Природа божественной любви

(2) Действительно, если любая привязанность (oi)kei/wsij) к благому связана со стремлением, как возможно, оставаясь бесстрастным, стремиться к прекрасному? (3) Так говорящие видимо не понимают природы божественной любви. Ведь любовь отнюдь не есть стремление влюбленного, но любовная привязанность (sterktikh\ oi)kei/wsij), ведущая гностика " к единению веры" ^[17], вне пределов времени и пространства, (4) Благодаря любви оказавшись в средоточии того к чему он стремился, преодолев надежду гносисом и уже обладая предметом желания, он не желает ничего более. (5) Он пребывает в одном и неизменном состоянии гностической любви, более не проявляя рвения в своем стремлении к прекрасному, но в своей любви уже обладая им. (6) Зачем проявлять смелость или желание тому, кто в своей любовной привязанности достиг единения с бесстрастным Богом и через его любовь причислен к его друзьям?

Гностическая бесстрастность (апатия)

( 74, 1) Таким образом, мы должны признать, что гностик и совершенный избавлены от всех душевных страстей. Гносис порождает действие, а действие – особое состояние и предрасположенность, и такое состояние приводит к бесстрастности, а не просто умеренности, поскольку полное освобождение от желаний приносит плод бесстрастности. (2) Гностик не приемлет того, что большинству кажется благом, например, те положительные чувства, которые проистекают из данной страсти, такие как радость (которая есть следствие наслаждения) или уныние (которое связано с горем), или осмотрительность (как следствие страха). Он никогда не воодушевляется (поскольку воодушевление связано с гневом), хотя некоторые считают его уже не злом, а благом.

Созерцание – предел стремления гностика

( 75, 1) Совершенно невозможно предположить, чтобы тот, кто однажды стал совершенным через любовь и непрестанно и ненасытно вкушает беспредельную радость созерцания, был все еще способен получать удовольствие от мелкого и приземленного. (2) Ибо какая разумная причина может повернуть назад к благам этого мира того, кто достиг " недостижимого света", ^[18] даже если достиг он его не реально (во времени и пространстве), но предвосхитил в гностической любви, за которой следуют наследование и восстановление всего, утвержденного делами воздающего? (3) Поэтому, устремляясь к Господу через любовь, которую он питает к нему, хотя и его скиния видима на земле, он не покидает эту жизнь (ведь это не позволено ему), но очищает свою душу от страстей (поскольку это даровано ему) и живет, умертвив свои желания и используя свое тело только с пределах самого необходимого и не позволяя ему разрушиться.

Цель гностической жизни

( 76, 1) Зачем, действительно, упражнять мужество тому, кто не подвергается опасности и присутствует не здесь, но всецело соединен со своим возлюбленным. (2) Нужно ли ему благоразумие, если от него нет ему никакой пользы? Само наличие таких желаний, которые требуют благоразумия, чтобы их ограничивать, – есть отличительная черта не совершенного, но подверженного страстям. (3) Мужество же – это способность преодолеть страх и робость. Но как возможно, чтобы друг Бога, тот, кого Бог выделил до основания мира и вознес на высоты сыновства, был подвержен желаниям или страху или был обуреваем страстями. (4) Поэтому решусь утверждать, что, будучи предопределенным совершать и стремиться к тому, что должно, он ограничен пределами того, что он знает и кого любит, и поэтому будущее его не является таким же неопределенным, как у большинства живущих по случаю, ведь благодаря гностической вере он ухватывает то, что от этого большинства скрыто. ( 77, 1) Через эту любовь будущее для него уже присутствует сейчас. Через пророчества и пришествие поверив в Бога, который не лжет, он уверовал в то, чем обладает и держит обещание (ведь тот, кто дал это обещание, есть истина) и достоверно постиг предельный смысл обещанного, через верность тому, кто дал обещание и свое знание. (2) Пребывая еще здесь, он уже способен явственно видеть образ грядущего, устремляясь в будущее посредством своей любви. (3) Поэтому, будучи убежденным в том, что он достигнет подлинного блага, он не будет просить того, что пребывает здесь, но обратится к вере, которая всегда и наверняка достигает своей цели. (4) И более всего прочего он будет молить о том, чтобы ему как можно скорее уподобиться самому ему, во славу Божию, которая совершенствуется через познание. (5) Ибо тот, кто подобен спасителю, сам посвящает себя спасению постольку, поскольку человеческая природа, выправляя себя неизменными заповедями, достойна вместить в себя этот образ. В этом и заключается почитание Бога через истинное благочестие, делами и знанием. ( 78, 1) И Господь не замедлит ответить на его молитву: “Проси, – скажет он, – и я сделаю, помысли, и я дам.”

Содержание и границы гносиса

(2) Вообще говоря, неизменное не может ожидать от изменчивого твердости и постоянства, поскольку никакая сила привычки (h( e(ktikhÜ du/namij) не сможет сохранить неизменной высшую часть души, если она пребывает в состоянии изменчивости. (3) Действительно, каким образом тот, кто постоянно изменяется согласно внешним обстоятельствам и по случаю, может вообще иметь привычки и предрасположенность или же достигнуть научного знания? Не случайно привычки, предрасположенности и знания философы считают добродетелями. (4) Поскольку же человек не рождается с гносисом, но должен овладевать им (e)pi/kthto/j e)stin h( gnw=sij^[19]), то изучение с самого начала требует соответствующего подхода к нему, воспитания и развития. И только затем, через постоянное упражнение, гносис превращается в предрасположенность, и наконец, достигнув совершенства в мистическом настрое, он держится неизменным силою любви. (5) Поскольку не только первопричину и причины, происходящие от нее, постиг он и уверен в своем знании их, твердо владея солидными, неизменными и неизменчивыми знаниями, но ему открыто знание благого и злого, и происхождение всего возникшего или, вообще говоря, всего того, что высказано Господом. Он достиг наиточнейшего и истинного знания, простирающегося от начала мира до его пределов, узнав об этом от самой истины, не полагаясь как на истину просто на то, что ему самому кажется убедительным или же необходимым в согласии с эллинскими учениями, но принимая то, что ясно и отчетливо открыто Господом. (6) И хотя это сокрыто от остальных, он получил гносис, открывающий доступ ко всему. Эти речения возвещают нам о сущем, как оно есть, о будущем, как оно будет, о прошедшем, как оно было. ( 79, 1) И в научном рассуждении, будучи единственно знающим, он начинает с рассуждения о благе, всегда исходя из предметов умопостигаемых, переходя затем от них как от архетипов к делам человеческим, подобно тому, как навигатор направляет корабль по звездам, готовый при необходимости предпринять любое действие и отразить любые трудности и опасности, когда этого не избежать, но никогда не делающий ничего поспешно или несоответствующим образом, такого, что опасно для него или же для других, способный предвидеть последствия и не теряющий самоконтроля, бодрствуя или во сне. (2) Привыкнув к жизни умеренной, он благоразумен, благонамерен и благочинен, довольствуется только немногим необходимым, не совершая ничего излишнего, но даже все это он воспринимает не как нечто важное для жизни, а только лишь как необходимое всем для поддержания тела. Важнейшим же для него является гносис.

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: