Соответствие местности описаниям памятников Куликовского цикла

Теперь укажем на несколько моментов, по которым поле соответствует письменным источникам. При этом не будем в данном случае проводить анализ времени возникновения источников, поскольку в противном случае придется признать, что с самого начала в текстах присутствовали только такие понятия, как Дон, Непрядва и Меча. При этом сказано лишь, что битва была за Доном, поле было «чисто и зело велико» и упомянуто «усть Непрядвы» (Краткая летописная повесть по Рогожскому летописцу).

Причем, то, что великое поле было «усть Непрядвы» совершенно не обязательно указывает на то, что битва была именно в устье Непрядвы. Куликово поле, как известно, начиналось южнее Непрядвы и тянулось на юг до Мечи, а на запад – до Муравского шляха, т.е. даже западнее истоков Непрядвы. Для людей, идущих с севера со стороны верховьев Дона, оно располагалось именно «усть Непрядвы», поскольку Непрядва была первым географическим ориентиром.

Определенные дополнения делает Пространная летописная повесть (Новгородская четвертая – Софийская первая летописи). В ней говорится, что Мамай хотел встать «у Дона противу князя Дмитриа». То есть, он двигался к бродам. Заметим, что дорога, проходящая мимо поля южнее Полибино, идет, как мы уже показали, именно к удобному броду у устья Рыхотки. Броды же есть и «за спиною» у указанного поля.

При этом наличие бродов через Дон, расположенных по известной дороге, у официального поля – крайне проблематично. Как мы видели уже из карты, приведенной по «Северная лесостепь бассейна Верхнего Дона времени Куликовской битвы» (один из авторов которой, кстати, - один из авторов же и современной официальной версии и основных исследователей Верхне-Донской экспедиции М.И. Гоняный), через поле древнерусские дороги не вели. Больше того, в тексте книги сказано следующее: «Анализ карты исторического ландшафта времени Куликовской битвы показывает четкую зависимость длительности существования поселений от положения относительно старых дорог. Так, домонгольские поселения, существовавшие вблизи дорог и, следовательно, с середины XIII в. подвергавшиеся опасности нападения, исчезают. Наоборот, многие поселения у с. Монастырщино, удаленные от дорог, существуют и во второй половине XIV в… Поселения, расположенные несколько ближе к Старой Донковской дороге (гнездо у деревень Татинки-Куликовка…), значительно редуцируются, и центры поселений удаляются от дороги» (стр. 161-162).

Следовательно, наличие хоженой дороги в этом месте сам Гоняный отрицает, хотя по имеющейся информации, параллельно с этим пытался утверждать, что исследования вскрыли более уплотненную почву между Татинками и Монастырщино. Даже если это так, то речь вполне могла идти о дороге XVII в. Причем, о дороге местного значения! До сих пор все, что я смог по ней найти, сводится к одной выписке из Писцовой книги 1669 г., рассказывающей о формировании Богородицкого уезда: «Межа же города Богородицкого Куликову полю от первого урочища, от двух колодезей, что вышли из частого березника и впали в реку Непрядву. И от тех колодезей вниз рекою Непрядвою до реки Дону, а от устья реки Непрядвы вниз рекою Доном до лощины, что пониже Татинова броду и вверх лощиною на дуб, на нем грань. А с того дубу вверх по Куликову полю через Татинскую дорогу на березу, на ней грань. А с тое березу прямо на сухой осиновый колок. А с осинового колка через большую Татинскую дорогу и через речку Смолкою прямо лощиною межа двух верхов дуб кривой, на нем грань. А с того дуба через отвершок по Куликову полю березу, на ней грань, до орлово гнездо. А с тое березы подле Донковской дороги, что ездят с Буйца в Донков, на дуб развиловский, на нем грань».

Что же касается бродов, то Дон у Непрядвы настолько мелкий, что перейти его можно в массе мест!

Сказано, что Дмитрий начал переправу «тое ночи в канунъ праздника Пречистыя». Т.е, 7 сентября по старому стилю. Но… 7 сентября по древнерусским представлениям началось не в 00: 00, а либо с рассвета, либо, наоборот, с 18: 30 06.09.

Во втором случае переправа могла реально начаться вечером 6 сентября. В этом случае русские войска могли все 7 сентября двигаться к месту боя. Дневной переход – около 30 км. Т.о. они вполне могли пройти около 15 км, отделяющих поле от брода в устье Рыхотки.

В случае же, если переправа началась ночью с 7 на 8 сентября, то это могла быть переправа через Верхне-Павловский брод, от которого до гребня восточной части поля – километра два от силы. От брода ниже Татинки до официального поля – около 5 км.

Наконец, здесь сказано, что «покрыша поле полкы, яко на десяти верстъ». Никаких 10 верст (не важно, какой считать версту, поскольку вариантов этой меры на Руси было множество) по фронту на поле южнее Полибино нет. Но нет их и в помине и на официальном поле. Там по фронту в предполагаемом месте сражения вообще 700 м.! В глубину тамошнее поле также несколько меньше полибинского. От Хворостянки до Монастырщино – около 5 км. От водораздела до берегового склона у Полибино – 5, 3 км, до берега реки – почти 6 км. Так что в этом смысле поле между Рыбьим Верхом и Кириловым Потоком как минимум не хуже официального!

Перейдем теперь к Сказанию о Мамаевом побоище, как к тексту, содержащему максимальное количество подробностей.

1. Из текста Сказания вытекает, что на поле боя должно быть две возвышенности: по одной в русской и татарской его части. О татарском высоком месте говорится дважды: «… по них же татарови толико гониша безстудно, но и полци наши ведеша, въвратишася, выехаввше на место высоко, видиша полци наши…», и «Безбожныи е царь выеха на высоко место…». В свою очередь, «князь же великыи Дмитрии… възыдоша на место высоко…». Поле боя – между этими «высокими местами».

Как видим, поле у Полибино данному требованию вполне удовлетворяет. В каждой из частей поля находится свое возвышенное место, с которого просматривается все пространство между ними.

Та же ситуация наблюдается и на официальном поле. По принятой ныне в музее-заповеднике версии, отраженной на представленном в музее макете, татарская ставка находилась у дер. Хворостянка (Красный Холм рассматривается ныне просто как место расположения татарской ставки ДО того, как Мамай узнал о расположении русского войска), а русская – северо-восточнее, между неким безымянным отвершком балки Рыбий Верх и балкой Верходуб, отвершком Смолки. Кусок карты из книги «Северная лесостепь бассейна Верхнего Дона времени Куликовской битвы» (стр. 30, рис. 3) представлен ниже: А - Монастырщина, Б – Хворостянка.

Однако имеется существенная, на наш взгляд, разница. Если внимательнее рассмотреть собственно официальное поле (ниже – карта с обозначением линий равных высот из книги «Реликвии Донского побоища, М., 2008, стр. 11, поисковый участок №22 – это и есть официальное место битвы), можно убедиться, что между этими двумя возвышенными местами располагаются еще два.

Внизу карты – возвышенное место у Хворостянки, высота – 223 м (условное место расположение Мамая). Далее на север от него, за безымянной балкой, есть возвышенность с высотой 219 м, в восточнее ее – возвышенность 214 м. И севернее последней – возвышенность с высотой в те же 214 м., условное место расположения ставки русских.  

Личные наблюдения позволяют утверждать, что с возвышенного места у Хворостянки позиции русских войск практически не видны. Мешают деревья по отвершкам Смолки (на фото ниже – на горизонте). С условной же позиции русских войск вообще просматриваться прилично будет только местность примерно на полкилометра на юг, между двумя практически равновысокими местами. К тому же на этом пространстве разница в высоте между низиной и вершиной будет составлять… примерно один метр! Обратите внимание на отметки высот между «холмами» - около 213 м. Вообще, в этих условиях говорить, что Дмитрий выехал на какое-то возвышенное место, с которого оглядывал поле, не приходится!  

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться: