Гораций (Horace) - Трагедия (1640)

Давние союзники Рим и Альба вступили в войну друг с другом. До сих пор между вражескими армиями происходили лишь мелкие стычки, но теперь, кода войско альбанцев стоит у стен Рима, должно разыграться решающее сражение.

Сердце Сабины, супруги благородного римлянина Горация, испол­нено смятения и скорби: ныне в жестокой битве будет разбита либо ее родная Альба, либо ставший ее второй родиной Рим. Мало того, что мысль о поражении любой из сторон равно печальна для Сабины, по злой воле рока в этой битве должны обнажить друг против друга мечи самые дорогие ей люди — ее муж Гораций и три ее брата, альбанцы Куриации.

Сестра Горация, Камилла, тоже клянет злой рок, сведший в смер­тельной вражде два дружеских города, и не считает свое положение более легким, нежели положение Сабины, хотя об этом ей и твердит их с Сабиной подруга-наперсница Юлия. Юлия уверена, что Камилле пристало всей душой болеть за Рим, поскольку только с ним связыва­ют ее рождение и родственные узы, клятва же верности, которой Ка­милла обменялась со своим женихом альбанцем Куриацием, — ничто, когда на другую чашу весов положены честь и процветание родины.

Истомившись волнением о судьбе родного города и жениха, Ка­милла обратилась к греку-прорицателю, и тот предсказал ей, что спор между Альбою и Римом уже назавтра окончится миром, а она соеди­нится с Куриацием, чтобы больше никогда не разлучаться. Сон, при­снившийся Камилле той же ночью, развеял сладостный обман предсказания: во сне ей привиделись жестокая резня и груды мерт­вых тел.

Когда вдруг перед Камиллой предстает живой невредимый Куриа­ции, девушка решает было, что ради любви к ней благородный альбанец поступился долгом перед родиной, и ни в коей мере не осуждает влюбленного.

Но оказывается, все не так: когда рати сошлись для сражения, вождь альбанцев обратился к римскому царю Туллу со словами о том, что надо избежать братоубийства, — ведь римляне и альбанцы принадлежат к одному народу и связаны между собой многочислен­ными родственными узами; он предложил решить спор поединком трех бойцов от каждого войска с условием, что тот город, чьи воины потерпят поражение, станет подданным города-победителя. Римляне с радостью приняли предложение альбанского вождя.

По выбору римлян за честь родного города предстоит биться трем братьям Горациям. Куриаций и завидует великой участи Горациев — возвеличить родину или сложить за нее головы, — и сожалеет о том, что при любом исходе поединка ему придется оплакивать либо уни­женную Альбу, либо погибших друзей. Горацию, воплощению рим­ских добродетелей, непонятно, как можно горевать о том, кто принял кончину во славу родной страны.

За такими речами друзей застает альбанский воин, принесший весть, что Альба избрала своими защитниками троих братьев Куриациев. Куриаций горд, что именно на него и его братьев пал выбор со­отечественников, но в то же время в душе ему хотелось бы избежать этого нового удара судьбы — необходимости драться с мужем своей сестры и братом невесты. Гораций, напротив, горячо приветствует выбор альбанцев, предназначивший ему еще более возвышенный жребий: велика честь биться за отечество, но при этом еще преодо­леть узы крови и человеческих привязанностей — мало кому довелось стяжать столь совершенную славу.

Камилла всеми силами стремится отговорить Куриация вступать в братоубийственный поединок, заклинает его именем их любви и едва не добивается успеха, но благородный альбанец все же находит в себе силы не изменить ради любви долгу.

Сабина, в отличие от родственницы, не думает отговаривать брата и мужа от поединка, но лишь хочет, чтобы поединок этот не стал братоубийственным, — для этого она должна умереть, и со смертью ее прервутся родственные узы, связующие Горациев и Куриациев.

Появление старого Горация прекращает разговоры героев с жен­щинами. Заслуженный патриций повелевает сыну и зятю, положив­шись на суд богов, поспешить к исполнению высокого долга.

 

Сабина пытается преобороть душевную скорбь, убеждая себя в том, что, кто бы ни пал в схватке, главное — не кто принес ему смерть, а во имя чего; она внушает себе, что непременно останется верной сестрой, если брат убьет ее супруга, или любящей женой — если муж поразит брата. Но все тщетно: снова и снова сознается Са­бина, что в победителе она прежде всего будет видеть убийцу дорого­го ей человека.

Горестные размышления Сабины прерывает Юлия, принесшая ей известия с поля боя: едва шестеро бойцов вышли навстречу друг другу, по обеим ратям пронесся ропот: и римляне и альбанцы были возмущены решением своих вождей, обрекших Горациев с Куриациями на преступный братоубийственный поединок. Царь Тулл внял гласу народа и объявил, что следует принести жертвы, дабы по внут­ренностям животных узнать, угоден ли богам, или нет, выбор бойцов.

В сердцах Сабины и Камиллы вновь поселяется надежда, но не надолго — старый Гораций сообщает им, что по воле богов их братья вступили в бой между собой. Видя, в какое горе повергло женщин это известие, и желая укрепить их сердца, отец героев заводит речь о величии жребия своих сыновей, вершащих подвиги во славу Рима; римлянки — Камилла по рождению, Сабина в силу брачных уз — обе они в этот момент должны думать лишь о торжестве отчизны...

Снова представ перед подругами, Юлия рассказывает им, что два сына старого Горация пали от мечей альбанцев, третий же, супруг Сабины, спасается бегством; исхода поединка Юлия дожидаться не стала, ибо он очевиден.

Рассказ Юлии поражает старого Горация в самое сердце. Воздав должное двоим славно погибшим защитникам Рима, он клянется, что третий сын, чья трусость несмываемым позором покрыла честное до­толе имя Горациев, умрет от его собственой руки. Как ни просят его Сабина с Камиллой умерить гнев, старый патриций неумолим.

К старому Горацию посланцем от царя приходит Валерий, благо­родный юноша, любовь которого отвергла Камилла. Он заводит речь об оставшемся в живых Горации и, к своему удивлению, слышит от старика ужасные проклятия в адрес того, кто спас Рим от позора. Лишь с трудом прервав горькие излияния патриция, Валерий расска­зывает о том, чего, преждевременно покинув городскую стену, не ви­дела Юлия: бегство Горация было не проявлением трусости, но военной уловкой — убегая от израненных и усталых Куриациев, Го­раций таким образом разъединял их и бился с каждым по очереди, один на один, пока все трое не пали от его меча.

Старый Гораций торжествует, он преисполнен гордости за своих сыновей — как оставшегося в живых, так и сложивших головы на поле брани. Камиллу, пораженную известием о гибели возлюбленно­го, отец утешает, взывая к рассудку и силе духа, всегда украшавшим римлянок.

Но Камилла, безутешна. И мало того, что счастье ее принесено в жертву величию гордого Рима, этот самый Рим требует от нее скры­вать скорбь и вместе со всеми ликовать одержанной ценою преступ­ления победе. Нет, не бывать этому, решает Камилла, и, когда перед ней предстает Гораций, ожидая от сестры похвалы своему подвигу,

обрушивает на него поток проклятий за убийство жениха. Гораций не мог себе представить, что в час торжества отчизны можно уби­ваться по кончине ее врага; когда же Камилла начинает последними словами поносить Рим и призывать на родной город страшные про­клятия, его терпению приходит конец — мечом, которым незадолго до того был убит ее жених, он закалывает сестру.

Гораций уверен, что поступил правильно — Камилла перестала быть сестрой ему и дочерью своему отцу в миг, когда прокляла роди­ну. Сабина просит мужа заколоть и ее, ибо она тоже, вопреки долгу, скорбит о погибших братьях, завидуя участи Камиллы, которую смерть избавила от безысходной скорби и соединила с любимым. Го­рацию большого труда стоит не исполнить просьбу супруги.

Старый Гораций не осуждает сына за убийство сестры — душою изменив Риму, она заслужила смерть; но в то же время казнью Ка­миллы Гораций безвозвратно сгубил свою честь и славу. Сын соглаша­ется с отцом и просит его вынести приговор — каким бы он ни был, Гораций с ним заранее согласен.

Дабы самолично почтить отца героев, в дом Горациев прибывает царь Тулл. Он славит доблесть старого Горация, дух которого не был сломлен смертью троих детей, и с сожалением говорит о злодействе, омрачившем подвиг последнего из оставшихся в живых его сыновей. Однако о том, что злодейство это должно быть наказано, речи не за­ходит, пока слово не берет Валерий.

Взывая к царскому правосудию, Валерий говорит о невиновности Камиллы, поддавшейся естественному порыву отчаяния и гнева, о том, что Гораций не просто беспричинно убил кровную родственни­цу, что само по себе ужасно, но и надругался над волей богов, свято­татственно осквернив дарованную ими славу.

Гораций и не думает защищаться или оправдываться — он просит у царя дозволения пронзить себя собственным мечом, но не во ис­купление смерти сестры, ибо та заслужила ее, но во имя спасения свой чести и славы спасителя Рима.

Мудрый Тулл выслушивает и Сабину. Она просит казнить ее, что будет означать и казнь Горация, поскольку муж и жена — одно; ее смерть — которой Сабина ищет, как избавления, не в силах будучи ни беззаветно любить убийцу братьев, ни отвергнуть любимого — утолит гнев богов, супруг же ее сможет и дальше приносить славу отечеству.

Когда все, имевшие что-то сказать, высказались, Тулл вынес свой приговор: хотя Гораций и совершил злодеяние, обыкновенно караемое смертью, он — один из тех немногих героев, что в решительные дни служат надежным оплотом своим государям; герои эти непод­властны общему закону, и потому Гораций будет жить, и далее ревнуя о славе Рима.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: