Делегация Советского района на XXX городской отчетно-выборной конференции

 

Услышанное и увиденное требовало неотложных мер. Поэтому я повел Женю ко второму секретарю райкома КПСС, как к куратору РОВД (районного отдела внутренних дел или попросту милиции районного масштаба). Изложенные нами факты оказались для него неожиданными. Заметно обеспокоившись ситуацией, секретарь пообещал разобраться с ситуации в кратчайшие сроки. Обещал – сделал. Разобрался. Пригласил меня к себе наутро и поведал, что имел беседу с начальником РОВД. Тот бодро доложился, что милиция держит обстановку под своим контролем, и опасаться, в общем, нечего. Вот так: милиция свою работу, мол, знает.

 

Но и мы к этому времени были уже далеко не наивные мальчишки, замирающие от одного упоминания словосочетания «райком КПСС». И работу современной нам милиции при всем уважении к ее лучшим сотрудникам хорошо себе представляли. Поэтому слова партийного босса нами были восприняты достаточно своеобразно.

 

Сожалея, что он нам не поверил, а мы расценили его поведение именно так: опытный мент (а начальник этот менее чем через год перешел на ответственную работу в министерство и ушел потом оттуда с почетом на заслуженный отдых) задурил партийное руководство. Обидно было. Не до слез, но обидно. Но бывают в жизни моменты, когда требуется идти до конца.

 

Позднее случалось и так, что сам лично я проявлял слабость, из-за чего страдало дело, а в этот раз мы были вдвоем и решили действовать иначе. К первому секретарю райкома партии сунуться мы не могли по субординации, а потому предложили Виктору Ермаку проехаться вечерком по району. И показали ему все в полной красе. А потом еще и двух шагах от здания РОВД на нашу «Волгу» вышла лихая ватага. И, когда мы при включенных фарах повыскакивали по разные стороны автомобиля, полетели в темноту те самые шары и обрезки арматуры, которые дожидались своего часа днем. Виктор закричал, что мы не из милиции, и у него просто есть разговор. Двое из разбегавшейся толпы человек в 10-15 остались на месте. Ермак подошел к ним один и с полчаса говорил. На следующий день по маршруту, проложенному Женей Горбуновым, Ермак проехал с секретарем райкома партии Фаридой Исмагиловной Гайнуллиной, в последствие работавшей в Татарском обкоме КПСС, председателем Татоблсовпрофа и в депутатском десанте Татарстана в Госдуме Российской Федерации.

 

Фарида Исмагиловна была в свое время заместителем секретаря парткома на заводе ЭВМ, знала и понимала, что Ермак не стал бы ее подключать просто так. Увиденное своими глазами настолько ее потрясло, что, отложив все дела, она срочно отправилась в горком КПСС. Там тоже оказались люди, не побоявшиеся прославиться «Казанским феноменом». И началось.

С тех пор долгое время утро мое в райкоме комсомола начиналось с изучения милицейских сводок. А так как они поступали ко мне после кабинета первого секретаря, то, обычно, сначала звонил Рафик Гумеров – первый секретарь Казанского горкома ВЛКСМ. Звонок означал, что в районе снова произошла драка. Снова надо знакомиться со списками задержанных, выяснять – не комсомольцы ли, с последующими оргвыводами. Горком однозначно настаивал на исключении из комсомола. Но в жизни получалось и иначе.

 

Помню один нестандартный разбор персонального дела учащегося кулинарного училища, на котором мне пришлось лично присутствовать по персональному заданию Гумерова. Училище располагалось в одном здании с известным не только в городе рестораном «Акчарлак». Сейчас оно расформировано и в его помещениях в начале нового века разместился клуб театр КВН «Четыре татарина». Более того – в 2012 году здание полностью снесли, одухотворенные какими-то «свежими» идеями новые власти города. А тогда там готовили будущих поваров и кулинаров. Неплохо, кстати, готовили. И преподавательский состав был достаточно сильным. Туда я и пришел исключать из комсомола неизвестного мне молодого человека. Уже на входе учащиеся, главным образом молоденькие девушки, узнав, откуда я и зачем пришел, начинали бурно защищать провинившегося. Рассказав заодно, что он сам пострадал – ему лопатой отрубили палец.

 

Сам драчун в зале появился позже многих. При виде его сразу становилось ясно, что об активном участии в группировке этого склонного к полноте, при этом физически хилого мальчишки лет 15-16 и речи быть не может. В те годы, когда ведомая вожаками группа «бойцов» неслась к месту очередной битвы, по пути она прихватывала всех подростков, проживающих на ее территории и попавшихся на глаза активистам. И мальчишки, направлявшиеся на учебу или по другим делам, например, в магазин за хлебом, вынуждены были присоединяться к числу рвущихся в бой зачинщиков, избегая таким образом вечерних внутренних «разборок». Тогда активисты били уже тех, кто уклонился от участия в драке или недостаточно, по их мнению, противостоял противнику.

 

И у меня не было сомнений, что отнюдь не по собственной воле между 8 и 9 часами утра наш будущий кулинар или повар оказался в гуще схватки озверевших пацанов, готовых и способных резать, колоть и лишать жизни не врагов своей отчизны, а земляков, ничем особым от них не отличающихся. Просто потому, что старшие приказали им это сделать. Тоже, в общем-то, под страхом смерти. Потому-что выйти из группировки по тем временам было почти невозможно. Самое грустное, что лидеры и активисты группировок были хорошо известны соответствующим органам, но по непонятным до конца причинам они не изолировались. Хотя, уверенно заявляю, что нашу милицию «раскрывать дела» учить не надо. То, что надо, она раскрывала успешно. Теряла своих лучших сотрудников, но находила и задерживала преступников. Но и по-другому она тоже работала. Так – что, будь команда, банды начали бы изолировать гораздо ранее. Не дожидаясь, когда они приобретут общероссийскую и международную известность. Вспомним хотя бы казанских братков «державших» часть Москвы и Питера в 90-х годах прошлого столетия. Многих из них поубивали и скинули в канализационные колодцы. Большинство пересажали, но гораздо позже. Однако хватит об этом. И откровенно говоря, хотелось бы избежать лексикона и подростковых банд, и милицейских сводок, упоминая об этих событиях. Хотя в практике мы тоже частенько такими более доходчивыми выражениями пользовались. По необходимости.

 

А беспалого учащегося кулинарного училища из комсомола мы не исключили. И перед горкомом свою позицию отстояли. Если таких исключать, из-за нашей прямой недоработки вынужденных уживаться с явными бандитами на улицах родного города, то с кем тогда мы остались бы? И так уже в комсомоле балласта было много. А, как и кого принимали в ряды Ленинского и Коммунистического вне школы – тема отдельного разговора. Вот где истоки сегодняшнего цинизма и безразличия к идеалам прошлого некоторых «бывших комсомольских работников». Их этому учили, вытравливая благородные помыслы и заставляя заниматься черт знает, чем. За что боролись, на то и напоролись.

 

Вернемся, однако, к другим последствиям возникновения «Казанского феномена». В горкомах, как и райкомах КПСС, работали в ту пору достаточно мудрые, опытные люди. Поэтому кроме ужесточения требований к нам – комсомольским работникам, активизировались и другие направления деятельности. Например, было принято решение продлить рабочий день школьных спортзалов до глубокого вечера. Тогда нередко в спортзалах школ занимались сами по себе группы энтузиастов, давно вышедших из молодежного возраста.

 

Так вот все спортзалы обязали включить в свое расписание секции для подростков. Ввели даже дополнительные ставки тренеров по различным видам спорта. Но подростки с улиц народ недисциплинированный, поэтому после них нередко не только в раздевалках оставались окурки и прочий мусор. И «качались» они в основном для того, чтобы быть устойчивее в драках. Но хотя бы какое-то время они находились на виду и были, таким образом, подконтрольные. Наиболее скрытные из них все равно продолжали требовать подвалов для себя, где оттачивали удары, занимались подобием карате и бокса под руководством своих старших парней, не получавших зарплату от государства. Но и на это мы шли, порой вынужденно, однако создавая точки соприкосновения с лихой братвой.

 

Другим серьезным делом стало создание своеобразных антигруппировок. Мы с Горбуновым лично прошлись по всем школам центральной зоны района и Танкодрома. Поговорили со старшеклассниками и предложили им свою защиту. А, кроме того – занятия в официальной секции, которую взялся вести Женя сам. Многие испугались. И их можно было понять. Рядом с каждым мальчишкой весь день не проторчишь, а бандиты всегда рядом.

 

И, тем не менее, костяк такой группы создали дети офицеров артучилища и других военных, обучавшиеся в школе № 121, расположенной на улице «Космонавтов». К ним подтянулись отдельные ребята из других школ района. Они были хорошие парни. Некоторые попали потом в Афганистан и при встречах с нами говорили слова благодарности за то, что научились выживать на занятиях с Женей. И был он для них непререкаемый авторитет и пример для подражания.

 

Справедливости ради следует отметить, что первые такие антигруппировки появились в Приволжском и Ленинском районах. В первом случае за дело взялся сын начальника милиции, кажется, из Кировского района. Им даже пошили черные униформы с ремнями и портупеями, пацаны подобрались злые и даже дрались с группировщиками. На моей памяти случаев гибели ребят, входившие в такие отряды, не было. В противном случае об этом стало бы известно, как, например, об Артеме Айдинове, первым члене БКД-КАИ, погибшем в восемнадцатилетнем возрасте от удара ножом пьяного убийцы. Но, думаю, что и этим ребятам перепадало по полной программе.

 

Здесь требуется рассказать о начале нашего взаимодействия с объединениями воинов – интернационалистов. В простонародии их по сей день называют «афганцами». В середине 80-х молодые парни, вернувшиеся на родину, отдав свой воинский долг в Республике Афганистан, почувствовали, что общество их не замечает. Ветеранам Великой Отечественной уделялось заметное внимание, а им его поначалу недоставало. Меня проинформировали о том, что в малом зале ДК строителей уже дважды собирались какие-то молодые люди, обсуждавшие не совсем понятные вопросы. На третье их собрание пришел я. Услышать пришлось много нелицеприятного, но порой настолько несправедливого, что в определенный момент пришлось взять слово. Причем выступление начать с вопроса, а кто из них встречался до того со мной, вторым секретарем районного комитета комсомола, просил о чем-то. Мы тогда о войне в Афгане мало, что знали – это было единственное оправдание. Не сразу, но постепенно лед обвинений начал таять, мы договорились встречаться чаще, а потом этот вопрос полностью взял на себя тогда уже Первый секретарь РК КПСС Камиль Шамильевич Исхаков. Ребят включили в отдельные очереди для получения карточек на мебель, бытовую технику, например – было и такое в нашей действительности. А, когда через совсем малый промежуток времени Камиль Шамильевич возглавил городскую мэрию, реальная помощь воинам – интернационалистом еще более расширилась. Можно сказать, что их уравняли в правах с ветеранами войны с гитлеровской Германией.

 

Кстати, Евгений Горбунов тоже участвовал в боевых действиях на территории Афганистана. Будучи десантником, он в составе оперативной группы совершал рейды с нашей территории и после выполнения задания возвращался на базу. Удостоверения воина-интернационалиста он не получил, государственных боевых наград тоже. Вернулся старшиной. Не верить его рассказам повода у меня не было, косвенно они подтверждались информацией от моих других хороших знакомых – офицеров, служивших в те годы в Афганистане.

С нашими же воинами – интернационалистами мы подружились на долгие годы. Они даже выручали меня несколько раз.

 

На посту командира районного ОКОД Женя проработал достаточно долго. Он сумел наладить взаимоотношения и с милицией, и с секретарями комсомольских организаций, что немаловажно. Многие из них до сих пор считают его своим другом – это о многом говорит.

 

Комсомольцы тоже люди. Выходы на дежурства по ранее составленному графику нередко срывались. Женя при этом не унывал. Бодро докладывал в РОВД и городской штаб о нескольких десятках молодых дружинников, якобы сторожащих вечерние улицы района, а наутро грустно сообщал мне печальную информацию. Естественно и задержанных бывало немного. Оставалось взывать к совести комсомольских вожаков первичных организаций на регулярных совещаниях в РК ВЛКСМ.

 

Но основной упор в те годы делался на поддержании порядка во время проведения массовых мероприятий. Хотя, как мне помнится, очень многие ребята уходили с предприятий служить в органы внутренних дел на милицейские должности. Не говоря уже о тех, кто через «освобожденную комсомольскую работу», имея высшее образование, направлялся в высшую школу КГБ. Некоторые из этих ребят сейчас уже солидные мужчины с полковничьими погонами на плечах продолжают свою нелегкую, но мне лично совсем непонятную службу.

 

Пытаясь прояснить ситуацию, однажды я спросил одного из них, чем они сейчас занимаются. В основном тем же, чем и раньше, ответил мне находчивый офицер. Из разговоров с другими было известно, что не всегда они сидят в кабинетах. Бывают и перестрелки, и задержания. Не шпионов, но бандитов, как минимум. Причем хорошо обученных и готовых идти на крайности.

 

В здании нынешнего клуба «Сайдаш» в те времена размещался Дворец культуры строителей, один из самых известных досуговых центров города. В спортзале этого ДК Женя и вел свои занятия с нашими юными помощниками. А на втором этаже, в фойе кинозала по выходным дням устраивались молодежные дискотеки, которые достаточно быстро вошли в моду.

 

 Тогда начиналось царствование стиля «диско». Особенность этой музыки, кроме специфических деталей, состояла еще и в том, что она позволяла танцевать весь вечер в группе. Пара в «диско» выглядела, по меньшей мере, странно. Наиболее со временем распространились танцы «в кругу».

 

То есть, все танцующие из одной группировки образовывали круг со свободной площадкой в центре, куда вход посторонним категорически запрещался. Вся группа при этом совершала одинаковые движения в ритм звучащей мелодии, не отличающиеся особой сложностью: шаги, сгибание тела, вскидываемые руки, повороты на месте. Интересное зрелище. Но чем больше круг, тем круче считалась группировка, оттесняющая остальных на «задворки» танцполя. Летом такие же танцы начали проводить на открытой веранде ДК.

 

Так вот нередко так получалось, что на таких дискотеках приходилось «дежурить» нам с Женей на пару, а иногда и ему одному. Это притом, что нередко танцплощадки города и другие объекты молодежного досуга объезжали работники горкома комсомола и партийные руководители. Но претензий по танцам мы не имели.

 

* * *

 

Пришлось нам с Женей и первый в истории города рок-концерт доморощенных групп проводить. Меня вызвали в верхние кабинеты и спросили, что за музыканты просят разрешения выступить на публике в актовом зале ЖЭУ-29. Добавив, что, раз я не против, то вся ответственность за происходящее будет лежать на мне. Не побоялся, во многом благодаря Жене.

 

Основная группа рок-музыкантов называлась «Записки мертвого человека». С виду обычные парни. Энергии хоть отбавляй. Старшего звали Костя, позже по странному стечению обстоятельств его тоже убили. В драке. Но до этого момента еще лет десять прошло. Может быть меньше. Так вот Костю-то Женя знал хорошо. И тот обещал нам, что музыканты тоже будут осуществлять правопорядок и по первому требованию концерт остановят. До этого не дошло. Концерт состоялся.

В зале собралась толпа длинноволосиков в джинсах, в большинстве своем робкая и интеллигентная донельзя.

 

Два момента в связи с этим запомнилось. Во-первых, в какой-то момент на площадку перед сценой начали выползать танцоры, с какими-то нескоординированными движениями. В зале было светло. Свет выключать не разрешили. Это и есть наркоманы, пояснил мне Женя, видишь, как у них глаза неестественно блестят. Тогда с наркоманией не боролись по причине ее, якобы, отсутствия. Как и с проституцией в том числе. Наркомана я тоже увидел впервые. Это 1986 год.

 

Второй момент связан с тем, что в зал попытались пройти стриженые ребята. Почему-то они привязались к длинноволосому дылде в джинсах, естественно. Чувствуя, что обстановка накаляется, к ним подтянулись и мы, и несколько крепких парней-музыкантов. Общими усилиями мы ребят выставили, а поскольку они не расходились, то, оставив завершать концерт Женю, я пошел провожать пацанов в их микрорайон. По пути разговорились на довольно любопытную тему. Вожаком мальчишек оказался восемнадцатилетний совсем неглупый парень. Ну почему, спрашивал он меня, этот патлатый бездельник может себе позволить ходить в таком виде и еще проявлять пренебрежение к своим сверстникам, одетым хуже? А ребята были, действительно, гораздо проще одеты.

Вот я через несколько дней ухожу в армию, горячился мой собеседник, а этот балбес и в армию не пойдет, и за станок не встанет. Так за что же его уважать?

 

Непросто было объяснять будущему солдату основы демократии. Знать бы, к чему эта демократия нас всех приведет. В тот раз справился. Даже почти подружились. А группы, исполняющие рок, с тех пор стали полноправными участниками наших районных фестивалей художественной самодеятельности. И на некоторые массовые мероприятия стали приходить, выступать.

 

Наряду с ними на некоторых предприятиях и в учебных заведениях района имелись свои вокально-инструментальные ансамбли, которые и тогда в отличие от рок-групп исполняли так называемую популярную музыку. Такие ВИА были неприменным атрибутом молодежных вечеров отдыха, а также корпоративных мероприятий, которые в те времена и назывались по-иному.

 

 

На фото сидят слева – направо: Сергей Лабзин ( последний из Первых секретарей Советского РК ВЛКСМ ), Александр Тимофеев ( второй секретарь Советского РК ВЛКСМ в конце 80-х годов XX века ). Стоят: Ильдус Гатауллин, Николай Горицкий (КВВКИУ-РВ) и Ирек Раимов ( последний Второй секретарь Советского РК ВЛКСМ )

 

Потом я перешел на другую работу. С Женей не расставались. Всегда находили возможность увидеться, поговорить по душам. И для меня было большим горем, когда он трагически погиб на территории соседнего региона. Ему было 39 лет.

 

Похоронили мы Евгения Федоровича Горбунова на Сухорецком кладбище в Казани, и, встречаясь, до сих пор один из тостов поднимаем за этого парня. Перестройка многих из нас выбила из колеи. А развал СССР тем более. Там и не такие судьбы ломались, и не такие люди гибли. И все-таки жаль, что нет больше рядом надежного верного друга Жени. Вечная ему память.

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: