Ад и рай находятся на земле , в самом человеке и вокруг него.

Ад со всеми его кипящими котлами, раскаленными сковородками, пылающими кострами, а также уставами, законами, приемами каждый день люди создают сами.

Есть такая замечательная мысль в православном Предании. Если мы попадем в рай, то удивимся трем вещам: мы не увидим в раю тех, кто там должен бы быть по нашим человеческим понятиям; мы увидим тех, кого вроде бы там быть не должно; и, наконец, мы удивимся, что сами там оказались. После смерти, дальнейшую участь знает точно только Бог, ведающий всю его жизнь.

Нет никакой предопределенности судьбы, Православие этого не принимает.

ПРАВОСЛАВИЕ ГОВОРИТ О ТОМ, ЧТО МЫ, ПРЕЖДЕ ВСЕГО, НЕ МОЖЕМ СЕСТЬ НА ПРЕСТОЛ СУДЬИ ВСЕВЫШНЕГО И РАСПОРЯЖАТЬСЯ, КУДА КОГО ПОСЛАТЬ — В АД ИЛИ В РАЙ.

Существует два способа легко скользить по жизни: верить всему и сомневаться во всем. Оба они избавляют нас от необходимости мыслить. — Альфред Коржибский

Наши чувства — огромный и разнообразный букет всевозможных энергий. В нем есть разные цветы: красивые и не очень, благоухающие ароматами и раздражающие острыми запахами, вызывающе яркие и обыкновенные. Впрочем, когда мы говорим об энергии, все эти эпитеты, настраивающие нас на образный ряд, грешат одним серьезным недостатком — энергия не имеет качеств, позволяющих сказать, что эта энергия добрая — та злая, эта хорошая — та плохая. Энергия просто разная, но нам, конечно, приятней благоухающие ароматы, чем раздражающе острые, поэтому мы невольно отдаем предпочтение одним проявлениям всеобщей энергии перед другими, наделяя их различными качествами.

Чувства человека проявляются через эмоции, состоят из различных эмоций. Но представить любое человеческое чувство в виде конечной суммы эмоций будет вульгарным упрощением, подменой истинных чувств схемой. Вот чувство, испытанное человеком, получившим долгожданную весть. Человек жил в напряженном беспокойстве за своего близкого, отправившегося в далекое и небезопасное путешествие. Неприятные мысли, порожденные страхом, усиливают этот страх, рисуя в воображении ужасные картины, от которых было никак не освободиться. Грусть, иногда переходящая в тоску, терзала душу одинокого человека, который лишился по воле обстоятельств привычного общения, а значит, привычного обмена энергии. И вот добрая весть, выраженная, может быть, одним-единственным словом в телеграмме: «Люблю» — породила сразу множество чувств, и одно из них — радость. От этой радости стало весело, захотелось петь, а может быть, и сплясать дикий в своей безудержности танец или говорить, говорить бесконечные слова.

Но это может быть и внутреннее состояние, блаженством растекшееся по телу, дающее ему глубокое расслабление, запечатлевшееся умиротворением и покоем. Только глаза, которые так долго были матово пусты, выдают эту скрытую радость свежестью откровенного взгляда. Человек молчит, но глаза искрятся — радость, переполняющая человека, заставляет их жить другой эмоциональной жизнью. И они живут — говорят, поют, пляшут, расплескивая вокруг себя радость. Энергия, опять энергия дает волю этим эмоциям, проявляя только что родившееся новое чувство. Одно слово в телеграмме, но сколько событий, сколько движений оно произвело в человеке. Сколько разных мыслей появилось в нем вслед за словом. Этот рой мыслей, упорядочившись в одно мгновение, и создал внутри новое чувство, которое потом эмоциями начало рваться наружу. Во внешнем мире вновь зазвучали слова, произошли движения, родились новые эмоции и новые чувства. Радость, вышедшая наружу, создала другие мысли, сказала иные слова, порожденные этими мыслями, запела песни, сложенные из этих слов, снова в танец пустилась. Энергия была рядом, была внутри человека и в мгновение ока перенеслась из одной точки пространства в другую. Она взялась как бы ниоткуда, и между тем она была всегда. Пользуясь обыденной линейной логикой[23], которая подчиняется только арифметическим законам, невозможно описать процессы возникновения и преобразования одних видов энергии в другие. Но практика наблюдения за мыслительной и чувственно-эмоциональной сферами жизни человека говорит нам: эти трансформации существуют и работают.

И все-таки, что же является первичным носителем и пусковым механизмом тех энергетических волн, что входят в человека, рождая в нем поток чувств, проявляясь в его эмоциях? Может быть, мысль? Конечно же, это она, мысль, пронеслась по лабиринтам сознания человека, как только значки букв соединились для него в значимое слово: «Люблю». Это мысль запустила все физиологические реакции в теле человека, так заметно выдавшие его внутреннее состояние. Мысль поразила чувства, мысль выпустила их наружу в виде эмоций.

Мысль — материальна. Материя мысли может вместить в себя огромные потоки энергии и так же мгновенно их выпустить. Тогда происходит эмоциональный взрыв, который способен даже убить, когда эта энергия несется по телу человека, срывая все контролирующие запоры. Она может мгновенно ввести в состояние шока, глубокой депрессии. А может бросить человека в ярость и поднять в атаку под пулями врага. Мысль может запустить в человеке любую эмоцию и выключить ее. Сама эмоция становится вместе с мыслью материальной, поскольку совокупность нескольких мыслей и есть эмоция. Мысль переносит свое воздействие мгновенно в любую точку пространства. Для нее не существует пространства, протяженности, она там, куда ее направили. И неважно, находится ли точка приложения мысли в бесконечных далях Вселенной или в глубинах микрокосмоса человеческого существа, — она уже там, как только сформулирован адрес. Да хоть в параллельных мирах, вне пределов привычного нам физического мира. Для мысли нет преград и расстояний. От нее не скроешься ни за железобетонными стенами, останавливающими самое жесткое радиоактивное излучение, ни на дне океана — мысль вездесуща. Ей доступны любые эпохи, ибо для нее нет времени. Она так же мгновенно пересекает любые временные границы в любом направлении и в прошлое, и в будущее. Для мысли все эпохи существуют сейчас, одновременно, ей доступно любое мгновение, породившее любое событие. Всякая наша самая незначительная мысль, мелькнувшая так быстро, что не успела даже оформиться в виде слов, сейчас же доберется до любого нашего собрата по эпохе, в которой мы живем, и до Александра Македонского, силой оружия расширяющего границы своей империи. Для мысли мы одновременны и одинаково реальны. Любая точка Вселенной сейчас же узнает о любых наших добрых и злых намерениях, какими бы незначительными они не были. Самая слабая мысль донесет всю информацию, заключенную в ней, до любой точки «пространства-времени», не расплескав ни капли энергии, в нее заложенной.

Говорят, мысль, изреченная есть ложь. Конечно, оформленная в слова мысль может исказиться. Таков уж человек, наивно прячущий за словами свои истинные мысли, в то время как они известны везде и всюду. Но сейчас пока не об этом, а о том, что и изреченная, и неизреченная мысли просто есть. Где есть? В пространстве мыслей, называемом Информационным полем Земли. В этом поле живут все-все мысли, до которых когда-либо додумалось человечество: и гениальные, и банальные, и чистые, и подлые. Все. Живут мысли очень долго, подпитываемые человеком. Некоторым из них, тем, что порождают в людях злобу, раздражительность, зависть, желание обмануть и тому подобные чувства, давно бы на покой пора. Но нет-нет, да и находятся среди самых добропорядочных цивилизованных землян такие, кто мысленно желает зла ближнему, а кое-кто и в слова эту мысль воплотит. Кому-то, наверное, кажется, что ничего страшного в том нет, если крепко выразиться в чей- либо адрес. Ведь не подкрепляет же он свои слова действием. А уж мысль-то и вовсе скрыта от постороннего уха. Порой мы позволяем себе немыслимые вещи. У некоторых из добропорядочных граждан иногда возникают и совсем уж страшные мысли. Они, конечно, убоявшись, а иногда раскаявшись, гонят их от себя, но потом успокаиваются: «Подумать — не совершить все- таки». А между тем жизненная сила подлых мыслей в поле земли крепнет. Находятся среди землян и такие, кто по каким-то своим особенностям могут настроиться на эти мысли, а по другим своим особенностям — реализовать их уже действием. Потом, когда добропорядочным сообщат о содеянном, они будут искренне негодовать и удивляться, как только земля выносит людей, способных совершать подобные подлости. Вот только грешная мысль, пришедшая когда-то и в их голову, никак не свяжется с совершенным кем-то поступком! А ведь есть и их вина в том, что произошло. Ведь это они дали жизнь такой мысли и потом ее подпитывали в информационном поле земли. Но нет, не связываются сегодня в сознании добропорядочных граждан Земли эти два факта[24]: рожденная однажды «нехорошая мысль» и совершенный кем-то «дурной поступок». Энергия мысли — великая сила, и тело наше ее воспринимает, трансформируя в энергию чувств, энергию эмоций, энергию действий.

Даже наука психология несет на себе отпечаток психологии психологов, ее создающих. Есть много психологов, сказавших свое слово в психологии, и, соответственно, много психологий. И все они различаются по широте и глубине охвата такого явления как человек. Эти психологии, если их систематизировать, можно выстроить в иерархическую систему, в которой каждая займет место в соответствии с тем уровнем или частью человеческого естества, который она рассматривает. Это логично и естественно, но отсюда же вытекает и склонность людей-психологов объяснять все явление человека только через свою часть, через свой изученный уровень психологии.

Например, Зигмунд Фрейд говорит: " Давайте попробуем поставить некоторое количество самых различных людей в одинаковые условия голода. С возрастанием голода все индивидуальные различия сотрутся, и вместо них появится однообразное выражение неукротимого побуждения" . Но действительно ли это так? И насколько широко сумел Фрейд охватить разнообразие человеческих характеров, насколько глубоко сумел проникнуть в сущность человека?

Другой психолог Виктор Франкл, сам прошедший во время Второй мировой через четыре концентрационных лагеря и поэтому имевший очень впечатляющие наблюдения и очень веские основания для своих выводов, оспаривая высказывания Фрейда, пишет:

" В концентрационных лагерях, однако, истинным было противоположное. Люди стали более различными. Маски были сорваны с животных и со святых. Голод был одним и тем же, но люди были различны" [25].

Таким образом, Фрейд рассуждал только об инстинктах в человеке, о слабостях, о животной природе, но не о человеческом. И разные психологии разных психологов - Фрейда, Юнга, Адлера, Маслоу, Фромма, Роджерса, Франкла и т. д. - различны. Каждая из них видит свое в человеке, с точки зрения своего основателя и его последователей. И то, что они видят в человеке, находится в прямом соответствии с широтой, глубиной их ума и в соответствии с высотой их человеческих качеств. С другой стороны, общество, в силу своей общественной психологии, в силу сложившихся исторически комплексов узкого материализма, видит и признает главным образом только примитивную психологию бессознательных инстинктов, рефлексов и переработки одних рефлексов в другие. Несмотря на то, что уже Карл Юнг показал ограниченность понимания Фрейда, общество буквально бредит психоанализом Фрейда, его объяснениями всех проявлений человеческой души. А те уровни психологии, которые поднимаются над индивидуальными и коллективными бессознательными реакциями и охватывают высшие проявления человеческого, даже не попадают в энциклопедии.

Например, там не найти имени Виктора Франкла, профессора психологии и психиатрии, создателя одного из направлений в вершинной психологии - логотерапии. Его книги о борьбе за смысл жизни расходились многомиллионными тиражами в Америке и Европе, где человек задыхается в лишенном смысла, замкнутом материальными благами жизненном пространстве. Это показывает, как общественное может противоречить индивидуальному, навязывать личности свою волю методом интеллектуального давления. Душевные потребности человека могут быть в трагическом противоречии с общественным миропониманием, с энциклопедической мифологией общества. Индивидуальное терпит насилие со стороны общественного, которое пребывает в периодическом состоянии транса, внушения со стороны разных сил, экономических, политических, религиозных. Человеку навязывают тот или иной товар в виде божества, колготок или идеи, а для того, чтобы навязать, чтобы манипулировать его сознанием, его мировоззрение, его жизнь нужно лишить человеческого смысла. И тогда сама наука выступает в роли идеологии обмана или инструмента магии.

12345678Следующая ⇒

Поделиться: