На десерт, еще один «неожиданный» эпизод из жизни «легендарного» маршала ВВС.

«В один из августовских дней воздушная разведка преподнесла нам сюрприз. Я сидел в кабинете и вместе с начальником штаба генералом А.П.Некрасовым ломал голову, где и как выкроить побольше самолетов для поддержки войск Кингисеппского сектора, против которого гитлеровцы создавали особенно сильную ударную группировку».

Не знаю, какой сюрприз преподнесла воздушная разведка Александру Александровичу, но читателю, сам Новиков, точно, преподносит очередной сюрприз. Это тот самый Некрасов, которому Новиков сдал дела 20 июня и который их, якобы, принял, но в должность командующего почему-то не вступил. Видимо, ему и в должности начальника штаба ВВС фронта неплохо жилось? Чудные дела творились в Ленинградском военном округе по началу войны, ей богу.

В более ранней главе, упоминая заговорщиков из ВВС, я назвал фамилию, некоего С.А.Худякова, маршала авиации расстрелянного в 1950 году. Хотя, сейчас заниматься вопросами битвы под Москвой мы не будет, небольшую занятную историю о данном «герое» приведу. Ее, в свое время поведал корреспонденту «Красной Звезды» А.Кочукову, сам Александр Александрович Новиков. Оцените, «байку» бывшего командующего ВВС. Хочу предупредить, что тот, кто не понимает чувство юмора, не сможет понять во всей красе, сие устное творчество.

«Худяков не всегда был Худяковым, — заметил в начале своего рассказа Александр Александрович. — Родился он в семье крестьянина из Нагорного Карабаха Артема Ханферянца, и его нарекли Арменаком. После Октябрьской революции Ханферянц вступил в ряды Красной гвардии. Где-то в районе Астрахани баржа, на которой находились Арменак и его друг Сергей Худяков, была потоплена. Выросший в горах армянин плавать не умел. Его спас Сергей. Друзья добрались до Астрахани и в составе 289-го стрелкового полка 10-й армии храбро сражались с врагом. В одном из боев Сергей был смертельно ранен. Умирая на руках у друга, Худяков прошептал: «Арменак, бери мой клинок и выводи отряд из окружения. Пусть враги думают, что я жив. Ты теперь командир, и ты — Худяков».

Бойцы похоронили своего командира, а Ханферянц поклялся на клинке, что выведет отряд из окружения и, если останется в живых, выполнит последнюю просьбу друга. Так Арменак Артемович Ханферянц стал Сергеем Александровичем Худяковым…»

Признаться, такого я еще не слышал. Понятно, что мужская дружба не знает границ, но, чтобы до такого?! Это ж надо! Практически волшебный клинок был у настоящего Худякова. А как иначе объяснить чудесное превращение Арменака в Сергея? Поцеловал, армянский юноша Ханферянц, клинок боевого друга, и превратился в Худякова. Наверное, бойцы отряда целовали ножны от клинка, чтобы поверить в чудесное превращение Арменака? Уж, не был ли одним из этих бойцов, сам Новиков? — очень уж красиво излагает. А вот следователи, арестовавшие в декабре 1945 года маршала Худякова, были, видимо, далеки от понимания народного армянского эпоса и не поверили такой красивой легенде о боевом братстве. Худяков-двойник, очевидно, намекнул следователям, что Новиков, тоже, немного знает эту историю о клинке и может подтвердить. Так, по всей видимости, А.А.Новиков и оказался на Лубянке.

Неплохо смотрятся мемуары по данной теме о Ленинградском военном округе, написанные другим, не менее известным «сидельцем на Лубянке». Только первый «герой» — Новиков, сидел после войны, а второй — в самом ее начале. Но, сближает их одно общее дело.

Слово представляется Кириллу Афанасьевичу Мерецкову, автору книги «На службе народу». О нем мы уже вели предварительный разговор, так что данный «герой» нам хорошо известен.

Но прежде чем брать, как говорят «быка за рога», то есть комментировать воспоминаниях маршала, вернемся по времени несколько назад, в июнь 1941 года. Все наши герои страшно бояться рассказывать о Сталине накануне и в самые первые дни войны. Мерецков не исключение. Оказывается, еще в феврале месяце рокового сорок первого года, будучи на приеме у Сталина он так описывал эту встречу.

«В ходе … беседы И. В. Сталин заметил, что пребывать вне войны до 1943 года мы, конечно, не сумеем. Нас втянут поневоле. Но не исключено, что до 1942 года мы останемся вне войны. Поэтому порядок ввода в строй механизированных корпусов будет еще обсуждаться. Необходимо сейчас уделить главное внимание обучению войск. Политбюро считает, говорил И. В. Сталин, что Наркомат обороны усилили, возвратив туда меня, и ждет активной деятельности.

Так закончился этот разговор с И. В. Сталиным. На следующий день я целиком переключился на боевую и учебную подготовку армии. С этого момента и вплоть до войны я виделся с И. В. Сталиным очень редко».

А зачем? Если Сталин сам сказал что не исключено, «что до 1942 года мы останемся вне войны». Мерецков, видимо, планировал, что в следующем году встреч со Сталиным будет больше, чем в сорок первом, поэтому, что зря глаза вождю мозолить? Лучше заняться боевой подготовкой войск.

«Считая наиважнейшим средством обучения войск практические учения, приближенные к боевым условиям, я наметил план действий в этом направлении и ряд поездок по военным округам. Нарком утвердил их без особых изменений.

Весной 1941 года я был на учениях в Ленинградском военном округе, которым командовал генерал-полковник М. М. Попов. Поездку в ЛВО я считаю успешной. Командный состав поставленные задачи решал правильно. Войска готовились хорошо».

Весна — понятие растяжимое; к тому же состоит из трех месяцев. Или запамятовал, по прошествии лет, когда был в городе на Неве? Дело в том, что все то, что описано Мерецковым, заведомая ложь, немного разбавленная определенными всполохами реальных событий. Не та личность, которой можно было доверять.

«Затем отправился в Киевский особый военный округ. В конце мая начальник оперативного отдела штаба округа генерал-майор И. X. Баграмян доложил мне обстановку. Дело приближалось к войне. Немецкие войска сосредоточивались у нашей границы. Баграмян назвал весьма тревожную цифру, постоянно возраставшую».

Трудно было ориентироваться нашим военным. С одной стороны все кругом говорят о подготовке немцев к нападению, с другой — Сталин «успокоил», что до Нового года, дескать, ничего страшного не произойдет. Но, Кирилл Афанасьевич, как всегда «обеспокоен».

«Прежде чем доложить в Москву, я решил еще раз все перепроверить. Поехал во Львов, побывал в армиях округа. Командармы в один голос говорили то же самое. Тогда я лично провел длительное наблюдение с передовых приграничных постов и убедился, что германские офицеры вели себя чрезвычайно активно».

Мерецков, сам лично, в бинокль зафиксировал активность немецких офицеров. Вот что, оказывается, знаменует «приближение к войне». Суметь так написать в мемуарах о подготовке немцев, чтобы ничего не сказать? Это и есть мастерство лжеца. Дальше — больше. Он сейчас нам будет рассказывать сказку об укрепрайонах, с которыми мы уже знакомы по воспоминаниям А.Ф.Хренова.

«На правом фланге Киевского особого военного округа строился в то время укрепленный район. Сооружения уже возвели, но еще не было оборудования. Имелись и части, предназначенные для укрепленного района».

Это как раз направление удара немецкой танковой группы Э.Клейста. «Прекрасные» защитные сооружения на границе. Отчего же наш хитрован не указал, что за сооружения? И какого оборудования в них недоставало? А то читатели ненароком могут подумать, что сантехнического: кранов для умывальников и запорных устройств от смывных бачков для унитазов.

Как нам было известно из воспоминаний Аркадия Федоровича Хренова, — в сооружениях (ДОТах) не было самого главного: артиллерийского и стрелкового (пулеметного) вооружений. Только и всего! А в остальном все в полном порядке, — над головой не капало.

⇐ Предыдущая35363738394041424344Следующая ⇒

Поделиться: