Глава 10 Ложное обвинение

Как часто вы доверялись чувству? Тому самому чувству, которое заставило вас видеть человека через розовые очки. После тех теплых, таких родных объятий на меня, будто надели розовые очки, и от чего-то стало мерзко от самой себя.

Маньяк: он должен быть связан с университетом, меняет симки, как перчатки и должен быть очень сильным и самое главное — когда-то его должны были обидеть. Измена. Это первое, что пришло мне в голову. Может, я ошибаюсь, но все же.

Последующие дни я старалась присмотреться к тому, кто был рядом со мной с первого дня расследования. Ведь чаще всего маньяк находится настолько близко к жертве, что все тело сжимается, становится не по себе. И как понять, что человек — маньяк? Как себя уберечь от нападения?

Новые вопросы нахлынула так же неожиданно, как и те мысли, что заставили меня обвинить в этом Сашу. Что-то внутри меня так и кричало об этом. «Это он! Да, да! Берегись его, а лучше избегай! » — кричал внутренний голос, который никак не мог замолчать ни на секунду.

— Да быть такого не может! — крикнула в дальний угол комнаты.

Я не могу предать друга. Нет, нельзя так думать. Он работает в органах. Нет…

Чувствую, как по щекам потекли слезы обиды, слезы безвыходной ситуации и прочего дерьма. Мне становится настолько обидно за себя, что я обвиняю человека в том, в чем он может быть непричастен.

Будет стыдно, и это я знаю.

— Ты чего так орешь?

Тихий женский голос раздается до меня. Вздрагиваю и резко разворачиваюсь, беря какой-то предмет в руку и кидаю.

— Лера!

Вновь доносится до меня, и теперь я стараюсь взглянуть на того, кто звал — Марина. О боже! Я чуть не убила подругу…

— М-марина, — еле произношу дрожащим, как осиновый лист голосом.

— Ты что делаешь? — завопила деушка, еле увернувшись от книги, которую я машинально кинула от испугу. — Ты всегда пытаешь убить друзей?

— Прости, просто ты так неожиданно появилась.

Вздохнув, девушка подошла ко мне.

— Если увлекаться учебой, то все, что ты слышишь, становится пугающим. Ты увлеклась.

— Да, просто столько учить, столько учить… А где ты была столько времени?

Девушка облокотилась на стол, убирая руки в карманы и тяжело вздыхая. Долгая пауза. Сейчас будет нехорошо. Так было уже. Я помню, только тогда мы еще учились в школе, и она без разрешения взяла машину, врезавшись по пьяни в столб. Она и мне об этом с трудом сказала. Тогда мы еще собирались поехать на концерт группы «Ария», который должен был состояться в Томске.

Мне пришлось ехать с Дианой, которая не очень любила подобные группы. Она сказала: «Ладно, поеду с тобой, только с тебя контрольная по биологии». Хорошая сделка была, думала я, светясь от счастья. Мне с трудом верилось. Я и концерт. Концерт и я.

— Марин, что случилось?

— Ведь ты пока что не знаешь, — она говорила тише обычного и это начинало меня пугать. Девушка никогда не говорила, так тихо, так тревожно. — Ты ведь не знаешь, с кем Макс тебе изменял…

— Да какая разница с кем, изменил — ну и пусть. Мне все равно!

— Со мной…

Я не ослышалась? Что она сказала?

— Что?

Прокручиваю ее слова еще раз. Нет, мне не послышалось. Она действительно это сказала.

Марина отворачивается, молчит. Я тоже мочу. У меня нет слов. Я в шоке. Как же так?

— Уже давно, — продолжает она, — мы поддались чувствам. Потом он хотел рассказать тебе, только я не позволила… не хотела, чтобы ты считала меня конченой сукой. Пойми, — она поворачивается ко мне, кладя руки мне на плечи, а на глазах наворачивались слезы, — я поддалась чувствам, влюбилась в него почти сразу. Сразу после первой ночи. Он не для тебя.

Она молча смотрела на меня. Плачет. Мой голос пропал. Я ничего не могу сказать. Внутри так и рвется монстр, дабы растерзать ее. Уничтожить за испорченную жизнь, только я не монстр. Я не способна на такое. Хоть и хочется.

— Ответь хоть что-нибудь, — в голосе дрожь, на глазах слезы.

Не могу. В горле ком с омерзительным вкусом предательства, так больно.

— Лера, я не хочу чувствовать себя тварью. Ответь мне, что ты не в обиде, прошу.

«Не в обиде…» — нет, такое трудно простить, трудно забыть.

— Знаешь, я никогда не думала, что такое может случиться. Никогда не могла представить, что такое может произойти со мной. Думала, что такое бывает только в книгах для больших переживаний. Как же я ошибалась.

Отвожу взгляд от девушки. Хвост будет болеть. Нужно рубить, сразу.

— Марин, делай что хочешь, мне действительно все равно, — говорю я и выхожу из комнаты, оставляя ее одну.

Теперь мне негде жить. К Диане идти, так у нее родители. К Вете, он с парнем живет. А снимать, так это надо сначала найти и если понравится, то можно въехать.

Теперь я в растерянности. Что теперь делать? Куда идти?

Я не знаю…

Все сложно, запутанно и непонятно.

Нужно что-то предпринять.

В парке темно, безлюдно. Я одна сижу на лавочке и думаю. Да, что там думать, нужно решать и выходить из этой ситуации.

Измена — именно это побудило маньяка на похищения. Может, не только измена: может, было что-то еще? Ведь для этого нужно начало. У каждой болезни свое начало. Когда мы начинаем, есть вредную пищу, мы получаем гастрит или язву. Если мы сидим на холодном, простужаем легкие или почки, у кого как, в общем.

Но здесь, совсем иначе ситуация. Здесь не физическая болезнь, здесь моральная. Измена лишь побудило на похищение, как волнение приводит к инфаркту или инсульту, или же нет?

Черт, так сложно. Сложно, аж бесит.

— Ну, хватит, — до меня доносится смешок девушки, гуляющей с мужчиной. Они идут по тропинке. Смеются.

Я вспоминаю то время, когда я была на ее месте. Мне было хорошо, я была счастлива.

Парочка подходит к внедорожнику. Мужчина открывает дверь и помогает сесть своей даме, только вот выглядит все это очень странно. Заднее сиденье, не думаю, что туда нужно сажать свою любовь всей жизни.

Потом доносится крик, который умолкает так же быстро, как и появился. Мужчина оглядывается и садится на свое место, и машина со свистом колес уезжает.

До меня не сразу доходит, что я стала свидетелем очередного преступления. Теперь можно сказать точно, девушки не уходили сами — их похищали, и тот, кто работал под молодого человека и являлся маньяком.

Зачем? Зачем он это делает?

Я достаю телефон, набираю номер Жени и жду.

— Жень, тут это опять, — сама того не ожидая, как мой голос дрожал. Я еле смогла проговорить одно предложение. С того конца провода, раздался тяжелый вздох, после последовал выдох. Тишина и только потом Женя начал говорить:

— Лера? Что случилось? На тебя напали?

— Нет, я просто гуляла и тут то, девушку похитили.

— Что ты делала на улице в такое время? Где?

— Нормальное время для прогулок в парке.

Через час приехал Женя, и с ним был Саша. Первый же вопрос, который я услышала от этих людей: «Ты сдурела гулять одна еще и в такое время? » Потом же начали расспрашивать про то, что я видела. Я рассказала все, пытаясь не упустить ничего.

— Только в прошлый раз похищение было днем, — сделала вывод я и задумалась. Почему же сейчас в такое время? Ведь все, что происходит, имеет какой-то смысл. Да, имеет, только мы его понять пока что не можем.

 

***

 

Проснувшись посреди ночи, я первым делом осмотрелась. Немного, но свет был, позволяющий мне, хоть что-то разглядеть в темноте. Я сидела на диване, рядом никого и это немного радовало.

Напротив дивана на стене висел телевизор: тонкий и большой. Я встаю — диван начал скрипеть. «Хоть бы никого не разбудить», — думаю я и подхожу к окну, чтобы разглядеть обстановку на улице.

Вчера был сумасшедший день: еще одно похищение, признание подруги и мысли, что маньяком может оказаться Саша. Я не уверена и не имею права осуждать его. У меня нет доказательств, улик, ничего нет.

Подруга, конечно, поразила всем этим, только вот мне всерьез все равно, и я не о том, что сейчас она встречается с Максимом. Кажется, я разлюбила его давно, просто осталась привязанность к этому человеку, а измена заставила меня забыть об этом и уйти. Правильно ли я поступила? Не знаю. Пусть живут, я найду другого себе и не буду мучать ни себя, ни их.

Сейчас же есть дела поважнее выяснений отношений.

Теперь нужно узнать, маньяк он или нет. Я уже даже знаю как.

 

Глава 11 Раскрытая тайна

За окном еще не так светло. Солнце только-только начинает просыпаться. Уже виднеются первые лучи. Правда, из-за высоких домов их плохо видно.

Тишина. Я думаю над всей этой ситуацией в полном одиночестве. Сейчас мне это необходимо.

 

Если учитывать то, что я читала и смотрела по телевизору, можно сделать несколько выводов, только один из них может оказаться верным. Мысль о том, что маньяк — это Саша, пару дней не дает мне покоя и от этого становится хреново. Он не похож на человека, который убивает и живет с этим.

Нет, я не должна без доказательств его в чем-то обвинять. Я не имею на это права. Ни малейшего.

Скрип.

Это было в соседней комнате. Уже проснулся? И что теперь? Медленно, стараясь бесшумно подойти к двери. В квартире уже можно было что-нибудь разглядеть, правда, не так четко, как днем или со светом.

Шорохи продолжались.

Выйдя из комнаты, я повернула налево и столкнулась лицом к лицу с ним. Мы оба были перепуганы от неожиданной встречи. Даже не удивительно.

Он молчит. Я тоже.

Он смотрит на меня. Я на него.

И что это? Что со мной? Почему же я стою и смотрю на него, а не пытаюсь отойти, перестать вот так напрямую глазеть? Не понимаю, что со мной. Чувствую себя как-то иначе, в особенности, когда этот мужчина рядом, когда он смотрит на меня своими глазами.

Эта тишина. Я бы все за нее отдала, чтобы вот так стоять и смотреть на него. «Ты что творишь? » — кричит мое второе «я» и именно это выводит меня из ступора.

Перевожу взгляд с него на пол. Я чувствую, как пылают мои щеки, какое у меня лицо. Со стороны, скорее всего, выглядит очень даже забавно. Только не для меня. Особенно — если не понимаю, почему.

— Пошли завтракать, — произносит он наконец и идет в сторону кухни.

Я все еще стою, не понимая происходящего. Как же я здесь оказалась? Почему здесь?

Саше хватило полчаса, чтобы приготовить вкусный завтрак. Сев на стул, я начала осматривать кухню. Комната чуть меньше той, что была у Марины. Персикового цвета обои, плитка, идеально подходящая к ним, и мебель темных тонов, полная противоположность.

— Тебе чай или кофе? — спросил он, не поворачиваясь ко мне. Джинсы — это единственная одежда, которая находилась на нем. Мог бы и одеться для приличия.

— Кофе, — ответила я, — с молоком и тремя ложками сахара.

Мой ответ вызвал у него ухмылку, которую я совсем не поняла, ну да ладно.

Я села на стул, так тихо, чтобы не услышал. Мне хочется смотреть в его сторону или только в его лицо. Не знаю. Сейчас трудно о чем-то говорить, думать. В голове столько мыслей и половина из них является настолько неверной, что лучший способ избавиться от этого — выкинуть, да, как ненужную бумажку или очередной мусор.

Он поставил кружку с кофе прямо передо мной, сам же сел рядом.

Мы молчали час, два, а может, все то время, пока ели. Прерывать тишину неохота, а он, видимо, не тот человек, который готов начинать трещать от рассвета до заката. Только вот ошиблась:

— Что-то ты молчишь, думаешь? — поинтересовался он, мимолетно взглянув на меня.

Я все еще молчу.

— Это на тебя вчерашнее повлияло?

Молчу.

Он шумно вздыхает. Мое молчание вывело его из себя?

— Если ты думаешь, что я тобой воспользовался, то ты ошибаешься…

Как ему в такое голову пришло?

— Если б так оно и было, ты сейчас не сидел здесь!

— О, заговорила! — он был готов похлопать в ладоши, как пятилетний мальчик, которому просто так вручили самую дорогую машинку.

— Я думала! — соврала я, хотя не совсем. Полуправда, скажем так, он же никогда не узнает, что я начала о нем думать? Естественно, если сама не сболтну.

— На тебе лица нет, — сказал, как отрубил, и был прав. После таких событий: узнала правду о своей «горячо любимой» подруге и всего-навсего увидела очередное похищение. Всего-то… — Что случилось?

— Всего-то узнала, что парень изменял с подругой, — фыркнула я, отпивая горячий кофе.

— Вот оно что. Это поэтому ты сидела на улице?

Кивнула.

— И что теперь делать будешь?

— Жить, а дальше видно будет.

Да, во мне так и кипит оптимизм. Просто нужно было кому-то сказать о этом, и настроение поднялось к небесам, как бы глупо это не звучало, правда, кое-что мне придется утаить — свои домыслы о нем, о том, что подозреваю его. Да и нет у меня весомых аргументов против него.

А ведь так недавно я уже об этом задумывалась. Совпадение?

Черт.

— Да ты философ.

Я фыркаю.

После завтрака Саша вымыл посуду, я же отправилась в комнату, где и очнулась. Села на кровать и попыталась вспомнить, почему я здесь, что случилось и что делать дальше. Почему меня все время вызывают трудности именно такие вопросы?

Нужно вернуться к делу.

Пока я в комнате одна, решила использовать этот шанс с пользой.

Я уже знаю, что похититель — мужчина, которого сильно обидели, и он должен быть в университете. «Всего-то, — проговорило мое второе „я“, — осталось узнать личность и все».

Взяв блокнот, я начала записывать:

Мужчина крепкого телосложения. Работает/учиться в КемГУ. Обижен на девушек, возможно, ему изменила девушка и теперь он не может ее простить.

А дальше? А дальше он стал похищать девушек и… убивать? А как иначе объяснить то, что тело никто не находил?

Дверь со скрипом открылась. Я сделала вид, будто не заметила и продолжала думать, думать о своем. Саша присел рядом. Молчит.

Тишина. Слышно наше дыхание и тиканье часов.

С каждым ударом стрелок, молчание становится столь невыносимое, что хочется прервать ее первой. Но нет, я из принципа буду молчать. Почему?

Почему я не хочу с ним говорить? Неужели только по той самой причине, которой нет аргументов? Тогда я зря переживаю. Может, это просто страх, инстинкт самосохранения. Кто ж его знает.

— На тебя это не похоже, — говорит тихим хрипловатым голосом, — обычно ты, ой, какая не тихая. Женька даже рассказал, как ты его машину пнула.

Я ухмыльнулась.

От него так и веет теплом, а я… поступила как последняя скотина, обвиняла его.

— Прости, — тихо выдавила я, чувствуя как слезы обиды не потекли по щекам.

— За что?

— Скажи, сколько тебе лет?

— Двадцать четыре, а тебя мой возраст волнует?

— Я подозревала тебя, — практически шевеля одними губами, еле слышно как произнесла.

— Что-что?

Я тяжело сглотнула, понимая, что сейчас я обижу невиновного. От этого становилось плохо. Хочется пулю в лоб пустить…

— Ты пришел в университет, и в этот день была похищена первая студентка. У маньяка внедорожник и у тебя, — делаю глубокий вдох, — в душе каждый маньяк хочет, чтобы его поймали…

Он не стал психовать, махать руками. Кажется, Саша понял, почему я так подумала. И это меня немного обрадовало.

 

Глава 12 Подозреваемый

Я откинула плохие мысли о том, что Саша может быть причастен к исчезновению девушек, и если рассуждать серьезно, то можно сделать такой простой вывод. Он никак не мог быть на месте преступления. На тот момент ему около десяти. Сидел в школе, учился и ничего не подозревал.

К тому же слухи по университету расползлись быстро. Никто и не подумал, что та самая надпись была написана в шутку. В это поверили.

И так получилось, что совсем недавно одному молодому аспиранту вывернули руку, когда увидели его с молоденькой студенткой. С той самой, которую я видела пару дней назад.

Заподозрили его, только на вечер исчезновения он был за городом, где его видели не только люди, но и камеры. Полицейские так хорошо сработали, что все сделали за пару часов.

В общем, перед ним извинились и возместили ущерб.

Жаль его, а ведь могли и прибить.

Сегодня пар нет, только на месте сидеть совершенно не хотелось. Пошла к Жене, на работу, где и вовсе его не застала. Там сидел Саша, чему я уже была не удивлена. В последнее время, а если быть точнее, после того, как я оказалась у него дома, мы очень часто стали встречаться.

Конечно же, я не против, только все эти встречи явно на что-то намекали. Вот убей, но я не понимаю.

Я села рядом.

Очередная тишина, которая уже начинала бесить. Почему я не могу хотя бы заговорить первой? Он ведь не злится на меня… или все-таки злится, только не показывает этого.

Саша обошел стол, сел напротив и просто уставился на меня.

Мое сердце вновь стало биться чаще, щеки запылали, а дыхание сбилось. Да что со мной такое?

— Я не злюсь.

— Что?

— Да знаю, о чем ты думаешь. Угомони свои мозги и расслабься.

Мы смотрели друг на друга. Опять замолчали. Знал? О, боже мой!

Приближается ближе, беря мое лицо в свои теплые ладони, еще чуть-чуть и он… поцелует? Зачем? Закрываю глаза, готовясь к тому чего может и не быть.

— Ты умница, — говорит так тихо и обнимает. По телу пробегает приятная стая мурашек.

Сказать, что я в шоке — ничего не сказать.

— Сань, есть дело… — Женя не успевает договорить свою мысль. — Ну голубки, вас даже здесь оставить нельзя.

Дело действительно было для нас. Сегодня сторож одной из парковок, неподалеку от университета обнаружил мясо для собаки.

— И что здесь такого ужасного? — спросил Саша, облокачиваясь на подоконник, закуривая сигарету.

— В этом мясе был женский палец. Эксперт сделали анализ и это оказалось одно из пропавших. Помимо ее ДНК были еще нескольких девушек.

— Ты хочешь сказать, что он убивает для прокормления животных? То есть поэтому мы не находили девушек?

Кивок.

Теперь все становится на свои места. Убийство ради прокормления бездомных. Интересно, а не было бы проще покупать мясо и так кормить? Может, действительно здесь какую-то часть сыграла обида?

А может…

— Может, он убивал девушек, которые были похожи на своих бывших. И, не зная, куда деть труп, скармливал все собакам?

Парни уставились на меня, как на давно сбежавшего преступника, и, похоже, это было ужасное сравнение.

Ребята кивнули в знак согласия, и каждый стал обрабатывать каждого человека в университете. Каждого. Вы только подумайте, эти два идиота решили проверить всех, а это около двух или трех тысяч парней и несколько преподавателей. О чем они думают?

— Вы решили каждого проверить?

Ноль внимания, что от Саши, что от Жени. Сейчас они заняты куда больше. Интересно, как они отреагируют, если я раньше них все найду?

Я взяла список преподавателей и стала искать. Должен быть одиноким, не младше тридцати двух лет, сильны, может быть, в прошлом спортсмен.

За два часа, может и больше, людей под это описание попалось очень много. Ну, как много. Человек семь. Опять работа. Много работы…

Из всего списка выделился всего лишь один человек. Зав кафедры — Анатолий Геннадьевич. Одинокий, сорокадвухлетний мужик и бывший боксер. Совпадение? Его нужно проверять и как можно скорее.

Я посмотрела на ребят, которые усердно смотрели то на листок, то на экран. Обидятся, если узнают, что я нашла его или нет?

— Ребят, я, кажется, его нашла… — сказала я чуть тихим голосом, и ребята, оторвавшись от работы, посмотрели в мою сторону.

— Чего?

Ребята быстро подошли ко мне. Рассказала все, что узнала и оказалась права. Теперь остается верить в свою правоту. Не хочется мне осуждать невиновного…

Анатолий Геннадьевич — зав кафедры, работает уже двадцать пять лет и ни одной жалобы. Студенты довольны. Правда, у каждого есть темные стороны. От него ушла жена, к любовнику. Может, это и стало причиной?

— Нужно ехать, — твердо заявляет Саша.

— У нас только домыслы, откуда ты можешь быть уверенным, что это он?

— Не он — извинимся. Не в первый раз.

Он останавливается. Тишина, которая за последнее время стала меня преследовать. Поворачивается и добавляет:

— Мы должны все проверить. В любом случае можно извиниться.

Может и прав, кто ж его знает.

И с каких пор я начала сомневаться? С каких пор я не уверена? А ведь что-то мне говорит о моей неправоте, только понять я этого не могу. Как жаль…

Саша гнал по дороге, видимо не боясь, что может получить штраф. Что же с ним такое? Неужели это все из-за сестры? Если он будет действовать так и дальше — это может кончиться плачевно. Женя не отговаривает и это начинает меня пугать. Теперь все начинает меня пугать.

В КемГУ все было по-прежнему, ничего нового.

— Где тут сидит этот… — он сделала паузу, видно, сдерживается от ругательских слов. Ох, как же мне будет стыдно, если поймем, что это не он…

— На втором, — ответила я, обдумывая, а правильно все это? — Саш, только не кипятись. Вдруг мы не по тому следу идем.

— Я просто с ним поговорю.

Мы поднялись на второй этаж. Из кабинета как раз-таки вышел Анатолий Геннадиевич.

— Нужно поговорить, — говорит Саша, доставая свой документ, подтверждающий его личность.

Заходим в кабинет и первое, что спрашивает опер — про алиби. Ведь так начинаются все разговоры? Наверное. Опер в жизни сильно отличается от того, что находится по ту сторону экрана. Да и многие другие люди.

Нам ничего не удалось выяснить. У этого человека на все дни, когда пропадали жертвы, было алиби.

И что теперь?

Сколько раз я задавала себе этот вопрос? Сколько раз я пыталась ответить и ничего не смогла сделать? Я не должна была лезть туда, куда не просили. Это не мое дело.

— Теперь нужно проверить его алиби.

— Да нужно.

Нужно, только теперь от меня пользы нет. Я ошиблась. Понимала это и все же. Нет, с этим надо что-то делать.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: