Миграционные процессы в современной России

 

Распад СССР и падение «железного занавеса» активизировали принципиально новые для нашей страны массовые перемещения людей стрессового характера, затмившие и по масштабам, и по остроте порождаемых ими проблем прежние «нормальные» миграции, мотивированные преимущественно экономическими (смена работы, поиск лучшей жизни) либо личными причинами (учеба, брак). Конечно, «нормальность» при анализе миграций — понятие очень растяжимое; весьма редко люди ищут «добра от добра» и в большинстве случаев действует классическая модель выталкивания-притяжения. Что касается стрессовых миграций или, как их принято сейчас называть, вынужденных, их особенностью является явный перевес выталкивающих факторов над факторами притяжения. Еще больше это относится к так называемым насильственным миграциям, когда люди в экстренном порядке покидают насиженные места, спасаясь от погромов и вооруженных конфликтов.

В конкретных постсоветских условиях еще одной важной особенностью вынужденных миграций стала их этническая подоплека, что позволило ряду ученых выдвинуть термин «этническая миграция» в противовес все еще распространенным трактовкам постсоветских миграций как экономических. Этническая миграция — это совокупность миграционных потоков, в каждом из которых численно преобладают лица с общей этнической принадлежностью, перемещающиеся из одного крупного этнокультурного ареала в другой по причине того, что они ощущают свою отчужденность от отпускающего общества и/или это общество само отторгает мигрантов из-за их этнической принадлежности.

Не нуждается в специальных разъяснениях то, что оба названных выше типа недобровольных миграций — насильственные и вынужденные, имеют яркую этническую окраску. Именно с жертвами насильственных перемещений Россия впервые столкнулась еще до распада СССР — это люди, бежавшие от армянских погромов в 1988 г. в Сумгаите и в 1990 г. в Баку, турки-месхетинцы, спасавшиеся от погромов в Фергане (1989 г.); потом был Нагорный Карабах, чечено-ингушский конфликт, гражданская война в Таджикистане, военный конфликт в Приднестровье, война в Абхазии, война в Чечне. Одновременно активизировались начавшиеся еще задолго до распада СССР передвижения русскоязычных жителей бывших советских республик в Россию, поскольку образование новых независимых государств привело к резкому ухудшению положения русских и представителей других этнических групп, считающих родным русский язык. «Старший брат» оказался в роли дискриминируемого этнического меньшинства в чужих государствах, приобретающих с разной степенью интенсивности этнократическую окраску.

В силу исторической специфики колонизации периферийных территорий бывшей Российской, а затем советской империи, русскоязычное население концентрировалось в крупных городах (преимущественно столичных) и индустриальных центрах. Так, под данным последней Всесоюзной переписи населения 1989 г., городскими жителями были 70% русскоязычного населения в Киргизии, 77% — в Казахстане, 85-95% — в Армении, Грузии и Азербайджане, 94-97% — в Таджикистане, Узбекистане и Туркмении.

Таким образом, в Россию приезжают люди со специфическим менталитетом «среднеазиатских русских»; отсюда возникновение социо-культурных барьеров между «местными» и «приезжими», особенно заметных и болезненных в сельской местности. Кроме того, отмеченные обстоятельства обуславливают особую социально-профессиональную структуру мигрирующего населения, что затрудняет трудоустройство на новом месте жительства.

На территории бывшего Советского Союза после его распада по достаточно скромным оценкам около 5 миллионов человек по разным причинам покинули свои дома ([21], c. 122). В частности вооруженные конфликты в Таджикистане и на Кавказе породили более 2-х миллионов мигрантов.

Распад огромного государства сделал проблему миграции одной из самых актуальных. От серьезности государственного подхода к ее решению во многом зависит не только экономика, но и нравственный климат в новых независимых государствах, и в первую очередь, в России - правопреемнице Советского Союза. Однако эта проблема до сих пор не была осознана как приоритетная российскими властями, наивно пытавшимися репрессивными мерами по отношению к мигрантам удержать русскокультурное население там, где его застал распад Советского Союза. Вслед за федеральными властями изощряются в ограничениях прав мигрантов в регионах России, считая приток населения не ценностью и признаком благополучия, а тяжкой обузой.

Социологические исследования показывают, что чисто экономическая миграция в Россию почти отсутствует. При опросах обычно легко устанавливается, что помимо экономических причин переезд в Россию был связан с дискриминацией по этническому, конфессиональному или языковому признаку, а часто с военными действиями или массовыми беспорядками в регионе. Таким образом абсолютное большинство приехавших имеет основания называться вынужденными мигрантами.

Говоря о проблемах миграции в России, необходимо иметь ввиду, что важнейшим ее отличительным свойством служит непосредственная порожденность внутренней политикой бывшего Советского Союза, правопреемницей которого Россия себя объявила, и собственной российской политикой.

Кто просит убежища в России? В первую очередь, наши бывшие сограждане, бегущие из горячих точек, и то русскокультурное население, которое распад СССР застал врасплох. Для многих переезд в Россию - просто возвращение на родину, которая ушла у них из-под ног. Однако при отсутствии закона о репатриации всем этим людям приходится либо обходиться без всякой поддержки государства, либо ходатайствовать о статусе беженца или вынужденного переселенца (т.е. вынужденно покинувшего родные места гражданина России). Достаточно отметить, что в России 77% вынужденных мигрантов составляют этнические русские, около 10% - татары и другие народы Российской Федерации ([21], c. 125-126).

Конечно, сегодня, как и во время первой чеченской войны, основную массу мигрантов на территории России составляют беженцы из Чечни. Это сотни тысяч людей, потерявших жилье и средства к существованию благодаря прямой войне российского государства против собственного народа.

Большая часть беженцев из так называемого третьего мира также имеет прямое отношение к политике России. Это, в первую очередь, - более 100 тысяч афганцев, которые не могут вернуться на родину после вывода российских войск и падения режима Наджибулы. Беженцы из Северной Кореи и других " стран народной демократии" тоже не чужие для России. Было бы естественно взять на себя хотя бы часть ответственности за их судьбы. Однако российские власти сегодня к этому не готовы.

Миграционная ситуация. Официальные справочники ФМС приводят точные данные только по вынужденным мигрантам, получившим статус беженца или вынужденного переселенца. Однако, в процентном отношении число признанных беженцев очень невелико (причем, в Москве существенно ниже, чем по России в целом). Например, из 100 тысяч афганцев статус беженца получили только несколько десятков.

Реально в положении вынужденных мигрантов в России находится, по оценкам, не менее 4 миллионов человек, главным образом, граждан бывшего СССР.

Табл. 1.1

Количество лиц, получивших в России официальный статус

вынужденных мигрантов ([16], c. 35).

всего на начало 1999 г.	1 100 000 чел. (160 000 беженцев, из них 500 из третьих стран, 940 000 вынужденных переселенцев)
процент от населения России	0, 74%
в 1995 г.	274 000 чел.
в 1996 г.	172 000 чел.
в 1997 г.	120 000 чел. (беженцев - 5 000)
в 1998 г.	118 150 чел. (беженцев - 450)

 

Более подробная статистика миграционных потоков приведена в приложении.

С 1992 года официальный статус получили 1 400 000 вынужденных мигрантов. Начиная с 1997 года ФМС активно включила механизмы лишения и утраты статуса беженцами. Всего статус утратили 300 000 беженцев, из них 114 000 - в 1998 году.

Изначально Миграционная политика России в отношении беженцев была основана не на принципе защиты беженцев, а на защите государства от беженцев. Не замечать людей и их проблемы - основная тактика нашей власти. Здесь налицо наивная надежда на то, что все каким-то образом " само рассосется".

Как отмечалось, большинство беженцев на территории России - это люди, чьи проблемы непосредственно порождены политикой СССР и России, - русскоязычное население бывших советских республик, жертвы войны в Чечне и беженцы из тех стран " третьего мира", которые находились в сфере активного влияния СССР. Однако, российское государство не берет на себя ответственности ни за одну из этих категорий.

По сей день сохраняются два основополагающих тезиса российской политики в отношении вынужденной миграции - это:

1. полный отказ в поддержке беженцам из третьих стран,

2. максимальное удерживание наших бывших сограждан в тех республиках, где их застал распад СССР.

Беженцы из третьих стран. Первый тезис связан с тем, что, принимая законы " О беженцах" и " О вынужденных переселенцах", руководители государства были, кажется, искренне убеждены в невозможности притока беженцев из третьих стран в Россию. Неоднократно приходилось слышать о том, что " Россия и сама не жирует, куда еще и беженцев принимать! Мы и не думали, что к нам кто-то поедет." (Юрий Архипов, в 1993 году - заместитель руководителя ФМС, начальник Департамента внешней миграции).

Надо отметить, что новая редакция Закона " О беженцах", принятая в 28 июня 1997 г., привела определение беженца в полное соответствие с Конвенцией ООН 1951 г. В силу этого определения в круг лиц, которые могут ходатайствовать о предоставлении им статуса беженца, вошли, так называемые, " беженцы на месте", т.е. те, кого изменения политической ситуации в их стране застали на территории России. Таким образом афганцы, когда-то приехавшие в Россию работать или учиться, теперь получили возможность приобрести статус беженцев или политическое убежище. Однако новый подход к их правовому положению с великим трудом пробивает себе дорогу.

Юристы из общественных организаций пытаются помочь беженцам из третьего мира в российских судах отвоевать их право на предоставление статуса. Успех сопутствует единицам.

Рассматривать миграцию в Россию как положительный фактор, как признак и возможность более эффективного развития страны недоступно ни для менталитета российской политической элиты, ни для мелкого местного чиновника. Достаточно сказать, что серьезной программы в области миграции нет ни у одной политической партии.

Из десятков тысяч покинувших Чечню людей только около 2 тысяч были размещены по Центрам временного размещения ФМС, где они получают только не очень хорошее питание и место в общежитии. Не имея денег, они лишены возможности передвигаться в поисках места жительства и работы. Только в середине 1997 г. положение начало несколько меняться к лучшему. Постановление Правительства РФ №510 " О порядке выплаты компенсаций за утраченное жилье и имущество гражданам, пострадавшим в результате разрешения кризиса в ЧР и покинувшим ее безвозвратно" было принято 30 апреля 1997 года. В нем не предусмотрено никаких мер по компенсации утраченного тем, кто остался в Чечне. Но и для " безвозвратно" ее покинувших установлены жесткие рамки по времени выезда (с 12.12 94 г. по 23.11.96 г), необходимый набор документов, подтверждающих право на жилье, и многие другие ограничения. На сегодняшний день менее 8 тысяч семей получило компенсацию. В бюджете на 1999 г. была заложена только треть тех средств (1200 миллионов рублей), которые были бы необходимы для полного покрытия расходов на реализацию Постановления № 510, после чего можно было бы ставить вопрос о расширении его рамок. Это значит, что десятки тысяч людей, оставленных государством без крова, имущества, куска хлеба, еще не один год будут скитаться по России, просить, требовать, пытаться отстоять свои права на крышу над головой, труд, образование, медицинское обслуживание.

Правила компенсации не учитывают реально утраченной собственности, они уравнивают всех. Попытки получить через суд возмещение реального материального ущерба и морального вреда не приводят к успеху. Суды отказываются серьезно рассматривать иски граждан РФ к Государству.

Законы предполагают разделение ответственности за положение беженцев между федеральными и региональными органами исполнительной власти, однако не создан механизм, который вынуждал бы местную администрацию опекать беженцев. Земли и жилые помещения были предоставлены многим группам беженцев еще руководством СССР, когда основной формой собственности была государственная. Теперь местные власти владеют землей и жилыми помещениями, предоставленными в пользование вынужденных мигрантов. Гостиницы и общежития приватизируются или выкупаются у властей. Новые владельцы выживают навязанных им жильцов, правовое положение которых весьма неопределенно. В лучшем случае удается добиться решения проблемы выселения в судебном порядке. По России идет множество судебных процессов о выселении мигрантов без предоставления им иного жилья. До последнего времени все они решались в пользу хозяев помещений.

Кроме того, сказывается обычное равнодушие российских властей к заботам своих граждан: надо активно разрабатывать специальные программы, работать с местными чиновниками и населением и т.п. Мигрант воспринимается как обуза, конкурент местному жителю. Через СМИ руководители местной исполнительной власти внушают населению отношение к мигранту как к потенциальному преступнику. Особенно в этом усердствуют губернатор Краснодарского края Ткачев и мэр Москвы Лужков. Так, московские власти неоднократно публично заявляли, что 70% преступлений в Москве совершаются приезжими. В то время как по данным Московской Прокуратуры более 76% преступлений в Москве совершают жители Москвы и Московской области, и только 11% приходится на граждан бывшего СССР из других республик.

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: