Коронация Императора и Императрицы.

Вскоре по прошествии трагического декабря 1825 года, при вступлении на престол Всероссийский Государя Императора Николая I Павловича, сопряженном с бунтом части армии, Великая Княгиня приняла титул Императрицы, Короновавшись вместе с супругом 22 августа (4 сентября) 1826 года. Этому Священному и торжественному деянию предшествовали следующие события.

Государь Император Николай I Павлович вместе с двумя Императрицами с Августейшей супругою и Вдовствующею Императрицей-матерью Мариею I Феодоровной (1759-1828), прибыл 21-го июля (3 августа) 1826 года в Москву и остановился в Петровском Дворце, где встречен был придворным духовенством в полном облачении с Крестом и Святою водою.

25 июля (7 августа) 1826 года происходил Торжественный въезд Государя и двух Императриц в Москву.

При вступлении Государя в Успенский собор произведено было 85 выстрелов. Эта минута вышла, по словам одного из очевидцев, чрезвычайно торжественною. Необозримые волны народной толпы колыхались и запружали все площади и улицы Кремля.

На высоких амфитеатрах, выстроенных против Грановитой палаты и Успенского собора, пестрели разнообразные и изящные туалеты дам, русские и иностранные военные и гражданские мундиры и народные костюмы. Радостные крики ура слились в один оглушительный гул с пушечными выстрелами, колокольным звоном со всех кремлевских соборов и церквей, грохотом барабанов и звуками нескольких хоров военной музыки.

Коронация совершилась 22 августа (4 сентября) 1826 года по обыкновенному и известному церковному Чину.

В священослужении первенствовал Андреевский кавалер Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Серафим (Глаголевский) (1757-1843), вторым при нем состоял также Андреевский кавалер Митрополит Киевский и Галицкий Евгений (Болховитинов) (1763-1837). Как проповедник, говоривший при Священном Короновании, по предварительному назначению самого Государя, речь, выделялся Филарет (Дроздов) (1782-1867), тогда еще молодой Архиепископ Московский.

В Успенском соборе Император восседал на алмазном троне Царя Алексея Михайловича (1629-1676), Императрица Александра I Феодоровна восседала на золотом троне Царя Михаила I Феодоровича (1596-1645).

Священное Миропомазание совершалось из крабийцы римского цезаря Августа, и Государь целовал Крест, бывший на Императоре Петре I Алексеевиче (1672-1725) во время славной Полтавской битвы 27 июня (10 июля) 1709 года и, по уверениям очевидцев, защитивший Государя от вражьей пули.

При Коронации присутствовал также старший Августейший брат Императора Николая I Павловича, Цесаревич Константин Николаевич (1779-1831), отрекшийся от престола в 1822 году в пользу младшего Августейшего брата, Венчающегося на Царство Русское Государя Николая I. Когда Цесаревич, поздравляя Царя, хотел поцеловать у него руку, то Император со слезами на глазах обнял Августейшего брата и троекратно облобызал его.

В Чине Священного Коронования Императора Николая I Павловича и Императрицы Александры I Феодоровны можно отметить незначительные особенности. Так, например, при возложении Императором короны на Императрицу Государь поцеловал свою Богом данную венчанную Августейшую супругу.

Присутствовавшая при Священном Таинстве Вдовствующая Императрица, непосредственно после Коронования, подошла к своему коронованному сыну, обняла и поцеловала его.

Следует упомянуть как об особенности Священного Коронования Николая I и Императрицы Александры I Феодоровны о том, что Государь при своем Короновании читал известную умилительную молитву не по книге, где напечатан весь Чин Священного Коронования. Для Императора молитва предварительно напечатана была крупнейшим шрифтом на толстом листе бумаги, который потом переплетен был в виде книжки и обложен в светло-зеленый бархат. Едва ли не единственный, бывший в употреблении при Коронации, экземпляр этой особо изданной Императорской молитвы хранится в Санкт-Петербурге, в Императорской публичной библиотеке.

По рассказам очевидцев, Император Николай I Павлович возбудил особенный восторг народа следующим своим, в сущности обыкновенным поступком.

Император, после своего Священного Коронования, проследовал, под великолепным балдахином и облеченный во все Императорские регалии, из Успенского собора в Благовещенский, а отсюда к Красному крыльцу. Взошедши на верхнюю ступень крыльца, Государь обратился лицом к необозримой массе народа, наполнявшей весь Кремль, и троекратным наклонением головы приветствовал своих верноподданных. Восторг народа в эту минуту положительно не знал границ; громкие неумолкаемые крики огласили воздух; толпа шумно волновалась; незнакомые между собою люди обнимались и многие плакали от избытка радости.

Вечером в День Священной Коронации вся Москва была великолепно освещена, в особенности величественный Кремль.

Все оригинальные башни его горели ярким пламенем; зубцы стен были обвиты огненными полосами, а по оградам его широкие узорчатые каймы сверкали замечательным блеском. Колокольня Ивана Великого, освещенная разноцветными огнями снизу до верха и осененная короной и Крестом, возвышалась к небу гигантским пламенным столбом. Иллюминация повторена была и в следующие два дня после Священной Коронации.

Вечером 27 августа (9 сентября) 1826 года дан был торжественный был в Грановитой палате, на котором присутствовали первые чины Двора и иностранные послы.

Первого (14) сентября в Большом театре устроен был придворный маскарад.

Третьего (16) сентября московское купечество давало бал Государю и Государыне. Точно также в честь Императора и Императрицы даны были роскошные балы французским и английским послами.

Наконец, 16 (29) сентября дан был народный праздник. Местом для народного угощения и увеселений было избрано обширное Девичье поле, окаймленное живописными Воробьевыми горами и возведен круглый, роскошно убранный, павильон для Императорской Фамилии со стеклами и камином.

В некотором расстоянии от него устроены были: четыре галереи с колоннами для особ первых трех классов и дипломатического корпуса; три галереи для военных штаб и обер-офицеров, четыре частные галереи для пяти тысяч человек, манеж, два большие фонтана с вином, две катальные горы, балаган для акробатов, балаган для гимнастических игр, несколько павильонов для хоров музыкантов, карусель, разные качели, эстрада для пускания трех воздушных шаров и, наконец, 240 столов, длинною в десять саженей каждый, покрытых скатертями и красиво убранных, унизанных яблоками, березками и разноцветными корзинками с калачами. На каждый стол поставлены были окорока, жаренные птицы, студни, кондитерское пирожное в виде горшков с розами, целые жаренные бараны с золоченными рогами, уложенные на блюдах, покрытых красною камкой; ведра с пивом и водкой; дубчики со сливами, грушами и яблоками.

Император и Императрица сами открыли народный праздник, прибыв на Девичье поле в первом часу. Здесь Царская Чета пробыла около полутора часа. Как только Государь с обеими Императрицами вышел в павильон, взвился белый флаг и праздник начался.

По рассказам очевидцев, народ, подобно морским волнам, гонимым ветром, хлынул к столам, на которых в одно мгновение не осталось ничего из поставленных на них яств. От столов народные толпы бросились к фонтанам, бившим белою и красною влагою. Фонтаны скоро скрылись под облепившим их народом и один за другим разрушались. Упавши в развалины, вытесняя один другого, иные черпали вино шляпами. Весельчаки гуляли по полю, таща с собою кто курицу, кто ногу барана, а кто ножку стола.

По отъезде Императора, подгулявший народ набросился на ложи зрителей и начал обдирать красный холст. Число участвовавшего народа простиралось до двухсот тысяч человек. Вообще, народный праздник на Девичьем поле, при прекрасной обстановке самого места и особенно при прекрасной погоде удался вполне и представлял собою единственное в своем роде зрелище.

Ряд балов, данных в Москве по случаю Священной Коронации, заключился балом, устроенным графинею А. А. Орловой-Чесменскою (), который своим великолепием и грандиозностью превзошел все прочие балы.

23 сентября (6 октября) 1826 года блестящие празднества, почти беспрерывно следовавшие за Коронацией, завершились великолепным фейерверком.

 

Обязанности Императрицы.

 

Тотчас после Священного Коронования и последовавших за ними празднествами Государыня получила широкий круг обязанностей от Государыни Вдовствующей Императрицы Всероссийской Марии I Феодоровны.  

Помимо забот о воспитании Августейших детей, Императрица принимала участие в наблюдении за ходом женского образования в России.

В 1827 году под ее державное покровительство поступили институты Патриотический и благородных девиц в Полтаве, а после кончины Государыни Императрицы матери Марии I Феодоровны, последовавшей 24 октября (6 ноября) 1828 года, под непосредственное управление Государыни Александры I Феодоровны перешли все учреждения ведомства Императрицы Марии Феодоровны.

Государыня Александра I Феодоровна часто посещала учреждения, состоявшие под ее покровительством, - институты, госпитали и богадельни, причем в институтах она по обыкновению присутствовала на экзаменах.

Императрица Александра назначена была Государем шефом Лейб-Гвардии Кавалергардского полка.

 

Заботясь о подданных.

Скорби детства, ранняя кончина Августейшей матери наполнили сердце Императрицы состраданием.

Всю жизнь свою в России Государыня прилагала Материнское попечение о всех учреждениях Императрицы Марии Федоровны, поступивших с 1828 года под непосредственное ее покровительство.

В долгий период непосредственного покровительства Государыней совокупность этих громадных учреждений достигла замечательного развития и расширения. Частые заграничные путешествия, вызывавшиеся слабым здоровьем Императрицы, усеяны были ее благодеяниями бедным. Ее щедротами создавались целые учреждения: так, и до начала Великой войны 1914–1918 гг. действовал с полным успехом в Берлине созданный по ее указанию и на дарованные ею средства Alexandra-Stift.

Под влиянием П. А. Плетнева, обучавшего ее венценосных детей, Государыня, после кончины великого русского поэта А. С. Пушкина (1799-1837) начала интересоваться русской литературой. А в феврале 1839 года по желанию Государыни Императрицы в Зимнем Дворце состоялось чтение поэмы Михаила Юрьевича Лермонтова «Демон», которая очень нравилась ей. Государыня, вопреки утверждению большевицкой пропаганды, с сожалением отзывалась о гибели поэта, после которой Государь принял самые суровые меры к дуэлянтам.

 

Свидетельства подданных.

 

Большинство современников сходилось в самом добром мнении о Государыне.

По свидетельству маркиза А. де Кюстина, «Императрица обладает… неописуемой грацией. Ее манера держать себя далеко не высокомерна, как мне говорили, а скорее обнаруживает в гордой душе привычку к покорности». Академик А.В.Никитенко писал: «У Императрицы стройная, величественная фигура, каких, я думаю, не много есть; лицо бледное, но также величественное, с оттенком добродушия; в приемах ее и обращении много приветливого и ласкового».

Близко знавшая Государыню фрейлина А. Ф. Тютчева, оставившая потомкам дерзкие мемуары, писала, «Александра Феодоровна была добра, у нее всегда была улыбка и доброе слово для всех,. Кто к ней подходил, но эта улыбка и это доброе слово никогда не выходили за пределы небольшого круга тех, кого судьба к ней приблизила. Александра Феодоровна не имела ни для кого сурового взгляда, ни недоброжелательного жеста, ни сурового осуждения. Если она слышала о несчастии, она охотно отдавала свое золото, если только что-нибудь оставалось у ее секретаря… Александра Феодоровна любила, чтобы вокруг нее все были веселы и счастливы, любила окружать себя всем, что было молодо, оживленно и блестяще, она хотела, чтобы все женщины были красивы и нарядны, как она сама; чтобы на всех было золото. Жемчуга и бриллианты, бархат и кружева… Культ, которым Император Николай, а по его примеру и вся Царская Семья окружали ее, создали вокруг нее настоящий престиж. Кроткая и скромная по натуре, она все-таки была Императрицей, и казалось законным окружать ее преданностью, почестями и вниманием, которые Император первым спешил ей оказывать».

Современники отмечали, что на протяжении их почти сорокалетней совместной жизни Государь Император нежно и с подчеркнутым вниманием относился к Августейшей супруге. В свою очередь Императрица боготворила Государя, и размолвки редко омрачали их семейный Царственный очаг.

 

Недуг Государыни.

Государыня много болела в 1830–1850-е годы, что придавало Императорской  семейной жизни определенный характер сдержанности и закрытости от внешнего мира.

По настоянию врачей, требовавших от нее отдыха в лучшем климате, Императрица, страдавшая много лет болезнью сердца, предпринимала неоднократные путешествия.

В 1837 году она ездила в Крым, где прожила почти шесть месяцев.

В 1840 году Государыня выдержала курс лечения в Эмсе (Германия), часть осени и зиму 1845–1846 гг. провела на Сицилии, близ Палермо, а весну 1846 года прожила в Неаполе и Флоренции, и только в июне возвратилась в Санкт-Петербург. 

Государя очень огорчала разлука, что отметила Императрица в своем дневнике. Перед самым ее отъездом в Палермо Государь сообщил о возможности скорого свидания с нею. Государыню в той поездке сопровождала Великая Княгиня Ольга Николаевна (1822–1892), будущая королева Вюртемберг. Однако все эти заграничные поездки не восстанавливали, а лишь поддерживали силы Императрицы.

Здоровье Государыни окончательно пошатнулось после кончины Царственного супруга.

 

Прощаясь с Государем.

Именно Государыня Императрица Александра I Федоровна, видя приближение смерти и тщетность попыток поправить врачами здоровье ее драгоценного венценосного супруга, первая предложила Государю причаститься Святых Даров.

Государя смущало принятие Святых Тайн лежа, не одетым должным образом.

Духовник Государя протопресвитер Василий Бажанов () говорил, что в жизни своей он наставлял многих умиравших набожных людей, но никогда не видел такой веры, какая была у Государя Императора Николая I, веры – торжествующей над приближающейся смертью. Другой свидетель последних часов жизни Государя высказывал мнение, что атеист, приведенный тогда в комнату умирающего Царя, стал бы верующим.

По причащении Святых Даров Государь произнес: " Господи, прими меня с миром".

Государыня Императрица, проявив в этот скорбный час достойное всякой христианской супруги мужество и самообладание, прочла молитву " Отче наш" . При произнесении ею любимых слов Государя: " Да будет воля Твоя" , - он произнес: " Всегда, всегда". Произносил он несколько раз молитву: " Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром" …

Кончина Государя произошла (18 февраля) 3 марта 1855 года.

Государыня пережила незабвенного Государя и венценосного супруга на пять с небольшим лет.

⇐ Предыдущая1234Следующая ⇒

Поделиться: