Изменить скорость своей жизни

 

118

В начале восьмидесятых никто из известных мне старших пасторов не брал летних отпусков для занятий. В кругах, в которых я вращался, даже не было слов, с помощью которых это можно было бы выразить. Но я знал, что мне нужен перерыв. Помню, как я пошел к пресвитерам и объяснил, что первые семь лет «Виллов» очень истощили меня. Мы выросли из горстки детей-старшеклассников в несколько тысяч человек на копеечном бюджете в арендованных помещениях и (в основной своей массе) при волонтерской схеме работы сотрудников. Накопившиеся за этот период трудности довели меня до эмоционального и физического истощения. Я видел единственную возможность своего восстановления – найти убежище в нескольких часах езды от церкви, куда на несколько недель я мог бы забрать свою семью и там восстановить силы и пересмотреть свое служение.

Я ожидал, что моя просьба тут же получит поддержку, но... Я никогда не забуду нерешительности во взглядах пресвитеров. Хотя втихую они и были обеспокоены мной и моей семьей, но они также знали, как необходимо было в то время мое лидерское присутствие. Мы находились в разгаре строительного проекта на несколько миллионов, денег было мало, а община уже пожертвовала все, что могла. Мое отсутствие могло только ухудшить положение дел. Но в то же время пресвитеры знали, что я находился на грани срыва, поэтому им хватило мудрости (и благодати) дать мне трехнедельный отпуск.

После того, как я сообщил церкви о своих намерениях взять отпуск, мне пришло едкое письмо от человека в церкви: «Что вы о себе думаете? Вы встаете перед всей церковью и призываете нас жертвенно служить и давать, а потом сбегаете на ближайший пляж. Вы что – исключение из правила посвящения? Я работаю в своей компании уже пятнадцать лет, и знаете, сколько дней в году длится мой отпуск? Десять. И все! А вы, пастор-белоручка, собираетесь взять трехнедельный летний перерыв? Ну, уж нет, постойте! » и так далее, и так далее.

Я был опустошен. Я откинулся на спинку скрипящего, трижды «бэушного» рабочего кресла и почувствовал приступ тошноты.

 

Я начал заигрывать с идеей отказаться от крайне необходимого отпуска. Плотская гордость «настоящего мужчины» начала накапливаться во мне, и я подумал о том, чтобы осознанно угробить себя. «Ну, я тебе покажу! – думал я. – Хочешь увидеть посвящение? Я запроповедую себя до могилы или до дурдома… смотря, что будет раньше. Это покажет раз

и навсегда, кто здесь по-настоящему посвящен! »

Но через несколько часов здравые доводы возобладали. Я разорвал это письмо и отправился домой помогать семье упаковывать вещи для отъезда.

Без лишнего мелодраматизма скажу, что этот трехнедельный отпуск, возможно, спас мою семью и служение. Он проложил путь для моих ежегодных перерывов для занятий и обучения вместе с женой и детьми, которые обеспечили нас стабильностью в течение двадцати лет. Я могу честно сказать, что не выстоял бы в пасторском служении без этих летних перерывов. Не выстояла бы и моя семья. Но набраться смелости объявить тот первый отпуск было самое трудное из пройденного мной.

В последствии, через несколько недель после того, как я вернулся с того знаменательного первого отпуска, человек, который написал то письмо, подошел ко мне поговорить. Он сказал: «Помните то грубое письмо, которое я написал вам? У меня было в тот день ужасное настроение. Мне нужно было спустить пар. Я надеюсь, вы не восприняли письмо всерьез. И, надеюсь, у вас был чудесный отпуск».

По дороге домой в тот день я подумал: «Я чуть было не довел свою жизнь до катастрофы из-за одного письма от человека, который даже вовсе не имел в виду того, что написал. Это пугает! »

Многие годы спустя мне довелось ужинать с бывшим пастором и всемирно известным автором книг, который принял такие нравственные решения, которые сделали его непригодным для поста служителя. Его история была почти аналогична моей, за исключением того, что человек, посоветовавший ему не брать отпуск, был дьяконом церкви. Когда перерыв, о котором попросил этот лидер, был отклонен, он переключил коробку

 

119

передач на скорость под названием «Я вам всем покажу, насколько я могу быть посвященным», с которой я тоже поигрывал, и продолжил в этом душесокрушительном ритме. В конце концов, он допроповедовался до состояния полнейшего истощения, которое делает моральное падение практически неизбежным.

Какая трагедия для Царства!

Но эта история не обязательно должна была иметь такое завершение. Да, требуется большая смелость, чтобы принимать жесткие решения, которые делают нас более пригодными для служения. Но мы можем – и должны – принимать такие решения.

 

⇐ Предыдущая32333435363738394041Следующая ⇒

Поделиться: