Глава 13 Маньяк среди нас

Ниточка, которая связывала нас с подозреваемым, оборвалась. Теперь я не могу представить, кто же скрывается под маской маньяка.

Последние два дня я только то и делала, что пыталась найти этого человека. Только все бес толку. Как только находила хоть маленькую зацепку, я как назло засыпала, ведь выматывала я себя до не могу, как говорится.

Также на меня навалилась учеба. С одной стороны учеба, с другой — маньяк.

Столько всего навалилось, что не знаешь, с чего лучше начать. Нужно готовиться к сессии, нужно найти маньяка. Ведь теперь я чувствую какую-то ответственность за тех девушек, похищение которых я видела.

Разумеется, можно все бросить и пихнуть эту работенку Саше и Жене, а самой заняться учебой. Только вот моя совесть не позволяет так сделать.

Вечером третьего дня после провала я уже совсем была никакой. Женя решил подвести до дома, и если я буду не против, то он может остаться.

— Ты можешь подремать, а я пока поработаю, — сказала он устраиваясь поудобнее за столом и достал свой ноутбук.

Я не стала возражать, сил не было. Кажется, если б на меня посмотрели со стороны, то сказали: «О Господи, наркоманка! » или чего похуже, о чем даже думать мне не хотелось.

Всякое можно подумать про человек, не зная, чем он живет и чем он мается в свободное время. Даже порой молодые студенты выглядят куда хуже меня, много зачетов и тд и тд. Ведь на первом курсе примерно так и выглядела. На меня смотрели с ужасом.

На втором уже было легче. Может, показалось.

— Знаешь, я уже несколько дней не могу выкинуть всю эту ситуацию из головы… — проговорила я тихо, слегка дрожащим голосом. Почему дрожал, я не знаю. Лежу под одеялом, в которое Женя укутал меня до подбородка. Тепло.

— Ты о чем?

Стул заскрипел. Я поняла, что Женя повернулся в мою сторону, только вот зачем?

— За все это время он похитил троих девушек. Два похищения я видела собственными глазами. Он работал так аккуратно, чтобы его не видели, не нашли и не знали. Кому так удавалось скрываться? При этом мы, по сути, видим его, но не подозреваем.

— К чему ты клонишь?

— Жень, этот маньяк среди нас. Мы видим его каждый день. Он знает, что его начинают искать.

— Мыслишь как следователь.

— Мы видим его, а он нас. А может быть такое, что я могу стать его следующей жертвой? Вдруг он захочет избавиться от преследователей?

— Ну что за пессимизм? — он встает с кресла и садится на край кровати.

— Мы же не можем знать, что у этих людей на уме. Ведь мыслят они по-другому.

— Похоже, ты утомилась, — вздыхает так устало, что эта усталость доходит до меня.

Закрываю глаза и засыпаю.

Я проснулась уже ближе двенадцати. Раньше такого не было. Зато выспалась, что радует. Кажется, в последнее время мне никогда не удавалось так выспаться. Может к лучшему.

На кухне уже вовсю орудовал, как я поняла, Женя. Ведь больше никого не было в квартире. Или я ошибаюсь?..

Какого было мое удивление, когда на кухне был не Женя, а Саша.

— Что за нафиг? — заорала я, а парень от крика уронил кружку, медленно поворачиваясь в мою сторону.

— Чего орешь? Кстати, хороший халатик, — ухмыляется.

Вот же гаденыш.

— Хватит меня так рассматривать, я тебе не мешок с деньгами.

— Да кто же тебя знает.

Ничего не отвечаю, сажусь за стол и смотрю в окно. На улице хорошо, тепло, а я тут. Когда я прогуливалась в последний раз нормально? Никуда не спешить, наслаждаться свежим воздухом.

Нужно освежить мозги.

— Нужно освежиться…

— Твой дом, если хочешь, иди, прими душ, — сказал Саша, делая глоток кофе, — или если одна не управишься, могу помочь.

Чувствую, как щеки вмиг запылали, со стороны я похожа на свежую помидорку. Это точно.

— Давай ты лучше помолчишь, — ответила я, когда почувствовала, что лицо приобрело прежний цвет. «Так-то лучше», — подумала в ту же секунду.

— Ладно-ладно, с тобой спорить бесполезно.

Я лишь фыркнула.

Чай с вкусной яичницей, которую Саша приготовил, пока я не появилась в дверях собственной же кухни. Что-то, а это он может. В прошлый раз он тоже готовил и, кажется, это куда лучше, чем у меня.

Честно, я никогда не думала, что смогу научиться готовить. Много старалась, но все время получалось непонятно что: то пересолю, то недосолю, то подгорало и много чего еще. Бывало, могла перепутать некоторые ингредиенты и все сразу портилось. В детстве меня утешала мама. Конечно, после ее гибели я какое-то время не притрагивалась к кухонным предметам, после же все же решилась. Уже таких пустяковых проблем не было. Однако за всю жизнь научилась готовить: только два супа, плов, котлеты, филе и то, что можно сварить (а это умеют и пятилетние дети — кинуть пельмени и подождать пока сварятся. Все просто.)

Но не для меня.

— Невкусно?

— Нет, что ты, спасибо, — улыбнулась. Да, очень вкусно. Вкуснее чем у меня, а это обидно. Ведь девушка должна готовить, как говорят многие мамы.

— О чем задумалась?

Опять вопросы. В мою голову доставили много вопросов, как писем в почтовый ящик и их все никак не могут разобрать. Еще чуть-чуть и ящик взорвется, а точнее, моя голова.

— Обо всем по чуть-чуть.

— Знаешь, тут я должен сказать, что это не твоя забота. Тебе учиться надо, а не сидеть с дядьками и думать: «А кто же маньяк? » — начал он. Сделав паузу, Саша глубоко вздохнул и облокотился на спинку стула, — Я рад, что благодаря тебе дело немного продвинулось, но это опасно. Очень опасно. Я боюсь за тебя.

— Боишься?

— Да!

Он беспокоится обо мне. С чего бы это вдруг? Вновь засоряю голову вопросами. Еще немного и высветится табло: «Мозг перегружен. Очистьте его и перезагрузите! » Да-а-а, хочется стукнуть себя по лбу и просто залечь на дно, чтобы никто не знал где я и что со мной, чтобы я отдохнула от всего. «От всего это что? »

Так можно долго рассуждать. Времени нет. Нет. Чем дольше мы возимся, тем больше вероятность их не найти ни живыми, ни мертвыми.

Нужно думать. Действовать. Решать.

Времени нет.

Это крутилось в моей голове.

Что же нам еще не хватает для полного разоблачения маньяка? Неужели мы идем не потому следу? А может он нас раскрыл и решил поводить нас за нос? Тогда это усложняет ситуацию.

И что тогда?

Что дальше?

«У нас нет времени! » — кричит подсознание.

Кричит так, что окружающие могут услышать, только не слышать, а жаль. Мой мозг начинает болеть от вопросов. Вместе с ним и голова скоро взорвется, а без нее я ничем не смогу помочь ребятам.

А так я не могу. Слишком сложно.

 

Глава 14 Тупик?

— Я знаю, что мы упустили! — заорала я на весь кабинет. На меня уставились две пары глаз.

— Что?

— Маньяк предположительно работает в университете?

— Да, — хором ответили ребята.

— С новой жертвой у него появляется новый телефон?

— Да.

— Машина предположительно внедорожник?

— Да.

— Он одинокий, средних лет мужчина?

— Да.

— Как его зовут?

И сейчас, как в одной из песни должны были произнести имя по слогам, но увы, этого не произошло. Ведь мы толком не знаем его. Честь. Я не видела, чтобы наши преподаватели ездили на внедорожниках.

— И как же его зовут? — теперь уже спрашивал Саша, пока Женя обдумывал мои вопросы.

— А ведь действительно, у нас в университете преподаватели не ездят на внедорожниках, разве что Саша, но ведь… — я сделала паузу, ведь прошлый раз я подозревала его. Он говорил, что не в обиде и тд, но чувствовала я себя несколько виноватой.

— Я знаю, что ты скажешь, и поверь мне, я не в обиде. Сам бы так подумал.

Подходит ко мне, обнимает и, кажется, его не волнует тот факт, что здесь мы не одни. И, видимо, третье лицо такая сцена нисколько не смущает, можно сказать, наоборот — его это радует. С чего бы это?

Что же с ними не так?

Я посмотрела на него, он улыбался. Эта улыбка была столь мила, что я с неохотой улыбнулась в ответ. Хорошо, когда все кончается хорошо.

Этот человек продолжал на меня смотреть и что-то внутри меня начинало пылать… теперь и со мной какие-то странные вещи начинают происходить.

Это чувство сложно описать, будто внутри зажгли маленький костер, который начинал гореть. Так тепло мне в последнее время не было.

Саша продолжал меня обнимать. Сколько мы смотрим друг на друга? Не важно. Его лицо так близко, так что наши губы скоро соприкоснутся друг с другом.

И это случилось.

Его губы целовали так нежно, словно боялись сделать больно. И пусть, так мне нравится больше. Я не могу и не хочу отрываться от этих теплых губ.

Неожиданно, Саша углубил поцелуй, коснувшись моих губ полностью. Его руки резко сцепились позади меня, буквально прижимая к себе.

Боже мой, почему это длится очень долго? Ещё чуть-чуть и из моих ушей точно пойдёт пар, а ноги подведутся… стоп, о чем я только что подумала?

Мне что, это…

Губы опера покинули меня, а разум постепенно начал возвращался к себе на родину. Оказывается, нам уже как несколько секунд хлопал Женя, тихо посвистывая. Я не услышала, когда именно он начал аплодировать нам, да и сейчас слышу довольно-таки плохо. Всё будто в тумане. Это шутка какая-то? Почему я только что… почувствовала некоторое разочарование?

Нет… это что-то совсем другое, непохожее на то, что я чувствовала раньше, просто смотрев на него.

«Мама, я, кажется, вновь влюбилась» — пронеслось в моих мыслях, чувствуя, что скоро упаду.

Дверь тихо хлопнула, давая понять, что кто-то ушел или пришел. Тишина. Скорее всего, первое. Да, Женя ушел, оставив нас наедине.

— Извини… — тихо произношу я, опуская голову, с надеждой, что он не станет говорить: «Нет, что ты. Это я должен извиняться! » и тд и тд…

— Дура что ли?

Что?

— Что?

— Дура ты после этого…

— Ты офигел?

— Да я уже несколько дней мечтал поцеловать тебя!

— Что?

— Что что, понравилась ты мне, — пробубнил мужчина, выдохнув устало.

— Нравлюсь?

— Ты дура или прикидываешься?

— Хватит меня обзывать! Сам дурак!

Засмеялся. Он что издевается? Сначала целует, потом обзывает, а теперь и вовсе смеется… не человек, а изверг в мягкой форме…

— Ну и что за выражение? — он посмотрел на меня и только по его взгляду могла представить, что у меня с лицом…от какой-то доли обиды, мне захотелось заплакать. В области глаз уже покапали капельки соленых слез, такие горячие… — Эй, ты чего. Я не хотел. Ну, Лерочка.

Так меня никто не называл. Он обнял, так крепко, так как не обнимал меня ни один парень. Может он чувствует больше, чем просто «нравишься мне», может он любит, только не может пока этому признаться…

Здесь его понять можно.

— Не хотел он, — передразнила я его.

— Да не обращай ты на меня дурака, малышка.

— Какая я тебе малышка? Ты великан недоделанный!

Не ну это уже реально перебор! Выше меня на голову, может даже на две, черт его знает. Еще и обзывается.

— Ладно, ладно. Успокойся.

— Лучше делом займитесь, голубки, — донеслись до нас слова Жени, вместе со скрипом двери.

— Лучше поработайте, — добавил он и, подойдя к столу, сел.

— Успеем поработать, — проговорил Саша, обняв меня за талию.

Это и есть любовь? Это и есть то чувство, когда тебе хочется быть рядом с человеком? И все же я влюбилась.

В общем, мы втроем сели за дела: Женя перечитывал дела всех погибших, Саша перебирал номера, которые, кстати, не были зарегистрированы, а мне осталось перебрать всех мужчин нашего университета, подходящего под описание.

Самое интересное было у меня. Я долго и тщательно изучала личность каждого человека.

— Еще чуть-чуть и я сойду с ума… — сказала сама себе, чувствуя, как силы начали покидать меня. Парни вышли. Тишина в кабинете и тусклый свет от настольной лампы.

Все.

Батарейки сели.

— Такая милая… — легкое прикосновение чьей-то руки, такой теплой и родной.

И теперь не одна, а две руки поднимают меня. Легкий, прохладный ветер. Улица. Меня вытащили на улицу? Что?

— Что происходит? — тихо спрашиваю я, открывая глаза.

— Тш, спи, — говорит Саша, мельком глянув на меня.

Так мы и добрались до дома. Только вот чего дома? Я что уснула?

Мы зашли в подъезд, потом в лифт. Тепло тела, запах одеколона. Я схожу с ума… схожу с ума.

Так странно. Даже с Максимом я ничего подобного не чувствовала. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Это что-то ново для меня. И мне это нравится.

Квартира не была похожа на мою. Неужели Саша меня опять к себе привез? Зачем? Боялся разбудить и поэтому приезд к себе… так странно.

— Я могу раздеться сама, — говорила я, но с другой стороны это даже приятно, когда кто-то все делает вместо тебя.

— Мне не трудно, — с улыбкой произносит он и легким касанием губ касается моего лба.

Тихие шаги, сопровождающиеся тихим лаем. Господи, собака! Я обернулась на шум. Перед нами сидела немецкая овчарка. Такая милая.

— Ух ты…

— Пончик, знакомься, это Лера. Лера, это Пончик, — Пончик подал голос, что несказанно меня порадовало, ведь я всегда хотела четвероногого друга.

— Пончик?

— Лучше не спрашивай, почему так.

— Это так мило.

Похоже, это — самая милая кличка для собаки, которую я когда-либо слышала. Я присела на корточки, и в этот момент Пончик подошел ко мне ближе, подавая лапу.

— Это он так здоровается, — пояснил действия своего друга Саша, присаживаясь рядом.

Пончик переключился с меня на своего хозяина, облизывая своим розовым и шершавым языком его лицо. Вот это любовь и преданность в одном лице. Я улыбаюсь. Вот бы почаще такие моменты в жизни, чтобы не было ни насилия, ни убийств и всех тех жестокостей, что мы видим чуть ли не каждый день.

 

Глава 15 Свидетель

Вечер. Прекрасное время для прогулки для двоих. Никто не мешает наслаждаться тем, что так быстро пролетает – временем.

Высокая девушка с длинными светлыми волосами и молодой мужчина. Несмотря на большую разницу в возрасте, они наслаждаются общением друг с другом. Она улыбается, держа при этом большой букет пышных красных роз, а он рассказывает какие-то смешные истории из своей жизни.

Таких мужчин мало, но именно такой попался ей. Кажется, это любовь с первого взгляда, с первого слова или даже с первого прикосновения. Может и так, только вот она не знает, что будет потом.

Она думает, что это свидание закончится, как и предыдущие, но, увы…

Они подошли к машине. Сильный удар по голове и девушка теряет равновесие. Сопротивления нет, значит и в машину запихать очередную тушу будет куда проще.

Мужчина оглянулся. Вдалеке он увидел силуэт человека.

— Черт, — выругался он тихим и хриплым басом.

Нужно уезжать, чтобы она не запомнила ни его, ни машину. Даже если и машина знакомого, все равно через него выйдут. Слишком палевно.

Что-то в этой девушке знакомое. Нужно найти ее, чтобы разобраться.

— Ты следующая, — произнес он, заводя мотор машины и уезжает.

 

***

 

Мужчина ходил по комнате туда сюда, взъерошивая себе волосы, и злиться на самого себя.

— Нужно с этим заканчивать. Нужно! — приказывает себе с яростью. — Но эти суки так бесят, так раздражают! Они должны гореть в Аду!

Он с силой пинает стул, что тот отлетает на три метра прямо в стену со скрипом. Был бы этот стул человеком, сразу бы все кости поломались. Он ничего не скажет. Он молча будет терпеть всю злобу своего хозяина, который срывается на нем, чуть ли не каждый раз. И как же можно это терпеть? Терпит, потому что стул. Этим все сказано. Не суждено ему стать живым, только стул.

Мужчина развернулся на сто восемьдесят градусов. Его взгляд остановился на девушке, которая недавно улыбалась на вымышленными им же истории.

— Глупая!

Сделал шаг к ней.

— Ты настолько глупая, что не могла отличить правду от фантазии.

Еще шаг.

— А казалась умной.

Шаг.

— Знаешь, что тебя ждет. Нет? А я знаю! — последний шаг. Смех, холодящий всю кожу. Смех, от которого становится не по себе.

Девушка открыла глаза, в которых читался страх. По телу пробежали мурашки. Стая холодных мурашек. Она смотрит ему в лицо, а он смеется.

Сумел же он поймать очередную глупую девушку.

Страх. Страх. Страх.

«Мамочка…» — думала девушка, чувствуя, что еще немного и заплачет от собственной глупости, от собственной наивности и от самой себя.

Мужчина подошел слишком близко, да и бежать бы она не смогла. Зверь подготовился, зная, что жертва попробует сбежать.

«Я знал это. Знал», — думал про себя он, наблюдая за бесполезными попытками сбежать своей жертвы.

Что ее ждет? Знает он. И только он.

Зверь присел на корточки, хватая девушку за волосы с такой силы, от чего на глазах навернулись слезы. Приподнял ее за волосы так, чтобы их лица оказались на одном уровне. Он видит ее страх.

— Глупая.

Зажмуривает глаза в надежде, что это ее спасет, только вот все наоборот. Зверя это разозлило. Он любит, когда его жертва смотрит ему в глаза, а он видит страх в глазах. Ему это нравится. Он жаждет этого.

— Ах, ты, — говорит он, замахиваясь, и ударяет ее по лицу. — Не смей! Не смей закрывать глаза!

Взбесился.

Злиться.

Подходит и бьет ногой в живот.

— Я сказал не смей закрывать глаза! — орал он, продолжая избиение девушки.

Боль пронизывала все тело. Тяжело дышать. Нет больше сил. Умереть от побоев. Глупо.

«Я сама виновата» — подумала она, когда удары прекратились.

Он ушел в другую комнату. Она одна.

— Нельзя ее сейчас убивать, — сказал сам себе мужчина, хлопая дверью в комнату, где лежала девушка.

Он вышел из дома, освежить голову.

На улице темно, прохладно.

Легкие освежаются свежим кислородом. Злоба уходит. Успокаивается.

Достает из кармана пачку синего винстона и закуривает. Расслабляется.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: