Новый взгляд на ваш родной город

 

Точка зрения шамана на город состоит в том, что дух там находится повсюду в ожидании танца. Шаман посоветует вам не расстраиваться, если люди, окружающие вас во время работы, покажутся надоедливыми или невыносимыми; подобно диким животным, они — духи, побуждающие вас к достижению вашей целостности. Вступая в конфликт с другими, вы невольно вынуждены проникать в свои глубины.

Туземный кустарник полон духов, но и ваш современный город точно так же полон призраков, на которых никто не обращает внимания. Мир наполнен людьми и силами, чьи сигналы проходят невидимыми и незамеченными. Сновидящее тело каждого общества состоит из людей, вещей и духов. Повседневный бизнес — занятие не только людей, старающихся делать деньги, но и воинов, борющихся за свободу.

Может быть, поэтому у вас такие странные сны о ваших коллегах, и вы напрасно надеетесь, что руководители или менеджеры будут воинами, учителями или жрецами. Вы ищете новый мир, место, где просветление является глубинным процессом, стремящимся к осуществлению в повседневных делах. В этом одновременно обычном и необычном мире вы и все окружающие вас видят сны, стараясь найти путь сердца и союзника среди конфликтов во взаимоотношениях. Современный город населен не только людьми, но и тайными и явными силами, бесцельно перемещающимися по улицам. В тех частях города, где правят насилие и преступность, необходимо, чтобы выжить, развивать тело шамана. В конфликтных областях достичь победы в одиночку невозможно, нужно, чтобы действовали все.

Мне вспоминается недавняя конференция в Орегоне. Несколько сот людей со всего мира собрались для изучения проблемы разрешения конфликтов. Особенно запомнилось начало семинара.

Кто-то из присутствующих стал критиковать организаторов за включение в программу вопросов, которые конференция не в состоянии была обсудить. Атмосфера в зале постепенно накалялась. Наконец критики доказали свою правоту, организаторы извинились, и все же по какой-то причине конфликт продолжался. Внезапно встал американец африканского происхождения и громко потребовал свои «сорок акров и мула». Аудитория застыла.

Хотя эта конференция проходила в Соединенных Штатах, немногие знали, что после Гражданской войны в США американское правительство обещало каждому освобожденному рабу сорок акров земли и мула, однако так и не выполнило своего обещания. Реплика вернула нас к незаконченному делу иных времен. Конференция стала общиной, изменив тему дискуссии и приложив свое второе внимание к вопросу расового угнетения и конфликту между правительством США, белыми американцами и темнокожим населением. Последние хотели, чтобы долг был уплачен.

С появлением этого напряженного межрасового конфликта, возникшего, казалось, ни с того ни с сего, исчез первоначальный организационный конфликт. Это случилось за год до гражданских демонстраций в Лос-Анджелесе, где в ответ на несправедливое отношение взбунтовались американцы африканского происхождения. Тем не менее нарушение обещания организаторами конференции явилось своего рода катализатором, погрузившим нас в другую реальность, с которой целая нация столкнется годом позже. Предсказатель будущего или знахарь-колдун могут сказать, что чернокожий американец следовал своему шаманскому телу, поместив всех нас, присутствующих на конференции, туда, где мы должны были находиться, — в обстановку боли и травм расового неравенства и несправедливости.

Были выражены различные мнения, эмоции и позиции, но вопрос не сдвинулся с мертвой точки до тех пор, пока кто-то не встал на позицию афроамериканца и с глубоким волнением не заговорил о том, что значит быть черным американцем в белой Америке. «Многие из вас страдали от рук своих родителей и до сих пор все еще жалуются на это. Не так ли? Тогда не ждите, что оскорбленный человек, чья раса угнеталась веками, перестанет жаловаться. Страдание, которое мы, черные, терпели, древнее. Но мы продолжаем испытывать боль и гнев не только из-за прошлого, но и из-за того, что даже сейчас, в этом зале, каждый думает, что мы должны забыть нашу боль и идти дальше. Мы сердимся потому, что никто не любит слушать о нашей боли и никто не готов воздать должное».

Это решило все. Все поняли, что боль афроамериканца — это боль каждого, и коренится она не только в прошлом, но и в настоящем, так как мы все игнорируем страдание и критикуем страдающего за то, что его жизнь невыносима. Только когда вы разделяете чужую боль и изменяете ее источник в настоящем, вы можете двигаться дальше.

До тех пор пока этот человек не заговорил о страданиях афроамериканцев, боль была запрещенной темой. Но как только она была обозначена, она перестала быть отвергнутым и голодным призраком, превратившись в живущий дух, оживляющий и объединяющий. В этот момент каждый из нас был болен, и в то же время в каждом из нас что-то исцелилось. Все принадлежали к одному и тому же племени, и все мы были воинами, сосредоточившими свое второе внимание на мире, обретя общее сновидящее тело.

Вскоре после этого возникла другая проблема. Несколько еврейских женщин подняли вопрос относительно одного из участников конференции, служившего в гитлеровской армии в годы Второй мировой войны. Делегат защищался, как мог, но в конце концов признался, что любил Гитлера: тот обещал избавить немецкий народ от страданий и нищеты. «Гитлер продемонстрировал нам силу, которой больше ни у кого не было, выведя страну из состояния депрессии, порожденной Версальским договором», — сказал он. Любовь этого человека к Гитлеру расколола группу, и ее сновидящее тело стало Второй мировой войной. Люди заняли различные позиции и говорили с гневом и болью. Некоторые пришли в такую ярость, что угрожали повесить этого человека, другие взывали к милосердию.

Его признание и раскаяние разрушило чары. Эта группа сплотилась, так что чье-то второе внимание и контролируемый взрыв чувств привели нас к отсутствующему призраку. Кто-то должен был брать ответственность за прошлое и настоящее, иначе зло — бестелесный призрак. Это огромное собрание как бы сжалось в размерах и пусть и ненадолго, но сблизилось.

Мир, который имеет общее сновидящее тело, становится обществом, если кто-то, воплотившись в тело шамана, отважится выйти за границы обыденного, шагнет за культурные барьеры и, контролируя свой порыв, осмелится проникнуть в неведомое. Этот человек должен использовать свое второе внимание и способность к совместному сновидению, чтобы помочь городу испытать неведомое, позволив сновидению направлять себя.

На той же самой конференции, когда гомосексуалисты и лесбиянки заговорили о том, что общество с его социальными нормами грубо отвергает их, никто не захотел признаться в собственных предрассудках по отношению к гомосексуалистам. В конце концов, как бы обнаружив свою пораженную гомофобией часть, кто-то четко заявил, что он против гомосексуалистов: у него был глупый предрассудок, будто гомосексуалисты и лесбиянки — невротики. Из альтернативно мыслящего либерала он превратился в витавший в воздухе предрассудок.

Он вызвал бурную реакцию и внес во все ясность. Люди заговорили о предрассудках и бессознательности. Обсуждались идеи политических перемен и отношения общества к гомосексуализму и гомофобии. Говорилось, что ни одно решение не может быть реализовано без крупномасштабного политического осознания поставленных вопросов. И все же эта группа в несколько сотен человек начала ощущаться как город, в котором я мог бы жить, как место, где можно сказать все невысказанное, где существующие боль и страдание слышат и ощущают. Подобно тому как наши целители из Момбасы искали досаждавших нам беспокойных духов, эта группа искала ужасных призраков, породивших нынешнюю напряженность. Совместные сновидения (общее сновидящее тело) создают моментальное единение из разногласий.

Образы бессознательного, сновидения, призраки и духи — порождение не только человеческих тел, но и земли. Мы должны ожидать восстания духов разных мест земли. Согласно сообщению Джеймса Свена, в Греции, в Дельфах, где в древние времена поклонялись богине земли Гее, алюминиевый завод угрожает отравить окружающую среду.[32] Коренное население беспокоится об умирающем духе влажных тропических лесов. Племени масаев больше не разрешается совершать обрядовые ритуалы на горе Килиманджаро, в Танзании. Австралийские аборигены сердятся, что туристы залазят на их священную скалу Улуру (в конце концов, они ведь не лазят у себя дома по церковным крышам). Коренные американцы воюют с лесорубами из-за того, что правительства США и Канады строят дороги через священные туземные территории.

Для колдуна вся земля — священное место, все остальные недооценивают это. Никто не воспринимает достаточно серьезно непредсказуемые земные события. Пренебрегают не только окружающей средой; повсюду духи местности обойдены вторым вниманием. Даже грязные улицы современных городов, с их небоскребами и нечистотами, это ночное пристанище миллионов, могут быть местом силы так же, как и вместилищем бездонного страдания. Повсюду на земле есть и священное, и земное.

Например, все приходят в ужас от Бомбея — города ужасающих страданий. В некоторых его районах так много людей, что Таймс-сквер и Манхэттен кажутся в сравнении с ними пустынными. Повсюду видны нищие, просящие подаяния. Согласно «Индиа таймс», в определенное время года до пятнадцати тысяч обедневших людей из сельской местности прибывают в трущобы Бомбея за одну неделю. Эти несчастные, заполняющие улицы города, пристают к туристам, недолго тут выдерживающим пребывание. Зловоние и нищета некоторых частей города так велики, что первая единственно разумная реакция — филантропия, мысли о дизентерии и ужас.

Тем не менее есть в насыщенной испарениями жаре и смоге Бомбея нечто такое, что впечатляет вас, что заставляет по-другому взглянуть на ужасающую бедность. Несмотря на проблемы, а может, благодаря им, на улицах города наблюдается удивительное отсутствие насилия. Столкновения между мусульманами и индусами изменили обстановку в данное время, и все же почему в другое время Бомбей так спокоен? Не результат ли это индийской философии кармы? Идея кармы может также привести к пассивности и бездеятельности, что повлечет за собой бедность.

Но в священных писаниях индусов есть что-то более сильное, чем идея непротивления, заложенная в карме. Индия воспринимает нищенство как демонстрацию физических и социальных проблем, как постоянный спутник города, драматическое напоминание о действии кармы. Послание нищего состоит в том, что «необходимо блюсти, улучшать собственную судьбу, иначе в следующем рождении вы будете выглядеть, как он».

Я думаю, что это послание еще более сложно. Нечто особенное делает Бомбей единым целым. Эми и я прибыли туда сразу же после пребывания в Южной Африке. Бедность горожан была невыносимой, но по сравнению с тем, что мы видели в Кейптауне в 1990 году, Бомбей казался счастливее, хотя и беднее. Свобода имеет огромное значение для счастья людей. Мы с Эми окунулись в эту свободу и позволили полю Бомбея завладеть нами. Жить в Бомбее означало позволить нашим сновидящим телам слиться с проблемами, а заодно и с энергиями этого древнего города. В Бомбее Эми свалилась с тяжелейшей формой тропической лихорадки. Прежде чем обратиться в госпиталь, мы решили попробовать поработать со сновидящим телом по ее сыпи. Эми почувствовала свою сыпь и испытала боль, словно от когтей дикого животного, рвущих ее кожу. Она увидела изображение тигра и, двигаясь и чувствуя тигра в своем теле, поняла, что он заключал в себе ее реакцию отторжения на угол одной из бомбейских улиц, зловоние которого было так велико, что ее затошнило. Набравшись храбрости, она позволила себе сыграть роль тигра, реагирующего на зловоние, и в конечном счете трансформировала свои реакции в счастливый и экстатический танец.

По мере того как в ней разрасталась тропическая лихорадка, появился ее союзник тигр. Начав рычать и выкрикивать отвратительные и злобные мысли, до этого подавляемые, она обнаружила, что состояние ее кожи улучшилось. Эми решила поделиться мыслями об этом со своими друзьями в Бомбее. Отношения с ними временно ухудшились, но состояние кожи, покрытой лопающимися пузырьками, решительно изменилось в лучшую сторону за несколько минут. Этот город был местом охоты, где она встретила чудовищную Кали, свирепую богиню улиц.

 

 

Храм Махалакшми

 

Прилетев в Бомбей, мы целый день чувствовали усталость из-за задержки самолета, изменения высоты и смога. Не распаковывая чемоданов, мы надели спортивные костюмы для бега и, следуя своему состоянию, близкому к состоянию транса, влились в поток людей и транспорта, направившись по наиболее непривлекательным улицам. Наши сновидящие тела были той самой картой, что направляла нас по пути наименьшего сопротивления и максимальной опасности.

Мы положились на наши тела, чтобы найти наиболее возбуждающие и угрожающие сцены, служащие ориентирами. Скоро мы запетляли по дымным переулкам к морю, мимо пронзительно кричащих торговцев и заклинателей змей. Один знаменитый заклинатель змей позволил своей змеюке высунуть голову и зашипеть на нас. Охватившая нас дрожь показала, что мы на правильном пути. Там, где в конце переулка внезапно открывался вид на Аравийское море, люди, исполняя жертвенный ритуал, бросали в воду цветы и фрукты. Мы наблюдали, спрятавшись, за молящимися. В отдалении странный старик с абсолютно черной кожей и ослепительно белой бородой, одетый во все белое, указывал руками на что-то невидимое в воздухе. Его энергичные жесты были под стать его безумным глазам. Его движения были экстатичны, когда он непрерывно делал знаки в сторону неба. Он разговаривал сам с собой. Городская жизнь, насколько этот старик представлял ее, начинала выглядеть для нас лучше с каждым мгновением.

Я пристально разглядывал этого человека, как он вдруг внезапно повернулся и посмотрел на меня. Я спросил у одного из участников ритуала, говорившего по-английски, кто этот старик, и мне ответили, что он сумасшедший. Я подумал, что он выглядел великолепно. В Европе или Соединенных Штатах подобный ему был бы арестован или помещен в психиатрическую клинику, но этот человек выглядел не более опасным, чем люди, с которыми мне приходилось работать.

Мне захотелось познакомиться с ним. Старик, должно быть, был телепатом, так как в этот момент он повернулся ко мне и направился туда, где мы стояли. Возможно, он подумал, что мы тоже безумны. Почитатель, стоявший рядом с нами, робко перевел хинди старика на английский. Широко улыбаясь и движениями рук указывая в сторону моря, человек сказал: «Море уходит и приходит. Сейчас прилив, скоро будет отлив. Мы должны предложить, что имеем, тому Великому, который живет не только в море, но под землей и на небе».

Эти слова не только убедили меня в его здравомыслии, но и подтвердили мое первоначальное предположение о том, что в нем было что-то особенное. «Бог везде», — прокричал он на хинди, жестикулируя протянутыми к небу руками. «Мы также ощущаем это», — ответил я. Пристально посмотрев на нас несколько мгновений, старик сказал переводчику, что он видел, что у нас были собственные духовные традиции, и все же мы поклонялись тем же богам, что и он. Я пробормотал в ответ, что он, должно быть, ясновидящий. «Нет, — настойчиво продолжал он в том же духе, — мои уши — уши Шивы, глаза — глаза Шивы, я просто сообщаю то, что слышу и вижу. Это говорит бог, а не я».

Он говорил все это, а его белые одежды развевались на морском ветру. Он говорил с такой искренностью и теплотой, что я почувствовал, что улицы Бомбея благословили нас устами мудрого учителя. Он улыбнулся и медленно повернул голову к небу, снова жестикулируя небесам. Он засмеялся, и казалось, что окружавший его мир улыбался, пока он превращал в сокровище хаос и шум Бомбея.

«Все существующее — Шива», — сказал он. И я понял, что каждое дело, группа и город являются духовным опытом, окружающим наше понимание. Покинув берег, мы узнали от людей на улицах, что дух, которому мы следовали в этот день, привел нас к храму Махалакшми и что старик был его верховным жрецом. «Все — Шива», — сказал верховный жрец. Жизнь общества, того, например, в котором вы живете, — тоже бог. Шива — бог знания — есть воплощение земного сознания, общий дух небольших групп людей и интернациональных конфликтов, глобальное сновидящее тело. Поиски этого тела, по крайней мере, придают некоторый смысл безумию и хаосу, окружающему вас. С этих позиций мир — это хаос, но одновременно с этим и один огромный воинский клан, сумасшедший дом, в котором все мы беспокоим и провоцируем друг друга.

 

 

Упражнения

 

1. Обдумайте совместное сновидение со своей группой и вхождение в преобразующий групповой опыт. Выберите одну из групп, в которой вы состоите, и спросите себя, какие у вас чувства, мысли и настроения относительно этой группы. Сплетничаете ли вы о своих друзьях по группе? Что вы говорите о других?

2. Призраки — это образы людей, о которых вы сплетничайте, но которых никто из вас не представляет конкретно. Вообразите ревность, властность, честолюбие. Как выглядит ваш призрак? Постарайтесь быть похожим на него внешне. Когда вы бываете одержимы этим духом?

3. Какие конфликты в вашей группе, относящиеся к этому духу, пытаются проявиться?

4. Вообразите, что вы или кто-то еще играет роль этого духа во время встречи. Что, как вам представляется, происходит? Удивлены ли люди? Счастливы? Рассержены? Представьте угрожающий дух во всей полноте.

5. Теперь, в качестве созидательной возможности, можете ли вы считать, что у вашей группы другой дух, мифическая фигура, которая старается пробудить людей. Каким вы представляете этого духа?

6. Вообразите собрание вашей группы. Подумайте, как это будет выглядеть, если присутствуют оба духа: дух сплетен и дух, желающий пробудить людей. По крайней мере, обсудите этих духов. Еще лучше постарайтесь станцевать, как это могли бы сделать они. Экспериментируйте, представляя, как они могли бы двигаться и говорить, или разыграйте маленькую пьесу. Если вы делаете это в группе, попросите других присоединиться к вам в воображении, когда начинаете этот танец. Кто-то может танцевать в роли одного духа, кто-то — в роли другого, и духи могут взаимодействовать, конфликтовать и играть друг с другом.

 

 

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: