Нан-хуань отвергает как монаха, так и мирянина

 

Монах пришел к Нан-хуаню, стал перед ним и сложил руки на груди. Нан-хуань сказал: «Ты слишком мирянин». Тогда монах сложил руки ладонь к ладони. «Ты чересчур монах», — сказал Нан-хуань. Монах не проронил ни слова. Когда другой учитель услыхал об этом, он сказал своим монахам: «Будь я монахом, я освободил бы свои руки и ушел прочь».

НЕГЭН: Когда монах пришел для мандзэна, он намеревался выразить свою свободу, не придерживаясь правил, которые нужно соблюдать, когда входишь или покидаешь дзэн-до, но первые слова Нан-хуаня встряхнули его так, что он изменил свое отно­шение. Где тогда была его свобода? Мир наполнен людьми, которые являются кем-то «чересчур», и людьми, которые думают, что будучи борцами с традиционными верованиями, они могут выразить свою свободу. Они все ограниченны. Свободный человек не выставляет свою свободу. Он свободен, поэтому проходит почти незамеченным, так как он ни к чему не присоединяется. Правила и законы никогда не волнуют его. Он может покориться или уйти — это не имеет значения.

ГЭНРО: Будь я Нан-хуань, я бы сказал монаху: «Ты чересчур глупец», а мастеру, который сказал, что он освободил бы свои руки и ушел: «Ты слишком безумен». Действительное освобо­ждение ничего не содержит в себе, что можно было бы ощутить, изменить: ни цвета, который можно видеть, ни звука, который можно слышать. Свободный человек ничего не имеет в своих руках. Он никогда ничего не планирует, а реализует в со­ответствии с действиями других. Нан-хуань был умелым учите­лем. Он освободил петлю на веревке монаха.

НЕГЭН: Сайлас Хаббард однажды сказал: «По мере того, как я старею, я упрощаю мою науку и мою религию. Книги значат меньше для меня, молитвы значат меньше для меня; лекарства значат меньше для меня; но мир, дружба, любовь и жизнь, полная полезности, значат для меня больше... определенно боль­ше».

Здесь мы видим хорошего американца, который изучал дзэн, как и следовало ожидать, в старом возрасте. Но зачем нужно ждать, пока он постареет?

Многие люди не знают, как освободить себя от науки и религии. Чем больше они занимаются наукой, тем больше они создают разрушающую силу. Их религия является слишком тя­желой одеждой для прогулки при легком весеннем ветерке. Книги являются для них бременем, а молитвы — красивыми изви­нениями (оправданием, отговоркой). Они поглощают лекарства, но они не уменьшают свою болезнь физически или психически. Если бы они действительно желали мира, дружбы, любви и деятельной жизни, полной отдачи, они должны были бы осво­бодить себя от всякой мишуры и иллюзии для того, чтобы понять дух свободы.

 

Ю-ти спрашивает Будду

 

Ю-ти, премьер, спросил мастера Тао-тюна: «Кто такой Будда? » Мастер резко окликнул: «Ваше величество! » «Да? » — наивно ответил премьер. Тогда мастер спросил: «Что еще вы ищете? »

НЕГЭН: Ю-ти собирал различные ответы учителей дзэна, которых он посетил, задавая им этот вопрос, как другие люди собирают монеты или марки. Он достаточно хорошо знал о дзэне, чтобы быть способным оценить некоторые из ответов, но он не был вполне подготовленным к такому ответу; настолько, что даже забыл, почему он так встретил этого мастера. Его «да» было таким же простым и естественным, как ответ ребенка на зов матери.

ГЭНРО: Его величество, вероятно, ударил обо что-то свою голову, но я не уверен, был ли это настоящий Будда или нет. Не ищи рыбу на вершине дерева, Не кипяти бамбук, когда ты возвращаешься домой. Будда, Будда и Будда... Глупец владеет только бечевкой для монет.

НЕГЭН: Одному китайцу понравилось блюдо из побегов бам­бука и хозяин рассказал ему, как был приготовлен бамбук. Придя домой, он срезал кусок уже выросшего бамбука и в течение нескольких часов тщетно пытался приготовить его.

В Китае и Японии люди обычно держат свои монеты на бечевке, продетой в отверстия в центре монет. Однажды глупец схватил конец бечевки после того, как монеты уже соскользнули с нее. Многие люди хватаются за пустую веревку, надеясь, что тем самым они держат настоящий клад.

 

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: