Теории и концепции Макса Вебера в области политической социологии

 

В работе «Протестантская этика и дух капитализма» Вебер объяснил генезы современного капитализма, связав эту проблему с социологией религии, в частности протестантизма. Он усматривает связь между этическим кодексом протестантских вероисповеданий и духом капиталистической экономики, основанной на идеале предпринимателя-рационалиста. В протестантизме в противоположность католичеству упор делается не на изучении догматики, но на моральной практике, выражающейся в мирском служении человека, в выполнении своего мирского долга. Это то, что Вебер назвал «мирским аскетизмом»[6]. Параллели между протестантским акцентом на мирском служении и идеалом капиталистической рациональности позволили Веберу связать Реформацию и возникновение капитализма: протестантизм стимулировал возникновение специфических для капитализма форм поведения в быту и хозяйственной жизни. Минимализация догматики и ритуала, рационализация жизни в протестантизме по Веберу стало частью процесса «расколдовывания мира»[7], начатого древнееврейскими пророками и древнегреческими учёными и идущим к кульминации в современном капиталистическом мире. Этот процесс связан с освобождением человека от магических суеверий, автономизацию индивида, верой в научный прогресс и рациональное познание.

С 1916 по 1919 гг. он печатал одну из своих основных работ – «Хозяйственная этика мировых религий». Из наиболее важных работ Вебера

следует отметить также его работу «Харизматическое господство», где рассматриваются различные типы господства и легитимности власти[8].

Вебер выделил 3 типа легитимации власти (господства):

1. рациональный, основанный на вере в законность существующих порядков и законное право властвующих на отдачу приказаний;

2. традиционный, основанный на вере в святость традиций и право властвовать тех, кто получил власть в соответствии с этой традицией;

3. харизматический, основанный на вере в сверхъестественную святость, героизм, гениальность или какое-то иное достоинство властителя и его власти, не подлежащее точному определению или понятному объяснению[9].

Вебер первым описал и проанализировал феномен бюрократии и ее роль в современном обществе. Бюрократия — это машина, составленная из людей, работающая строго рационально, машина безличная и анонимная, с которой невозможно бороться и действие которой пронизывает все общество сверху донизу: школа, церковь, армия, государственное управление, производство — все структурировано, все расчленено на определенные функции, каждый человек является винтиком этой машины и безболезненно может быть заменен[10].

Кроме того, Вебер разработал концепцию рациональности. Он считал её определяющей чертой Нового времени и, в особенности европейского общества. Вебер различал два типа рациональности: материальную и формальную рациональность.[11] Главным инструментом познания у М. Вебера выступают «идеальные типы». «Идеальные типы» по Веберу, не имеют эмпирических прообразов и сами реальности не отражают ее, а представляют собой мыслительные логические конструкции, создаваемые исследователем. Эти конструкции формируются с помощью выделения отдельных черт реальности, считающихся исследователем наиболее типическими. Идеальный тип, - писал Вебер, - это «картина однородного мышления, существующая в воображении ученых и предназначенная для рассмотрения очевидных, наиболее «типичных социальных фактов» [7, С. 19].              

Не менее важны и его доклады «Политика как призвание и профессия» (1919) и «Наука как призвание и профессия»[12] (1920). В них нашли отражение умонастроения Вебера после войны, его недовольства политикой Германии в Веймарский период. Они были довольно пессимистическими – пессимистическими по отношению к будущему индустриальной цивилизации, а также перспективам осуществления социализма в России.

В докладе «Политика как призвание и профессия»[13] Вебер пишет о том, можно быть: а) «политиками «по случаю» (участие в волеизъявлении);

б) «политиками «по совместительству» (быть доверенными лицами, членами правления партийно-политических союзов, государственных советов, когда политика «не становиться для них первоочередным «делом жизни» ни в материальном, ни в идеальном отношении»;

в) «профессиональными политиками».

Элементарной единицей социологического анализа Вебер считает социальное действие[14], предполагающее:

а) осмысленность, субъективную мотивацию;

б) «ориентацию на других», придающую индивидуальному действию социальное значение.

Индивиды, а не формы коллективности или общественные институты выступают в этой концепции реальными субъектами социального действия. Типология социального действия, разработанная Вебером, включает:

1) целерациональное действие (цели и средства их достижения сознательно избираются индивидом, а критерием их адекватности является успех);

2) ценностно-рациональное (осмысленное действие организуется системой ценностей, определяющих человеческое поведение независимо от успеха);

3) аффективное (определяемое непосредственными эмоциональными реакциями);

4) традиционное (определяемое привычкой).

В заключение этого параграфа следует отметить, что труды Макса Вебера в значительной мере определили направление развития научного знания в XX веке.

Макс Вебер о России

 

Вскоре после поездки в США его внимание было поглощено рево­люционными событиями 1905-1906 гг. в России. Чтобы пользо­ваться источниками из первых рук, Вебер изучает русский язык. Напи­санные им обширные статьи «К положению буржуазной демократии в России» и «Переход России к псевдоконституционализму» служат под­тверждением его блестящих аналитических дарований. Анализируя итоги революции, он сделал вывод о том, что к власти в России пришла не рабочие и крестьяне, а служащие, что там установилась не диктатура пролетариата, а диктатура бюрократии, которая, будучи никак не сдерживаема частной собственностью, может достигнуть неслыханных размеров, превратив всех граждан общества в некое подобие феллахов древнеегипетского государства.

Макс Вебер был уверен, что Россия так или иначе пойдет по ли­беральному пути. С реально-политической точки зрения это не сулит Германии никаких выгод. Более того, даже чревато опасностью. «Ко­нечно, - рассуждает Вебер, - жалкий царский режим, чьи устои сотря­саются от каждой войны, кажется более «удобным» соседом. Ведь дей­ствительно конституционная Россия должна стать соседом более силь­ным и беспокойным»[15]. Но ценностные мотивы у Вебера в конечном счете берут верх над политическими расчетами.

Особенно убедительно свидетельствует об этом его страстное выступление в 1909 г. на семинаре в Гейдельберге. Реформированная Россия, говорил он, могла бы быть более мощной, чем современная. Демократическое правительство, опирающееся на все социальные группы, представляло бы собой гораздо более серьезную угрозу им­перской Германии, чем царский режим. Тем не менее, Вебер был против поддержки российского самодержавия по сугубо политическим сооб­ражениям. Он твердо стоял на стороне российского конституционного либерализма. По его словам, ему было бы стыдно бороться за демо­кратические идеалы в Германии и одновременно предавать интересы сотен миллионов российских крестьян.

По политическим взглядам Вебер был ближе всех к кадетам и земцам. При всех слабостях только что сформировавшейся Думы Вебер поло­жительно оценивает этот росток зарождающегося российского парла­ментаризма, защищал его от немецких критиков. Разъясняя свою позицию в открытом письме в «Российские ведомости», Вебер подчеркнул, что демократическое правительство в России «рас­полагало бы значительно большей политической и моральной силой, чем теперешний правительственный механизм, который держится только с помощью повседневных экзекуций».

Вебер проводил параллель между Россией и США. Его надежды на дальнейшее развитие либеральных порядков связаны с этими огром­ными государствами. От них он ожидает притока свежей крови в вены западной цивилизации.

В заключение этой главы отметим, что в последние десятилетия творчество Вебера привлекает внимание многих российских ученых: философов, политологов, социологов, историков правоведов. В Санкт-Петербурге возникло Общество имени Макса Вебера. В 1997 г. на его заседании обсуждалась тема «Макс Вебер-проблема ценностей (практический и теоретический аспекты)»[16]. Сущест­венным результатом деятельности санкт-петербургского общества явился коллективный труд «Макс Вебер, прочитанный сегодня».

 

⇐ Предыдущая123Следующая ⇒

Поделиться: