Отрывок из книги Г.П. Щедровитский

“Проблемы методологии системного исследования”

…Объект существует независимо от знания, он существовал и до его появления. Предмет знания, напротив формируется самим знанием. Начиная изучать или просто “включая” в деятельность какой-либо объект, мы берем его с одной или нескольких сторон. Эти выделенные стороны становятся “заместителем” или «представителем» всего многостороннего объекта; они фиксируются в знаковой форме знания. Поскольку это – знание об объективно существующем, оно всегда объективируется нами и как таковое образует «предмет». В специально-научном анализе мы всегда рассматриваем его как адекватный объекту. И это правильно. Но при этом надо всегда помнить, – а в методологическом исследовании это положение становится главным, – что предмет знания не тождественен объекту: он является продуктом человеческой познавательной деятельности и как особое создание человечества подчинен особым закономерностям, не совпадающим с закономерностями самого объекта.

Одному и тому же объекту может соответствовать несколько различных предметов. Это объясняется тем, что характер предмета знания зависит не только от того, какой объект он отражает, но и от того, зачем этот предмет сформирован, для решения какой задачи.       

Чтобы пояснить эти общие абстрактные определения, рассмотрим простой пример. Предположим, что у нас в двух населенных пунктах имеются две группы баранов. Это, бесспорно, – объекты. Люди имеют с ними дело, разным образом используют их, и в какой-то момент перед ними встает задача пересчитать их. Сначала пересчитывается одна группа, положим 1, 2, 3, 4, затем вторая – 1, 2, 3, 4 и, наконец, оба числа складываются: 4 + 4 = 8.

И уже в этом простом факте выступает ряд очень сложных и вместе с тем очень интересных моментов. Объекты, бараны, имеют целый ряд сторон, и когда мы их начинаем считать, то выделяем одну сторону каждой группы – количество баранов.. Это количество мы выражаем в значках, в цифре 4 один раз, затем в цифре 4 второй раз, а потом производим какое-то странное действие –  мы складываем числа. Если бы у нас были не две группы, а, скажем, пять и в каждой из них было бы по 4 барана, то мы не складывали бы, а просто умножали числа: 4 X 5 = 20, т.е. произвели бы другое, еще более странное действие.

Почему я их все время, называю странными? Давайте спросим себя: может ли быть применено действие сложения к баранам как таковым? Или, скажем, действие умножения? Или – продолжим эту линию рассуждения – действия деления, извлечения корня, возведения в степень? Бесспорно, нет.

 Но есть и еще одна, не менее важная сторона дела. Мы должны спросить себя: разве эти действия – сложение, умножение, возведение в степень – применяются к «закорючкам», выражающим знаки, к цифрам? Когда мы складываем, то складываем не цифры, а числа. И есть большая разница между цифрой и числом, потому что цифра – это просто значок, след от чернил, краски, мела, а число есть образование совершенно особого рода, это – значок, в котором выражена определенная сторона объектов. И мы складываем числа не потому, что они значки, точно так же как мы умножаем их не потому, что они цифры; мы складываем и умножаем, потому что в этих значках выражена строго определенная сторона объектов, именно – количество. В них она получила самостоятельное существование, отдельное от объектов, и, в соответствии с этим, когда мы говорим о числе, как особом образовании, отличном от баранов как таковых и от количества баранов, то имеем в виду не объект и не стороны этого объекта, а особый, созданный человечеством "предмет".

Этот предмет такая же реальность, как и исходные объекты, но он имеет совершенно особое социальное существование и особую структуру, отличную от структуры объектов. Сами по себе цифры – еще не предмет. Но точно так же и объекты – это еще не предмет. Предмет возникает и начинает существовать, когда процедура сопоставления выделяет в группе баранов количество и выражает его в значках чисел. То, с чем мы имеем дело, это, таким образом, связка или отношение замещения между баранами, взятыми в определенном сопоставлении, и знаковой формой чисел; но оно объективно существует и выражено только в этой знаковой форме и способах деятельности с нею. Предмет знания – реальность, но законы деятельности с ней как с реальностью – особые законы; с баранами мы действуем одним образом, с числами мы действуем и должны действовать совершенно иначе. И только выразив количество баранов в особой знаковой форме, мы получили возможность действовать с ним особым образом, именно как с количеством, а не как с баранами. Раньше мы не могли этого делать, мы должны были действовать с баранами, как это полагается по их природе и сути, в крайнем случае, мы могли их пересчитать.

В самом по себе объекте никакого предмета не содержится. Но он может быть выделен как особое содержание посредством практических и познавательных действий с объектом. Это содержание может быть зафиксировано в знаках. И коль скоро это происходит, возникает предмет и предстает перед человеком в объективированном виде как существующий помимо тех объектов, от которых он был абстрагирован. Его объективированная «данность» порождает иллюзии – как будто бы имеют дело с самим объектом. Это иллюзорное понимание сути дела, возникнув уже в сравнительно простых ситуациях (например, с количеством), проникает затем в высшие этажи науки и там запутывает все окончательно.

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: