Порука. Легенда о настоящей дружбе.

ПРИТЧИ

 

Адрианов М. Цветок и бабочка.

 

Скучно было Цветку стоять целыми днями на одной ножке посреди клумбы. Он вырос и распустил свои лепестки намного раньше остальных цветов, и поэтому общаться ему было совершенно не с кем. И вот, в один из дней, на него села незнакомая, очень красивая Бабочка. Она, наверное, прилетела издалека, потому что таких красивых крыльев Цветок еще ни­когда не видел. Пока Бабочка, сложив крылья, отдыхала, Цветок пожаловался ей на свое одиночество и рассказал о том, как скучно и невесело ему живется. Сжалилась Бабочка над оди­ноким Цветком. Она решила не лететь дальше, а поселиться поблизости. Ей захотелось почаще прилетать к Цветку и рас­сказывать ему о тех местах, где она уже успела побывать.

Теперь Бабочка помногу раз в день прилетала к Цветку с новостя­ми, а он, широко раскрыв лепестки, радостно встречал свою красивую гостью. Но однажды, ког­да Бабочки не было рядом, к Цветку по­дошел мальчик и захотел его сорвать. Цветок сжался, задрожал от страха и попросил не срывать его, а вместо себя предло­жил мальчику поймать свою красивую подругу. Мальчик согласился и сходил домой за сачком. Вернувшись, он спря­тался и стал дожидаться Бабочки. Вско­ре она появилась в небе. Бабочка куда-то торопилась и летела мимо, но Цветок широко раскрыл свои лепестки и вос­кликнул:

– Бабочка, лети скорей ко мне, я тебя давно жду. Мне надо тебе кое-что сказать.

Как только Бабочка подлетела к Цвет­ку, она тут же оказалась в сачке. Она хотела выр­ваться из плена, но у нее ничего не получалось. Вдруг край сачка приподнялся, и Бабочка увидела руку, тянущуюся к ней. Чьи-то пальцы пытались ее схватить. Бабочка металась, билась крыльями и внезапно ей удалось вырваться на волю. Взлетев высоко, она оглянулась и увидела, что от удара сачка Цветок сло­мался. Он без движения лежал среди травы. Мальчик ушел, а Бабочка еще долго сидела рядом со своим сломанным и молчащим дру­гом, и горько плача, говорила:

– Это я виновата, это тебя из-за меня сломали, прости меня, Цветочек.

 

Притча о верности

 

Однажды царь языческой державы по наущению бесов и нелепым подозрениям, в безумной кровожадности начал великие гонения на христиан – безвинных своих подданных, и повелел он выявлять во всех концах обширной земли своей исповедующих Христа и придавать их мучительной смерти как врагов своего царства. И мудрый, человеколюбивый правитель одной из окраин царства, получив тот указ, собрал у себя во дворце всех своих вельмож-христиан. И огласил правитель им условие: кто станет приносить жертву демонам – останется в чести и у власти, а кто откажется – будет изгнан и подвержен жестоким карам. И часть вельмож выбрала одно, а другая часть другое, по крепости веры своей и благочестия. И тогда правитель одних осудил за малодушие и самолюбие, а других похвалил за преданность своему Богу. И предавших Бога счел он недостойными службы царству, ибо как соблюсти им верность царю, когда оказались вероломными в отношении Всевышнего? И велел он изгнать их из дворца с позором. Крепким же в вере правитель стал доверять не только бразды правления, но и жизнь свою.

 

Божья копилка

Жил богач. Он помогал бедным, и все его очень любили. В комнате его была прибита к стене большая железная копилка, а над ней написано золотыми буквами: «Божия копилка». Когда Господь посылал богачу радость — крестины, день Ангела или что-нибудь другое, — тогда жена обычно говорила ему:

— Бог дал нам всего вдоволь, пригласи полный дом гостей, пусть люди вместе с нами порадуются.

— А сколько же человек пригласить? — спрашивает он жену.

— Ну, хоть сорок человек, — отвечает жена. Богач, бывало. Подумает и скажет:

— Знаешь, голубка моя, теперь очень много бедных людей, у многих дети от голода плачут, не спят. Так не лучше ли пригласить к нам человек двадцать. А то, что пошло бы на вино и угощение других двадцати, я положу в Божью копилку.

Так он обычно делал.

Прочитает или услышит, бывало, добрый человек о каком-нибудь несчастии — о пожаре, наводнении, — тотчас скажет про себя: «Боже, Ты сохранил меня от такого несчастия! » и снова бросит в копилку жертву благодарения.

Бывало, заедет к богачу купец с товарами. Богач посмотрит того-другого товара и идёт уже за деньгами. Вдруг нечаянно взглянет на копилку и скажет себе: «Стой, зачем тебе столько? Можешь обойтись и половиной». И возьмёт на половину меньше всего, а то, что нужно было заплатить за другую половину, бросит в Божью копилку.

День за днём, год за годом — к старости в копилке у богача скопилась огромная сумма денег.

Перед смертью он созвал к себе стариков того села, где жил, и сказал им: «Не отнимая у детей своих ни гроша, я собрал много добра на Божие дело. Я меньше гулял, меньше разбрасывал, чем мог. То, что я мог истратить зря, вы найдёте в этой копилке».

Открыв копилку, старики нашли в ней огромную сумму и прослезились от радости. Когда богач отдал Богу душу, люди называли его своим благодетелем. Память об этом добром человеке никогда не исчезнет на его родине. О нём веки-вечные будут напоминать потомкам вышедшие из копилки Божией — приют для детей, школа, больница и новая каменная церковь.

 

Сладкие пироги

 

В давние времена старцы-пустынники нередко кормились своим рукоделием. Они делали на продажу корзины из пальмовых ветвей, плели веревки из прутьев, лепили сосуды из глины, а на вырученные деньги покупали себе хлеб и овощи.

Однажды авва Агафон тоже отправился в город продавать глиняные сосуды. Он был уже стар, и смог взять на рынок только три кувшина, которые нес в мешке, перекинутом через плечо.

В тот день в пустыне стояла такая дикая жара, что даже ящерицы и змеи спрятались в свои норы. Поэтому старец сильно удивился, увидев сидящего на дороге прокаженного.

— Куда ты идешь, авва? — спросил прокаженный, привычно прикрывая руками обезображенное болезнью лицо.

Голос у него тоже был грубым, больше похожим на рычание дикого зверя.

— Я иду в город, продавать сосуды, — ответил авва Агафон.

— Сделай милость, отнеси меня тоже в город, — попросил больной.

Проказа — заразная и неизлечимая болезнь, и в древности закон предписывал изгонять прокаженных из городов и селений.

Но Авва Агафон сжалился над несчастным, взвалил его на плечи, и с молитвой понес в город. А вдруг этому человеку до смерти нужно хотя бы одним глазком повидать своих друзей и родных?

Возле городских ворот прокаженный завернулся в рогожу, чтобы стражники подумали, будто пустынник тащит на продажу сразу два мешка.

— Отнеси меня на рынок, авва, и положи там, где будешь продавать сосуды, — попросил больной, когда они вошли в город.

Авва Агафон отнес его туда, где обычно, не торгуясь, продавал свои изделия, и бережно положил на землю.

— За сколько ты продал свой кувшин? — спросил прокаженный, как только от старца отошел первый покупатель.

— За одну монету, — ответил авва Агафон.

— Купи мне на эти деньги сладкий пирог, — попросил больной.

Старец купил прокаженному пирог и вскоре после этого удачно продал второй кувшин.

— Скажи, авва, сколько тебе заплатили за этот кувшин? — сразу же подал из-под рогожи прокаженный свой голос.

— Две монеты, — ответил старец.

— Купи мне на эти деньги еще один пирог, я умираю от голода, — снова прорычал прокаженный.

А как только получил то, что просил, нахально рассмеялся:

— Не повезло тебе, авва, что я встретился тебе на дороге! На эти деньги ты мог бы себе купить кучу сухарей, а теперь в твоей келье снова не будет ни крошки.

— Не беда, — спокойно отозвался авва Агафон.— Всю свою жизнь я только и делал, что шил, плел и месил глину, зарабатывая себе на сухари. Но если бы рука Божия не питала меня, я бы все равно не сумел прокормиться.

Наконец старец продал последний кувшин и собрался в обратный путь.

— Купи мне еще один сладкий пирог, а потом отнеси меня обратно в пустыню, и положи там, где взял. Мне нельзя оставаться в городе, — приказал прокаженный.

Авва Агафон так и поступил. Но как только старец посадил прокаженного на землю, и отвернулся, чтобы уйти, он вдруг услышал за спиной невыразимой красоты голос:

— Благословен ты, Агафон, от Господа на небе и на земле!

Авва Агафон оглянулся и увидел, что с того места, где только что сидел прокаженный, кто-то взлетает на небо, взмахнув сияющими крыльями.

Это Ангел Господень нарочно был послан на землю в образе прокаженного, чтобы испытать великое смирение старца.

 

Молитва убогих

Жил в Петербурге один добрый и благочестивый вельможа. Имел он дом, множество друзей. К сожалению, он имел несчастье подвергнуться немилости государя: на него возвели какую-то клевету, отдали под суд, и дело грозило тюрьмой. Несчастный вельможа слёг от горя. Все прежние друзья от него отвернулись.

В это время приехал в Петербург строгий подвижник Валаамского монастыря отец Назарий. Он был знаком с нечастным вельможей и зашёл утешить его в скорби. Несчастная супруга хозяина бросилась в ноги отцу Назарию и взмолилась:

— Помолись, отец, чтобы дело моего мужа получило добрый исход.

— Хорошо, — ответил старец, — конечно надо молиться Господу, но необходимо попросить ходатайства и приближённых государя. Дайте мне немного денег, я сам попрошу их за вас.

Старцу подали золота.

— Нет, — сказал он, — это мне не годится. Нет ли медных или мелкого серебра?

Подали тех и других. Отец Назарий взял деньги и ушёл.

Поздно вечером он опять пришёл к вельможе и спокойно сказал:

— Все царские приближённые обещали похлопотать за вас; успокойтесь и ждите радостных вестей.

И действительно, старец ещё сидел у постели больного, как последний получил известие о благополучном окончании его дела. Радостная весть благотворно подействовала на больного. Вельможа начал благодарить старца и просил его сказать, кто из приближённых государя принял наибольшее участие в его беде, за кого ему надлежало молиться и кого благодарить. Только тут открылось, что отец Назарий ни у кого из ближних к государю людей не был. Вместо этого он целый день ходил по улицам города и раздавал бедным деньги, взятые им у вельможи.

— Итак, благодарите Господа, — сказал в заключение старец. — Он, милосердный, внял молитвам убогих и положил на сердце доброму государю ещё раз пересмотреть ваше дело. Да не забывайте и вельмож Господа — ваших благодетелей, нищих и убогих. Их молитва многое может пред Престолом Божиим!

 

 

Совесть Праведника.

Однажды Совесть Праведного человека встретилась с Совестью Подлеца.

- Как поживаешь? – спросила первая.

- Лучше не спрашивай, — ответила вторая и горько заплакала, — не живу, а мучаюсь.

- Что так? – Совесть Праведника готова была расплакаться вместе с собеседницей.

- Мой Человек совсем стыд потерял. Ничто его не интересует, кроме себя самого. Нет ему никакого дела до чувств других людей. И обидеть, и унизить любого ему ничего не стоит. А уж о том, чтобы последним поделиться или в беде кому помочь – и речи не может быть.

- А ты до сердца его достучаться пробовала? – поинтересовалась Совесть Праведного человека.

- А как же! Пробовала, конечно! – вздохнула Совесть Подлеца, — и книжки ему подсовывала о добре и зле, и людей посылала в качестве примера – честных, добрых и порядочных. Всё зря. Его коварство и себялюбие только возрастали. А как ужасно было слышать, когда в его адрес звучало «нет у тебя совести! ». Если б мы с тобой были земного происхождения, я б уже давно не выдержала, умерла…

- А чем твой Человек больше всего в жизни дорожит?

- Тщеславен он сверх меры. Всегда и во всем он должен быть лучше всех. Самым умным, самым красивым, самым богатым. Да что там говорить, — продолжала сокрушаться Совесть Подлеца, — безнадежный случай.

- Хм, — Совесть Праведника ненадолго замолчала, — я знаю, что нужно делать!

Обе Совести, пошептавшись, загадочно улыбнулись и направились каждая к своему Человеку.

Утро следующего дня застало Подлеца в постели.

- Как же мне надоела моя жена, — первым делом подумал он.

- То есть, как это – надоела? – услышал Подлец голос возмущенной супруги, — почему надоела?

- Разве я произнес это вслух? – удивился Подлец, — как эта старая ведьма узнала, о чем я подумал?

- Это я старая ведьма!?

Подлец был в недоумении, у него сильно разболелась голова. Нужно было идти на работу, но он с трудом передвигался по комнате.

Добравшись до телефона, Подлец набрал номер своего Начальства.

- Доброе утро, — ласково произнес он вслух, а про себя подумал: «Хоть бы скорей этот старый пень отправился на пенсию! Застрял в своем кресле, как кролик в норе! »

- Черт знает что такое! – в ярости воскликнуло Начальство, — я тебе покажу «кролика! » — Ты уволен!

Весь день Подлец не находил себе места. К вечеру он смекнул, что каким-то образом окружающие слышат все его мысли. Но самым ужасным было то, что он понятия не имел, как эти самые мысли изменить. Разве что перестать думать вовсе. Но каким образом? Он всю свою сознательную жизнь думал одно, а говорил другое. И ему верили. Его ценили, его уважали. И кто знает, может быть, даже любили.

И вот – на тебе! Самое потаенное стало общественным достоянием!

Подлецу ничего не оставалось, как попробовать мыслить иначе.

Это оказалось невероятно трудной задачей, потому что он привык желать сослуживцу — неудачи, приятелю — бедности, нездоровья – соседу и одиночества – брату. Он тайно мечтал о крупной взятке и чужой жене, строил планы мести и завидовал более богатым, хитростью и ложью добивался намеченных целей.

Теперь же, все обо всем узнавали сразу.

- Бессовестный ты человек, — говорили одни.

- Да ты совсем совесть потерял, — возмущались другие.

«О чем это они? О какой такой Совести говорят? Где ее найти? » — эти мысли бессонными ночами терзали Подлеца.

Он плохо ел, совсем перестал спать. От него отвернулись все, кого он раньше знал. Никто не хотел иметь дело с таким «честным» человеком.

- Нужно найти эту Совесть! — доведенный до отчаяния Подлец был готов на все. - Только где же она обитает?

- Я всегда рядом, — тихо произнесла Совесть Подлеца, — никуда не уходила. Просто ты меня не замечал. Я стучалась в твое сердце, но оно наглухо было закрыто. Сейчас, когда все люди узнали, кто ты есть на самом деле, твое сердце начало сжиматься от боли. Ты почувствовал, как страдали те, кому ты сам причинял боль. Ты разучился жить со мной в ладу, то есть по совести.

- Допустим, все, что ты говоришь, — правда. Но я понятия не имею, что значит «жить по совести».

- Начни с того, что будешь желать другим людям только то, что пожелал бы самому себе. Когда изменишься, тогда и поговорим. А пока я оставляю тебя.

- Эй, постой! Что значит «изменишься»? В чем мне «изменяться»? В одежде? В прическе? Или купить машину новую? Слышишь, Совесть, не исчезай, объясни!

- Ты изменишься лишь тогда, когда испытаешь на себе все то, что творил другим людям.

- У меня нет выбора, — сказал сам себе Подлец, — мне остается либо измениться, либо умереть. Ибо я стал изгоем.

Меняться было тяжело. Все содеянное им в жизни возвращалось ему сторицей. Он испытал на себе коварство и предательство, обиды и насмешки, унижение и потери. День за днем, шаг за шагом он учился сострадать, жалеть, помогать и отдавать.

Годы одиночества научили его наблюдать за своими мыслями, чувствами и эмоциями. Он и не заметил, как после долгого пути из Подлеца превратился в Человека терпеливого, дружелюбного и бескорыстного. Ему открылась Правда жизни.

Спустя много лет Совесть Праведника встретилась с Совестью другого Праведника.

- Как поживаешь? – спросила первая.

- Как видишь, — ответила вторая.

И обе совести, загадочно улыбнувшись, направились каждая к своему Человеку.

 

Подарки от царя

 

В одной стране был небольшой городок. В нем жило пять сирот. Эти одинокие дети, оставшиеся без отца, были сплочёнными, стараясь выжить. Однажды царь узнал об их несчастье и решил взять их в свою семью. Он сказал, что будет их отцом и придёт за ними.

— Для чего они нужны царю? — спрашивали люди, но у царя были свои причины.

Люди, живущие в деревне, говорили детям:

— Вы должны произвести на царя хорошее впечатление. Только те, кто обладает великими дарами, смогут жить во дворце.

Поэтому дети начали усиленно трудиться, приготавливая свои подарки. Один мальчик, который занимался резьбой по дереву, решил сделать для царя прекрасное изделие из дерева. Его сестра старалась изобразить красоту небес в картине, которую можно было бы повесить на стене во дворце. Другая сестра училась красиво петь и играть на мандолине. Ещё один мальчик хотел удивить царя своей необыкновенной мудростью. Он сидел допоздна у свечи, с раскрытыми книгами.

Но одна маленькая девочка ничего не могла дать царю. Она неуклюже обращалась с ножом. Пальцы не слушались её, когда она брала в руки кисть. Она пробовала петь, но голос её был хриплым. Она не могла даже научиться читать. У неё не было таланта. У неё не было подарка для царя. Всё, чем она могла поделиться — так это своей сердечной добротой. Она проводила большую часть своего времени у городских ворот, смотря, как люди входят и выходят. Она зарабатывала гроши, помогая путникам почистить и накормить их лошадей, больше она ничего не могла делать.

Через некоторое время к этому небольшому городу подъехал мужчина в одежде торговца.

— Не могла бы ты накормить моего осла? — спросил он девочку.

— Это я могу, — ответила радостно девочка и повела животное к кормушке. — Не переживайте за своего осла. Когда вы вернётесь, он будет почищен и накормлен.

Пока осёл пил, она спросила путника:

— Скажите, вы приехали насовсем?

— Нет, ненадолго.

— Вы, наверное, устали после долгой дороги?

— Да, это правда.

— Не хотите ли присесть отдохнуть? — предложила девочка, указывая на стоящую около стены скамью. — Мне кажется, что Вы хороший человек. С Вами приятно быть.

Человек улыбнулся и погладил свою бороду.

— Ты мудрая девочка, — сказал он. — Когда я буду возвращаться, мы с тобой поговорим еще.

Мужчина возвратился довольно скоро.

— Вы нашили того, кого искали? — спросила девочка.

— Я нашёл их, но у них не было для меня времени. Один занимался резьбой по дереву и очень спешил, чтобы вовремя закончить свою работу. Другая рисовала и не хотела, чтобы её отвлекали. Третья занималась музыкой. Когда я захотел говорить с ней, она сказала, что у неё нет времени. Ещё один мальчик, которого я искал, уехал в большой город, где поступил в хорошую школу.

Глаза девочки были широко открытыми.

— Но вы совсем не похожи на царя, — сказала она с удивлением.

— Я стараюсь выглядеть обычным человеком, — объяснил он. — Иногда я чувствую себя очень одиноко. Бывают времена, когда я просто хочу побыть среди своего народа. Иногда я хочу почувствовать, что я их отец.

— И поэтому Вы решили взять к себе нас, детей?

— Да, поэтому. Дети любят разговаривать. Взрослые считают, что они должны произвести на меня хорошее впечатление, а дети — просты.

— Так, значит, мои братья и сёстры были очень заняты?

— Да. Но я приду за ними ещё раз. Может быть, тогда у них будет больше времени для меня.

Вот так получилось, что дети, обладавшие многими талантами, но не имеющие времени, не смогли встретиться с царём, а девочка, у которой был единственный дар — её свободное время и желание поговорить, стала его дочерью.

Вам не нужно быть великим художником или поэтом, чтобы понравиться Богу. Помните: Бог смотрит не так, как смотрит человек. «Человек смотрит на внешность, а Бог — на сердце» (1 Царств 16: 7).

 

Притча про обиду.

Обида – это такой маленький зверёк. С виду он совсем безобидный. И если с ним правильно обращаться, то вреда он вам не принесёт. Обида, если не пытаться её одомашнить, прекрасно живёт на воле и никогда никого не трогает. Но все попытки завладеть обидой, сделать её своей, кончаются всегда плачевно…

Зверёк этот очень маленький и юркий. Он может случайно попасть в тело любого человека. Человек это сразу почувствует. Ему становится обидно. Это зверёк кричит человеку:

- Я нечаянно попался! Выпусти меня! Мне здесь темно и страшно! Я хочу наружу!

Но человеки давно разучились понимать языки тварей земных, особенно таких маленьких зверьков… Есть такие, которые сразу отпускают обиду. Но есть и такие, которые ни за что не хотят её отпускать. Они сразу называют её своею и носятся с ней, как с писаной торбой. Постоянно думают о ней, заботятся… А обиде всё равно не нравится в человеке. Она крутится, ищет выход, но сама она никогда не найдёт пути… Такой вот непутёвый зверёк. Да и человек тоже непутёвый… Сжался весь и ни за что не выпускает свою обиду… Таит её в себе…

А зверёк то голодный, кушать ему хочется… Вот и начинает он потихоньку кушать человека изнутри… И человек чувствует это. То там заболит, то здесь… Но не выпускает человек из себя обиду… Потому что привык он к ней… Да и она потихоньку привыкает к своему хозяину. Кушает, растёт, жиреет и перестаёт двигаться… Находит внутри человека что-нибудь вкусненькое, присасывается и сосёт и гложет…

И в конце концов прирастает обида к чему-нибудь в теле человека и становится частью его… Слабеет человек, хворать начинает, а зверюга внутри всё толстеет…

И невдомёк человеку, что только и надо - взять и отпустить обиду! Пусть себе живёт, в своё удовольствие! И ей без человека лучше и человеку без неё легче живётся.

Обида – это такой маленький зверёк… Если вдруг поймаешь ненароком - отпусти её, пусть себе бежит!

 

Инна Сапега. Спор.

Однажды вещи затеяли спор — кто из них ближе хозяину.

— Конечно, я, — говорило зеркало — ведь я отображаю в себе лицо хозяина.

— Конечно, я — говорил телефон — ведь я передаю голос хозяина!

— Конечно, я — сказали тапочки — ведь мы греем стопы хозяина!

— Да нет же — мы! — утверждали перчатки — мы облачаем его руки!

И так вещи спорили и спорили, пока дверь не отворилась и не пришел сам хозяин. Тогда все тут же замолчали и просто стали служить ему, каждый как может.

 

Инна Сапега. Левая рука.

Левая рука ужасно обижалась на правую. Мол, почему-это ты правая, а не я? И почему-это самые важные поручения именно тебе достаются? Жаловалась она так жаловалась, пока ей, наконец, не дали письмо написать… Пыхтела рука, выводя буквы, а потом махнула рукой и отдала ручку правой. И больше уж никогда не жаловалась.

 

Притча о бедняке и торговце

Один бедняк, трудяга подневольный

Однажды на последние гроши

Купить решил на праздник на престольный

Для церкви снедь, от всей своей души.

 

Зашёл бедняк к знакомому торговцу,

Но в этот день убытки тот терпел,

Был зол и раздражался даже солнцу,

Он обмануть трудягу захотел.

 

Продал купец товар, свершив подмену,

При том ещё обвесил простака.

Ловкач к тому ж на всё завысил цену,

И обокрал, довольный, бедняка.

 

Прошли года, состарился трудяга.

И в дом к нему однажды постучал

Купец-обманщик, а теперь – бродяга

И вот что о себе он рассказал:

 

«В ту ночь, когда продал тебе товары,

Я пил вино и праздновал «улов».

А в это время вспыхнули пожары,

Всё потерял я: лавку, деньги, кров.

 

Ушла жена, друзья все отвернулись,

И я бродил по свету нищ и наг.

Через года глаза мои очнулись,

И я прозрел... Прости меня, бедняк!

 

Трудяга улыбнулся и ответил:

«С трудом тебя я вспомнил, человек...

В тот день спешил, обман и не приметил,

А ты носил всю жизнь свой тяжкий грех!

 

Пусть Бог простит, а я не обижаюсь –

У каждого своя в душе печаль.

Я в простоте душевной жить стараюсь,

И с верой в Бога вглядываюсь в даль».

 

ПРИТЧИ

 

Порука. Легенда о настоящей дружбе.

 

Был некогда в городе Сиракузах грозный правитель Дионисий. Своей жестокостью и несправедливостью он так настроил всех жителей против себя, что стал подозревать всех в заговоре и желании убить его. Однажды он велел схватить одного грека Мироса, которого заподозрил в злом умысле. Дионисий велел привести Мироса к себе и сказал ему с гневом:

— Мне донесли, что ты оклеветал меня и замышлял против меня худое.

— Нет, — сказал Мирос, — я не клеветал, я только называл тебя жестокосердым, каков ты и есть. Я не замышлял против тебя худое, я только обличал зло, которое ты делал.

— Негодяй! — в гневе воскликнул правитель, — всё равно ты за это умрёшь на кресте.

В те времена казнь на кресте была самой позорной.

— Я готов на смерть, — сказал Мирос, — я не стану молить тебя о пощаде. Но дай мне три дня свободы, чтобы я мог проститься с моей семьей. Я оставлю своего друга порукой в том, что я вернусь на смертную муку.

Правитель подумал и сказал с хитрой усмешкой:

— Я исполню твоё желание. Ступай, я даю тебе три дня сроку, но, если через три дня ты не явишься в Сиракузы, я предам друга твоего на мучения. Если уж придется казнить твоего заложника, так его казнь, может быть, искупит твою вину.

И Дионисий подумал про себя:

— Не вернётся больше Мирос. Пусть же народ узнает, какой он обманщик и предатель.
Мирос пришёл к другу своему и сказал:

— Дионисий осудил меня на казнь, но даёт мне три дня свободы, чтобы я мог проститься с семьёй моей. Потому прошу тебя, побудь за меня три дня в заключении надежной порукой в том, что я вернусь.

Верный друг с радостью согласился исполнить просьбу Мироса, обнял его на прощание, и стражники повели его в темницу и заковали в кандалы.

Мирос ушёл из Сиракуз и прибыл в селение, где жили его мать и сестра. Горько заплакали они, узнав об участи, ожидающей их любимого сына и брата. Всеми силами они старались удержать его подольше при себе, но, наконец, Мирос вырвался от них и отправился в обратный путь, на казнь, боясь промедлить.

Страшно спешил он. И вдруг поднялась буря, завыл ветер, блеснула молния, зашумел ливень, с гор в долины помчались потоки, ручьи переполнились.

На пути перед Миросом показалась река. Он стал уже подходить к мосту, перекинутому через неё... Но под порывом ветра мост сорвался в реку. Напрасно Мирос метался взад и вперёд по берегу и всматривался вдаль, напрасно звал на помощь. Нигде не видно было ни одного челнока, ни одного паруса. И остановился Мирос, подавленный горем.

Река разливалась всё шире и бушевала, как море. Волна набегала на волну и минуты летели одна за другой.

Наконец, отчаявшийся Мирос бросился в пенящийся поток и стал руками разбивать волны. И вот он достиг берега.

Но едва он сделал несколько шагов, как из леса показалась шайка разбойников. Злодеи загородили Миросу путь и подняли на него свои дубины.

— Что вам нужно? У меня ничего нет! — вскричал Мирос. — У меня есть только жизнь, но она мне нужна для спасения моего друга.

Горячие слёзы полились по лицу Мироса, и он посмотрел на разбойников взором, полным муки душевной, так что они смутились и расступились перед ним. И дальше поспешил он.

Солнце палило его страшным зноем. Ни ветерка, ни малейшего дуновения, и путник потерял силы. Он пал на колени и взмолился:

— Боже! Не ты ли вынес меня из водной пучины, не ты ли спас из рук разбойников? Пошли же мне помощь, чтоб я мог спасти друга моего!

Припав к земле со стоном, он вдруг услышал журчание невдалеке от него. Мирос подполз к соседнему холму и увидел у подножья серебристый родник. Утолив жажду, он отправился дальше. Уже длинные тени от деревьев легли на луга.

Какие-то два путника шли по дороге. Мирос обогнал их, и вдруг до него донеслись их ужасные слова:

— Теперь его уж, наверное, распяли.

Тоска сдавила сердце Мироса, и он, точно окрылённый страшными опасениями, помчался спасать своего друга.

И вот Сиракузы. Вершины городских башен уже золотит закат.
Навстречу к Миросу вышел его старый слуга.

— Назад! — закричал он Миросу, — ты уже опоздал. Беги отсюда! Думай о своем спасении! Друг твой уже предан на мучение. Он все надеялся, все ждал и верил, что ты не опоздаешь. Ему говорили, что ты обманщик и предатель, но он верил в тебя до конца.

— О, если уже поздно, — сказал Мирос, — если уж моё возвращение не спасет его, так я разделю с ним ту же участь, чтоб не посмел правитель сказать, что я не сдержал обещания и предал друга. Пусть он погубит двоих, зато он узнает, что такое преданность.

Солнце уже село, когда Мирос подошёл к городским воротам. Издали увидел он крест посреди площади. Слышался гул толпы, собравшейся на площади посмотреть на казнь.

И вот он видит, как ведут его друга и как поднимают его на крест. В эту минуту Мирос раздвинул толпу и крикнул:

— Палач! Останови казнь! Я тот, за кого он порука! Вздрогнул народ и затих. Друзья кинулись друг к другу в объятья, а люди плакали от радости и восторга.

Весть об этом пронеслась по городу и мгновенно долетела до грозного правителя Дионисия. И вдруг его сердце дрогнуло, и он велел привести к себе осуждённых.

Когда привели Мирос а и его друга, Дионисий посмотрел на них с умилением и сказал:

— Вы победили моё сердце. Вижу, что есть дружба, что не сказка она, и я хотел бы стать вашим другом. Не откажите же принять меня в свой святой союз!

 

12345Следующая ⇒

Поделиться: