ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВО НА ДНЕ МОРЯ

 

Прав Плиний или не прав, приписывая полипусам[15] столь хитроумные повадки, – это предстоит еще уточнить исследователям. Но хорошо известно, что осьминоги в своем быту часто прибегают к помощи камней, ловко перенося их в щупальцах. Камни служат им материалом для постройки гнезд и далее щитами при отражении вражеских атак.

Когда нет готовых квартир, осьминоги строят их сами. Стаскивают в кучу камни, раковины и панцири съеденных крабов, сверху в куче делают глубокий кратер, в котором и устраиваются. Часто осьминог не довольствуется лишь крепостным валом из камней, а прикрывает себя сверху большим камнем, словно щитом.

Предпринимая небольшие вылазки, осьминог не оставляет щит дома, а держит его перед собой. При тревоге выставляет его в сторону, откуда грозит опасность, одновременно обстреливая врага струями воды из воронки, словно из брандспойта. Отступая, пятится назад, за крепостной вал, прикрывая свой тыл каменным щитом.

Градостроительством[16] осьминоги занимаются по ночам. До полуночи обычно не предпринимают никаких вылазок, а потом, словно по команде, отправляются на поиски камней. Восьмирукие труженики тащат камни непомерной величины – в пять – десять и даже двадцать раз превышающие их собственный вес.

Один малютка‑ осьминог длиной всего в двенадцать сантиметров (весил он около ста граммов) притащил в гнездо двухкилограммовый камень. И тут же побил свой рекорд – приволок, пятясь задом, еще один булыжник весом в три килограмма.

Другой работяга принес на стройплощадку сразу восемь камней весом по двести двадцать граммов. Затем отправился за новым материалом и притащил еще пять камней в триста пятьдесят граммов весом.

В некоторых местах, особенно приглянувшихся осьминогам, водолазы находили на дне моря целые осьминожьи города – один каменный дом невдалеке от другого.

«На плоском дне отмели к северо‑ востоку от Поркерольских островов, – пишут Кусто и Дюма, – мы напали на город осьминогов. Мы едва верили своим глазам. Научные данные, подтвержденные нашими собственными наблюдениями, говорили о том, что спруты обитают в расщелинах скал и рифов. Между тем мы обнаружили причудливые постройки, явно сооруженные самими спрутами. Типичная конструкция имела крышу в виде плоского камня полуметровой длины, весом около восьми килограммов. С одной стороны камень возвышался над грунтом сантиметров на двадцать, подпертый меньшим камнем и обломками строительного кирпича. Внутри была сделана выемка в двенадцать сантиметров глубиной. Перед навесом вытянулся небольшой вал из всевозможного строительного мусора: крабьих панцирей, устричных створок, глиняных черепков, камней, а также из морских анемонов и ежей. Из жилища высовывалась длинная рука, а над валом прямо на меня смотрели совиные глаза осьминога. Едва я приблизился, как рука зашевелилась и пододвинула весь барьер к входному отверстию. Дверь закрылась. Этот „дом“ мы засняли на цветную пленку… Тот факт, что осьминог собирает строй – материал для своего дома, а потом, приподняв каменную плиту, ставит под нее подпорки, позволяет сделать вывод о высоком развитии его мозга.»

 

ЛЮБОВНЫЕ ИГРЫ КАРАКАТИЦ

 

Каракатицы в пору размножения выделяют, по‑ видимому, светящуюся слизь. Самки плавают у поверхности, самцы устремляются к ним из глубины, точно светящиеся стрелы.

Каракатицы принарядились, кожа их «разлинована», как у зебры, черными и белыми полосами. Самцы настроены воинственно, а самки разборчиво выбирают среди предлагающих себя. Самец гневно преследует самку, которая отвергла его ухаживания.

Зоолог Л. Тинберген наблюдал за «токованием» каракатиц в аквариуме.

Самец и самка плавают близко друг к другу. Самец, словно привязанный, следует за всеми движениями и поворотами подруги. Только приближение другой каракатицы заставляет самца оставить свою позицию и занять место между возлюбленной и соперником, который не чувствует, однако, себя лишним. Если самка меняет направление, самец мгновенно устремляется за ней. Если же самец избирает для прогулок новый путь, самка редко следует за ним, и самец сейчас же возвращается к ней. Временами влюбленные останавливаются, поворачиваются навстречу друг другу, и, словно в объятии, переплетают руки. В этой позе замирают на две – пять минут, после чего самка медленно освобождается.

Ухаживание продолжается часами. Совершив в приятном обществе достаточно длительный моцион, самки каракатиц уединяются, находят тихое место и откладывают яйца.

Способы, которыми каракатицы прикрепляют свои яйца к подводным предметам, повергали в недоумение многих натуралистов, находивших их яйцекладки. Каждое яичко висит на длинной ножке – стебельке. Стебельки всех яиц настолько тщательно переплетены друг с другом и прочно обернуты вокруг водоросли, что, кажется, и человек с его ловкими пальцами не смог бы проделать это более аккуратно. Прикрепление яиц требует очень сложных манипуляций от щупалец моллюска.

Каракатица прикрепляет яйца двумя боковыми руками. Сначала она закручивает эластичный стебелек первого яйца вокруг подходящей опоры – чаще всего это водоросль или затонувшая ветка. Конец стебелька привязывает к его основанию в том месте, где оно отходит от яйца. Таким образом стебелек образует кольцо вокруг твердой опоры. Стебелек второго яйца переплетается со стебельком первого. Так же каракатица поступает и с третьим, четвертым яйцом и т. д., пока вся масса яиц, точно гроздь винограда, не будет подвешена к ветке.[17]

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: