Глава 41. Еще раз «переменить всю точку зрения нашу на социализм»

«Третье измерение» перестройки и нового мышления

 Это знаменитое ленинское выражение я повторял в книге по разным поводам неоднократно. Прежде всего оно напоминает, что я не первый и не последний, кому пришло в голову усомниться в тех или иных догматах коммунистической веры. Если сам Ленин пересматривал (и не раз! ) многие каноны марксистского учения, значит, это не заказано и другим. А уж нам, живущим совсем в другую эпоху, не только можно, но жизненно необходимо время от времени проводить ревизию своего идеологического арсенала, обновлять теоретические воззрения с учетом происходящих вокруг бурных перемен.

Такая работа исподволь делалась коллективно, можно сказать, марксистами всех стран. И не только марксистами, но и его критиками. Обращая внимание на ошибочность или устарелость тех или иных постулатов, они помогали «подчищать», осовременивать теорию, философские основы и методологию. В этот «коллективный ревизионизм» большой вклад внесли и отдельные смельчаки, которых ортодоксы, объявив еретиками, изгнали из партийных рядов, и целые партии, вступившие на путь так называемого еврокоммунизма. На Западе это понятие рассматривалось как признак прогрессивности, а у нас долгое время было ругательным.

Еврокоммунизм, несомненно, был одним из источников нового мышления. Он оказал значительное влияние и на формирование моих взглядов — через общение с коммунистами из Италии, Франции и других стран. Но при всем уважении к новаторской роли наших западных коллег следует признать, что вступление социалистической мысли и практики в новый исторический этап своего развития больше всего обязано глубоким революционным переменам, происшедшим в нашей стране в связи с перестройкой.

Вообще, говоря о перестройке и новом мышлении, имеют обычно в виду разрыв с тоталитаризмом, демократизацию общества в наше стране и окончание «холодной войны», повлекшее радикальные изменения в расстановке сил на мировой арене, во всей международной политике. Но к этим двум «измерениям» перестройки и нового мышления следует, безусловно, отнести и третье — переворот в понимании социализма в международном коммунистическом движении.

Это движение прошло разные стадии. Пик его подъема пришелся на первые годы после Второй мировой войны, чему способствовали решающая роль Советского Союза в разгроме фашизма и мужественное участие коммунистов в сопротивлении гитлеровцам. Тогда международное коммунистическое движение, или, как его принято было у нас называть, МКД, было массовым. Многие компартии за пределами социалистического лагеря участвовали в формировании правительств или были близки к этому. Казалось, вот-вот и начнут сбываться предсказания основоположников марксизма о неизбежной победе коммунизма во всем мире.

Однако история рассудила иначе. Закостенелость некогда действительно революционной теории, превращение ее в сборник догм помешали коммунистам идти в ногу с веком. Компартии одна за другой теряли свои позиции, превращались в малочисленные группы интеллектуалов, оторванных от рабочего движения, живущих на литературный труд. Чем больше их существование зависело от поддержки соцлагеря, в том числе материальной, тем меньше оставалось самостоятельности. Держались относительно независимо итальянцы, французы, еще несколько западноевропейских партий, но и они, находясь в системе МКД, вынуждены были подчиняться определенной «движенческой» дисциплине.

А возможность вольного толкования марксистских истин, и без того ничтожная в партиях «ленинского типа», сокращалась. Начинавшееся противостояние КПСС и КПК, борьба за освободившееся после смерти Сталина положение коммуниста номер один между Хрущевым и Мао Цзэдуном побудили провести международные совещания компартий, на которых был выработан, по существу, обязательный к исполнению кодекс поведения коммунистов. Наряду с писаными нормами, содержавшимися в декларациях международных совещаний, были нормы, так сказать, неписаные, но не менее важные. К ним относились признание Москвы Меккой коммунистов, а КПСС — ведущей партией («партия-отец»). Сформировалась не имеющая аналогов в истории система отношений и связей, обеспечившая довольно высокое единство действий.

Эта мировая крепость коммунизма выдержала, хотя и не без потерь, таранные удары, нанесенные ей маоизмом слева и еврокоммунизмом справа. Она неплохо выполняла функции идеологического инструмента нашей внешней политики, но в то же время жила и собственной жизнью, оказывая некоторое влияние на развитие советского государства и общества.

Как секретарь горкома и крайкома, член Центрального Комитета я имел возможность судить об этом по собственному опыту и ощущениям. На каждый съезд КПСС в связи с юбилейными датами в Москву приглашались делегации практически всех коммунистических и рабочих партий (под последними подразумевались партии, выступавшие под различными наименованиями — трудовые, социалистические и т.д., которые придерживались марксистской ориентации и «числились» в рядах МКД). Аплодисментами, вставанием делегаты приветствовали каждого очередного коммунистического лидера, появлявшегося на трибуне, будь то генсек миллионной Итальянской компартии или малюсенькой Компартии острова Реюньон. Мы с огромным вниманием выслушивали их речи, обсуждали ту или иную мысль, высказанную прямо или, что бывало чаще, намеком в речах наших гостей. Но гораздо больше связанных с этим маленьких открытий значило ощущение слитности с могучей интернациональной силой и гордости за то, что именно наша партия является ее ядром, авангардом, головой.

Проходили годы. Я набирался знаний и опыта, расставался со свойственной молодым готовностью принимать на веру высокую патетику. И все больше сомневался в искренности ораторов, повторявших от раза к разу, как заклинание, клятвы верности марксизму, восхваление нашей политики, проклятия по адресу американского империализма. Все чаще приходила мысль о театральности этого зрелища, о том, что международное коммунистическое движение, некогда действительно мощная сила обновления мира, исчерпала свои возможности, выдохлась, находится в стадии упадка. И главная причина этого одряхления в том, что слаб, потерял прежнюю привлекательность символ веры — идея социализма, воплощенная в советской модели.

От восхищения и уверенности в непобедимости МКд я, как, наверное, и все трезвомыслящие люди, пришел к пониманию того, что оно изжило себя и на смену ему должны прийти какие-то новые формы объединения и взаимодействия сторонников социальной справедливости.

Вот эту задачу открытия возможностей для поиска новых форм солидарности я и называю «третьим измерением». Скажу честно, она была не менее сложна, чем первые две.

⇐ Предыдущая51525354555657585960Следующая ⇒

Поделиться: