Г-НУ ЭЖЕНУ ФРОМАНТЕНУ ПО ПОВОДУ ОДНОГО ЗАНУДЫ, КОТОРЫЙ НАЗВАЛ СЕБЯ ЕГО ДРУГОМ

Он мне твердил, что он богатый, Что от холеры в страхе он, Что денежки гребет лопатойИ скуп, но в Оперу влюблен; Что знал Коро - и от ПриродыВ восторженный приходит раж; Что он не отстает от модыИ скоро купит экипаж; Что он эстет и по натуреЦенить прекрасное готов; Что на своей мануфактуреОн держит лучших мастеров; Что он владелец акций ценных, Что тысячи вложил он в " Нор"; Что рамы у него на стенахСработал лично Опенор; Что он повсюду (хоть в Люзархе! )Монеты пустит в оборотИ на любой толкучке архи-Добротных тряпок наберет; Что женский пол не слишком чтит он, Но верит в воскрешенье душ, И, будучи весьма начитан, Нибуайе читал к тому ж; Что к плотской он любви стремится, Что как-то в Риме - вот дела! -В него влюбясь, одна девица, Чахоточная, померла... Так пустобрехом из Турне яНа три часа был взят в полон, Пока, от этой чуши млея, Мне голову морочил он. О мука без конца и края! Все описать не хватит сил.И я, досаду усмиряя, " Кошмарный сон! " - себе твердил. Я тосковал, я чуть не плакал, Но болтуна не мог прервать; На стул насаженный, как на кол, Я кол в него мечтал вогнать. Страшась холеры, дал он деру.Спеша в Париж, он сделал крюк.Мне утопиться будет впору, А может, деру дать на юг, Коль я, избегнув смертной хвори, Как все, вернусь в Париж - и мнеОпять придется встретить вскореХолеру родом из Турне!

ВЕСЕЛЫЙ КАБАЧОК ПО ПУТИ ИЗ БРЮССЕЛЯ В ЮККЛЬ

Вы зачарованы КостлявойИ всяким символом ее; И угощенье, и питьеВам слаще под ее приправой, - О Монселе! Я вспомнил васПри виде вывески трактирной" У кладбища"... В тот погреб мирныйСойти б вам было в самый раз!

 * СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ПРЕДНАЗНАЧАВШИЕСЯ ДЛЯ " ЦВЕТОВ ЗЛА", НО ВКЛЮЧЕННЫЕ В ТРЕТЬЕ ИЗДАНИЕ *

ТЕОДОРУ ДЕ БАНВИЛЮ

1842 г.Богини волосы безумно в горсть собрав, Ты полон ловкости и смелости небрежной, Как будто юноша безумный и мятежныйПоверг любовницу в пылу лихих забав. Твой светлый взор горит от ранних вдохновений, Величье зодчего в твоих трудах живет, Но розмах сдержанный смиряет твой полет, И много в будущем создаст твой зрелый гений; Смотри, как наша кровь из всех струится жил; Скажи, случайно ли Кентавр покров печальныйВ слюну чудовищ-змей трикраты погрузил, Чтоб кровь забила в нас струею погребальной, Чтобы десницею своей Геракл-дитяМгновенно задушил коварных змей, шутя.

ОСКОРБЛЕННАЯ ЛУНА

Луна, моих отцов бесхитростных отрада, Наперсница мечты, гирляндою цветнойСобравшая вокруг звезд раболепный рой, О, Цинтия моя, ночей моих лампада! Что видишь ты, плывя в воздушной синеве? Восторги ль тайные на ложе новобрачном, Поэта ль над трудом, в его раздумье мрачном, Иль змей, резвящихся на мягкой мураве? Под желтым домино, царица небосклона, Спешишь ли ты, как встарь, ревнуя и любя, Лобзать увядшие красы Эндимиона? - Нет! Я гляжу, как грудь, вскормившую тебя, Сын оскуделых дней, беля и притирая, Над зеркалом твоя склонилась мать седая.

ТРУБКА МИРА

            Подражание Лонгфелло Маниту, жизни Властелин, Сошел с заоблачных вершинНа беспредельный луг зеленый, И стал могучий исполинСреди лучей, вверху долинНа Красного Карьера склоны. Народы вкруг себя собравНесчетнее песков и трав, Он глыбу камня опрокинулИ там, где берега рекиОбняли чащей тростники, Он стебель самый длинный вынул; Источник всемогущий сил, Корою трубку он набилИ, как маяк для всей вселенной, Он Трубку Мира вдруг зажег, И горд, и величав, и строгНародам подал знак священный. И вместе с утром молодымКлубясь, струился в небо дым, Вот он пролег извивом темным, Вот стал белеть, густеть, и вот, Клубясь, о тяжкий небосводРазбился вдруг столбом огромным. Хребты Скалистых дальних Гор, Равнины северных озер, И Тавазенские поляны, И Тускалезы чудный лесВ дыму великом знак небесУзрели в утра час румяный. И загремел пророков глас: " Чья длань над нами вознеслась, Лучи парами затмевая? То мира мощный ВластелинВоззвал во все концы долин, На свой совет вождей сзывая! " И вот от дальних береговПо лону вод, коврам луговСтеклись воинственные роды, Завидев знак из дымных туч; У Красного Карьера кручПокорно стали все народы. На свежей зелени полейПред боем взор сверкал смелей; Как листья осени, пестрелиИх толпы грозные кругом, И вековой вражды огнемИх очи страшные горели. Маниту, властелин земли, С великой скорбью издалиНа бой своих детей взирает; Благой отец, над их враждой, Над каждой буйною ордойОн длань с любовью простирает. И непокорные сердцаВдруг покоряет длань ОтцаИ тенью освежает муки; И говорит он (так реветЧудовищный водоворот, Где неземные слышны звуки): II- О жалкий, слезный род...Пора!.. Внемли божественным глаголам! Я - Дух, чья длань к тебе щедра: Быка, оленя и бобраНе я ли дал пустынным долам? В тебя я страсть к охоте влил, Твои огромные болотаПернатым царством заселил; Ты руки кровью обагрил -Но за зверьми ль твоя охота? Но мне претит твоя вражда, Преступны все твои молитвы! И ты исчезнешь без следаОт распрей, если навсегда, Забыв вражду, не бросишь битвы! Вот снизойдет к тебе пророк; Тебя уча, с тобой страдая, Он в праздник превратит твой рок; Когда ж просрочен будет срок -Тебя отвергну навсегда я! Иль мало скал и тростниковДля всех племен несметных мира? Довольно крови, войн, оков! Как братьев, возлюбив врагов, Пусть каждый курит Трубку Мира! IIIИ каждый бросил наземь лук, Спеша отмыть с чела и рукЗнак торжествующе-кровавый; И каждый рвет себе тростник; И к бедным детям светлый ликМаниту клонит величавый. И, видя мир земных долин, Маниту, жизни Властелин, Великий, светлый, благовонныйПоднялся вновь к вратам небесИ, облаками окруженный, В сиянье радостный исчез!

 

⇐ Предыдущая567891011121314

Поделиться: