие друзья. Наверное, я бы даже в своей фантазии расписал их жизнь до самой старости, а затем их отношения и в загробной жизни, но вывело меня из этого состояния одно единственное имя.
— Грензентур, — холодно представился черноволосый парень, и я как-то сразу поежился. Так вот ты какой — черная пантера виртуалии, самый известный геймер среди кровавых сетевых боев без правил. Хе-хе-хе... а я почему-то представлял тебя грузным качком в два метра ростом. Впрочем, то, что он был примерно моего роста и телосложения было мне даже на руку, потому что после нашей последней встречи мне грозили вставить таких пиздюлей, которые мне еще и не снились. Хотя... стоит ли мне говорить свое настоящее имя? Я ведь могу соврать и заявить, что я Манька Педросович никем не замеченный ламер, который залезает в виртуалию разложить пасьянс косынку или поиграть в сапера! С другой стороны, все эти люди доверились нам и назвали свои имена. Стоит ли говорить, что хакеры не любят рассказывать о себе и светиться в реальности? Думаю, не стоит. Так почему же сейчас они все представляются нам на свой страх и риск? А я вам скажу. Из-за Зуо, а точнее из-за той силы и из-за того холодного взгляда, которым сейчас сэмпай оглядывал всех присутствующих. Зуо был лидером. Зуо был сильным. Он был уверен в себе. И он был тем, чьи слова подвергать сомнению никогда бы никто не осмелился. Но все сейчас здесь присутствующие чувствовали это и неосознанно тянулись к нему. Ведь сильные личности в наше время это такая редкость, кто не боится взвалить на свои плечи такую страшную штуку, как ответственность.
— Эсэф, — спокойно представилась девушка с длинными волосами, накручивая на изящный пальчик длинную прядку. Все-таки сегодня у меня одно открытие за другим. И серебристая волчица умудрилась попасться в лапы федералам. Она прославилась тем, что ради шутки перепрограммировала систему одного из кибербанков так, что несколько месяцев ей на счет переводились просто баснословные суммы денег, которые впрочем, она вовсе не тратила, а просто раскидывала маленькими суммами по счетам тех, кто попадался ей на глаза. Естественно для нее это было всего лишь игрой, но, сколько мороки было властям вернуть все эти деньги обратно? Кажется, тогда банк чуть не обанкротился, и Эсэф объявили в розыск. Ха! Если подумать, на каждого, здесь присутствующего, было заведено как минимум одно дело. Даже на меня! Хотя я и пай мальчик и ничего плохого никому ни делал. Почти. Нет, правда, не делал!
— Локи... — признание Зуо меня не удивило, нет... оно просто заставило задергаться мой левый глаз, а так все в порядке! Он признался! Вот так вот просто заявил, что он Локи! Йетить колотить, Зуо ты что творишь!
— А вон то чмо в синей форме - Лис, — не менее спокойно произнес Зуо.
Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет! Моя тайна! Моя тайночка, тайнусик, моя тайнутуличка! Он сдал меня с гавном и потрохами!
Видимо все мои мысли отразились на моей роже, ибо Зуо тут же обратился ко мне:
— Сделай морду попроще.
— Куда уж проще, — простонал я, не зная куда деваться, и что делать. Пристальные взгляды тем временем изучающе блуждали то по Зуо, то по мне. Так, сейчас что-то будет. Сейчас начнут говорить о том, что Лис заморыш и херня безволосая! И тогда моя жизнь покатится в тартарары! Она уже туда катится! Да че врать, я уже давно в аду! На шестом чертовом круге ада!
— Вы... — итак... Грензентур первый решился задать вопрос, — вы вместе?
Я как-то даже охренел. Вместо того чтобы восхищаться Зуо, и плеваться в мою сторону, их волнует лишь то, что Локи и Лис в одной упряжке?
— Ну да, трахались пару ра... — договорить мне не дала рука Зуо, которая зажала мне рот, а заодно и впечатала меня в ближайшую стену.
— А я всегда знал, что между ними что-то есть! Противоположности же притягиваются друг к другу, правда же?! – воскликнул Виллоу—Ви в порыве счастья обнимая Сао-сан за талию.
— Не знаю как насчет других противоположностей, но моя меня уже задрала во все места, — прошипел он, буквально выдираясь из дружественных объятий хакера.
— Да ладно тебе, ничего я не драл, правда ведь Дороти? – обратился парень к своей змее, но, как ни странно, змеюка так ничего и не ответила, — хотя мы бы не отказались, – уже тише усмехнулся парень, на что Сао-сан сделал вид, что ничего не слышал. Тем временем за дверью хиккина слышался то душераздирающий скрежет, то выстрелы, то еще фиг знает что.
— Знаете, мне одной кажется, что мы ведем себя как герои дебильного ужастика, когда людям надо убегать, а они вместо этого садятся в кружок и начинают выяснять отношения? – подала голос Эсэф, в недовольстве складывая руки на груди.
— А ведь правда… всегда мечтал стать героем ужастика! – пропел я, представляя, как на меня идет какой-нибудь бургер-мен, вооруженный вилкой и куском сала, а я с воплями бегу к тупику, затем пытаюсь слиться со стеной и наконец, получаю куском сала по хребту и теряю сознание!
— У меня есть карта тюрьмы, так что идите за мной, — полностью проигнорировав мои слова, отозвался Зуо, уверенным шагом пересекая длинный узкий коридор и подходя к железной двери, — вы все вооружены? – осведомился он, стаскивая со спины винтовку.
— Да, мы собрали все оружие, которое только было на охране, что попалась нам на глаза, — кивнул Ян, все еще обнимая Глоу.
— Хорошо, а все присутствующие умеют пользоваться оружием?
— Не вопрос! – подал голос Грензентур, хватая автомат и целясь во всех подряд.
— Да ладно, кто это в наше время не умеет пользоваться огнестрельным оружием, — усмехнулся Ян. Попеременно он наклонялся к своему котенку и что-то тихо нашептывал ему на ухо, а затем слегка прикусывал мочку его уха.
— Я тоже хочу укусить тебя за ушко! – тихо заявил я Зуо без тени подтекста.
— А за член ты меня укусить не хочешь? – зло огрызнулся сэмпай, распахивая первую дверь и тут же готовясь к нападению. Но за дверью было пусто.
— А ты разрешишь? – с надеждой в голосе поинтересовался я.
— Иди, умри!
— А можно завтра?
— Прямо сейчас!
— Ну хотя бы часок еще.
— Не торгуйся!
— Я не торгуюсь, я клянчу.
— Минуты жизни?
— Нет, твой член на покусание! – чувственно облизнулся я, за что получил несильный подзатыльник.
— Не сейчас, — хмуро бросил сэмпай и зашел в новый коридор.
— «Не сейчас» это не категорическое Нет! Отлично! – улыбнулся я, но кажется, меня уже никто не слушал. Группа хакеров последовала за Зуо, я же, поглощенный секундными мечтами о претворении своих желаний в реальность, отстал от основной группы и пришел в себя, лишь когда Ян дружески хлопнул меня по спине:
— Шевели ножками, не хватало еще, чтобы ты потерялся, — улыбнулся он мне.
— О… Зуо только на это и надеется, — горестно вздохнул я.
— Да ладно! Он влюблен в тебя! – усмехнулся парень, любуясь длинным кошачьим хвостом Глоу, который в данный момент то и дело вертелся перед нашими глазами.
— Правда?! – воспрял я духом, — он сам тебе об этом сказал?!
— Нет… мне он сказал, что ненавидит тебя и хочет твоей смерти, — пожал Ян плечами, — Но это же Зуо. Хрен он кому расскажет о своих истинных чувствах.
— Если так, то у тебя нет причин считать его влюбленным в меня, — нахмурился я, — скорее я ему интересен. Нет… не так… ему интересен Лис… — ух ты, не знаю почему, может из-за Яна и его такого ярого проявления любви к Глоу, но на меня начала нападать депрессия.
— Но ты и есть Лис!
— Нет… Лис – это всего лишь особое настроение, которого я сторонюсь.
— Во-о-от как…— заинтересованно протянул Ян, — вот что я тебе скажу… Зуо влюблен в того, кто был с ним эти шесть дней. Влюблен во все: его настроения, проявления и мысли, в тело, разум, идиотизм и безумие. Только он сам еще об этом не подозревает. Не торопи его, и тогда возможно выйдешь из этой любви не с покалеченным телом! – посоветовал мне Ян.
— Ха, я постараюсь, — кивнул я, не совсем осознав, что же именно имел в виду друг Зуо, — Я вот чего не могу понять, — внезапно осенило меня, — почему все кто последовал за тобой – хакеры, да еще и высшей категории? Ты что специально…
— Не-не-не! Ты что?! Я просто спросил, кто лучше всего разбирается в компах, мне же нужны были те, кто попробовал бы взломать Хиккин, сам я на это точно был не способен. А они все были добровольцами, — ответил Ян, как-то нервно посмеиваясь, — Кстати! – парень наконец оторвал взгляд от Глоу и уставился на меня, — ты взломал Хиккин?
— Можно и так сказать, — кивнул я, смущенно почесывая подбородок.
— Но как тебе это удалось?
— О, все очень просто! – заулыбался я, — я всего лишь поменял текст программы и…
— Прости, что? – Ян посмотрел на меня как на психа. Нет, правда, на меня так часто смотрят, так что я такие взгляды сразу распознаю! – поменял текст программы? Не смеши меня… ты не мог этого сделать! Вот шутник! – воскликнул парень и вновь хлопнул меня по спине.
— Я не шучу, — серьезно ответил я.
— Но… не-е-ет… как такое может быть?
А сейчас я вам объясню, почему же у Яна подобное мое заявление вызвало такое замешательство. Любая защита может быть разрушена, любые фаерволы, стены, антивирусы: все это так или иначе преодолимо и было доказано хакерами не единожды. И в один миг создатели мировых программ поняли что, чтобы защитить работу тех или иных своих механизмов, таких как тот же хиккин, все эти защиты – лишь лишняя нагрузка на систему, а толку от них практически никакого. В умелых руках вся защита превращалась в пиксельную пыль. И тогда была придумана такая забавная штука как кодировка программы. После того как программа была написана, главный программист создавал свой собственный ни на что не похожий язык и переписывал программы опираясь на новый шифр. После этого писалась определенная операционная система, которая давала возможность работать программе даже в таком перекодированном странном состоянии. В результате, код программы, к примеру, мог состоять из цветочков, или звездочек разной длины и ширины или еще фиг знает из какой дряни. Расшифровка программ такого рода занимала огромное количество времени и компьютерных ресурсов. Хотя почему так, понять не могу. Ведь я всегда расшифровывал эти коды за пару секунд.
— Ты ведь не скажешь мне сейчас, что посмотрел на программу, расшифровал ее и поменял ее структуру, опираясь на все тот же шифр? – почему то в голосе Яна звучала надежда.
— Но… я именно это и сделал, — пожал я плечами.
— Никому! – Ян внезапно схватил меня за плечи и приблизился ко мне настолько близко, что наши носы почти соприкоснулись, — Никому, слышишь, никогда не рассказывай об этом, — торопливо проговорил он, не мигая всматриваясь в мои глаза, — Ты понял?
— Даже Зуо?
— Никогда и никому!
— Но почему?
— И я забуду все то, что было только что сказано! Отныне ты взломал Хиккин по чистой случайности.
— Но…
— Заткнись и иди вперед!
Больше Ян со мной не разговаривал. Он вновь вернулся к Глоу и продолжил тискать котенка, я же плелся за всей этой толпой хакеров, то и дело то высматривая фигуру Зуо, то наблюдая за Яном и Глоу, то замечая шушуканья и взгляды других хакеров. И почему-то все эти люди казались мне такими далекими и незнакомыми. Складывалось впечатление, что если я сейчас вот так протяну к ним руку, то натолкнусь на невидимую стену, что разделяет меня и их… Невидимая стена, которая раньше стояла только между мной и семьей, мной и одноклассниками, мной и прохожими, сейчас встала передо мной и виртуальным миром… наверное, это конец. Мой собственный конец…
