Внедрение друзей, в местную среду обитания.

Друзья заранее, по интернету, добыли карту района, их предполагаемого места  рыбалки.

А потому, они теперь чётко знали, что и где находится, рядом с их местом будущей стоянки. Да где, на снимках со спутника, располагалась малонаселённая деревня, и, возможно, заброшенный фруктовый сад.

Обычно, местные жители, сами пилили, по просьбе друзей, и доставляли им мешки с опилками, от этих засохших фруктовых деревьев.

За что друзья достойно вознаграждали, этих добровольных добытчиков.

Да, был повод познакомиться с местными жителями, которые, обычно, с превеликим удовольствием, продавали друзьям молоко, яйца, парные куры и другую вкуснейшую, натуральную сельскохозяйственную продовольственную продукцию.

Ефим: Отныне, во избежание разных неприятностей, да воровства нашего имущества, руками местных аборигенов, нам необходимо распустить слух для местного населения, о том, что мы прибыли в этот район, для тайного спецзадания, являясь весьма секретными сотрудниками, некой, ну очень серьёзной организации.

 Николай: - А представляясь рыбалками, мы будто бы маскируем свою секретную миссию.

Ефрем: - Для чего нам необходимо, под большим секретом, сообщить местным жителям, о нашей выдуманной, тайной деятельности. Да так «секретно», что об этой, нашей тайной миссии, должны знать буквальным образом все жители этой деревни.

Николай: - И, местные жители, непременно поверят нам, в нашу высоко секретную миссию, особенно тогда, когда они увидят на нашем автомобиле антенны и другое, непонятное, для местных жителей, оборудование.

Ефим: - А также, я думаю, поскольку мы прилично, ну уж очень богато экипированы, для простых отдыхающих, а в то же время, мы и не выглядим богатыми людьми….

Ефим: - Вот потому, эти противоречащие факторы, из жизни нашей действительности, могут запросто послужить подтверждением, нашей легенды.

Николай: - Вот потому, местные воришки будут бояться, даже, приблизиться к месту нашей работы, а значит, они не будут, как раньше, покушались на наше имущество, боясь сорвать секретную миссию служивых людей.

Ефим: - А я заранее, ещё дома, на компьютере заготовил документ, по которому, все чиновники района, где мы будим находиться на отдыхе, будут обязаны оказывать содействие, в нашей надуманной секретной миссии.

Николай: - А что это за документы?

Ефим: - Фирменный бланк и печать, на этом липовом документе, я придумал сам, на котором стоит оттиск печати, вымышленного мною секретного отдела ФСБ.
    Николай: - И что это, у нас за служба такая?

Ефим: - Наша секретная деятельность, по сведениям, из нашего же секретного предписания, которое я так же создал, заключается в том, что мы, используя свою специальную, секретную аппаратуру, установленную в кунге, следим за пролётом вражеских спутников, и за их поведением, в этом районе деятельности.

Николай: - Вот для чего, мы и выставляли, на крышу кунга своего грузовика, замысловатую рогатую антенну, огромных размеров, в которую я, используя свою не дюжую фантазию, ещё дома вмонтировал спутниковую антенну, для безпроблемного просмотра множества телепрограмм.

Ефим: - И это рогатое обрамление антенны, я доработал её тем, что если  будет необходимость, тогда можно будет обдувать эту спутниковую антенну мощными струями воздуха, от включённого компрессора внутри кунга, сдувая снег, листья и другой мусор с зеркальной поверхности антенны.

Ефим: - А, при самом внимательном рассмотрении, этих липовых документов, кто-либо может понять, что эти документы самодельные, ничего общего не имеющие к настоящим, секретным службам России?

Ефим: - Я гарантирую, что увидев эти документы, ни один суд не сможет признать их как серьёзные. А тем более суд не сможет посадить или осудить нас, за эту липовую, придуманную нами в шутку, эту организацию.

Николай: - Это ещё почему?

Ефим: - А потому. Поскольку в нашем Предписании, которое будут обязаны подписывать все люди, которым мы признаемся в своей тайной миссии, уже имеется текст, в самом низу и в конце этого документа, правда, написанный самым мелким шрифтом, о том, что эта, наша организация липовая.

Николай: - А потому, и вся наша выдуманная секретная миссия - шутливая?

    Ефим: - Ну конечно!

Николай: - Я уверен, изучив эти документы, что ни один чиновник, не заподозрит ложность этой информации, выдаваемую нами как огромный секрет, да не определит липу, в предъявляемых нами этих документах.

 Ефим: - А мы, как я понимаю, должны будим, показывать этот секретный документ по требованию чиновников, да сотрудников милиции, но только за подписку, о неразглашении полученной информации, об этой нашей, секретной миссии?

Николай: - Вот потому, и это мне нравится, все ответственные лица, будут готовы всегда помочь нам, в нашей липовой, тайной, государственной деятельности.

Серафим: - Но этой помощью, мы, как я думаю, не будим иметь право пользоваться.

Ефим: - Теперь мы ни за что и никогда, как я думаю, не будим приглашать жителей деревни и даже, ответственных, местных лиц, в помещении своих кунгов, подразумевая, высокую  секретность этих объектов.

Николай: - А людям, которые, порой, забредут на нашу поляну, мы тут же будим предлагать, срочно покинуть территорию государственного объекта.

Ефим: - После чего, мы должны делать вид, что очень заняты своей серьёзной работой, после чего, нам предстоит срочно скрыться, в своём жилом помещении кунга.

Николай: - Но, когда мы, облачаемся в костюмы подводных охотников….

Серафим: - Тогда, как правило, за нами, с особой осторожностью, из прибрежных кустов следят местные мальчишки, видно завидуя миссии серьёзных разведчиков, при их серьёзной секретной операции.

Ефим: - Я думаю, что так будут думать все мальчишки, да и взрослые соглядатаи, которым доведётся с любопытством наблюдать, за жизнью секретных агентов, издалека.

Серафим: - Но всё равно, когда я буду дежурить по кухне, и замечу любопытствующих ребят, которые, как правило, для маскировки своего любопытства, будут  рыбачить недалеко, от места нашей стоянки ….

 Ефим: - Да, мы знаем. Тогда ты, отец Серафим,  непременным образом будешь приглашать этих рыбачков, в свою столовую.

Николай: - А в столовой, Серафим, как я думаю, станет угощать ребят вкусным чаем, из угольного самовара, заваренного на травяном сборе, что в деревенском быту, теперь, уже редко культивируется. …

Ефим: - Да, будет потчевать ребят шоколадными конфетами, с пончиками. А эти пончики, да самодельные конфеты, наш отец Серафим готовит сам, умея это делать, при большой любви к поварскому искусству.

Серафим: - Но главное, я, за чаепитием, ненавязчиво буду наставлять этих молодых отроков, на праведную жизнь, на жизнь безо лжи,  без зла и пороков.

Николай: - Да, мы не против…!

Серафим: - А также, я буду учить детей уважать родителей и старших людей, убеждая детей, что курить вредно, да приведу яркие примеры порочности сквернословия.

Ефим: - А дети, я это могу утверждать, под влиянием этих неспешных бесед, с отцом Серафимом, даже, незаметно для себя, будут меняться, естественным образом и только в лучшую сторону.

Николай: - Дети, наверняка будут удивляться такому фактору, что в нашей секретной группе, сотрудников солидной организации, находится настоящий священнослужитель, возможно, по их предположению, для отвлечения бдительности противника, в секретной миссии серьёзных людей.

Ефим: - Ведь ты, отец Серафим, на удивление ребят, всегда носишь, даже на рыбалке, свой любимый подрясник и часто, от солнца, надеваешь свой поповский головной убор, скуфью.

Серафим: - Да и ты, Ефим, когда ты рыбачил раньше, на своей штатной точке, тогда, я замечалл, и ты, порой, приглашаешь детвору к себе на щит, где объясняешь ребятам, тонкости и премудрости ловли рыбы, современными снастями.

Николай: - И, когда ребята, полностью осваивают твои современные приёмы рыбалки, да уже, сумеют прилично обращаться с твоими снастями, тогда ты, Ефим, даришь, самому искусному местному рыбачку, свои запасные: современную удочку, и донную снасть.

Ефим: - Это я делаю для того чтобы ребята, имея образец и навыки обращения с современными снастями, уже сами, приобретя свои снасти, могли ловить рыбу, более успешно, чем раньше, при их устаревших приёмах и снастях.

Серафим: - А вот ты, Николай, я заметил, держишься с посторонними лицами, и, даже, с детворой, умышленно холодно. Возможно считая не нужным, приближать местных жителей, включая и их детей, к своему лагерю?

 Николай: - Да, я это делаю умышленно. Поскольку, мы уже не раз, раньше, имели негативный опыт общения с местными жителями.

Ефим: - Надо констатировать, что раньше, аборигены вначале вели себя с нами корректно, опасаясь совершать неординарно негативные поступки.…

Николай: - А затем, попривыкнув, и войдя в доверие к нам,  к пришлым людям, коими мы для местного населения всегда и являлись, крали у нас самые ценные вещи, что я считаю, ещё может произойти сейчас, и в эту поездку.

Ефим: - Да, раньше это было возможно. Да и как, спрашивается, можно было определить грань того, что местные жители уже готовы совершить неординарно негативные поступки, тогда, это определить было невозможно.

Серафим: - Вот потому ты, Николай, для местных жителей, всегда был и остаёшься самым загадочным, да самым строгим сотрудником секретных служб, с которым, они и теперь будут стараться не общаться, боясь быть изгнанными из нашего лагеря навсегда.

Ефим: - Да и я это заметил, что местные жители, сразу прощаются, со мной и Серафимом, когда в лагере появляешься ты, Николай.

Серафим: - Возможно ребята убегают из-за того, что они не желают, чтобы из-за их присутствия, добрые Ефим и я, не получили нареканий, от строгого начальника Николая.

Николай: - Я не пойму, почему так на тебя реагируют местные аборигены, ведь я никогда не замечал твоего негативного отношения к детям.

Серафим: - И не то, что бы ты, Николай, не любишь детей, ты просто,  всегда был самым мнительным из нас человеком, который, по-моему, трудно сходишься с чужими людьми.

Ефим: - А на самом деле ты, Николай, я вижу, как ты любишь своих  детей. Ну ладно, твои два мальчика, но вот девочку, твою дочку нельзя воспитывать в духе избранной вседозволенности.

Серафим: - А что это за хрень, эта, твоя избирательная вседозволенность, я до сих пор не пойму.

Николай: - Я, в этой избирательной вседозволенности, подразумеваю самую широкую вольность детей, в их детских поступках, но не переходящих в грубость или в элементарное детское хамство.

Серафим: - А я бы, не советовал тебе распускать своих детей, в твоей вседозволенности. Им, уже давно пора приобщаться к порядку и ответственности. Да и пора бы уже, тебе водить детей в храм. Я думаю, что чем раньше твои дети познают бога, тем быстрее они станут более серьёзными и ответственными людьми.

Николай: - Да, ты, наверно прав. Так вот, быстрее всего, когда мы вернёмся из этой поездки, тогда я сразу, обязуюсь приобщать, как своих детей, так и свою Наталью к вере Христовой.

 

Глава 3.

Размышление над вечными ценностями.

К друзьям, как они только успели добротно устроиться на природу, так к ним сразу приехал давний друг Николая, местный житель Тимофей.

С Тимофеем когда-то Николай служил в Германии, но потом, после службы за границей, пути друзей разошлись, из-за того, что их послали служить по разным гарнизонам.

А теперь, майор Тимофей так же, как и Николай, находился в запасе, отправленный своим армейским начальством, за его обострённое чувство к справедливости.

Теперь Тимофей спокойно проживал в деревне, изредка покидая свою сельскую усадьбу для поездки к дочери, в ближайший город.

Да проводил, всё своё свободное время, а его у Тимофея было теперь предостаточно, в кругу местных сектантов, которые обосновались, построив себе просторный дом, на отшибе от деревни.

И как только, Николай позвонил Тимофею, так он сразу появился в лагере друзей.

После полного обустройства бивака, отец Серафим, облачаясь в своё служебное церковное одеяния, да взяв кадилу, осветил их поляну так, как это положено по Православному Христианскому обряду.

Ну и конечно, против этого христианского обряда, никто из друзей не возражал. А вот гость Тимофей, выразил своё сомнение в необходимости этого старинного, церковного обряда.

После чего, друзья уселись у костра, да попивая чаёк, стали вести неспешный разговор, наслаждаясь окружающей их природой, медовым воздухом и нескончаемым пеньем, да сладкозвучной трелью суетливых птиц.

Тимофей: - Да, господин святой отец, я много думал и рассуждал, а всё равно, к великому моему сожалению, я ещё не в полную силу, верю во Всевышнего Творца, хотя и очень хотел бы поверить.

Серафим: - А, это бывает потому, ну, это Ваше неверие, что Вы ещё мало, или совсем не знаете нашего, Православно Христианского учения.

Тимофей: - Ну, а я теперь верю, только в веру баптистскую. Несмотря на то, что я был крещён в младенчестве, своими, серьёзно верующими родителями, по христианским правилам.

Ефим: - Да, паря, ну и дремучие же Вы здесь, словно какое первобытное сообщество!

Серафим: - Да не печалься, как мы здесь свою церковь поставим, так вера к тебе сразу придёт, вера настоящая, а не сектантская. Только её не надо торопить, особенно, надуманными аргументами.

Николай: - Я это, как раз понимаю. Но объясни ты мне, Серафим, почему так сложно постичь и поверить людям в Иисуса Христа, да в его божественный промысел?!

Ефим: - Ну, а ты шибко верил, в эти, свои коммунистические ценности?

Николай: - Да пошли они, эти ценности коммунистов, корове в трещину!

Серафим: - Ну, ты не шибко паря, погань свой язык, греховным сквернословием!

Николай: - Прости, Серафим, но это всё от злости на то, как нас долго держали, в строгих тисках уголовного коммунистического режима.

Серафим: - Эта, всё твоя служба, в Советских Вооружённых Силах, да на гражданке, где нам всем запрещалась любая вера, кроме веры в безбрежно безбожный коммунизм.

Тимофей: - А, уж этот коммунизм, выхолащивал из людей, напрочь вытравливая коленным железом и строгим запретом, из солдат и офицеров, любую возможность, даже, опосредованного общения с Всевышним Творцом.

Николай: - Вот потому, можно сказать, что я, всю свою осознанную жизнь, жизнь в армейских буднях, провёл сознательно без веры в бога. А иначе, с верой во Всевышнего Творца, я бы никогда не смог стать офицером Вооружённых Сил СССР.

Тимофей: - Что правда, то правда.

Серафим: - А вот, когда ты, Николай, уволился из армии, только после этого, я думаю, ты и стал интересоваться Православным Христианством, а твой армейский друг Тимофей, стал сектантом.

Ефим: - Возможно, за счёт того, что Вы уже, вырвавшись из пут коммунистического бреда, почувствовали себя шибко свободными, от любых несуразных армейских и коммунистических обязательств.

Николай: - Вот только тогда, Тимофей, мой друг, отец Серафим, только тогда он стал ненавязчиво объяснять мне, чем хуже быть атеистом, нежели иметь веру во Всевышнего Творца. И почему только, ты мне раньше, как другу, о нашей религии всё подробно не доложил?

Серафим: - Да, только потому, чтобы ни смущать тебя, в твоих героических, армейских буднях. Поскольку, быть верующим, при твоём карьерном росте, это явное намерение жить двойной жизнью. Да, и ты сам должен был захотеть обратить свой взор к богу.

 

Тимофей: - Ну а я, не имея такого серьёзного наставника, как Ваш батюшка Серафим, вот и вляпался я в баптисты. А вот сердцем, я чувствую, что это вера не очень правильная, поскольку матушкина библия, видите ли нашему наставнику видится не верной!

Николай: - А я, только тогда стал интересоваться Православным Христианством, когда всё больше и даже, с всё возрастающим своим вниманием, да с огромным интересом я стал читать, без проблем осваивая специальную религиозную литературу.

Серафим: - Что было, представь, для меня не удивительно ….

Николай: - И, эту литературу мне подбирал отец Серафим, за что я ему, весьма благодарен. А, уже из этой литературы, да и из родительской библии, я смог почерпнуть ряд серьёзных религиозных мыслей, о  которых ты мне Серафим, и намёком, раньше, почему-то не желал говорить.

Серафим: - Хороша ложка к обеду….

Николай: - И, ты знаешь, на первоначальном периоде, изучения религиозных знаний, я легко понял и освоил, познавая ученье Христово, да выяснил для себя следующее аксиому…

Серафим: - И эта аксиома гласила о том, что атеист верит в то, что после смерти он разложится на молекулы, и больше ему никогда не получится жить, хотя бы в другом, модном ныне, временном измерении.

Тимофей: - А в тоже время, все верующие граждане твёрдо знают, что, при жизни без греха, они, после физической смерти, обязательно, ведя приличной образ жизни, окажутся в раю, ну, а если будут грешить, так непременно попадут в ад.

Серафим: - И не только поэтому, верующие граждане верят в свою вечную жизнь, после их физической  смерти…..

Николай: - А неверующие граждане, во Всевышнего Творца, мне приходилось часто беседовать с солдатами и офицерами на эту тему, всю свою сознательную жизнь, как они не пыжатся, а всё равно боятся своей будущей физической смерти.

Серафим: - А потому, атеисты, нарушая без проблем все законы морально-этических норм, стараются любыми, а больше самыми недозволенными методами, добиться самых высоких преимуществ в бизнесе, или на государственной службе, а больше - над другими людьми.

Тимофей: - Атеисты не боятся грешить ещё и потому, что они видят как добиваются самых фантастических результатов, в своём беспределе, как их непосредственные начальники, так и высокое, кремлёвское руководство страны.

Серафим: - Ведь им ничего не мешает, что называется жить на полную катушку, когда без проблем, грубо попираются все морально-этические нормы, нашего российского общества!  

Николай: - Ведь атеист, по его рассуждению, всё равно умрёт, а там, по его атеистическому убеждению, будет только полное забвение и кромешный мрак.

Серафим: - Вот потому, каждому человеку на земле, приходится однажды выбирать, что лучше: жить по своей родовой вере, или впадать в дьявольское, а значит в атеистическое греховное уныние!?

Тимофей: - Да и, ели разобраться, так жить до старости с унылыми мыслями в голове, зная, что ты безвозвратно умрёшь и сгинешь в пучине земной, гораздо тяжелее, чем направлять все свои духовные силы на жизнь праведную, в любви, к ближнему и к Всевышнему Творцу.

Серафим: - А значит, по своей сути, проживать жизнью чистою и безгреховною.

Ефим: - Да и жизнь праведная, во все времена, завсегда была гораздо достойней, чем жить во грехе.

Николай: - И эта, праведная жизнь, которая без проблем, доставляет истинное удовлетворение, как самим носителям религиозных учений, так и тем людям, которые, вольно или невольно, входят в контакт с верующими людьми.

Тимофей: - И, это правда. Вот, своей лаской, да другими посулами, например, сделать меня старостой в деревне, баптисты и заманили меня в свою общину.

Николай: - А то, что Иисус Христос, сын божий, жил на земле, да как простой человек, свидетельствуют все его ученики, именно те апостолы, которые и написали великую Библию.

Тимофей: - А почему, эта, наша традиционная библия, для баптистов не указ, этого я никак не могу понять?

Серафим: - Это неуважение к библии, у баптистов происходит, только за счёт их гордыни и от их обособленности, от истинного учения Иисуса Христа.

Николай: - А как по настоящему удостовериться, в истинном существовании Иисуса Христа, ты знаешь, Тимофей, как можно?

Серафим: - Проще всего, это свидетельство существует, от  самого прокуратора Пилата, по распоряжению которого был казнён сын божий, Иисус из Назарета. В истории, этот факт,  как атеисты не бунтуют, а сохранился.

Николай: - А если рассуждать совсем серьёзно, так проблема веры и безверия, уже серьёзно стоит под контролем самых современных учёных.

Ефим: - Эти учёные, уже давно и успешно изучают поведение, да рассказы людей, которые испытали временную остановку сердца человеческого, во время клинической смерти.

Тимофей: - А значит, эти люди, которые некоторое время были мертвы, хотя и недолго, но они, всё же, смогли посетить этот загадочный для всех нас, загробный мир!

Серафим: - А затем, эти счастливчики, при явном недоверии атеистов и баптистов, смогли последовательно описать все свои впечатления, от пребывания в загробном мире и до возвращения их из этого, из ранее непознанного людьми царства.

Ефим: - Так вот, учёные определили, что многие люди, которые в своей жизни испытали временную смерть: одни из тех людей, кто сильно грешил, так эти граждане  воочию посетили реальный, кромешный ад. Я об этом читал серьёзную литературу.

Николай: - А другие люди, не совершившие серьёзные греховные деяния, находясь в коме, а значит, будучи в клинической смерти, испытали на себе некую благодать, от посещения неведомого для них ранее, потустороннего мира….

Серафим: - Где, для людей безгрешных, нет боли, холода и голода, да и других мирских неудобств, которые непременно преследуют всех людей, как испытание, в нашей земной жизни…

Ефим: - И этого восторга, который испытывали безгрешные люди, во время посещения неизвестного им мира, в своей временной смерти, по их заверению, невозможно испытывать на нашей грешной земле….

Серафим: - И эти, избранники самой верховной судьбы, явно посетили дивный мир безграничного счастья, что, в церковном представлении, и является раем.

Тимофей: - Где, по их рассказам, я тоже об этом слышал, они, к тому же,  там встретили своих, ранее умерших близких людей и родственников, с которыми эти счастливчики, в будущем умерев, очень желали бы встретиться.

Серафим: - Вот потому, как правило, люди, после своей клинической смерти резко меняются, уже соизмеряя свои поступки и далее, проживая свою жизнь, только в рамках строгих религиозных требований.

Ефим: - Да, об этих встречах, с ранее умершими близкими людьми, многие говорят, из тех счастливчиков, кто посетил потусторонний мир. И об этом уже существует много литературы, из разных научных и популистских источников.

Николай: - И в этих, серьёзных церковных ритуалах, после своей клинической смерти, во благе, навязанных самим себе, а это: в молитвах, в покаяниях и в строгих постах, люди получают, как это ни странно, самое высокое наслаждение, не боясь перетрудиться в этих праведных служениях Всевышнему Творцу.

Серафим: - Так, все люди, посетившие потусторонний мир, атеисты и большие грешники, побывавшие в аду, насколько мне известно, сразу становятся самыми ярыми приверженцами религиозных верований, каждый в своей родовой конфессии.

Николай: - После клинической смерти, что больше всего удивляет, эти великие грешники, в прошлом, резко прекращали вести свой беспорядочно бандитский и уголовно мафиозный образ жизни.

Ефим: - А всё, своё незаконно нажитое имущество, да обретённые, свои не чистые средства, они раздавали тем людям, кто пострадал от их прошлой незаконной деятельности, до копейки. Вот как их шандарахнуло, там, куда они попали при клинической смерти!

Серафим: - А люди верующие, посетив в коме загробный мир, стали ещё больше убеждёнными, можно сказать, самыми серьёзные верующими, в своей истиной вере. К тому же, после клинической смерти, они серьёзно заверяют, что теперь они совсем не боятся, своей будущей физической смерти.

Тимофей: - Это удивительно, но как резко меняет людей, это, казалось бы, мало научное освидетельствование, основанное на простых откровениях людей….

Серафим: - Не скажи, им, по моему убеждению, верить можно, ведь они побывали в этих, в нежданных для них клинических ситуациях, в которых этим счастливчикам, невольным образом пришлось побывать!

Ефим: - И очень обидно, что Всевышний Творец, как Ваш, так и наш, ведь Бог един, как мы знаем, во всех религиозных конфессиях….

Николай: - Так вот, ты хочешь сказать, почему он, наш Всевышний Творец, не даёт возможности всем людям, и без клинической смерти, заглянуть в их туманное будущее, в будущее, перед своей, и задолго, этой их естественной, а порой и неестественной, их физической смерти?

Серафим: - Но я уже давно и твёрдо верю в то, что уже скоро, учёные обязательно найдут способ, или метод запросто заглянуть в потусторонний мир, что очень Важно, как для маловеров, так и, в основном, для атеистов.

Николай: - А тут метод один, это надо научиться учёным, по желанию любого человека, оказываться в клинической смерти, на безопасное для здоровья время, да с обязательным возвращением, этих людей к жизни.

Тимофей: - Возможно, что это одно из реальных возможностей, посетить тот мир, за гранью смерти.

Ефим: - И там, за гранью нашей жизни, люди обязательно узнают, для чего, каждый из нас пришёл в этот мир, по Воле нашего Всевышнего Творца, да и по счастливой расторопности наших родителей.

Николай: - После чего, каждый человек сможет воочию убедиться, в существовании загробного мира, при их серьёзном желании, посетить так называемый рай или в ад.

Тимофей: - И каждый человек, будь он уверен в существовании загробного мира, непременно стал бы строго придерживаться этих Великих Божественных правил.

 Серафим: - Хотя, что загробный мир существует, это давно известно людям верующим, особенно тем, которых церковь канонизировала, как самых высоких наших наставников.

Николай: - Так что же ты мне, Серафим, об этом не говорил раньше, тогда, когда ты только, сам об этом узнал!?

Серафим: - Но для того, чтобы нам открылось это божественное откровение, нам всем, верующим и мало верующим людям, даже верующим в совсем разные религиозные, но только не в сектантские, вероучения….

Тимофей: - Ну, с этими хлопчиками, с сектантами, уже давно пора разобраться, но только в рамках закона.

Серафим: - Так вот, для открытия нам божественного откровения, нам всем предстоит, как можно искренней попытаться поверить в существование Господа нашего, Всевышнего Творца, а поверив в Него, нам необходимо жить по его заповедям….

Николай: - Что, надо заметить, самое сложное….

Серафим: - Это совсем не трудно, просто, надо постараться жить по самым высоким нормам, что называется, благородства, как для других людей, так для себя, да, для всего сущего на земле и на небе.

Николай: - А всё другое, это сущее на земле и на небе, по твоему обозначает флору и фауну?

Серафим: - Да, флора и фауна, а так же, надо вести себя особенно благородно, и это самое главное, по отношению к нашему Всевышнему Творцу, да к памяти людей умерших.

Тимофей: - А я думаю, что уже давно пора, всем нам сплотиться, в единый орган духовного возрождения, всем верующим людям на земле.

Николай: - И при этом сплочении, всех верующих людей в мире, предстоит резко прекратить межконфессионные споры и раздоры….

Ефим: - После чего, нужно будет призвать всех верующих людей в мире, саботировать деятельность порочных чиновников, во всех странах мирового содружества.

Николай: - Особенно в тех их, чиновничьих деяниях, которые учреждают бесовские правила нашего мирского жизнеустройства….

Ефим: - Тогда, когда по их, чиновничьему распоряжению, активным, неимоверно губительным образом, уничтожается природа….

Николай: - Когда на корню вырубаются леса, лёгкие нашей планеты, загрязняется атмосфера, выбросами ядовитых паров производств….

Серафим: - Когда высмеивается, бесовским оскалом, чистый,  духовный климат любого общества….

Ефим: - Тем, что насаждается открытый секс, особенно секс нетрадиционный, да с малолетними гражданами….

Тимофей: - Когда не строго наказываются те преступники, которые берут в плен граждан, для рабского труда, или для своих личных сексуальных утех…. Таких, надо сразу к стенке!

Ефим: - Да ещё, когда порочные мнения и решения чиновников, выдаются за некую новацию, или хуже, за модное течение цивильных людей, но без цивилизованных, а значит без чистых духовных устремлений….

Николай: - Когда серьёзный капитал и эгоизм властных структур, вкупе, руководят всеми, жизненно важными структурами любого общества.

Тимофей: - После чего сразу, желаемая святость и чистота человеческих отношений, напрочь уничижаются и пропадают.

Серафим: - Тогда, атеистически настроенные люди, превращаются в элементарных потребителей своих многочисленных прихотей, в основном, порочных и сладострастных.

Тимофей: - Ну, и простые чудеса случаются в церковном мире. И эти чудеса, которые не могут объяснить, даже, самые известные учёные, которые никак не могут объяснить мироточение икон, да и состав, этой миры, они, наши многоопытные учёные, до сих пор расшифровать не могут.

Ефим: - Что напрочь отвергается, это обильное мироточение из икон, как оголтелыми атеистами, так и разными сектантами, которые выискивают, в этом замечательном и обыкновенном чуде, какой-то подвох, или ловкачество.

Николай: - И, этим всем надуманным сомнениям, не запрещают иметь место, наши безбожные чиновники, инициируя всевозможные передачи, на телевидении, с участием вампиров, дьяволов и всевозможных упырей, в виде главных героев, растиражированных в большом количестве, в ожесточённо кровавых сериалах.

Тимофей: - Да когда же мы очистим, все эти нечистоты, выметая поганой метлой скверну из коридоров, так называемой нашей российской «народной» власти!

Серафим: - Всё в руках божьих!

 

 

Глава 4.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: