th St. N.W. Washington D C. 20036

20 января 1989 г. Уважаемая г‑жа Аксельрод,

В связи с Вашими письмами в Москву, нам поручено сообщить Вам, что Ваш отец, Сергей Львович Седов, реабилитирован Верховным судом СССР.

Об этом сообщалось в советской прессе, в частности в статье Ю. Феофанова в газете «Известия» № 327 от 21 ноября 1988 г., копия которой прилагается.

Искренне Ваш, Первый секретарь

А. Парастаев

От любопытства и одиночества в начале жизни в США я стала ходить по близлежащим синагогам, но ничего интересного для себя там не нашла. Что‑то читала по еврейскому вопросу, но из всего прочитанного запомнила только одну историю: сын в юности не испытывал никакого интереса к иудаизму, но скрывал свои чувства от горячо любимого религиозного отца. И, только став вполне взрослым, признался отцу, что иудаизм для него ничего не значит. На что религиозный отец ответил: Таке it easy – успокойся, не принимай это близко к сердцу. В предотъездном разговоре с моей матерью я спросила ее, кем по национальности считал себя Сергей. Она ответила, что он считал это деление просто глупостью. В своих двух следственных анкетах Сергей пишет в графе «национальность»: «русско‑еврейская» в одной и просто «русский» в другой.

На одной из моих первых работ в Америке все руководство было еврейским. Накануне больших еврейских праздников я бегала от одного босса к другому, спрашивая, должна я выходить на работу или нет. Все отвечали, что я должна решить это сама. Я всегда работала в еврейские праздники, но всякий раз уходила с работы минут на 40 раньше. Нееврейские коллеги всегда спрашивали: «Почему вы уходите? Потому что нет начальства?» – «Нет, – говорила я, – я ухожу, потому что сегодня еврейский праздник». Накануне праздников устраивались общие ланчи для всей компании. Я всегда старалась предотвратить выбрасывание несъеденных продуктов в мусор и потому собирала все со стола и складывала в холодильник. Как‑то я укладывала отдельно сыр и отдельно мясо [293] . В это время наш самый религиозный босс строго спросил меня: «Вы положили кошерное [294] мясо вместе с некошерным?» – «А?» – сказала я. После ланча ко мне подошла американская «делегация» и сказала: «Спасибо вам, мы всегда хотели сделать то же самое, но не имеем на это права».

В Нью‑Йорке моего бывшего мужа взяли на работу в Колумбийский университет сразу по приезде, причем его будущий босс оговаривал условия Володиного приема на работу с Володиной мамой на идише, так как Володя не понимал разговорный английский. Мы (я и сын) могли учить английский в университете бесплатно. Предсказание Веры Марковны о том, что Володя будет в США безработным, исполнилось, но очень нескоро. Отдел, в котором он работал (это была уже другая работа), закрылся, Володя получил компенсацию и начал получать пособие по безработице. Было Володе к тому времени уже шестьдесят семь лет. Он несколько раз был в Москве. Первый раз – очень давно, как только это стало возможным. На все мои вопросы «Что там делается?» отвечал: «Не знаю, я там не просыхал». Еще бы: он проработал семнадцать лет в Институте молекулярной биологии, который был для него и первым, и вторым домом. Домой приходил пешком, так как транспорт уже не работал.

Последний раз был уже не так давно, после двойного «ву пасса» (операция на сердце). Тогда он сказал: «Хорошо быть в стране, где говорят на твоем родном языке. Хорошо быть в этой стране, когда в кармане есть деньги».

Он женат, но не на той женщине, из‑за которой оставил меня, тот союз быстро распался. Хочет переехать в Израиль.

Вера Марковна прожила 93 года.

Вадик через год по приезде в США переехал в Израиль. Учиться бесплатно в Колумбийском университете, где еще лет десять проработал его отец, Вадик не захотел. Позже он жалел об этом.

Я нашла работу на задрипанном лакокрасочном заводе в Бруклине через 3 месяца после приезда в США. Я химик‑лакокрасочник. Я плохо понимала английский и плохо говорила. Но это не самое худшее. Самое худшее было то, что почти все двадцать лет работы в Союзе я занималась наладкой лакокрасочного оборудования и забыла всю лакокрасочную химию. Я купила толстый учебник и стала переводить его на русский, подписывая наверху значения незнакомых мне слов (сучку из Сохнута я хотела бы…) Дело как‑то пошло вперед. Я сменила несколько лакокрасочных заводиков, научившись делать все известное в этой области. Это совсем не трудно, так как выпускается масса подсобной литературы, и это было очень интересно.

Я была три раза безработной. Самое трудное время было, когда мне уже было пятьдесят семь лет. Безработица была высокой, я должна была выплачивать банку деньги за недавно купленную квартиру. Помню, я стояла и плакала, воображая все ужасное, что может случиться со мной. Вдруг я увидела, что мои слезы падают в мисочку с фруктовым салатом, который я делала: клубника, киви и что‑то еще. Я перестала плакать и вскорости нашла работу.

Новое место не имело ничего общего с лаками и красками. Это был небольшой очень милый завод с хорошей лабораторией. Они выпускали индикаторы для проверки качества стерилизации в больницах. Трудности с экономикой в стране не оказывали никакого влияния на завод: люди болеют и даже умирают всегда.

Завод процветал, хозяева купили гораздо большее помещение, чем имели, и переехали в глубь Нью‑Джерси, 50 миль от Нью‑Йорка. Я переехала тоже в глубь Нью‑Джерси и сняла квартиру, где на 5,5 акра земли, кроме хозяина‑столяра, еще были две лошади (в одну из которых я была по‑настоящему влюблена), два барана, одного из них я помогала стричь. Там же были три кошки, с которыми я спала в ужасно продуваемой квартире‑мансарде. На участке можно было (нелегально) разводить костер и сжигать мусор. Я собирала упавшие яблоки для лошадей и баранов. Они все ждали моего приезда с работы. У меня была собака Сюзи, мы очень любили друг друга. Их фотографии висят у меня на стенах уже здесь, в Израиле.

А потом компания была продана. Гигантская ЗМ [295] купила нас. Со мной это было несколько раз: компании, в которых я работала, были проданы. Обычно это кончалось плохо, не сразу, может быть, через год или два. То же случилось и здесь: ЗМ решила перейти на новую продукцию, закупила дорогое оборудование, а новая продукция не пошла. Я и многие другие остались без работы. Мне на тот момент было шестьдесят два с половиной.

* * *

В 1999 году наш отдел закрыли. Я очень плохо видела (сейчас вижу, естественно, еще хуже) и довольно легко получила инвалидность, а заодно и какие‑то привилегии.

Я могла бесплатно научиться работать на компьютере и даже, может быть, найти работу (есть специальные компьютеры с линзами и дополнительными устройствами, облегчающими работу). Но до работы дело не дошло: скорость моего печатания не превышала 15 знаков в минуту. Это, по‑моему, в 4 раза ниже необходимой, зато я обзавелась компьютером!

Мне надо было работать хотя бы до шестидесяти пяти лет, и я поменяла много разных мест: работала нянькой в яслях, мыла и сушила собак и кошек (государство приплачивало хозяину за мое обучение), работала в городском управлении маленького соседнего городка по 4 часа в день, выполняя самую грязную работу в моей жизни. Государство опять доплачивало. В шестьдесят шесть лет я расплатилась с долгом за квартиру и уволилась, а в шестьдесят восемь уехала в Израиль, предварительно продав квартиру. Это был 2004 год.

Вскоре по приезде в США в поисках работы я пришла в некую компанию – по‑моему, это был Colgate (зубная паста и другие домашние химикаты). Интервью прошло успешно, и меня провели в лабораторию. К моему удивлению, там работали одни мужчины (в Союзе на таких работах были только женщины). В Colgate меня не взяли; туда женщин вообще не брали, как я узнала позже. Там даже женского туалета не было. В те же годы (начало 80‑х) я с большим трудом получила кредитную карточку – к незамужним женщинам доверия не было. Мой босс отправил в банк письмо, в котором говорилось, что я имею хорошую специальность и постоянную работу.

За двадцать пять лет моей жизни в Америке очень многое изменилось. Ко времени моего отъезда в Израиль женщины пробили себе путь наверх; кредитная карточка и многое другое давно перестало быть проблемой для одинокой женщины.

Я гуляла в русскоязычной компании в нашем парке в Нью‑Джерси, и одна из моих знакомых, по имени Валентина, рассказывала о своей эвакуации во время войны. Ее мама с тремя детьми: ее братьями – пятилетним и восьмимесячным, и с ней, четырехлетней, – находились в поезде, который шел в Сибирь. Отец был в армии. Для маленького братика не было молока, и он умер. Когда поезд остановился, мать вышла, чтобы оставить маленькое тельце на станции. Валентина и ее брат смотрели в окно, поезд тронулся, и дети увидели бегущую к поезду маму без маленького тела на руках. В этот момент я закричала: «Прекрати, прекрати, я не могу больше слушать!» Не знаю, что со мной случилось: я знала, что ее старший брат жив, что он эмигрировал в Германию; я видела фото ее матери, она была уже пожилой женщиной. Я пришла домой, отдышалась, позвонила ей и попросила рассказать остальную часть истории: поезд должен был переехать на другие пути, мама знала это, они остались вместе.

Но многие терялись навсегда.

Это была Россия, это была моя страна, большая, трагичная, богатая и бедная, через нее проходят одиннадцать часовых поясов. Моя страна.

Мне очень хотелось еще раз побывать в Мексике, особенно когда я стала собираться в Израиль. В 1999 году отмечалось 120‑летие со дня рождения ЛД. Маргарет Глоцер, вдова недавно умершего Альберта Глоцера, предложила пойти с ней на соответствующее мероприятие. Собрание было примерно в том же месте, что и в первый раз, по случаю столетия. За вход требовали 15 долларов (вдвое выше, чем стоимость билета в кино). Никакие уговоры Маргарет пропустить меня бесплатно как внучку юбиляра не подействовали, пришлось заплатить. Публика была совершенно иная, чем двадцать лет назад. Здесь были люди, среди которых я чувствовала себя молодой. Был там и Сева, но он был навеселе, поскольку перед митингом выпил много вина и плохо закусил. Он мне улыбался, но поговорить не удалось. Митинг был очень длинный, и мы с Маргарет, не дождавшись конца, ушли. В Мексику я второй раз так и не поехала.

Много лет назад я вырезала картинку из журнала «Тайм». Это глобус, в центре которого остров – Манхэттен, окруженный другими районами Нью‑Йорка и Нью‑Джерси. Я сделала внизу подпись на русском языке: «Тоска по родине». Красная линия от Центрального парка через Хадсон (русскому уху привычнее Гудзон) указывает на мой дом в Нью‑Джерси. Там, в Нью‑Джерси, я жила много лет. С одной стороны улица, с другой – парк. В парке пруд, люди гуляют вокруг пруда весь день и всю ночь.

Автобусная остановка до Нью‑Йорка через дорогу. Ехать примерно 30–35 минут. Автобус идет через парк, потом прямо до Нью‑Йорка. Я всегда сажусь сразу за водителем, я хочу видеть Нью‑Йорк как можно ближе. Вид потрясающий, он остоянно меняется: гигантский серый колосс во время дождя, яркий в солнечном свете, разный по цвету в зависимости от времени дня, облачности, заката, рассвета. Я вижу два моста одновременно: Вашингтонский и Веризано. Тогда я была моложе и вообще не пользовалась общественным транспортом в Нью‑Йорке. Я ходила пешком, могла пройти от 42‑й улицы до Бэтерри‑парка [296] и обратно. Я фотографировала необычных людей: женщину, у которой голуби сидят на голове, мужчину, разгуливающего с большим деревянным крестом, женщину с игуанами в Центральном парке, женщину, которая завернута в черные пластиковые мешки.

Человек на улице показывал какие‑то трюки. Я его сфотографировала, он втащил меня в круг и заставил ему ассистировать. Кто‑то барабанил по дну двух пяти‑галлонных ведер, это было так громко, что я подумала, что идет парад. Когда я гуляю по Нью‑Йорку, я всегда счастлива. Я вообще счастливый человек, но, когда я в Нью‑Йорке, я чувствую, что моя голова будто наполняется пузырьками шампанского.

Мне нравится есть в местах, где большие окна, так я могу смотреть в окно на то, что происходит на улице. Мужчина идет с кошкой на плече. Пожилая пара, возможно муж с женой, одетые одинаково. Женщина в инвалидном кресле с тремя маленькими собачками в корзинке. Красота некоторых женщин в Нью‑Йорке невероятна: смесь всех рас дает поразительный результат.

Вашингтон‑Хайтс – забытый район, его нет в буклете для туристов, но в этом конце Манхэттена очень много прекрасных мест.

Возвращаясь домой, я вижу маленькие лодки на Хадсоне, вертолет почти на уровне воды, появление луны между огромными зданиями. Однажды я сфотографировала Нью‑Йорк из окна автобуса. Нью‑Йорк был голубой.

У Хемингуэя был роман о его жизни в Париже. Он был молод и счастлив. В русском переводе этот роман называется «Праздник, который всегда с тобой». Праздник, который всегда со мной, Нью‑Йорк…

Переезд в Израиль [297]

Театр начинается с вешалки (Станиславский). Израиль начинается с офиса где‑то на 22‑м этаже дома на 33‑й стрит и Второй или Третьей авеню.

На стене – плакат: нарисован глобус, на котором написано:

«The Jewish Agency The Global Jewish Partnership with Israel at the Center» И в центре глобуса помещен Израиль.

На первом же собеседовании в этом офисе я сказала своей ведущей, что Сохнут и его работники – профессиональные вербовщики и что восемнадцатилетний юноша (мой сын), не имевший никакого жизненного опыта, не мог этого понять, когда в 1979 году захотел остаться в Израиле. Ведущая не отрицала, что они профессиональные вербовщики, но уверяла меня, что в восемнадцать лет вполне можно было бы понять, что речь идет о вербовке.

Процесс отъезда организован безалаберно. Сотрудники часто меняются, никто ни за что не отвечает. Выработанным правилам никто не следует.

Я обратилась в Сохнут с просьбой дать мне возможность приехать в Израиль на основании закона об объединении семей: там живет мой единственный сын. В ответ меня спросили, кто была моя бабушка и кто был мой муж. Я ответила, что мужа у меня нет, и я сама бабушка, у меня шесть внуков – какого черта им нужна моя бабушка? Тогда они обратились за разъяснениями к моему сыну. Выяснилось, что им надо, чтобы я ехала «на общих основаниях», «возвращалась на свою историческую родину». Я сказала, что я не сионистка и уж точно не религиозна, Израиль родиной не считаю и вполне довольна моей приемной родиной – Америкой. Они ответили, что хорошо меня понимают, но ехать я должна на общих основаниях, а по приезде могу отказаться от израильского гражданства и жить как постоянный житель. Я не смогу быть избранной в кнессет [298] и не смогу голосовать на выборах в кнессет, все остальное будет как у всех.

Я поступила так, как мне сказали, и стала постоянным жителем Израиля. Я получаю только американскую пенсию, а с 2010 года плачу налоги Израилю за деньги, заработанные в США.

Мать и сын подлежат закону об объединении семей, если они не евреи. Я же хотела приехать в Израиль только как мать своего сына, но мне этого не позволили. Мой очень немолодой, но вполне надежный и вместительный «форд» пришла покупать сразу целая семья: он – Роберто, шестьдесят один год, медицинский техник, темнокожий представитель какой‑то маленькой латиноамериканской страны; она – Юраити, сорок семь лет, выходец из СНГ, литовка, бывшая конторская служащая, их дочь – пятилетняя Симона с кожей цвета глубокого загара. Симона говорит на английском и испанском, на языке страны, в которой она рождена, и языке ее отца. Симона говорит также на русском и литовском, на языке ее окружения и языке ее матери.

Кто бабушка Симоны? Какой Симона «национальности»? Да кому какое дело до этого. Это же Америка, Америка.

* * *

Сотрудник авиакомпании «Эль‑Аль», оформлявший мой билет в Израиль, спросил у меня: «А не сдурела ли ты, бабка, что меняешь Америку на Израиль?» – «Да сын у меня там, единственный, больше детей у меня нет!» – «Так бери его сюда!» – «Не хочет». (Что мы – я и бывший муж – вряд ли сможем взять на себя ответственность за семью сына – жена и шестеро детей, – обсуждать с сотрудником «Эль‑Аль» я не стала.)

Примерно то же самое («А не сдурела ли ты, бабка, что заявилась из Америки сюда?») сказала мне русскоязычная сотрудница министерства абсорбции в Иерусалиме.

Так кто же была моя бабушка, которой так интересовались в Сохнуте? А у меня их три.

Три мои бабушки

Моя «еврейская бабушка», Роза Ильинична Рубинштейн, по моим теперешним понятиям, была феминисткой и очень прогрессивной женщиной. Она с возмущением рассказывала мне о ежеутренней молитве, в которой мужчина благодарит Бога за то, что тот не сотворил его женщиной. Она готовила вкуснейшую фаршированную рыбу и с тем же мастерством великолепно шпиговала пряностями украинское сало. Это сало с черным хлебом под водку мы очень хорошо поглощали на нашей кухне с нашими (преимущественно еврейскими) друзьями.

О происхождении второй моей бабушки – Натальи Ивановны Седовой – я знаю очень мало. Отец ее как будто был из казаков, а мать из польских дворян. Нигде ничего больше о них не нашла. Д. Волкогонов сообщает, что они были людьми обеспеченными и отправили дочь учиться в Харьковский институт благородных девиц. Однако Наталью оттуда за участие в революционном движении исключили, и она уехала продолжать образование в Женеву, а потом в Париж.

Как американская гражданка я считаю своей названой бабушкой Элеонор Рузвельт, жену президента Франклина Рузвельта.

Три мои бабушки жили в одну и ту же эпоху, в те же годы (1882–84–1961–62), но в разных странах. Каждая из них была ярка по‑своему. Две из них вошли в мировую историю, а третья была самым близким мне человеком.

Моя первая бабушка – мама моей мамы, моя самая близкая, самая любимая бабушка Роза. Я очень по ней скучаю до сих пор. Она вырастила меня. Я никогда не замечала в ней ничего еврейского; у нее было вольтеровское мышление. Бабушка могла смеяться над чем угодно, она была моей подругой, была готова побежать в кино в любой момент, ее все любили. «Кланяюсь твоей маме, к которой всегда испытывал чувство глубокой симпатии. Передай ей, что я прошу прощения за тот переполох, который внесен мной в ваш дом», – так писал Сергей моей маме 21 августа 1935 года. Когда я прочитала это, я вспомнила, как летом 1951 года мы трое, дедушка, бабушка и я, сидели на сибирской пыльной дороге и ждали конвоя, который должен был везти нас дальше. Местная крестьянка принесла нам овощи. Бабушка заплакала. Она ругала мою мать и все повторяла: «Мы говорили ей, чтобы она не делала этого, мы говорили ей, чтобы она не делала».

Бабушка была страстным читателем и русский язык знала в совершенстве. Родившись в 1884 году, бабушка Роза вместе со страной прошла через все испытания Первой мировой войны, Гражданской войны, Второй мировой, эвакуации, ссылки, возвращения.

* * *

Бабушка Роза рассказывала, что она была в детстве и ранней юности «слабым ребенком», поэтому (!) специально для нее покупали ветчину, но посуду ветчиной «не пачкали», бабушка Роза ела ее с бумаги.

Отец ее был агентом по продаже швейных машин «Зингер», в семье росло 12 детей, в доме была кухарка.

Когда мои дедушка и бабушка поженились, они жили некоторое время у родителей дедушки Миши. Командовала в семье свекровь, которую все называли Вера Борисовна (еврейское имя свекрови мне неизвестно). В 6 утра Вера Борисовна каждый день раскалывала сахарную голову для всей семьи (четыре дочери и четыре сына, женат был тогда только мой дед), и это было сигналом побудки для всех.

Я больше любила бабушкиных братьев, они были жизнерадостными людьми, уже не чурались смешанных браков. Бабушка же уверяла меня, что Рубинштейны, которые казались мне тогда занудами, гораздо лучше, «они помогают друг другу, а Язвины только водку пьют».

В семье Рубинштейн лишь старшие дети – мой дедушка да еще тетя Фаня – не получили формального образования. Зато тетя Фаня была человеком невероятной доброты, и мы смогли сполна оценить это на ее похоронах – на кладбище пришло такое количество народа, которое могла собрать только какая‑нибудь знаменитость.

Следующей по счету была тетя Анюта, она рано ослепла и рано овдовела. По‑моему, она была библиотекарем. Затем шли Соня и Маня – они обучались при поддержке дяди Илюши в Швейцарии, обе стали врачами.

Три старших сестры были бездетны. Тетя Соня и ее муж (военный врач) взяли на воспитание девочку из детдома. Девочка – рослая блондинка, на вид белорусская крестьянка – изумила меня при встрече в те трудные годы (нам обеим было тогда лет по четырнадцать) своим четко выраженным еврейским самоощущением. У тети Мани было три сына; один из них погиб в первые дни Великой Отечественной, другой умер относительно недавно, а самый младший (старше меня на 6 месяцев, но приходящийся мне дядей) сегодня живет в Израиле.

Вера Борисовна и муж ее Яков Моисеевич (по воспоминаниям их внучки Милы, моей тети, дочери дяди Илюши) дома разговаривали на хорошем русском языке. Еврейские праздники отмечали, но кашрут не соблюдали. А жениться на русских Рубинштейны стали только в поколении моей матери.

Тетя Фанечка, жена дяди Илюши, сохраняла красоту и изящество до глубокой старости, что удается женщинам крайне редко.

Бабушка Роза рассказала мне в детстве, что в какой‑то еврейский праздник принято раскручивать живую курицу над головой, читая при этом молитву. Молитва способствует тому, что все грехи человека, раскручивающего живую курицу, переходят на курицу. После чего курицу режут и отправляют в кастрюлю. Бабушка Роза не слишком одобрительно относилась к этому обряду. Приехав в Израиль, я узнала, что это делается перед Иом‑кипуром. В Иом‑кипур в Израиле не летают самолеты, молчат израильское радио и телевидение, нет движения на улицах, не работают светофоры, и надо поститься. Ох, не понравилось бы все это моей «еврейской бабушке» Розе…

На моей последней работе в США вице‑президент компании был католик. Он подарил мне Библию на русском языке с надписью, в которой он желал мне «найти правду». Я осилила примерно 70 % Ветхого Завета и столько же Нового. Вице‑президента я огорчила, сказав, что после попытки знакомства с Библией я еще меньше склонна верить в Бога, чем до того.

Две истории из Книги мне запомнились. Сарра выгнала из дому служанку Агарь (египтянку) с малым сыном Измаилом (отцом ребенка был Авраам, муж Сарры). Агарь в пустыне плачет и просит Бога послать им (или только Измаилу?) легкую смерть. Меня мольба Агари очень растрогала. Но тут явился ангел, и все благополучно завершилось. Где же он, этот ангел, сегодня? (Моральный облик первой еврейской семьи я обсуждать не берусь, так как не знаю нравы и обычаи тех времен.)

Другая история. Две молодые вдовы‑нееврейки после неурожайного года решили уйти из мест проживания, последовав за своей свекровью. Спустя некоторое время одна из них по имени Руфь очень удачно вышла замуж (по‑моему, за родственника покойного мужа) и нарожала много детей; среди ее потомков – царь Давид. А что еще можно было предпринять в те времена необразованной женщине? Пойти в вечерний институт, а днем работать?

Я уже не говорю о том, что царь Давид, если он действительно существовал, произошел от нееврейки. Кто была его бабушка? Расспрашивали ли его об этом? И где эта Руфь оформила свой брак? В Болгарии? На Кипре? Или тогда до такой нелепости еще не додумались? В современном Израиле браки между евреем и неевреем не оформляются, для этого надо ехать за границу, туда, где это можно провернуть, например на Кипр. Иногда такие браки потом признаются недействительными, женщина превращается в девушку, а дети, если они у нее есть, имеют массу бюрократических проблем…

У меня ностальгия по Америке – каждый день, каждый час, каждую минуту уже целых шесть лет. Там всегда течет горячая вода из крана. Там всегда тепло в квартире. Там улыбчивые, вежливые и честные люди. Перед отъездом я прочла книгу двух авторов – имен не помню – Crossing Roads. Она рассказывает о разности ментальностей американцев и израильтян. Американцы доверяют людям сразу и только потом, если бывают обмануты, перестают доверять. Представители избранного народа, наоборот, сразу же не доверяют. Только потом, если их не обманывают, начинают доверять людям. Это поведение подсказано личным опытом тех и других.

Вот отрывок из статьи израильских журналистов Таля Ориона и Авнера Хофштейна «Цинизм против доверчивости» (Едиот ахронот, 10.09.2008; я ознакомилась с ней в переводе в русскоязычной газете):

«По словам американского адвоката – жительницы Калифорнии, через ее офис проходят немало обманутых земляками израильтян. Впрочем, уважение пострадавших к законной процедуре ненамного отличается от морали тех, кто их надул. Они прекрасно знали, что хотят обойти американский закон на кривой козе так, как привыкли это делать на родине.

Между прочим, адвокат – еврейка, и ее поражает то, что попытки надуть власти находят поддержку у раввинов израильской общины. Не раз и не два клиенты заявляли ей, что, по словам их раввина, объегорить «гоев» [299] – это не грех… Мол, если наивные англосаксы не почуяли неладное, то, значит, они законченные лопухи, и не воспользоваться этим глупо.

…Субсидированный рейс компании «Эль‑Аль» для возвращенцев [300] – это летающие курсы повышения квалификации для мошенников. А может, даже университет, в котором любой не отягощенный совестью израильтянин может узнать много новых способов нечестного приобретения денег. Пассажиры делятся схемами обмана кредитных и лизинговых компаний и хвастаются друг перед другом украденной наличностью.

…Ни один израильтянин не любит чувствовать себя фраером».

Именно поэтому израильтяне безобразно обсчитывают иностранных рабочих. С пенсионерами и даже жертвами холокоста тоже обходятся без особых церемоний. Меня, когда я еще жила в Америке, израильтяне пытались надуть дважды. Оба раза я отбилась от них. Но здесь я уже не в состоянии победить. В Израиле это намного сложнее, и у меня не хватает на это сил.

Как говорят специалисты, главная угроза экономике Израиля – преступность. Двух израильских министров посадили в тюрьму, министра финансов – за кражу денег, а еще одного министра (не помню какого, в Израиле министров больше, чем в любом другом государстве) – за взяточничество. Бывший премьер‑министр Израиля под следствием за мошенничество, бывший президент – под следствием за изнасилование и другие развратные действия. Дела русскоязычного министра иностранных дел несколько лет расследуются полицией. И даже с Сарой Нетаньяху – женой нынешнего премьер‑министра – судятся две домработницы за обсчет при выдаче зарплаты. Да и сам Нетаньяху далек от святости. Я помню, когда он был представителем Израиля в ООН, он часто выступал в новостях по американскому телевидению. Он убеждал выходцев из СССР приехать в Израиль, пожить в нем, а потом, если уж в Израиле не понравится, уехать. Насколько все это сложно, а часто и неисполнимо, Нетаньяху не сказал. Что жизнь в Америке намного легче и лучше, чем в Израиле, он тоже не сказал. (Это было до того, как выбор пути для отъезжающих из России был закрыт по инициативе израильского руководства и все были принуждены ехать в Израиль.) Две моих самых близких души – обе приблизительно моего возраста, обе оставшиеся одинокими лет в сорок– пятьдесят, – находятся в постоянной конфронтации со мной. Одна из них живет в Москве, более сорока лет в одной и той же квартире. Другая – лет двадцать назад с дочерью и внучкой перебралась в Америку и получила от Дяди Сэма все, что можно получить (а получить от него при настойчивости можно довольно много). Обе они, каждая из своего государства, приехали на двухнедельную экскурсию в Израиль. Обеим Израиль очень понравился, обе объявили себя сионистками, при том, что переезжать в Израиль они, конечно, не собираются. Они обе зачитываются книгами Дины Рубиной и с восторгом пересказывают мне содержание этих книг по телефону. Что же я могу поделать, если вижу Израиль совершенно иным, чем Дина Рубина?

Русскоговорящих приехало очень много – больше миллиона, селить их было негде, поэтому «историческая родина» закупила временные домики, а продала эти временные домики ничего не подозревающим новым гражданам страны по цене постоянных. Такие вот дела на «исторической родине» [301] . Приехавшие в последние двадцать лет специалисты с высшим образованием редко работают по специальности. Многие заняты неквалифицированным трудом. Социальный статус «репатриантов» резко понизился. Количество самоубийств в их среде значительно выше, чем среди местного населения. Дети новоприбывших часто не в состоянии преодолеть трудности жизни в новой стране и оказываются за бортом школы.

Из миллиона приехавших осталось около 800 тысяч. Точно никто не считает, никому это не выгодно.

Дом, в котором я живу в Иерусалиме, примерно того же возраста, что и я. С крыши время от времени течет вода, гудит соседский мазган [302] . Ночью это меня будит. Еще три года назад инспектор запретил пользоваться баллонным газом. Восстановить газоснабжение не удалось. Отопление не работает. Зимой очень холодно. Пол из каменных плиток – ледяной. Ноют кости. Зимой моюсь далеко не каждый день. Вода из израильского водовода перенасыщена минеральными солями, ее надо пропускать через специальные фильтры, иначе электрочайник обрастает накипью, моментально образующейся на нагревательном элементе. Большинство американцев, приезжающих «сделать алию» [303] , не выдерживают здешних условий и поворачивают обратно в благословенную Америку.

Мой троюродный брат, пенсионер с женой, за десять лет, которые он прожил в Хайфе, вынужден был менять квартиру пять раз.

Квартир специально «на съем» не строят, невыгодно подрядчикам. Я снимаю квартиру, которую меня в любой момент могут попросить освободить, правда предупредив за три месяца. Купить же квартиру очень дорого из‑за совершенно грабительских банковских и земельных законов. Победить эту систему еще никому не удалось [304] .

Редко что удается здесь сделать с первого раза: купить, починить и т. п. Когда из печати в России с неимоверными мучениями (на два года позже назначенного срока) вышла книга «Милая моя Ресничка», мне по электронной почте сообщили, что послали мне три экземпляра книги. Дней через десять я стала наведываться на почту, но никаких сведений о прибывшей книге не было. Месяца через два из Петербурга пришло сообщение, что книга вернулась с надписью: не востребована. Так здесь работают многие учреждения.

Рядом с моим жильем находится скверик, где я подкармливаю бездомных кошек. В этом же скверике есть чистый туалет, но какие‑то типы справляют малую нужду в скверике – напротив меня. А как пахнет двор в начале улицы Агрипас? Ужас. Это центр города, и рядом кафе. Дожди здесь только зимой, так что вонь стоит всю весну, лето, начало осени. Полиция изредка в центре появляется, но занята лишь одним – штрафует тех, кто переходит дорогу на красный свет.

Рынок находится в центре города. На рынке много маленьких закусочных и ресторанчиков. Те из них, которые расположены на четной стороне улицы Агрипас, смотрят прямо на индустриальный мусорный ящик, в который сваливают весь негодный товар с рынка. Тут же бегают голодные иерусалимские кошки. Если бы это все из окна своего венского кафе смог увидеть Герцль! А как бы ему понравились сусальные портреты любавичского ребе [305] , которыми обклеен весь Иерусалим? Кстати, сам любавичский ребе никогда на Святой земле не был.

Рядом с моим домом, позади автобусной остановки, – большой промтоварный магазин. Теперь на этой остановке постоянно останавливаются для разгрузки грузовики с товарами. Чтобы увидеть приближающийся автобус, надо выбегать на проезжую часть. Остановится автобус впереди, сзади или сбоку разгрузки, угадать невозможно. Здесь каждый делает все так, как ему одному удобно, не обращая внимания, насколько это неудобно другим. С момента основания Израиля в автомобильных катастрофах погибло значительно больше людей, чем во всех войнах и терактах.

* * *

С сыном я разговариваю по‑русски, с его женой по‑английски, а с внуками почти не разговариваю, так как ни русского, ни английского они не знают. (Правда, за те годы, что я здесь, две внучки понемногу заговорили по‑английски.)

Раньше я регулярно ездила к сыну и его семье по пятницам. По пятницам у моего сына выходной день. Сидеть в автобусе я всегда была обязана на задних местах. Передние – для мужчин.

Автобус идет в религиозный район. Роза Паркс (1913–2005) переворачивается в гробу. (Это та афроамериканка, которая не уступила место в автобусе белому человеку в 1955 году, и с этого началась правовая революция в Америке).

Не так давно семья сына переехала значительно дальше от Иерусалима. Теперь я могу приезжать к нему только 2–3 раза в год, так как в пятницу автобусное движение прекращается рано, и я не успеваю обернуться туда и обратно. Перед субботой прекращается любая трудовая деятельность в этом государстве. Иногда это продолжается 2–3 дня – праздники соединяются с субботой. Есть праздники нерелигиозного характера или полупраздни‑ки, тогда автобусы ходят.

Поселок расположен крайне неудобно, за «зеленой чертой» [306] , на оккупированной территории, и добраться до него сложно, а я делаюсь старше и старше.

Мои три двоюродные бабушки (родные сестры между собой) в 1933 году во время всеобщей паспортизации выбрали себе три разные национальности: старшая Полина, жившая в Одессе, записалась еврейкой, средняя Татьяна, жившая также в Одессе, записалась украинкой, а младшая Мария, жившая в пригороде Москвы, записалась русской. Так за тридцать лет до знаменитой речи Мартина Лютера Кинга (1963 год) они пришли к тому же выводу, что и он: человека надо принимать за «содержание его характера», а не за внешность. Я родилась в 1936 году, и у меня во всех документах было написано: еврейка. Я никогда не могла понять почему. По «содержанию своего характера» я не была еврейкой и таковой себя никогда не чувствовала.

Я уехала из СССР потому, что во всех документах я должна была писать «еврейка», уехала потому, что никогда ни на что, даже на самое необходимое, не хватало денег; уехала потому, что очень хотела высунуть голову за железный занавес и посмотреть, что за ним делается.

В Америке еврей – религия. При заполнении анкеты на выезд в Израиль я должна была ответить на вопросы, к какой синагоге принадлежу. А ни к какой. Ни к какой синагоге не принадлежу, и все.

К какой сионистской организации принадлежу. Не сионист я, не сионист, и все тут. Знание иврита – 0,00000.

Разрешение на въезд в Израиль я получила потому, что в метрике, выданной Бауманским районом Москвы в 1936 году, написано, что мать моя – еврейка. В синагогу она тоже не ходила, сионисткой не была, и в этом ее даже не обвиняли. Ни идиша, ни иврита она не знала.

То, что я еду в Израиль только потому, что там живет мой единственный сын, никого не интересовало.

И вот я в Израиле. Я – американская гражданка и постоянный житель Государства Израиль. Мой родной язык – русский. Это мой родной и великий русский язык.

В Америке мне все или почти все нравилось… Там можно было все доказать: неприятности с государственной пенсией, проблемы с местными законами, все это я могла достаточно легко решить. Приветливая обстановка, доверие к людям.

Здесь мне все не нравится: хмурые лица, грубость. Слово «Извините» можно услышать очень редко. И доказывать никому ничего не советую: легче получить инфаркт, чем что‑то доказать. Проверила на себе. Иврит я начала учить, но мне этот язык очень не понравился, и буквы различать очень трудно. Не доучившись семестр, я бросила ходить на занятия. Вместе со мной бросил занятия недавно приехавший из Санкт‑Петербурга «новый репатриант» [307] . Мы – товарищи по несчастью. У него тоже единственный сын вернулся к вере отцов. Это очень трудно пережить, когда такое случается – вырастает стена между людьми.

В ульпане [308] в группе в основном были религиозные пенсионеры, так же как и я, приехавшие к детям и внукам.

Нерелигиозному человеку не дадут снять квартиру в израильском религиозном поселении. Это противозаконно, но с этим никто не хочет связываться. Там можно смотреть только местное телевидение, но лучше вообще не иметь телевизора. Мой сын и сын моего товарища по несчастью телевизоров не имеют. Телевизор может дать детям понимание того, что на земле есть что‑то более интересное, чем то, что этим детям дают, а этого допустить никак нельзя.

Сын делал ремонт в квартире, которую они должны были освободить, и они все приехали на субботу ко мне, так как они не могли находиться в свежевыкрашенной квартире. Так я в их присутствии не могла отвечать на телефонные звонки – суббота.

Толя Азарх из Москвы перебрался в Кирьят‑Арбу [309] . Он возмущался тем, что из России выпроводили каких‑то раввинов. Я сказала: «Правильно сделали». – «Как ты можешь так говорить, как ты можешь!» – «А вот когда ваш единственный ребенок перейдет в веру отцов, вы заговорите так же». Тут как‑то по телевизору показывали и рассказывали две разные истории. Показывали расцарапанную женщину, которая в субботу вышла из дома с собакой на поводке и с фотоаппаратом. В субботу это не разрешено, и религиозные напали на нее. Свои увидели и услышали и отбили ее.

Еще рассказывали о кошерном мясе. В процессе подготовки и перевозки мясо теряет в весе до 10 %, поэтому эти 10 % можно добавлять в виде воды. Добавляют больше чем 10 %, а чтобы удержать эту воду в мясе, добавляют химикаты, а чтобы анализы не показали уменьшения количества белков, в мясо добавляют желатин, который тоже является белком.

Толи Азарха уже нет. Его хоронили по обряду, по которому я не хочу быть похоронена.

Мой товарищ по несчастью живет в религиозном поселке на территориях. Он старается почаще приезжать в Иерусалим, который он видит с холмов своего поселка. Иерусалим с высоты очень красив, но только с высоты. В городе все время что‑то перестраивается, и арабы‑рабочие пилят местный камень без всяких предохранительных масок. Каменная пыль стоит столбом, и они ею дышат. Мы гуляем по городу, который мы оба не любим. После Нью‑Йорка и Петербурга очень трудно любить Иерусалим. Идет постоянный отток населения из города, и это видно по закрытым и заброшенным магазинам в центре. Особенно непригляден город в субботу: нет пестрой толпы, витрины зарешечены, и по городу бродят какие‑то странные личности, которые в обычные дни незаметны.

Полиции нет. С полицией у русскоязычного населения очень сложные отношения.

Итак, мы ходим по городу, потом приходим ко мне. Выпиваем и закусываем, потом он идет спать в крохотную спальню на мою кровать, а я устраиваюсь на диване в большой темноватой комнате (по‑моему, здесь это называется салон). Потом мы пьем кофе, и я провожаю его до автобуса.

Разваливающийся диван в моем салоне принадлежал когда‑то покойной свекрови моей квартирной хозяйки. Фамилия этой свекрови обозначена на табличке на входной двери квартиры, в которой я живу. Я охотно установила бы здесь табличку с моей фамилией, но не влезать же со своим уставом…

После того как вышла из печати «Милая моя Ресничка» и дошла до моей родни, мне позвонила тетя Мила (1915 года рождения) – дочь дяди Илюши, дедушкиного брата, того самого, который хотел увезти родню в Америку. Она сказала: «Твой отец был очень хороший человек». Ее мнение основано только на прочтении книги. Потом она рассказала историю о том, как она с ее мамой пришли «знакомиться» со мной, когда меня только принесли домой, и как в это время на имя моей матери пришла поздравительная телеграмма. Я попросила тетю Милу записать рассказ и прислать мне. Вот ее письмо от 30 января 2007 года: «Жаркий день [1936 г.]. Мы с мамой едем от Красных Ворот на Маросейку. Там, в доме № 13, девочка Юлька. Она совсем недавно родилась, и мы едем на нее посмотреть.

Юлька – дочь Гиты, а Гита – дочь тети Розы и дяди Миши. Кроме нас с мамой, в гостях – подруга Гиты. Оживленно беседуем в большой комнате, очень светлой и хорошо убранной.

Гита выносит Юльку: в пикейном пакете красивое маленькое личико. А голос! – чистый и звонкий, очень громкий. Чего‑то она требует… Наши удивленные возгласы прерывает почтальон: телеграмма для Генриетты Михайловны.

Гита быстро пробегает глазами текст и говорит нам:

– Муж поздравляет меня с рождением дочери [310] .

Тетя Роза вертит в руках телеграмму и говорит, глядя

на Гиту:

– Но это не тебе, ведь подпись Серегин.

Разгневанно вступает в разговор подруга Гиты:

– Ну и что? Мало ли как врет почта, иногда и понять ничего нельзя, а здесь почти правильно: Сергей – Серегин.

Все согласились с этим доводом, даже тетя Роза. Гита умеренно весело, просто и приветливо сказала:

– Телеграмма, конечно, мне: имя и отчество мои, и текст вполне подходит.

Откуда телеграмма, из Красноярска? – этого никто не спросил».

Далее мне позвонила другая моя тетя, дочь самого младшего дедушкиного брата Ефима. Разница в возрасте между братьями – двадцать два года, поэтому разница в возрасте между мной и тетей всего полтора месяца. Она рассказала, что на Маросейке, 13, где она тоже жила и дольше, чем мы, при входе во двор, где мы играли в детстве, жильцы дома на собранные ими деньги повесили мемориальные доски. Одним из «невернувшихся» был еврейский поэт Лев Квитко, участвовавший в Еврейском антифашистском комитете. Он жил под нами. Его стихи (в переводе на русский) в мое время были известны всем детям: «Климу Ворошилову письмо я написал». Далее идут строчки о том, что, если старший брат писавшего погибнет в бою, младший брат (автор) пойдет на его место. Были еще очень милые стихи про поросят, которых детям так и не удалось увидеть.

Квитко расстреляли в 1952 году.

Мой сын, после того как отслужил в армии, работал в Израиле на самых разнообразных физических работах. Последние годы работает сварщиком. Сейчас, став дедом и почти достигнув пятидесяти лет, на радость родителям пошел учиться в местный колледж, которому недавно присвоили статус университета. Декларация независимости определила Израиль как еврейское демократическое государство. Мы с сыном живем в разных государствах: он – только в еврейском, а я – только в демократическом.

Я считаю сына последним представителем нашей, когда‑то большой, семьи. Он последний, кто знает и помнит, кто такие Толстой и Чехов, из‑за которых его прабабки не хотели покидать Россию. (Кстати, собрания сочинений и того и другого я не раз видела около помоек, где в Израиле принято складывать вещи, ставшие ненужными. Старики вымирают, и читать некому.) Все шестеро детей моего сына и внуки, нынешние и будущие, уже никакого отношения к моей семье не имеют. Это представители йеменско‑израильской цивилизации, это другой мир, входить в который я не могу и не хочу.

За те шесть лет, которые я прожила в Израиле, семья моего сына обогатилась четырьмя новыми отпрысками [311] .

То, что я стала прабабушкой, не очень взволновало меня, а то, что мой сын – уже дед, кажется мне совершенно невероятным.

В религиозных семьях вступают в браки рано, и эту позицию поддерживает руководство общины. То, что молодые родители, не успевшие получить никаких профессиональных навыков, будут барахтаться на грани нищеты, – все это очень даже на руку местному религиозному руководству, ибо зависимость делает людей покладистыми. Два моих старших внука обзавелись семьями и стали отцами, когда одному исполнилось двадцать, а другому – девятнадцать лет. Сейчас они в армии. Что они будут делать после армейской службы? Надо принять во внимание, что религиозные школы дают очень мало знаний по физике, математике, английскому языку. Старшая внучка тоже вышла замуж в восемнадцать лет и стала матерью. Но она поступила в вечерний колледж.

Религиозное население страны растет очень быстро и через некоторое время может догнать по количеству нерелигиозную часть. Взаимоотношения между двумя этими группами населения очень натянутые. В каком‑то журнале я прочла, что мир с арабами может быть достигнут, а мир между нерелигиозными и религиозными невозможен. Война уже ведется. Ультраортодоксы выходят на улицы и устраивают демонстрации протеста, например против археологических раскопок. Недавно сорвали строительство нового кинотеатра в Иерусалиме. Бороться с ними невозможно, их много, и они очень хорошо организованы.

Религиозные имеют массу различных социальных привилегий, оплачиваемых в основном нерелигиозной частью населения.

Израиль очень напоминает мне СССР моего времени: здесь, как и там, мне пытаются вдолбить в голову что‑то, с чем я никак не могла и не могу согласиться.

Либерия

Сионистский эксперимент напоминает мне историю государства Либерия. Либерия была основана в 1820 году освобожденными американскими рабами, которые мечтали вернуться на свою историческую родину, где они никогда не смешаются с белыми. Эти замыслы поддержал президент США Джеймс Монро (1758–1831). Бывшие рабы называли Африку обетованной страной. Они не интегрировались в местное африканское общество, а создали свою республику по образцу Соединенных Штатов. Столица страны, Монровия, названа в честь президента Монро. Название республики – от латинского слова «свободный».

Вовлечение аборигенов в политическую жизнь шло трудно, между вновь прибывшим меньшинством и местными уроженцами царили недоверие и жестокость. Значительная часть приехавших после Гражданской войны 1861–1864 годов и их потомков вернулась обратно в США.

К концу XX века только 5 % населения составляли потомки бывших рабов. Они являлись элитой государства. Почти исключительно из этой среды были все чиновники и специалисты. Многолетний президент страны Вильям Табмен (1895–1971, правил с 1944 и до смерти) приложил большие усилия для интеграции коренного населения в политическую и культурную жизнь страны. Возможно, его реформы оказались чересчур поспешны.

40 % населения составляли христиане, 20 % мусульмане, остальные 40 % принадлежали к разным конфессиям, в подавляющем большинстве языческим. Официальный язык Либерии – английский.

В 1989–1999 годах в два этапа прошла чрезвычайно кровавая гражданская война, сопровождавшаяся грабежами и разрухой. После гражданской войны «американо‑африканцев» в стране практически не осталось.

* * *

В 1963 году губернатор Алабамы (южный, бывший рабовладельческий штат) в инаугурационной речи сказал: «Сегрегация сегодня, сегрегация завтра, сегрегация навсегда!» Вскоре ему пришлось изменить свое мнение.

В 2008 году был избран 44‑й президент Соединенных Штатов, рожденный в 1961 году. Его имя – Барак Хусейн Обама. О его бабушках – белой и черной – знает весь мир. Русскоязычная пресса Израиля не скрывает неприязни к нему. Многие высказывания о нем носят откровенно расистский характер.

1 сентября 2009 года в одном из городов Израиля, Петах‑Тикве, дети из Эфиопии не могли пойти в школу, потому что ни одна школа их не принимала. Дело начало сдвигаться с места, только когда вмешался министр просвещения. Я вспомнила, как, живя в США в начале 1980‑х годов, не отрываясь смотрела по телевизору, как привозят эфиопских евреев в Израиль. Перевезти людей надо было как можно быстрее из‑за военных действий в соседнем Судане. Показывали, как их загружали в самолеты. Эфиопы весили очень мало, не более 60 килограммов каждый. За время перелета родилось несколько детей. У нас собирали деньги в помощь прилетающим. Я выслала 300 долларов.

Теперь они здесь, и все было бы хорошо, да кормильцы семей не могли найти работу, так как то, что они делали у себя на родине, здесь не существует. Работать пошли жены – убирать и чистить. Дети остались без присмотра со всеми вытекающими последствиями. Кое‑кто из детей все‑таки успешно учится и заканчивает колледжи, но на работу устроиться трудно из‑за цвета кожи («пятый пункт» по‑израильски). Я видела по телевизору, как один из них кричал: «Зачем вы нас сюда привезли?»

А в местной газете появилась шутка: «Петах‑Тиква. Городские власти объяснили, что не принимали эфиопских детей в школы из опасения, что опять вырастет солнце русской поэзии».

В ульпане вместе со мной обучался ивриту некий англичанин – христианский проповедник. Услышав однажды от меня критический пассаж об Израиле, он потратил немало стараний, чтобы убедить меня в особой миссии богоизбранного народа и его больших достоинствах. Но в другой раз, когда его дочь не приняли в школу, которую он для нее выбрал, из‑за того, что она не еврейка, – проповедник был в ярости. «В Британии о такой дискриминации никто и подумать не посмел бы!» – повторял он. «Вы не в Британии, – ответила я. – Вы в еврейском демократическом государстве. В этом государстве разные законы о выплате алиментов: одни для евреев, другие для неевреев (гоев)».

В Израиле никак не могут провести закон о пересадке яйцеклетки от одной женщины к другой при бесплодии. Для этого приходится ехать за границу, например в Румынию. Причина – позиция ультрарелигиозных лидеров. Они могут допустить пересадку только для двух женщин одного вероисповедания.

В СССР многие годы были запрещены браки советских граждан с иностранцами. Приблизительно что‑то в этом роде существует и в Израиле. Пришлось создать даже специальное общество помощи смешанным семьям. Смешанная семья – это когда один из супругов еврей, а другой нет. Когда оба супруга неевреи – например, китаец и украинка, – это в Израиле не смешанная семья. 97 000 детей – репатриантов из бывшего СССР, живущих в Израиле, не имеют определенного этнорелигиозного статуса. Когда они вырастут, у них будут проблемы с заключением брака.

Особая ситуация возникает, если с нееврейским супругом приезжают его дети от предыдущих браков. Такие дети подлежат высылке из Израиля, когда им исполняется 18 лет [312] . Все русскоязычные газеты заполнены адвокатскими объявлениями, обещающими помощь при решении этих и других всевозможных вопросов, связанных с борьбой еврейского государства с нееврейскими гражданами этого государства.

Супруги, прожившие многие годы вместе, не могут быть похоронены на одном кладбище (или в одной могиле), если один из них нееврей. Таковы законы.

Местное русскоговорящее радио, которое я обычно слушаю по утрам, часто повествует о разных инцидентах, происходящих на территориях между поселенцами и арабами. Всегда виноваты арабы. Но однажды говорилось о студентах иешивы, которые оскорбляли монашек, плевали в их сторону, выкрикивали разные гадости и подбрасывали в монастырь дохлых кошек. Администрация монастыря официальных жалоб не подавала, не желая осложнять отношения с израильскими властями. А местная газета откликнулась на происходящее такой заметкой в разделе юмора: «Неизвестные вандалы осквернили препохабными надписями Троицкий собор в Иерусалиме. Полиция решила во что бы то ни стало не задерживать вандалов, чтобы их мечта стать известными вовек не осуществилась».

Меня же во всем этом интересует, откуда эти ученики иешивы брали дохлых кошек. Живых кошек в Иерусалиме множество, а с мертвыми я никогда не сталкивалась.

* * *

По поводу кошек – у меня их две, большая и маленькая. Большую кошку я взяла с разрешения квартирной хозяйки при вселении в эту квартиру. Я тогда стала скатываться в депрессию и завела котенка – решила, что это поможет. Сейчас это большая ласковая кошка, согласная спать со мной под одеялом, это очень приятно.

Года через два я подобрала котенка в сквере, где я кормлю городских бездомных кошек. Крохотного котенка туда кто‑то подбросил. Я выкормила эту находку и теперь терплю. По ночам она царапает все дверцы кухонного шкафа, пытаясь их открыть. Кошки днем спят вместе, а когда не спят – дерутся.

Кормежку уличных кошек мне давно бы надо прекратить, она стоит совсем не дешево. Промчавшийся по миру кризис здорово ударил меня по карману. Но кошки дожидаются меня и, увидев, бегут навстречу. Я не могу разочаровать их.

Иногда какая‑то из этих кошек исчезает навсегда без видимых причин. Не виновны ли в этом ученики иешивы?

Недавно на рынке в Иерусалиме, в ходе дискуссии по поводу небольшой торговой операции, хозяин кондитерской лавочки толкнул меня в спину и крикнул: «Убирайся в свою Россию!» Более тридцати лет назад в сходных обстоятельствах мне советовали убираться в свой Израиль. А я уехала в Америку.

Америка уходит все дальше и дальше от меня. Новости уже не так интересны, как прежде. Многие события уже непонятны. И только американские фильмы волнуют, как раньше. Зато Россия стала гораздо ближе – не столько географически, сколько просто по‑человечески. Русскоговорящих здесь куда больше, чем в Америке. Потому больше русскоязычных газет и журналов, книг и телепрограмм.

Только Израиль остался так же далек, как и был, хотя я здесь живу уже шесть лет. Если бы я жила не в Иерусалиме, а, допустим, в Тель‑Авиве, может быть, я не была бы столь привередлива. Многие не хотят жить в Иерусалиме из‑за его особенностей. Но я обречена жить именно здесь, потому что вокруг Иерусалима вертится жизнь сына и его отпрысков. В Тель‑Авив они ездить не любят. А сюда ко мне приходят все шесть внуков и четыре правнука.

Я всегда храню дома запас кошерной еды (другую они не едят, даже хлеб), бумажные тарелки и пластмассовые ложки‑вилки. Из моей посуды они есть не станут – некошерная.

По четвергам приезжает сын часа на полтора. Я кормлю его, и мы смотрим новости на русском. Иногда он укладывается на диван. Как‑то он задремал, и черная кипа [313] , которую он постоянно носит, соскользнула с его головы. И я с некоторым удивлением увидела, что у него очень большие залысины.

Здесь никто не верит ни в какой мир. Жизнь трудна, и облегчения не видно.

У меня есть еще немало замечаний к «исторической родине». Но лучше поставить здесь точку. Мне предстоит жить и умирать в этой стране. Да и рассориться с сыном вовсе в мои планы не входит. «Дедушка Ленин» и дедушка Троцкий сделали революцию, и нас понесло по свету в поисках лучшей доли…

Заключение. От редактора

Имя Льва Троцкого – незаурядного публициста, организатора большевистского переворота в Петрограде, вождя Красной армии и, наконец, после ухода Ленина, главного соперника и врага Иосифа Сталина – широко известно в мире. Его идейным взглядам, политической эволюции, военному и организаторскому искусству, блестящему ораторскому таланту, феерически яркой судьбе и творческому наследию посвящено много книг, мемуарных текстов, тысячи статей на разных языках. Эмоциональный фон всей этой литературы поразительно многообразен – от восторженного поклонения до полыхающей ненависти.

Уверен, что дорогу к широкой аудитории найдет и этот сборник документов и материалов, составленный уцелевшей в годы террора внучкой легендарного политика Юлией Аксельрод. Очень далекая от идейных поисков и честолюбивых устремлений деда, Юлия Сергеевна сосредоточила внимание на трагической семейной саге. Родительский дом Льва Давидовича [314] , история двух его браков, рано оборвавшиеся жизненные пути четырех детей, судьбы внуков – в центре повествования. Сохранившиеся воспоминания самого Троцкого, его второй жены Натальи Ивановны Седовой (бабушки Юлии по отцу), письма и телеграммы членов и друзей семьи приведены в хронологическом порядке. В представленные тексты не вошли фрагменты, посвященные политическим программам, внутрипартийным и межпартийным разногласиям и идеологическим вопросам. Зато можно получить представление о взаимоотношениях, быте и досуге семьи революционера, потом руководителя государства, а затем и жертвы созданного революцией режима.

Химик по образованию (то есть человек науки), Юлия Аксельрод проявляет, насколько это возможно, объективный подход, воспроизводя документы без искажений (если не считать искажением изъятие политических текстов). Документы снабжены, помимо комментариев, редакционных или взятых из публиковавшихся источников, личными комментариями составителя (они выделены курсивом). Личное измерение придают и «Записки последних лет» самой Юлии Аксельрод – впрочем, она имеет на них полное право в качестве «члена семьи врага народа».

Представленная книга – не первый вклад Юлии Сергеевны в «троцкиану». Она сохранила и опубликовала спасенные ее матерью от бдительного ока советских карательных органов письма отца. Книга «Сергей Седов. Письма к Ресничке» вышла в свет в Санкт‑Петербурге в 2006 году. Но только настоящий сборник дает масштабную картину жизни нескольких поколений семьи революционера.

Использованная литература

1. Пасюта А. Земляки Троцкого: Проклятие его золота убило наших селян. Опубл. на сайте «Сегодня», 1.12.2009 // www.segodnya.ua/

2. Троцкий Л. Моя жизнь: В 2 т. М., 1994; первое издание – Берлин, 1930.

3. Фрезинский Б.Я. Предисловие к публикации: письма Л. Соколовской и A.A. Иоффе Л.Д. Троцкому // Диаспора. № 6. Париж; СПб., 2004.

4. Victor Serge and Natalia Sedova‑Trotsky. The Life and Death of Leon Trotsky, Basic Books, Inc. Publishers, N. Y.; originally published in france under the title Vie et mort de Leon Trotsky (AMIOTDUMONT, 1951).

5. Иоффе H. Время назад. Моя жизнь, моя судьба, моя эпоха. М., 1992.

6. Волкогонов Д. Троцкий. Политический портрет. Кн. 1. М., 1997.

7. Савченко В. Отступник. Драма Федора Раскольникова. М., 2001.

8. Смирнов Д, к. и. н. Она спасала буржуйское добро // Уральский курьер. 2002. № 62. 2 апр.

9. Волков В. Женщина в русской революции. Письма Натальи Седовой к Льву Троцкому. Опубл. 10.6.2003 на Мировом социалистическом веб‑сайте: http://www.wsws.org/ru/2003/jun2003/ sedo‑j 10. shtml

10. Финкельштейн В. Первая защитница российских памятников // Вече Твери. 2008. 1 февр. Опубл. на //www.veche. tver.ru/

11. Троцкий Л. Дневники и письма / Под ред. Ю.Г. Фельштинского. М., 1994.

12. Рунин Б. Мое окружение: записки случайно уцелевшего. М., 1995.

13. Троцкий Л.Д. Архив: В 9 т. Т. 2. Телеграммы. 1928. Т. 6. Из писем Л.Д. Троцкого Л.Л. Седову / Ред. – сост. Ю.Г. Фельштинский. 1928. Интернет‑издание на сайте: http://www.ruslib.org/

14. Троцкий Л. Письма из ссылки. 1928. М., 1995.

15. Травинский Я. Письма Троцкого продолжают приходить. Опубл. на сайте «Новости СПб‑Фонтанка». 2001. 16 апр. (http:// old.fontanka.ru/2001/04/16/64250/)

16. Glotzer A. Trotsky: Memoir and Critique. Prometheus Books, Buffalo, N. Y., 1989.

17. Седов С. «Милая моя Ресничка!..» Письма из ссылки. СПб., 2006.

18. Троцкий Л. Лев Седов: сын, друг, борец // Бюллетень оппозиции. Париж, 1938. № 64.

19. Николаевский Б.И. Письма к А.М. Бургиной [Февраль 1933 г.]. Опубл. на сайте: http://lib.ru/TROCKIJ//dnewniki.txt_ Piece40.14

20. Ричардс П. Встреча с сыном Троцкого // Четвертый Интернационал. Лето 1960. № 10. (Richards P. A meeting with Trotsky’s son // The 4th International. 1960. № 10).

21. Бергер И. Крушение поколения. Воспоминания / Пер. с англ. Я. Бергера. Рим, 1973.

22. Яковлев А. Омут памяти. М., 2000.

23. Роговин В. Была ли альтернатива? Т. 6. Мировая революция и мировая война. М., 1998.

24. Улановская НУлановская М. История одной семьи. СПб., 2005.

25. Верхолаз Н. Внучка Троцкого // Еврейский камертон. 2003. 10 апреля.

26. Шаус Я. Красная дактилоскопия на голубом экране // Вести. Тель‑Авив, 2009. 27 августа.

27. Либов Л. Мемуары. Эссе‑реквием «Плачь, сердце, плачь!». 2‑я кн. Сталин, Троцкий и я // Урал. 2004. № 10.

28. Дойчер И. Троцкий в изгнании: Пер. с англ. М., 1990.

Примечания

Воспоминания земляков, как обычно в таких случаях, носят характер легенды. (Примеч. ред.)

Сопилка – дудочка (укр .).

Синагоги в Яновке не было и не могло быть. Для устройства синагоги необходимо постоянное присутствие в населенном пункте не менее десяти взрослых мужчин‑евреев (миньян). Л. Троцкий сообщает, что «в большие праздники родители ездили в колонию в синагогу» (см. ниже). (Примеч. ред.)

По‑русски. Еврейскому чтению он, как было принято, обучался в детстве. (Примеч. ред.)

В царствование Екатерины II в Новороссии были организованы еврейские сельскохозяйственные колонии, в каком‑то виде просуществовавшие до Второй мировой войны. Здесь, вероятно, речь идет о колонии Излучистой (ныне с. Лошкаревка Никопольского р‑на Днепропетровской обл.). (Примеч. ред.)

М.Ф. Шпенцер – одесский кузен Троцкого по материнской линии. (Примеч. ред.)

В украинском (но не в еврейском) семейном быту к родителям обращаются на «вы». (Примеч. ред.)

При всем том в начале 1917 г. Троцкий читал по‑немецки доклады в Нью‑Йорке. См. ниже. (Примеч. ред.)

A.Л. Соколовская (1872–1938?) – первая жена ЛД. (Примеч. авт.) Вслед за И. Седовой Ю. Аскельрод именует своего деда ЛД. (Примеч. ред.)

Иоффе A.A. (1883–1927) – революционер, затем советский дипломат (о нем ниже).

Родители были против женитьбы ЛД на Соколовской, так как Соколовская была значительно старше его и из бедной семьи.

Неустановленное лицо.

Аксельрод П.Б. (1850–1928) – русский марксист, с 1903 г. – меньшевик. Однофамилец составителя книги. (Примеч. ред.)

Конспиративная кличка Г.М. Кржижановского (1872–1959), социал‑демократа, впоследствии хозяйственного деятеля Советского Союза. (Примеч. ред.)

Засулич В.И. (1849–1919) – русская революционерка, террористка, с 1903 г. – меньшевичка. (Примеч. ред.)

Мартов Л. (Ю.О. Цедербаум; 1873–1923) – русский социал‑демократ, меньшевик. (Примеч. ред.)

Вероятно, рукопись воспоминаний Н. Седовой, которую цитирует здесь Л. Троцкий, была одним из источников книги Н. Седовой и В. Сержа (см. ниже). (Примеч. ред.)

Здесь и далее блоки текста, выделенные курсивом, принадлежат автору. Речь идет о II съезде РСДРП. (Примеч. ред.)

Речь идет о II съезде РСДРП. ( Примеч. ред. )

Парвус (Александр Гельфанд, 1869–1924) – деятель русского и германского революционных движений. (Примеч. ред.)

Адлер В. (1852–1918) – лидер Австрийской социал‑демократической партии и международного рабочего движения.

В Твери Н. Седова пробыла очень недолго. (Примеч. авт.)

Дейч Л. Г. (1855–1941) – деятель революционного движения в России.

«Россия в революции» (нем.).

У кого оставила Наталья Леву? У своих родителей, о которых она совершенно ничего не пишет? У партийных товарищей? (Примеч. авт.)

Иоффе H.A. (1906–1999) – дочь A.A. Иоффе (см. выше).

Скобелев М.И. (1885–1938) – юрист, меньшевик, впоследствии министр в правительстве Керенского.

Газета «Киевская мысль» выходила с 1906 по 1918 г. По свидетельству Троцкого, «Киевская мысль» «была самой распространенной на юге радикальной газетой с марксистской окраской» (Моя жизнь. С. 225). В ней он в 1912–1913 гг. печатался под псевдонимом Антид Ото.

Как вспоминает сам Троцкий, этот литературный псевдоним был выбран им в 1900 г. в Усть‑Куте так: он раскрыл наобум итальянско‑русский словарь, увидел слово antidoto («противоядие») и сделал из него Антида Ото.

Неустановленное лицо.

«Луч» – ежедневная меньшевистская газета.

Гильфердинг Рудольф (1877–1941) – один из лидеров австрийской и германской социал‑демократии и II Интернационала; автор знаменитой книги «Финансовый капитал. Новейшая фаза в развитии капитализма» (Берлин, 1910; рус. пер.: М., 1912). Троцкий писал о нем без пиетета.

Нина находилась тогда не с матерью, а, скорее всего, у ее родителей. (Примеч. авт.)

Вероятно, Зина долгое время жила в Яновке у отца ЛД (его мать умерла в 1910‑м). ( Примеч. авт. )

Родители ЛД не раз привозили Зину к нему в Вену. ( Примеч. авт. )

Иоффе A.A.

Фраза подчеркнута Троцким красным карандашом. Видимо, речь идет о предложении для Соколовской работать в организуемом Троцким журнале «Борьба», издание которого готовилось в Петербурге.

Причиной задержки, скорее всего, служило отсутствие документов, необходимых евреям для проживания в столице империи. (За пределами «черты оседлости» могли проживать только купцы первой и второй гильдии, люди с высшим образованием, а также ремесленники.)

Илья Львович Соколовский (1875 – после 1956) – младший брат Соколовской, журналист, печатавшийся в то время в «Одесских новостях» под псевдонимом Седой. В 1930‑х арестован и осужден, но расстрелян не был и в годы оттепели вышел на свободу, после чего его след затерялся (сообщено одесским журналистом, историком литературы и краеведом Е.М. Голубовским). Письмо послано с оказией, поскольку И.Л. Соколовский из Одессы отправлялся в Вену.

Подчеркнуто Троцким синим карандашом.

Подруга Соколовской, жившая в Петербурге.

В № 7–8 «Борьбы» (вышел 6 июля 1914 г.) сообщалось, что «целый ряд фракционных изданий, обменивающихся объявлениями с буржуазной печатью, отказывается помещать объявления «Борьбы» – потому что наш журнал есть орган борьбы за единство» (с. 2).

Подчеркнуто Троцким синим карандашом; им же поставлены два восклицательных знака.

Подчеркнуто Троцким синим карандашом.

Неточно приведенная заглавная строка стихотворения (1866) Ф.И. Тютчева.

Зина, видимо, жила у отца Троцкого, а не с матерью в Одессе, как Нина. (Примеч. авт.)

Видимо, речь идет о направлении A.Л. Соколовской по окончании срока ее ссылки в Петербург (возможно, в связи с планировавшимся изданием в Петербурге журнала Троцкого «Борьба»); «вы» здесь несомненно множественного лица – то есть речь идет о нескольких людях, причастных к этому проекту.

Речь идет о попытке Соколовской восстановить утраченный ею диплом акушерки (получен в Одессе); такой диплом давал бы ей право на жительство в столице.

А. Соколовская с дочерьми оказалась в Петрограде, но когда и как – нам неизвестно. Возможно, это связано с практической отменой «черты оседлости» в годы Первой мировой войны. (Примеч. авт.)

Смерть сербам (дословно: Все сербы должны умереть) (нем.)

Да здравствует Сербия! (нем.)

Гейер – в то время шеф политической полиции Австро‑Венгрии.

Масарик Т. (1850–1937) – чешский философ и политик либерального направления; в 1918–1935 гг. президент Чехословакии.

Король Испании Альфонсо XIII (1886–1941) был свергнут в 1931 г.

Для самого Сережи Седова приезд в Россию не был возвращением: он раньше там не жил, родился в дер. Хюттельдорф под Веной. (Примеч. авт.)

А. Серебровский позднее санкционировал прием ссыльного С. Седова на работу в Красноярске и заплатил за это жизнью (см. ниже). (Примеч. авт.)

Имеется в виду содержание под стражей в Канаде при переезде из США в Россию. (Примеч. авт.)

Здесь: кружит голову.

Народный взгляд на взаимоотношения ЛД и Ленина можно оценить по частушке того времени:

Ленин Троцкому сказал:

«Я мешок муки достал!

Мне кулич, тебе маца».

Ламца‑дрица, лам‑ца‑ца!

Мацу ЛД ел только в раннем детстве. Но частушка, при всей примитивности, верно отражает реалии поры «военного коммунизма»: а) экономические взаимосвязи («достал» и распределяю); б) дружбу персонажей. (Примеч. авт.)

Яков Джугашвили (1907–1943).

Эфрос Абрам (1888–1954) – искусствовед, художественный критик, переводчик и поэт.

В каком году Нина и Зина перебрались в Москву? Наталья не в ладах с хронологией. В книге «Жизнь и смерть Льва Троцкого» есть хронологические ошибки. (Примеч. авт.)

Гусев С.И. (Я.Д. Драбкин, 1874–1933) – большевик с 1903 г., советский партийный деятель.

Раскольников Ф.Ф. (1892–1939) – русский социал‑демократ, военный деятель большевистского переворота, советский дипломат. Беллетризированная биография не противоречит историческим источникам.

В книге В. Савченко помимо беллетризированного текста, приведены подлинные письма Ф. Раскольникова. В приведенном здесь письме речь идет о кратком военно‑полевом романе между Троцким и Ларисой Рейснер, в то время женой Ф. Раскольникова.

Этот беллетризированный отрывок достаточно верно отражает события Гражданской войны и не противоречит историческим источникам.

В 1922–1923 гг., так же как и в 1925–1926 гг., события жизни Троцкого были связаны главным образом с политическими разногласиями и интригами и в настоящем сборнике не отражаются. (Примеч. ред.)

Р у н и н Б. (Рубинштейн, 1912–1994) – родной брат матери Юлии Аксельрод. Этот и другие отрывки из его мемуаров выпадают из жанра семейной саги, но являются выразительными памятниками эпохи.

Белобородов А.Г. (Янкель Исидорович Вайсбарт, 1891–1938) – советский государственный и партийный деятель.

Раковский Х.Г. (1873–1941) – по происхождению болгарин, русский социал‑демократ, советский государственный деятель.

Жена А.Г. Белобородова.

Жена A.A. Иоффе.

Украинизм.

н е в ельсон Ман Самсонович (7–1937), в 1927 г. исключен из партии, сослан, впоследствии расстрелян.

Малютки – 7‑летний Лева (его судьба оказалась трагичной, см. ниже отрывок из очерка Л. Либова) и 3‑летняя Волина (ее судьба прослеживается только до 1935 г.). (Примеч. авт.)

В другом месте письма сказано, что письмо от Нины получено

1 июня. Нина была еще жива, когда ЛД писал это письмо. (Примеч. авт.)

ЛД был убежден (и, вероятно, небезосновательно), что письмо умирающей задержали намеренно. Но вот 76 лет спустя, в 2006 г., в связи с выходом в свет книги «Милая моя Ресничка» я отправила из Иерусалима в Петербург срочное заказное письмо стоимостью около 20 долларов. Письмо было доставлено адресату лишь через 12 дней. Все мои жалобы в Иерусалимское городское почтовое отделение были напрасны. (Примеч. авт.)

Это написано в 1930 г., через два года после смерти Нины. ( Примеч. авт.)

Нина – первая из четырех детей ЛД, безвременно ушедшая в мир иной. Ссылка ЛД и М. Невельсона, безусловно, ускорили ее кончину. Но она умерла естественной смертью. Смерти второй дочери и двух сыновей были более трагичны. (Примеч. авт.)

Муралов Н.И. (1877–1937) – революционер, государственный и военный деятель СССР.

Эта версия наиболее близка к действительности. Почему у ЛД такая разница в информации о смерти Нины, мы можем только догадываться. В книге Д.А. Волкогонова написано: «Оставшись без какой‑либо серьезной помощи, 26‑летняя Нина умерла 9 июня 1928 года. Троцкий узнал об этом только через 73 дня!» У Волкогонова я нашла много неточностей. (Примеч. авт.)

Истра т и Панаит (1884–1935) – румынский писатель.

ЛД в «Моей жизни» называет Аню невесткой. Кажется, он нигде не называет ее по имени. В «Письмах из ссылки» ЛД уточняет, что невестка – жена старшего сына, который уехал с ними. Наталья, описывая те же события, называет Аню по имени. Волкогонов читал «Мою жизнь», но, вероятно, не читал книгу Н. Седовой и В. Сержа (книга на русском языке не издавалась), а потому решил, что Сережа приехал с женой. Сережа к этому времени, по‑видимому, женат еще не был. (Примеч. авт.)

Этот отрывок из мемуаров Рунина выпадает из жанра семейной саги, но является выразительным памятником эпохи.

Раймон Молинье (1904–1994).

Куроедов П.С. (1894–1932) – военный моряк, затем шифровальщик советского полпредства в Норвегии, тайный сторонник Троцкого.

Милль М. (П. Окунь, Обин) – русский эмигрант в Париже, сторонник Троцкого. В 1932 г. раскаялся перед советскими властями и возвратился в СССР. Есть предположение, что он с самого начала был агентом ОГПУ.

Неустановленное лицо.

Альберт Глоцер и его жена Маргарет на всю жизнь остались друзьями Севы, а затем и его дочерей. Они стали и моими друзьями. В какой‑то мере они заменили мне московскую родню – дядю Борю и тетю Нюню. (Примеч. авт.)

Письма Сергея Седова к родителям хранятся в Гарварде: Houghton Library, Leon Trotsky Exile Papers (bMS Russ 13.1), G. 4933–4961; E. 13038, 13039; письма к брату Льву: Там же. Е. 13040–13042; Текст публикуется с разрешения Houghton Library, Harvard University. Подготовка текста к публикации Е.В. Русаковой. К сожалению, нам неизвестно, каким образом эти письма попали в Гарвард. Мы не знаем, получали ли Л. Троцкий и Н. Седова еще какие‑нибудь письма от С. Седова. Письма даются с небольшими сокращениями. (Примеч. авт.)

Ольга Гребнер, первая жена Сергея, библиотекарь.

Л а ф а р г Пьер (1842–1911) – французский социалист, зять К. Маркса.

После пожара в доме ЛД и Наталья переехали. Новый адрес я нашла в книге Альберта Глоцера. (Примеч. авт.)

Захар Моглин – первый муж Зинаиды.

Александра Моглина – дочь Захара и Зинаиды.

Платон Волков – второй муж Зинаиды.

Вторая жена Захара Моглина, которая впоследствии вырастила Александру Моглину.

Датируется по штемпелю.

Датируется по содержанию.

100

По‑видимому, с улицы Грановского на Большую Серпуховскую. На Большой Серпуховской Сергей и Леля жили уже в 1931 г. (это я узнала из адреса на открытке, который не воспроизведен в книге «Милая моя Ресничка»). (Примеч. авт.)

101

Это и следующее письмо датируются по содержанию.

102

Зина родилась в 1900 г., ей было 32 года. (Примеч. авт.)

103

Так в тексте.

104

Зина была больна, по‑видимому, давно, и ЛД мало что мог изменить в тех условиях. Сергей дважды в своих письмах убеждает родителей, что отправлять ее обратно в Союз нельзя, и повторяет: «Служить она не сможет». Значит, Сергей еще до всей этой истории знал, что Зина больна. По словам Надежды Иоффе, которая встретила Александру Соколовскую на Колыме (см. ниже), Соколовская узнала о самоубийстве Зины из письма ЛД. (Примеч. авт.)

105

Сестра A.Л. Соколовской.

106

Вслепую (фр.).

107

Потрясающе, то же самое и сейчас, в 2009 году. (Примеч. авт.)

108

По состоянию здоровья разрешение проживать в департаменте Миди, сверх уже имеющегося разрешения проживать на Корсике (фр.).

109

Люмбаго – острые боли в пояснице.

110

Сюртэ женераль – французская тайная полиция.

111

В первые месяцы своего пребывания во Франции Троцкий жил в местечке Сен‑Пале вблизи г. Руайана. В начале сентября 1933 г. Н.И. Седова выехала в Париж для консультаций с врачами в связи с заболеванием рук. В Париже она пробыла около месяца.

112

Мартен де Пейлер Жанна (1897–1961) – жена Р. Молинье, ставшая затем женой Л.Л. Седова. Была членом Компартии Франции с 1921 г. В 1929 г. исключена из партии за сочувствие идеям Троцкого.

113

Ланис Вера (1906–?) – в 1933 г. сожительница Р. Молинье. Родом из Бессарабии. Владела русским языком. Во время пребывания Троцкого во Франции вместе с Ж. Мартен вела домашнее хозяйство в его доме.

114

Ул. Лавандо, 4 – место в Париже, где произошла первая встреча Л.Д. Троцкого и Н.И. Седовой в 1902 г.

115

В начале октября 1933 г. Троцкий поехал в поселок Багнер‑де‑Бигор в Пиренеях, где провел три недели отдыха, продолжая, однако, переписку и работу над книгой о Ленине. Затем он переехал в г. Барбизон под Парижем.

116

Речь идет о Саре Вебер (1900–1976) – деятельнице оппозиционного коммунистического движения. Она была женой деятеля Компартии США Луиса Джекобса, ставшего затем участником Коммунистической лиги США. В конце 1933–1934 г. (а также в 1938–1939 гг. – Авт.) Сара Вебер являлась секретарем Троцкого.

117

Строка приписана после написания письма.

118

Речь идет о Э. Аккеркнехте.

119

Имеется в виду Л.Л. Седов.

120

Славная компания: Лева, Раймон, Жанна и Вера. (Примеч. авт.)

121

Так в тексте. (Примеч. авт.)

122

Имеется в виду Шмидт.

123

«Возрождение» – газета на русском языке, выходившая в 20–30‑х гг. в Париже. Формально была независимой, но финансировалась полпредством СССР и проводила соответствующий курс.

124

Анри Молинье (1898–1944), брат Раймона, единомышленник Троцкого…Бизнесмен, офицер в отставке, он был крайне удобен для выполнения всякого рода «официальных» дел: получения виз и пр. Погиб во время Второй мировой войны.

125

Николаевский Борис Иванович (1887–1966) – историк, архивист, публицист, прозаик, общественный и политический деятель. Родился в Башкирии в многодетной семье православного священника. Активный участник российского революционного движения. В 1908–1910 гг. находился в ссылке в Архангельской губернии. В 1913 г. стал помощником депутата IV Государственной думы М.И. Скобелева. С 1917 член ВЦИК партии меньшевиков, работал в Комиссии для ликвидации дел политического характера бывшего Департамента полиции, сотрудничал в журнале «Былое». С 1919 г. по 1921 г. возглавлял Московский историко‑революционный архив. В 1921 г. арестован и содержался в Бутырской тюрьме. После освобождения в 1922 г. уехал в Берлин. В Берлине работал заведующим Русским социал‑демократическим архивом, с 1923 г. научный корреспондент Института Маркса и Энгельса в Берлине. В 1933 г. организовал эвакуацию Русского архива из Берлина в Париж. По‑видимому, хорошо знал Льва Седова, а также ЛД и Наталью. В 1940 г. переехал в США, где создал «Лигу борьбы за народную свободу», издавал журналы «За рубежом», «Грядущая Россия». По окончании Второй мировой войны предпринял поездки по лагерям советских военнопленных и перемещенных лиц в Европе, издал книгу о лагерях в СССР. Его книга «Власть и советская элита» стала бестселлером. В послевоенный период участвовал в политической жизни российской эмиграции, много раз приезжал в Европу для участия в политических съездах и совещаниях эмигрантов.

126

Бургина А.М. – жена И.Г. Церетели (см. ниже).

127

Церетели И.Г. (1881–1959) – политический деятель, один из руководителей меньшевиков.

128

Ренодель Пьер (1871–1935) – один из руководителей Французской социалистической партии.

129

Имеются в виду внуки Л. Троцкого – дети Нины – Лев и Волина.

130

В конце письма приписка неизвестно чьей рукой: «Как сообщил [пропуск] Ал. Л. послано 150, Сергею – 100 (для России это немало)».

131

В верхней части письма приписано зеленым карандашом почерком Н.И. Седовой: «1934, апрель».

132

В дневниках ЛД говорится о планах высылки в Мадагаскар. (Примеч. авт.)

133

Здесь и далее в письмах Сергея выделено мною. ( Примеч. авт. )

134

Датируется по содержанию.

135

Датируется по содержанию.

136

На последней странице письма неизвестной рукой написано «Последнее письмо».

137

18.02.1935 – последний день работы Сергея. См. ниже «Анкету арестованного». (Примеч. авт.)

138

Ко времени ареста Сергей уже был официально женат на моей маме. Имя Лели не появляется ни в описаниях ареста и высылки семьи из Москвы, ни в сценах жизни в Алма‑Ате и высылки из СССР. В «Анкете арестованного» 3 марта 1935 года в пункте «Состав семьи» Сергей пишет: «Генриетта Михайловна Рубинштейн – жена, О.Э. Гребнер – бывшая жена». По рассказу моей матери, они обе приходили на свидания в тюрьму к Сергею. Из последующих писем Сергея видно, что обе женщины не только хорошо знали друг друга, но и были дружны. Сергей писал Леле письма из ссылки и в Москву, и в Воронеж, куда ее вскорости сослали. (Примеч. авт.)

139

По адресам телеграмм, посылавшихся ЛД Сергею, можно видеть, что Сергей жил на ул. Грановского. В дальнейшем Сергей и Леля жили на Большой Серпуховской, там же жили Аня с сыном. (Примеч. авт.)

140

«Анкета арестованного» (см. ниже) датирована 3 марта.

141

В книге опубликована по материалам ЦА ФСБ РФ. Д. Р‑33578. Л. 1–1 об. Публикация С.А. Ларькова.

142

«Сумерки богов» (нем.).

143

Анри Молинье.

144

Сергей был доцентом, а не профессором. (Примеч. авт.)

145

Выделено мною. Здесь речь идет действительно о последнем предарестном письме Сергея. В других случаях (см. ниже) и ЛД, и Наталья все время называют «последним письмом» письмо от 9.12.1934. (Примеч. автп.)

146

Внуки: дети Нины – Лев и Волина (Невельсон), Саша – дочь Зины и Захара Моглина.

147

После выезда из Кремля Троцкие жили на ул. Грановского, где Сережа продолжал находиться и после высылки ЛД в Алма‑Ату. Но в 1931 г. Сережа и Леля уже жили на Большой Серпуховской. ( Примеч. авт.)

148

Лева Невельсон, 1921 г. р. (Примеч. авт.)

149

Ил ь и н Я.Н. (1905–1932) – советский писатель.

150

И ЛД, и Наталья все время говорят об этом «последнем» письме. Но было еще одно письмо, написанное явно позже 9.12.1934, недатированное, в котором Сергей предчувствует приближающийся арест и в то же время надеется, что все обойдется. В этом письме он впервые прямо просит родителей «помочь немного в денежном отношении». Почему не упоминают об этом письме ни ЛД, ни Наталья? Оно ведь было получено, иначе не попало бы в архив. ( Примеч. авт.)

151

Бюллетень оппозиции. Июль 1935. № 44. С. 10–11.

152

Письмо от имени Н. Седовой было написано Л. Троцким. ( Примеч. ред.)

153

Льва.

154

Сергей был арестован 3 марта 1935 г. (Примеч. авт.)

155

Семен Львович Клячко, эмигрант‑революционер, живший в Вене и умерший там в 1914 г. Во время второй эмиграции Троцкого был его другом.

156

«Бош» – презрительное название немца.

157

Сила духа (нем.).

158

Впоследствии и Мария Львовна была отправлена в лагерь. ( Примеч. ред.)

159

Поль Лафарг (1842–1911) и его жена Лаура (1845–1911; дочь К. Маркса) покончили с собой по предварительному решению поступить так, как только наступит старость, мешающая им вести борьбу. (Примеч. ред.)

160

Письмо Л.Д. Троцкого, адресованное «Д.», было написано 7 января 1936 г. Д – первая буква слова Диг, одного из псевдонимов Л.Л. Седова. В письме содержалась критика деятельности Л.Л. Седова по руководству «Бюллетенем оппозиции» в Париже.

161

Очевидно, имеется в виду «письмо Д.».

162

Вычеркнуто слово «грубостями».

163

Л.Л. Седов имеет в виду свою работу в качестве редактора «Бюллетеня оппозиции».

164

Последующая часть письма написана на полях предыдущих страниц.

165

Азарх Анатолий – историк, востоковед.

166

Толя был единственным человеком (кроме моей матери, которой письма предназначались), прочитавшим все сохраненные матерью письма Сергея. Сколько их было потеряно при почтовой пересылке из Москвы в США – неизвестно. Все дошедшие до Америки письма опубликованы в книге «Милая моя Ресничка». В моем архиве имеется также английский перевод этих писем, сделанный в Англии по заказу Джорджа Лавана Вайсмана (1916–1985). Он был одним из организаторов Социалистической рабочей партии США, во время Второй мировой войны воевал в чине капитана артиллерии, затем был директором ряда издательств, состоял в национальном и политическом комитетах СРП, а также во множестве различных организаций (среди которых Национальная ассоциация защиты цветных, американский студенческий союз в Гарварде, Комитет по борьбе с расовой дискриминацией, Комитет по защите гражданских прав и даже Кубинский революционный комитет). Вайсман делал попытки издать письма отца в Англии. К сожалению, это издание не состоялось. (Примеч. авт.)

167

Возможно, имеется в виду первый муж Г. Рубинштейн Андрей Болтянский.

168

Неустановленные лица. Впрочем, второй из них, возможно, Б. М. Черномор дик, один из соавторов C.Л. Седова по книге «Легкие газогенераторы…».

169

Nomen amicitiae sic, quatenus expedit, haeret… (Сатирикон, гл. 80).

170

Вероятно, статья была снята редакцией.

171

Вероятно, статья была снята редакцией.

172

Удалось обнаружить только одну статью.

173

ДУК – Дирижабельный учебный комбинат.

174

Вероятно, это Лев Лазаревич, который упоминался ранее.

175

14 августа – день рождения Генриетты. (Примеч. авт.)

176

Выделено мною. Как можно понять из писем Сергея родителям, он и Леля отпуска проводили поврозь. В письме от 6.06.34 г. Сергей сообщает о возможности попасть в дом отдыха под Москвой, а в письме от 5.08.34 рассказывает о дискомфорте в доме отдыха: плохая погода, посредственная кормежка, к тому же болел ангиной. «…Я все‑таки отдохнул хорошо… <…> Двадцать пять суток ни о чем абсолютно не думать – это иногда бывает крайне полезно». А здесь Сергей упоминает Черное море. В протоколе допроса дедушки Миши записано: «Дочь познакомилась с Седовым в Сочи». В протоколах допросов бабушки Розы: «Познакомилась с Седовым на курорте». То же говорила и мама на допросе: «Познакомились на курорте». В письме Николаевского к Наталье неизвестная корреспондентка сообщила, что мама познакомилась с отцом «на курорте, то ли в Крыму, то ли на Кавказе». Дядя Боря в воспоминаниях называет Хосту. Но время все указывают одинаково: 1934 год. Значит, летом 1934 года Сергей отдыхал не в Подмосковье (или не только в Подмосковье), а у Черного моря. (Примеч. авт.)

177

Жизнеописание, биография (лат.).

178

Вероятно, хозяйка комнаты, которую снимали в Москве Сергей и Генриетта или в которой они иногда встречались.

179

Квадратные скобки принадлежат С.С.

180

Фрагмент письма без даты. Датировано по содержанию.

181

Доктору Панглосу, наставнику вольтеровского Кандида, принадлежит сентенция: «Говорить, что все хорошо, – глупость. Правильно говорить: все к лучшему».

182

В архиве Ю. Аксельрод сохранилась фотография со следующей надписью на обороте: «Такую рожицу я положила в твои вещи. Если ты ее не нашел – на всякий случай посылаю вторично. Кроме того, в вещах есть фотография групповая: Оля, Мира и я. Мы сфотографируемся на этих днях и пришлем тебе (мы – это Оля и я). Целую тебя, толстого и дорогого! Пожалуйста, ухитрись не похудеть – мне очень интересно – какой у тебя животик: Женя».

183

Инж. С. Седов. О напряжениях, возникающих в гайке, в связи с зазорами по ОСТам 95‑а и 95‑6 // Вестник стандартизации. 1931. № 7. С. 48–52.

184

Маяковский В. Облако в штанах.

185

Квадратные скобки принадлежат С. Седову.

186

Последняя строфа стихотворения Гейне из цикла «Германия. Зимняя сказка».

187

Где эти вещи находились? На старой квартире, где еще жила Леля? Синюю вазу сохранила бабушка Роза и переслала ее моей матери на Колыму. Прочитав это письмо (лет 20 назад), я полезла в старые колымские фотографии и нашла одну, где ваза стояла на полке. После смерти матери родственники переслали мне вазу в США. Перед отъездом в Израиль я послала вазу в Музей Л.Д. Троцкого в Мексике. Кувшин баккара исчез во время нашего ареста, так же как и статуэтка химеры. Об остальных вещах я ничего не знаю. (Примеч. авт.)

188

Вероятно, имеется в виду средневековый рисунок неизвестного автора «Убийство Уота Тайлера», который помещался во многих изданиях, начиная от школьных учебников по истории Средних веков (его можно найти и в учебнике для 6‑го класса 1997 года издания) до иллюстрированных журналов. Не исключено, что речь идет о картинке, вырезанной из журнала «Огонек». Судьба Уота Тайлера в данном случае тоже наводит на размышления о том, что Седов вспомнил о нем не случайно.

189

Датируется по содержанию. Начало письма утрачено.

190

Вероятно: Седов С.Л., Мезин И.С., Черномордик Б.М. Легкие газогенераторы автотракторного типа. [Л.], 1934.

191

Датируется по содержанию. Начало письма утрачено.

192

Белье (от фр. dessous).

193

Датировано по содержанию письма, у С.С. написано, вероятно, ошибочно: IX, но в середине сентября он был еще без работы, директор Красмашстроя должен был приехать и решить вопрос о его трудоустройстве только 20.09.

194

Фрагмент письма без даты. Датируется по содержанию.

195

На самом деле – Венев. (Примеч. авт.)

196

Из этого ответа следует, что в Москве мама паспорта так и не получила. Из‑за ожидания московского паспорта случилась даже небольшая перепалка в переписке между моими родителями. (Примеч. авт.)

197

Марта.

198

Выделено мною. (Примеч. авт.)

199

Протокол допроса свидетеля Тимофеева А.П. [Текст] / Следственное дело Субботина А.П. // Архив РУ ФСБ по KK. П‑5990. Л. 230.

200

Протокол допроса Сидорова Г.Я. [Текст] / Следственное дело Субботина А.П. // Архив РУ ФСБ по KK. П‑5990. Л. 219–220.

201

Протокол допроса свидетеля Орлова А.Н. [Текст] / Следственное дело Субботина А.П. // Архив РУ ФСБ по KK. П‑5990. Л. 223.

202

Протокол допроса A.B. Телегина от 4.02.1937 [Текст] / Следственное дело Субботина А.П. // Архив РУ ФСБ по KK. П‑5966. Л. 110.

203

Псевдоним, личность не установлена.

204

Бергер‑Барзилай Йосеф (1904–1978) – журналист, деятель коммунистического движения, руководитель Компартии Палестины в 20‑х годах. После возвращения из сталинских лагерей вернулся к ортодоксальной религиозной вере.

205

Фактически через несколько дней – еще 19 февраля он работал, а 3 марта его арестовали. (Примеч. авт.)

206

Особые внешние приметы

207

Информация о событиях на Красмаше пересказана нами по публикациям К.Ф. Попова и А.С. Ильина, размещенным на сайте Красноярского общества «Мемориал»: memorial.krsk.ru.

208

На самом деле – 1910. (Примеч. авт.)

209

На самом деле – Тульской области, см. след, документ. (Примеч. авт.)

210

До Натальи доходили сведения о Сергее от людей, встречавших его в тюрьме, лагере или на этапе. Это письмо, где речь идет о моей маме и обо мне, потрясло меня, когда попало в мои руки. (Примеч. авт.)

211

Меньше. С августа 1935 г. по май или июнь 1936‑го. (Примеч. авт.)

212

Симонов K.M. (1915–1979) – советский писатель.

213

Ямпольский Б.С. (1912–1972) – писатель.

214

Имеются в виду радиопередачи.

215

3 марта 1935 г. (Примеч. авт.)

216

1900–1953.

217

Новый журнал. Нью‑Йорк. 1984. № 155. С. 232.

218

В начале июля 1937 г. в условиях напряжения, возникшего во взаимоотношениях между Троцким и его женой в связи с его любовной историей с Фридой Кало, супруги решили на время расстаться. 7 июля Троцкий выехал на гасиенду Ландеро вблизи Сан‑Мигель‑Регла примерно в 150 км на северо‑восток от Мехико. Н.И. Седова осталась в Койоакане. 26 или 27 июля Троцкий возвратился в Койоакан. Он попросил Ф. Кало возвратить ему его письма, адресованные ей, что и было сделано. Письма, видимо, были уничтожены. Взаимоотношения Троцкого и Фриды послужили, по‑видимому, одной из причин, но не главной, разрыва Риверы с Троцким.

219

Сиксто – шофер Д. Риверы.

220

Казас Жезус – лейтенант мексиканской полиции. Руководил отрядом полицейских, охранявших дом на авенида Лондрес в Койоакане, где проживал Троцкий.

221

Ландеро – хозяин гасиенды возле г. Сан‑Мигель‑Регла, где в июле 1937 г. жил Троцкий.

222

Марин – американский сторонник Троцкого, сотрудник бюллетеня The Socialist Appeal.

223

Cinema (англ.) – кино.

224

Из этих слов и ряда следующих мест вытекает, что в 1937 г. Троцкий вел дневник, который до настоящего времени не обнаружен. Возможно, после гибели Л.Д. Троцкого он был уничтожен Н.И. Седовой. В пользу этого свидетельствует несколько упоминаний Троцкого в письмах Седовой, что он вел дневник только для нее.

225

Когда‑то давно я скопировала фотографию из книги: ЛД и Наталья стоят у какой‑то ограды и смотрят друг на друга. Они уже не молоды, возможно, это Мексика. Об их переписке я в то время понятия не имела, но и тогда поняла, что у них были какие‑то особые отношения. (Примеч. авт.)

226

Главный концессионный комитет республики (Главконцеском) был образован после издания декрета Совнаркома РСФСР от 23 ноября 1920 г. о разрешении заключать концессионные договоры с целью привлечения иностранного капитала в Россию. Л.Д. Троцкий возглавлял Главконцеском после его снятия с поста наркома по военным и морским делам (снят в январе и назначен в мае 1925 г.). С поста председателя Главконцескома Троцкий был снят после его исключения из ЦК ВКП(б) в октябре 1927 г.

227

Имеется в виду Рут Агелофф – американская сторонница Троцкого. Она принимала техническое участие в работе комиссии Д. Дьюи. Благодаря ее косвенной непроизвольной помощи агент НКВД Р. Меркадер, вступивший в интимную связь с ее сестрой Сильвией Агелофф, смог проникнуть в дом Троцкого.

228

Ф а в н – в римской мифологии бог плодородия, покровитель скотоводства, полей и лесов.

229

В предыдущих письмах содержались намеки на интимные отношения Троцкого с Ф. Кало. Здесь о них, как и о том, что эти отношения прерваны, сказано более откровенно.

230

Рита Яковлевна – машинистка Троцкого в Мексике в 1937–

1938 гг.

231

По всей видимости, речь идет о фиктивной встрече между ЛЛ. Седовым и Е.С. Гольцманом, подсудимым на судебном фарсе в Москве в августе 1936 г., которая якобы происходила в отеле «Бристоль» в Копенгагене в 1932 г. Встреча не могла состояться, так как этот отель был разрушен еще в 1917 г.

232

Имеется в виду Этьен. Этьен – псевдоним Марка Зборовского (выступал также под псевдонимом Тюльпан) (1908–1990) – эмигранта из Западной Украины, проживавшего в 30‑х гг. во Франции. С 1934 г. Зборовский был агентом НКВД. Он был внедрен в число ближайших сотрудников Л.Л. Седова, полным доверием которого пользовался. В 1941 г. эмигрировал в США. Был разоблачен в 1955 г. сенатской подкомиссией Джозефа Маккарти и приговорен к тюремному заключению за дачу ложных показаний.

233

Паульсен Л. – псевдонимЛ. Эстрин (Даллин), ближайшей сотрудницы Льва Седова. (Наталья долгое время оставалась с ней в переписке. Знала ли Л. Эстрин об истинной роли Этьена, неизвестно. – Авт.)

234

В середине февраля 1938 г. Троцкий несколько дней нелегально проживал в доме правительственного чиновника, друга Д. Риверы Антонио Гидальго в Ломас‑де‑Чапультепеке, респектабельном районе г. Мехико. Это было предпринято в связи с опасениями покушения на его жизнь. Троцкий возвратился в Койоакан, где оставалась Н.И. Седова, после поступления известия о смерти Л.Л. Седова.

235

Кашне, шарф (фр.).

236

По всей видимости, имеется в виду Силвия Агелофф (сестра сотрудницы Троцкого Рут Агелофф) и ее любовник, фигурировавший под именем Жан Морнар. На самом деле это был Рамон Меркадер (1914–1978) – испанский коммунист, убийца Л. Троцкого. В литературе господствует мнение, что Меркадер появился в доме Троцкого значительно позже. Но, судя по данному письму, это произошло уже в начале 1938 г.

237

Имеется в виду статья «Шумиха вокруг Кронштадта». Троцкий отрицал личное участие в подавлении Кронштадтского восстания и писал, что он «не помнит», находился ли он в Петрограде во время восстания. Факты же свидетельствуют, что он прибыл в Петроград 5 марта (восстание началось 1 марта) и находился в городе несколько дней. Именно по его приказу М.Н. Тухачевский был назначен командующим 7‑й армией, которой было поручено подавление восстания. Троцкий приказал подавить восстание, не останавливаясь ни перед какими жертвами.

238

Видимо, имеется в виду дом Губерта Геринга в городе Такско* в Мексике, который был предоставлен в пользование Троцкого. Г. Геринг – американский профессор, специалист по Латинской Америке. Поддерживал дружеские отношения с Троцким, многократно посещал его и привозил к Троцкому на беседы своих студентов. [*Фельштинский далее пишет «Таксако», но правильное написание – «Такско».]

239

Видимо, идет речь о Вальтере Кривицком (1899–1941), перебежчике из НКВД на Запад.

240

Скорее всего, речь идет о работе «Их мораль и наша» (Бюллетень оппозиции. 1938. № 68–69. С. 6–19).

241

О ком идет речь, установить не удалось.

242

Av. Londres (авенида Лондрес) – улица, на которой в 1937–

1939 гг. проживал Троцкий в доме Д. Риверы. В марте 1939 г. после разрыва с Риверой Троцкий переехал в дом на авенида Виена.

243

Мичоакан – штат на юго‑западе Мексики. Центр г. Морелия.

244

Трагичны строки Натальи о гибели сына Льва в Париже. Только почему Наталья относит события к 1937 году? Это было в тридцать восьмом! Дальше еще более странно: «Лева умер, когда ему было

245

Не с дочерью, а с сыном – Львом (Люликом), 1926 г. р. Из письма Сергея родителям от 6.1.1933: «Я не писал вам раньше, т. к. не видел никакой надобности, что Аня вышла замуж». (Примеч. авт.)

246

Телеграмма Зборовского и Эстрин Троцкому о смерти ЛЛ. Седова была получена после того, как он уже узнал о происшедшем из вечерних мексиканских газет от 16 февраля 1938 г.

247

Обсерватор (от англ. Observer) – наблюдатель.

248

К л а р т – французский сторонник Троцкого, член Интернационального Секретариата IV Интернационала.

249

С. И. (Secretariat Internationale) – Интернациональный Секретариат IV Интернационала, находившегося в стадии формирования.

250

Б о й т е л ь Жоаннес (псевдоним Бардина Алексиса) (1905–?) – французский сторонник Троцкого, один из лидеров Интернациональной рабочей партии.

251

Брош, Жерар, Про – члены конкурировавших между собой групп сторонников Троцкого во Франции.

252

Так в тексте.

253

Partie ouvrier internationaliste (POI) – Интернационалистская рабочая партия Франции – французская секция IV Интернационала. Основана в конце 1938 г. В феврале 1939 г. часть членов ПОИ перешла в Рабочую и крестьянскую социалистическую партию, основанную в июле 1938 г. М. Пивером.

254

Енукидзе Авель Софронович (1877–1937) – советский государственный деятель. Социал‑демократ с 1898 г. С 1918 г. секретарь Президиума ВЦИК, в 1922–1935 гг. секретарь Президиума ВЦИК. Был снят с ответственных постов. Арестован и расстрелян во время «большого террора».

255

«Партийное строительство» – журнал ЦК ВКП(б). Выходил в 1929–1946 гг. (до него с 1919 г. издавались «Известия ЦК РКП (б) – ВКП(б)»). С 1946 г. вместо «Партийного строительства» стал выходить журнал «Партийная жизнь».

256

Рейсс Игнатий (Натан Маркович Порецкий) (1899 – 4 сентября 1937) – деятель ЧК‑ОГПУ‑НКВД, видный разведчик, невозвращенец. Убит спецгруппой НКВД в Швейцарии.

257

Вебер Сара (Якобс), являвшаяся секретарем Троцкого в Турции и Франции, а также в 1938 г., а затем в 1939 г. в течение нескольких месяцев в Койоакане. Авторство письма установлено по содержанию.

258

Видимо, имеется в виду газета La lutte ouvrier.

259

POUM (Partido Obrero de Uniflcaciön Marxista) – Рабочая партия марксистского единения в Испании.

260

Levin I.D. The Mind of an Assassin. P. 52.

261

Documents of the Fourth International. The Formative Years (1933–1940). N. Y., 1973. P. 169.

262

Дойчер Исаак (1907–1967) – историк, публицист, политический деятель.

263

Дойчер И. Троцкий в изгнании. С. 454.

264

Documents of the Fourth International. The Formative Years (1933–1940). P. 298.

265

Ibid. P. 299, 431.

266

Архив Международного института социальной истории в Амстердаме, коллекция Б.К. Суварина. Письмо Б.И. Николаевского Б.К. Суварину от 19 декабря 1955 г., 1 лист.

267

Архив Международного института социальной истории в Амстердаме, коллекция С. Эстрина.

268

11 января 1933 г.

269

Как рассказывал мне Гарольд Робинс (см. о нем ниже в моих записках), Жанна привязалась к Севе и просто не хотела с ним расставаться. (Примеч. авт.)

270

На этом месте запись обрывается.

271

Опубликовано в Socialist Appeal 11 мая 1940 г.

272

Сикейрос Давид (1896–1974) – выдающийся мексиканский художник, коммунист. Сотрудничал с ОГПУ СССР.

273

В книге «Жизнь и смерть Льва Троцкого», в главе «Последний день», Наталья трогательно описывает последний день ЛД в больнице. ЛД не хотел, чтобы его раздели медики, и просил сделать это Наталью. Наталья провела ночь в кресле у постели ЛД. Жизнь покинула ЛД в момент, когда Наталья задремала. Это было в 19.25 21 августа 1940 г., в мой день рождения (я родилась в 1936 году). (Примеч. авт.)

274

Инбер Вера (1890–1972) – советская поэтесса и прозаик, племянница (или кузина) Л.Д. по материнской линии.

275

Дочь Зинаиды – Александра Захаровна Моглина, в замужестве Бахвалова (1923–1989). Насколько мне известно, у нее была дочь Ольга. (Примеч. авт.)

276

Моглин Захар Борисович особым совещанием 27 апреля 1934 г. приговорен к 3 годам заключения. 9 октября 1937 года особой тройкой приговорен к высшей мере наказания. (Примеч. авт.)

277

Вероника (1955 г. р.) – искусствовед, критик, поэт (Мексика); Нора (1956 г. р.) – директор Национального института наркологии (США); Патриция (1956 г.) – врач‑исследователь; Наталия, младшая дочь, – экономист (Мексика). У близнецов пятеро детей, Севиных внуков.

278

Оказывается, мы были соседями! Бабушка Роза и я получили комнату в коммунальной квартире на Ленинском проспекте, если не ошибаюсь, в 1958 году. (Примеч. авт.)

279

1924 – 1870 = 54. (Примеч. авт.)

280

См., например, книгу: Троцкий Л.Д. Дневники и письма / Под ред. Ю.Г. Фельштинского. Тинефли, Нью‑Джерси: Эрмитаж. С. 177; также Волкогонов Д. Троцкий. М., 1993. Т. 2. С. 192. (Примеч. авт.)

281

«Старик» (англ.) – прозвище Льва Троцкого в кругу последователей.

282

Фото извлечено из кинохроники. (Примеч. авт.)

283

Жена дяди Бори, Анна Дмитриевна Мельман. (Примеч. авт.)

284

Алан Адольфович Мерк (1913–1987). (Примеч. авт.)

285

«В ы ш к а» – высшая мера наказания, в те времена – расстрел; «четвертак» – 25 лет лагерей.

286

3 э к – заключенный. (Примеч. ред.)

287

Черта оседлости – до Февральской революции область дозволенных для еврейского проживания территорий Российской империи. Вне «черты» могли жить лишь некоторые категории евреев: купцы 1‑й и 2‑й гильдий, ремесленники и другие.

288

Сохнут («Еврейское агентство») – организация, занимающаяся практическими вопросами репатриации евреев в Израиль.

289

Брит‑мила – обряд обрезания.

290

Хасиды – направление в иудаизме, возникшее в XVIII в. в Восточной Европе. Любавичская ветвь хасидизма (она же ХАБ АД) основана Шнеур‑Залманом из Ляд (1745–1812).

291

П.П. Шмидт (1867–1906) – один из героев русской революции 1905 г. За «сыновей лейтенанта Шмидта» выдавали себя аферисты‑попрошайки в романе Ильфа и Петрова «Золотой теленок».

292

Герцль Теодор (1860–1904) – основатель политического сионизма (движения за возвращение еврейского народа на свою историческую родину).

293

По религиозным канонам иудаизма, мясные и молочные продукты хранятся и употребляются отдельно. (Примеч. ред.)

294

Кошерный – разрешенный в пищу по правилам иудаизма. Кошерные продукты оберегают от соприкосновения с некошерными. (Примеч. ред.)

295

ЗМ (точнее, МММ) – аббревиатура американской промышленной корпорации.

296

Бэтерри‑парк – южная точка Манхэттена. (Примеч. авт.)

297

Некоторые мои добрые знакомые, прочтя рукопись, умоляли меня не публиковать израильскую часть этих заметок – публикация, мол, сослужит добрую службу врагам Израиля. А несколько издателей вообще отказались иметь дело со мной. Я же полагаю, что публикация мнений, даже весьма негативных, исходящих от любого жителя, – неотъемлемый признак демократии в стране. В этом ее сила. Боятся критики только диктаторские режимы. (Примеч. авт.)

298

Кнессет – парламент в Израиле.

299

Г о й – нееврей (иврит).

300

Во время экономического кризиса некоторые израильтяне, поселившиеся в США, вернулись в Израиль. (Примеч. авт.)

301

В газете «Наш Иерусалим» появилась статья под заглавием: «Первые симптомы новой криминальной эпидемии в Израиле: адвокаты‑мошенники». Меня такой адвокат‑мошенник нагрел на 250 долларов. (Примеч. авт.)

302

Мазган – кондиционер в летнее время, обогреватель – в зимнее. Все дома в Иерусалиме с наружной стены обвешаны разнообразными мазганами. (Примеч. авт.)

303

А л и я – букв. «восхождение» – официальное именование приезда евреев на постоянное жительство в Израиль. ( Примеч. авт. )

304

В газете «Наш Иерусалим» была напечатана заметка с предложением организовать ассоциацию квартиросъемщиков – жертв холокоста. Я позвонила по указанному телефону, прося принять и меня в эту ассоциацию, хотя я не жертва холокоста. Мне резко ответили: «Нет». Как это ни нелепо, мне вспомнилась фраза из Ильфа и Петрова: «Пиво продается только членам профсоюза». (Примеч. авт.)

305

Менахем‑Мендла Шнеерсона (1902–1994), духовного вождя любавических хасидов, его приверженцы объявили Мессией и ожидают его воскрешения. (Примеч. ред.)

306

«Зеленая черта» – линия перемирия 1949 года. (Примеч. ред.).

307

Репатриант – человек, возвращающийся на родину после войны или стихийного бедствия, а не через две тысячи лет. Израиль использует этот термин в пропагандистских целях. (Примеч. авт.)

308

У л ь п а н – начальные курсы обучения ивриту.

309

Кирьят‑Арба – поселок за «зеленой чертой» рядом с Хевроном, там жилье дешевле. (Примеч. авт.)

310

Скорее всего, Сергей поздравлял жену с рождением «ребенка», а не «дочери». Срок рождения ребенка он должен был знать, а пол ребенка не мог быть ему известен. (Примеч. авт.)

311

Мои внуки: Йосеф – ему сейчас 22 года, Веред (ее назвали в честь бабушки Розы, в переводе на иврит) – 21, Эльнакам (в переводе «Бог отомстил») – 20, Рахель – 18, Барух‑Меир – 10 лет и Михаэль (он же Мики, назван в честь моего деда Михаила Рубинштейна) – 7 лет. У Йосефа уже двое сыновей – двухлетний Шмуэль и недавно родившийся Сарэль, у Веред годовалая дочь Лилах («сирень»), у Эльнакама недавно родился сын Амицур. (Примеч. авт.)

312

Депортации по достижении совершеннолетия подлежат также дети иностранных рабочих, родившиеся в Израиле, некоторые от отцов‑израильтян (зачастую эти дети не знают никакого языка, кроме иврита). (Примеч. авт.)

313

К и п а (небольшая тюбетейка), согласно обычаю, всегда находится на голове ортодоксально верующего еврея. (Примеч. ред.)

314

Вслед за Н. Седовой Ю. Аксельрод именует своего деда ЛД.

⇐ Предыдущая 46 47 48 49 50 51 52 53 5455

Последнее изменение этой страницы: 2019-06-19; Просмотров: 222; Нарушение авторского права страницы