Глава 3 Философия творчества Айвазовского

Притягательная сила моря

 

Излюбленной темой его творчества, со времени возвращения в Феодосию, стала тема моря. Своеобразие творчества Айвазовского – в романтическом изображении необъятного величия и буйной мощи морских стихий, огненных закатов, играющего на волнах лунного света, отваги борющихся с морем людей.

http: //nearyou.ru/aivazovsk/r50val.html1850 год. Айвазовский пишет свою самую известную картину - " Девятый вал" (приложение 1). Дикие громады волн готовы раздавить затерянную в океане крошечную группу потерпевших кораблекрушение. Мы не знаем, сколько дней провели они в открытом море - люди измучены до предела. Весь ужас борьбы со стихией вложен в этот холст.
Но вот-вот буря утихнет, и люди, облепившие, как муравьи, обломок мачты, будут спасены. Пусть неистовствует океан, пусть еще грозно вздымаются гигантские волны. Воля, мужество, вера человека окажутся сильнее стихии.

Образ бушующей морской стихии волновал воображение многих русских поэтов. Ярко отражено это в стихах Баратынского. Готовность к борьбе и вера в конечную победу звучат в его стихах:

Так ныне, океан, я жажду бурь твоих -

Волнуйся, восставай на каменные грани,

Он веселит меня, твой грозный, дикий рев,

Как зов давно желанной брани,

Как мощного врага мне чем-то лестный гнев…

Таким море вошло и в сформировавшееся сознание молодого Айвазовского. Художник сумел воплотить в маринистической живописи чувства и мысли, волновавшие передовых людей его времени, и придать глубокий смысл и значимость своему искусству.

Зрелым мастерством отмечена картина «Море» (1864). Великолепно это изображение бушующего моря с искрящейся пеной на гребнях волн, фосфоресцирующего неба с бешено мчащимися тучами, в разрывах которых проглядывает луна, едва уловимого всполоха от костра в расщелинах скал. Лунный свет словно пронизывает напоенный влагой воздух. Блестит и переливается серебром вода на прибрежных камнях. И будто вырастают из темной, почти черной глубины моря таинственные силуэты скал. В этом произведении художник сумел создать романтически приподнятый и предельно проникновенный образ моря (приложение 2).

Одно из наиболее эмоциональных и в то же время «немногословных» полотен в собрании галереи — картина «Буря на Северном море» (1865). В сюжетном, и композиционном отношении она близка к знаменитой картине «Девятый вал», однако отличается от нее сдержанным цветовым решением. Величественна красота разбушевавшегося моря, кажется плотной до черноты густая синева ночного неба. Художник стремится передать грозную силу и мощь стихии, с которой продолжают мужественно бороться потерпевшие катастрофу мореплаватели. Благодаря умело найденному композиционному решению зримо ощущаются высота ночного неба, беспредельность едва освещаемого луной штормового моря.

В конце жизни Айвазовский был поглощен идеей создания синтетического образа морской стихии. В последнее десятилетие он пишет ряд огромных картин, изображающих бурное море: " Обвал скалы" (1883), " Волна" (1889), " Буря на Азовском море" (1895), " От штиля к урагану" (1895) и другие. Одновременно с этими огромными картинами Айвазовский написал ряд произведений, близких к ним по замыслу, но выделяющихся новой красочной гаммой, предельно скупой по цвету, почти что монохромной. Композиционно и сюжетно эти картины очень просты. На них изображен бурный прибой в зимний ветреный день. О песчаный берег только что разбилась волна. Бурлящие массы воды, покрытые пеной, стремительно сбегают в море, унося с собой клочья тины, песок и гальку. Навстречу им поднимается очередная волна, которая является центром композиции картины. Чтобы усилить впечатление нарастающего движения, Айвазовский берет очень низкий горизонт, которого почти касается гребень большой надвигающейся волны. Вдали от берега на рейде изображены корабли с убранными парусами, стоящие на якорях. Над морем нависло тяжелое свинцовое небо в грозовых тучах. Общность содержания картин этого цикла очевидна. Все они в сущности являются вариантами одного и того же сюжета, отличающимися только в деталях. Этот значительных цикл картин объединен не только общностью сюжета, но и цветовым строем, характерным сочетанием свинцово–серого неба с оливково–охристым цветом воды, чуть тронутой у горизонта зеленовато–голубыми лессировками.

Такая простая и вместе с тем очень выразительная красочная гамма, отсутствие каких–либо ярких внешних эффектов, ясная композиция создают глубоко правдивое изображение морского прибоя в бурный зимний день. В конце жизни Айвазовский написал довольно много картин в серой красочной гамме. Некоторые были небольшого размера; они написаны в течение одного–двух часов и отмечены очарованием вдохновенных импровизаций большого художника.

В 1873 году Айвазовский создал выдающуюся картину " Радуга" (приложение 3). В сюжете этой картины - буря на море и корабль, гибнущий у скалистого берега, - нет ничего необычного для творчества Айвазовского. Но ее красочная гамма, живописное выполнение были явлением совершенно новым в русской живописи семидесятых годов. Изображая эту бурю, Айвазовский показал ее так, будто он сам находится среди бушующих волн. Ураганный ветер срывает водяную пыль с их гребней. Как бы сквозь мчащийся вихрь едва заметны силуэт тонущего корабля и неясные очертания скалистого берега. Тучи на небе растворились в прозрачной влажной пелене. Сквозь этот хаос пробился поток солнечного света, лег радугой на воду, сообщив колориту картины многокрасочную расцветку. Вся картина написана тончайшими оттенками голубых, зеленых, розовых и лиловых красок. Этими же тонами, чуть усиленными в цвете, передана и сама радуга. Она мерцает едва уловимым миражем. От этого радуга приобрела ту прозрачность, мягкость и чистоту цвета, какая нас всегда восхищает и чарует в природе. Картина " Радуга" была новой, более высокой ступенью в творчестве Айвазовского.

" Радуга" при всей ее необычайности, конечно, имеет аналогии в творчестве Айвазовского. Он написал много " жемчужных" восходов солнца и туманных утренних зорь, но в этой картине ярче и полнее, чем в прежних, с большим живописным совершенством передано трудноуловимое состояние природы.

Радугу не раз писали художники прошлых эпох и наши современники. Обычно, чтобы оттенить яркость спектральных цветов, ее изображали на темном фоне грозовой свинцовой тучи. Иначе показал радугу Айвазовский. Не оттеняя ее цветовой чистоты близлежащими тонами, он воссоздал ее теми же красками, какими написана вся картина, благодаря чему она приобрела прозрачность, мягкость и ту правдивую свежесть и чистоту цвета, которая нас радует в природе; повысился цветовой строй картины и приобрел мягкий сверкающий радужный колорит, ставящий ее в ряд с наиболее совершенными произведениями Айвазовского.

Художнику удалось найти и воплотить в " Радуге" новые черты в живописном искусстве. Очень любопытно, что он заказал для нее массивную черную раму, а не золотую, как делал обычно. Этим он стремился усилить живописный эффект картины, подчеркнуть легкость и радужную ясность ее колорита.

По поводу одной из таких картин Айвазовского Ф.М. Достоевский писал: " Буря… г. Айвазовского… изумительно хороша, как все его бури, и здесь он мастер - без соперников… В его буре есть упоение, есть та вечная красота, которая поражает зрителя в живой, настоящей буре…"

За два года до смерти Айвазовский создал одно из самых совершенных своих творений — картину «Среди волн». На огромном полотне вверху изображена лишь узкая полоска грозового неба с низко мчащимися тучами, все остальное пространство заполнили волны бурного моря. Луч солнца, пробившись сквозь облака, как бы тонет в морской пучине. Волны пенятся, сталкиваются в бешеном водовороте, достигая на переднем плане почти натуральных размеров. Композиционным стержнем произведения служит центральная вздыбившаяся волна с белоснежной пеной на гребне, насквозь пронизанная солнечным светом (приложение 4).

Здесь художник нашел совершенно новое воплощение для темы. Композиция ее очень проста. Огромный холст разделен на две неравные части. Вверху — узкая полоска темного грозового неба, по которому мчатся косматые черные тучи. Вся остальная часть картины занята волнами бушующего моря. Они наступают от горизонта и, приближаясь к переднему краю, разрастаются до огромных размеров. Всю картину по диагонали пересекает едва уловимый луч солнца.

Художник изобразил бушующую стихию – грозовое небо и бурное море, покрытое волнами, как бы кипящими в столкновении друг с другом. Он отказался от обычных в своих картинах деталей в виде обломков мачт и гибнущих кораблей, затерявшихся в безбрежном морском просторе. На картине показано лишь бушующее море в момент наиболее грозного состояния морской стихии.

Как и большинство произведений художника, картина «Среди волн» написана импровизационным методом. Все в ней полно поэзии, особой музыкальной гармонии. Поразительно сочетание серебристо-серых, серовато-синих, сине-зеленых тонов. Краски палитры мастера легко и свободно ложатся на поверхность холста; слой их настолько тонок, что местами проступает белый цвет грунта.

Цветовая гамма этого произведения при большой ее сдержанности обладает широкой шкалой отношений, состоящей из сочетания голубых, лиловатых, зеленоватых оттенков. Они положены на холст без резких контрастов и противопоставлений.

В картине нет ярких цветовых или световых эффектов, несмотря на то, что тоновая гамма ее включает все переходы — от чистого черного в небе до белого тона в гребнях волн. Вся она построена на тонко найденных нюансах. Форма волн вылеплена мягкими колебаниями светотени, и даже белая пена на них втушевана в легкий воздушный тон гребней волны.

При такой живописи, казалось, было бы трудно найти зрительный центр картины, но он имеется и помещен очень удачно среди волн, на среднем плане, где тонет в глубине луч света.

В сюжетном замысле и композиционном построении картины „Среди волн" есть черты, роднящие ее с „Черным морем". В обоих случаях это открытое море в ветреный день, а в трактовке самого сюжета картина „Среди волн" как бы продолжает раскрывать содержание картины „Черное море". Если в первом случае показано взволнованное море, то во втором — уже бушующее, в момент наивысшего, грозного состояния морской стихии.

Знаменательно, что, изображая такой момент, Айвазовский не вызывает чувства бессилия перед громадой вздымающихся волн. Луч солнечного света, озаряющий картину, придает ее колориту мажорный цветовой строй и в сочетании с живым ощущением движения волн и натиска ураганного ветра определяет жизнеутверждающее воплощение замысла, вызывает состояние приподнятости чувств, которые пробуждают в человеке только великие произведения искусства.

Есть нечто волнующее в том, как восьмидесятилетний художник, стоя на высоких подмостках перед огромным холстом, с неподражаемым артистизмом, свободой и смелостью уверенной рукой кладет краски на холст и создает патетический образ моря, отвечающий вдохновенным стихам Пушкина:

Есть упоение в бою

И бездны мрачной на краю,

И в разъяренном океане,

Средь грозных волн и бурной мглы.

Вся эмоциональная мощь этой картины достигнута изображением только моря, только волн, как бы кипящих в столкновениях одна с другой.

Надо было обладать поистине неиссякаемым запасом жизненных и творческих сил, чтобы в глубокой старости так по-молодому чувствовать, подняться до таких широких обобщений в понимании природы и так легко творить.

В картине „Среди волн" у него ярче, чем в каком-либо другом произведении, проявилась особая способность восприятия природы, которая помогла созданию живописного образа морской стихии.

Айвазовский чаще всего изображал не чисто морские виды, как это обычно делали и делают художники-маринисты. В его творчестве очень широко раскрыта основная идея, волновавшая его многие годы. Он нашел и ярко воплотил в живописи образ морской стихии, полный первозданной мощи и „гордой красоты".

Художник знал много способов драматизации сюжетов, но не прибегнул ни к одному из них при создании этого произведения. Работа над картиной протекала быстро и легко. Послушная руке мастера кисть накладывала краску на холст так, как это подсказывал опыт мастерства и чутье большого художника, не исправляющего однажды положенного мазка.

Огромный холст картины „Среди волн" требовал, естественно, иного процесса работы. Весь холст Айвазовский первоначально легко протер очень тонким, едва уловимым слоем краски, сильно разжиженной растворителями, так что после такой протирки сохранялась вся фактура крупнозернистого холста. Эта прописка не была подмалевком в том смысле, как мы понимаем первую прописку холста, так как в значительной части она сохранена в законченной картине в своем первоначальном виде.

После того как в ослабленном тоне (в полутоне) была выполнена вся картина, Айвазовский на следующем этапе работы углубил тонкими лессировками темные части картины и более пастозно прописал светящиеся гребни волн. Одновременно он энергичными ударами кисти пролепил косматые черные тучи на небе.

Луч света, пересекающий по диагонали картину слева направо, едва уловим и выделен скорее более интенсивным цветом воды в местах, куда он падает, нежели тоновыми контрастами.

Когда это было сделано, Айвазовский пастозным слоем краски положил яркий свет на пенящиеся гребни волн и самые яркие цветовые пятна на них.

В картине великолепно передана пластическая красота разбушевавшегося моря. Художник словно бы тщательно исследует малейший изгиб волны, легкое кружево пены, и эта тщательность не мешает ему создать пейзаж, в котором все частности сведены воедино, благодаря чему возникает героический и в то же время проникновенно-лирический образ моря. Картина «Среди волн» не исчерпала творческих возможностей Айвазовского. В последующее время им было создано еще несколько картин, не менее прекрасных по исполнению и содержанию.

До последних дней жизни Айвазовский не утратил молодости души, охваченной творческим беспокойством, — черты характера, определившей непрерывный процесс развития его искусства.

Романтическая приподнятость, свойственная работам художника, особенно явственное выражение находила в морских пейзажах, главными «героями» которых были бури и штормы. Излюбленным остался у Айвазовского образ гордой, непокоренной морской стихии.

 

Морская гордость» России

 

С детства мечтал Айвазовский о подвигах народных героев. На склоне лет он писал: " Первые картины, виденные мною, когда во мне разгоралась искра пламенной любви к живописи, были литографии, изображающие подвиги героев в исходе двадцатых годов, сражающихся с турками за освобождение Греции. Впоследствии я узнал, что сочувствие грекам, свергающим турецкое иго, высказывали тогда все поэты Европы: Байрон, Пушкин, Гюго, Ламартин… Мысль об этой великой стране часто посещала меня в виде битв на суше и на море" [21].

Романтика подвигов сражающихся на море героев, правдивая молва о них, граничащая с фантастикой, пробудила у Айвазовского стремление к творчеству и определила формирование многих своеобразных черт его таланта, ярко проявившихся в процессе развития его дарования.

В 1844 году, на два года раньше намеченного срока, Айвазовский вернулся в Россию. Здесь ему за выдающиеся успехи в живописи было присуждено звание академика и поручен " обширный и сложный заказ" - написать все русские военные порты на Балтийском море. Военно-морское ведомство присудило ему почетное звание художника Главного морского штаба с правом ношения адмиралтейского мундира.

В течение зимних месяцев 1844/45 года Айвазовский выполнил правительственный заказ и создал еще ряд прекрасных марин. Весной 1845 года Айвазовский отправился с адмиралом Литке в путешествие к берегам Малой Азии и островам Греческого архипелага. Во время этого плавания он сделал большое количество рисунков карандашом, служивших ему в течение многих лет материалом для создания картин, которые он всегда писал в мастерской. По окончании путешествия Айвазовский задержался в Крыму, приступив к постройке в Феодосии на берегу моря большой художественной мастерской и дома, который с этого времени стал местом его постоянного жительства. И таким образом, несмотря на успех, признание и многочисленные заказы, на стремление императорской фамилии сделать его придворным живописцем, Айвазовский оставил Петербург.

С 1845 года Айвазовский жил в Феодосии, где был очевидцем военных маневров Черноморского флота, сам нередко участвовал в морских баталиях.

Живопись Айвазовского сороковых-пятидесятых годов отмечена сильным воздействием романтических традиций К.П. Брюллова, сказавшихся не только на живописном мастерстве, но и на самом понимании искусства и на мировосприятии Айвазовского. Подобно Брюллову, он стремится к созданию грандиозных красочных полотен, могущих прославить русское искусство. С Брюлловым Айвазовского роднит блестящее живописное мастерство, виртуозная техника, быстрота и смелость исполнения. Очень ярко это отразилось в одной из ранних батальных картин " Чесменский бой", написанной им в 1848 году, посвященной выдающемуся морскому сражению.

Как уже отмечалось, Айвазовский, носивший почетное звание живописца Главного морского штаба, создал немало картин, посвященных славной боевой истории русского военно-морского флота. Исполненные в разные годы, они являются свидетельством глубочайшего восхищения прославленного мариниста доблестью русских моряков. В основу сюжета картины «Бой в Хиосском проливе» (1848) положен эпизод исторического сражения между русской и турецкой эскадрами, состоявшегося 24 июня 1770 года. Изображен момент боя двух головных кораблей — русского и турецкого. Низкая линия горизонта, уходящая вдаль армада боевых кораблей, клубы пушечного дыма, затянувшие небо, — все это создает ощущение напряженной динамики битвы (приложение 5).

В старых каталогах и путеводителях по Феодосийской галерее эта картина значилась под названием «Наваринский бой». Однако в результате изучения материалов, связанных с историей русского военно-морского флота, и некоторых вопросов, касающихся батальной живописи И. К. Айвазовского, В. Р. Чепелеву и Н. С. Барсамову удалось установить, что название «Наваринский бой» ошибочно, а изображенное на полотне событие является одним из эпизодов русско-турецкой войны 1768—1774 годов.

Другой выдающейся победе русского флота в той же войне посвящена картина «Чесменский бой» (приложение 6). После Хиосского сражения турецкий флот укрывшийся на ночь в Чесменской бухте, у анатолийских берегов, был уничтожен вошедшей в бухту русской эскадрой, которой командовал адмирал Г. А. Спиридов. В этом бою особенно отличился брандер под командованием лейтенанта Д. С. Ильина, сумевший поджечь неприятельское судно. Пожар перекинулся на другие турецкие суда; дело довершили русские корабельные пушки. После Чесменского боя адмирал Г. А. Спиридов докладывал Адмиралтейству: «Честь Всероссийскому флоту. С 25 на 26 неприятельский военный...флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, в пепел обратили... а сами стали быть на всем Архипелаге... господствующими».

Слева на переднем плане картины изображены турецкие моряки, спасающиеся на обломках своих кораблей, справа — темная масса корабля, маленькая шлюпка с гребцами, взорванные турецкие суда; на дальнем плане виден освещенный заревом пожара восточный город, террасами расположившийся по уступам холма. Впечатление от картины ночного пожара усиливается благодаря резкому контрасту между багряно-золотистыми всплесками огня и бледным светом луны, выглянувшей из-за облаков.

Необычность сюжета, яркость и сочность колорита, некоторая театрализованность композиционного решения приближают это полотно к романтическим произведениям К. П. Брюллова.

Заметное место в творчестве И. К. Айвазовского занимают работы, в которых нашли отражение исторические события Крымской войны 1853—1856 годов. Картина «Осада Севастополя» (1859) воскрешает один из эпизодов обороны города. В ней изображена панорама города и его окрестностей в предзакатный час. Серебристо-сизые облака на горизонте, белые клубы пушечного дыма создают тревожное ощущение напряженности боя на подступах к Севастополю.

Как только до Айвазовского дошла молва о Синопской битве, он сейчас же поехал в Севастополь, расспросил участников сражения обо всех обстоятельствах дела. Вскоре в Севастополе были выставлены две картины Айвазовского, изображающие Синопский бой ночью и днем. Выставку посетил адмирал Нахимов; высоко оценив труд Айвазовского, особенно ночной бой, он сказал: " Картина чрезвычайно верно сделана". Посетив осажденный Севастополь, Айвазовский написал также ряд картин, посвященных героической обороне города.

Много раз в дальнейшем возвращался Айвазовский к изображению морских сражений; его батальные картины отличаются исторической правдой, точным изображением морских судов и пониманием тактики морского боя. Картины морских сражений Айвазовского стали летописью подвигов русского военно–морского флота, в них нашли яркое отражение исторические победы русского флота, легендарные подвиги русских моряков и флотоводцев.

Памяти одного из вдохновителей и организаторов сухопутной обороны Севастополя 1854—1855 годов В. А. Корнилова посвящена картина «Малахов курган» (1893). На переднем плане изображены фигуры ветеранов Севастопольской обороны, пришедших поклониться священному для них месту, где был смертельно ранен адмирал. Голубоватыми сумерками окутаны город и бухта, лучи заводящего солнца осветили Малахов курган (приложение 7).

Выдающееся событие русско-турецкой войны 1828 — 1829 годов — бой русского брига «Меркурий» с двумя турецкими судами — особенно поразило воображение художника, и в 1848 году он создал картину «Бриг «Меркурий» после победы над двумя турецкими судами встречается с русской эскадрой». Это произведение в настоящее время находится в Государственном Русском музее в Ленинграде.

Русский военно-морской флот очень высоко ценил заслуги живописца Главного морского штаба и гордился им. В 1846 году, когда отмечалось десятилетие творческой деятельности художника, в Феодосию пришли из Севастополя корабли Черноморского флота, чтобы приветствовать выдающегося мариниста. На флагманском корабле «Двенадцать апостолов» прибыл замечательный русский флотоводец адмирал В. А. Корнилов. Этому событию художник посвятил картину «Черноморский флот в Феодосии» (приложение 8).

При жизни И. К. Айвазовского называли «флотским художником». В день празднования 60-летия творческой деятельности маринисту был преподнесен адрес со словами: «Морское ведомство, Иван Константинович, гордится иметь Вас в своих рядах...».

Айвазовский был последним и самым ярким представителем романтического направления в русской живописи, и эти черты его искусства особенно проявились, когда он писал полные героического пафоса морские баталии; в них была слышна та " музыка боя", без которой батальная картина лишена эмоционального воздействия.

Но духом эпической героики овеяны не только батальные картины Айвазовского. Его лучшими романтическими произведениями второй половины 40-50-х годов являются: " Буря на Черном море" (1845), " Георгиевский монастырь" (1846), " Вход в Севастопольскую бухту" (1851).

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: