CVII. ЛЮБОВЬ К ОБМАНЧИВОМУ

Когда, небрежная, выходишь ты под звукиМелодий, бьющихся о низкий потолок, И вся ты - музыка, и взор твой, полный скуки, Глядит куда-то вдаль, рассеян и глубок, Когда на бледном лбу горят лучом румянымВечерних люстр огни, как солнечный рассвет, И ты, наполнив зал волнующим дурманом, Влечешь глаза мои, как может влечь портрет, - Я говорю себе: она еще прекрасна, И странно - так свежа, хоть персик сердца смят, Хоть башней царственной над ней воздвиглось властноВсе то, что прожито, чем путь любви богат. Так что ж ты: спелый плод, налитый пьяным соком, Иль урна, ждущая над гробом чьих-то слез, Иль аромат цветка в оазисе далеком, Подушка томная, корзина поздних роз? Я знаю, есть глаза, где всей печалью мираМерцает влажный мрак, но нет загадок в них.Шкатулки без кудрей, ларцы без сувенира, В них та же пустота, что в Небесах пустых. А может быть, и ты - всего лишь заблужденьеУма, бегущего от истины в мечту? Ты суетна? глупа? ты маска? ты виденье? Пусть - я люблю в тебе и славлю Красоту.

CVIII

Средь шума города всегда передо мнойНаш домик беленький с уютной тишиной; Разбитый алебастр Венеры и Помоны, Слегка укрывшийся в тень рощицы зеленой, И солнце гордое, едва померкнет свет, С небес глядящее на длинный наш обед, Как любопытное, внимательное око; В окне разбитый сноп дрожащего потокаНа чистом пологе, на скатерти лучейЖивые отблески, как отсветы свечей.

CVIII

Служанка скромная с великою душой, Безмолвно спящая под зеленью простой, Давно цветов тебе мы принести мечтали! У бедных мертвецов, увы, свои печали, -И в дни, когда октябрь уныло шелеститОпавшею листвой над мрамором их плит, О, как завидуют они нам бесконечно, Нам, дремлющим в тепле, в уютности беспечной, В то время, как они, под гнетом черных снов, Без доброй болтовни, в стенах сырых гробов, Скелеты мерзлые, изрытые червями, Лежат... И сыплются беззвучными клокамиНа них снега зимы... И так года текут.И свежих им венков друзья не принесут! Холодным декабрем, во мраке ночи синей, Когда поют дрова, шипя, в моем камине, -Увидевши ее на креслах в уголку, Тайком поднявшую могильную доскуИ вновь пришедшую, чтоб материнским окомВзглянуть на взрослое дитя свое с упреком, -Что я отвечу ей при виде слез немых, Тихонько каплющих из глаз ее пустых?

CX. ТУМАНЫ И ДОЖДИ

И осень позднюю и грязную веснуЯ воспевать люблю: они влекут ко снуБольную грудь и мозг какой-то тайной силой, Окутав саваном туманов и могилой. Поля безбрежные, осенних бурь игра, Всю ночь хрипящие под ветром флюгераДороже мне весны; о вас мой дух мечтает, Он крылья ворона во мраке распластает. Осыпан инея холодной пеленой, Пронизан сладостью напевов погребальных, Он любит созерцать, исполнен грез печальных, Царица бледная, бесцветный сумрак твой! Иль в ночь безлунную тоску тревоги тайнойЗабыть в объятиях любви, всегда случайной!

CXI. ПАРИЖСКИЙ СОН

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: