ФРАНСИСКО ПИСАРРО (1475–1541)

 

Франсиско Писарро, неграмотный испанский искатель приключений, который завоевал империю инков в Перу, родился в 1475 году в городе Трухильо в Испании. Как и Фернандо Кортес, чья карьера во многих смыслах проходила параллельно, Писарро жил на Испаньоле, маленьком карибском острове, на территории которого теперь расположены Гаити и Доминиканская Республика. В 1513 году он стал членом экспедиции под предводительством Васко Нуньеса де Больбо, которая открыла Тихий океан, а в 1519 году поселился в Панаме. В 1522 году, когда Писарро было около сорока семи лет, он узнал от испанского исследователя Паскуаля де Андагойи об империи инков. Несомненно воодушевленный недавним завоеванием Мексики Фернандо Кортесом, он решил захватить империю инков. Эта первая попытка в 1524–1525 годах не имела успеха, и два корабля повернули назад, не достигнув берегов Перу. После второй попытки Писарро смог добраться до Перу и вернулся с золотом, ламами и индейцами. В 1528 году он вновь появился в Испании, где на следующий год император Карл V назначил его завоевателем Перу для Испании и обеспечил средствами экспедицию.

Писарро вернулся в Панаму и стал готовить экспедицию. Она отплыла из Панамы в 1531 году. Писарро в то время было уже пятьдесят шесть лет. Собранные им силы составляли чуть больше 200 человек, в то время как население империи, которую ему предстояло завоевать, насчитывало более шести миллионов! Писарро достиг берега Перу на следующий год. В сентябре 1532 года, взяв с собой только 177 человек и 62 лошади, он отправился в глубь страны. Завоеватель провел свое маленькое войско высоко в Анды к городу Кахамарка, где правитель инков Атауальпа стоял со своей армией из сорока тысяч бойцов. Войско Писарро подошло к Кахамарке 15 ноября 1532 года. На следующий день по просьбе Писарро Атауальпа оставил основные силы и вместе с пятью тысячами безоружных охранников прибыл на переговоры с ним. В свете того, что должен был знать предводитель инков, его поведение выглядит неразумным. С того самого момента, когда испанцы высадились на берег, они откровенно демонстрировали свою враждебность и бесчестность. Следовательно, трудно понять, почему Атауальпа позволил силам Писарро открыто подойти к Кахамарке. Если бы индейцы атаковали их в узких горных переходах, где лошади завоевателей становились почти бесполезными, они легко могли уничтожить противников. Поведение Атауальпы после появления у Кахамарки Писарро стало еще более странным. Идти во вражескую армию безоружным — невероятно глупо. Тайна только усиливается тем фактом, что обычной тактикой инков были засады. Писарро не позволил себе упустить такую золотую возможность. Он приказал своим солдатам атаковать Атауальпу и его безоружный эскорт. Битва — или, скорее, резня — длилась всего лишь около получаса. Ни один испанский солдат не был убит, только самого Писарро легко ранили, когда он защищал Атауальпу, захваченного живым.

Стратегия завоевателя сработала с завидным совершенством. Империя инков была высокоцентрализованной структурой с полной властью инки, или императора, который считался полубогом. Когда инка был пленен, индейцы уже не могли отразить вторжение испанцев. В надежде вернуть себе свободу Атауальпа заплатил Писарро огромный выкуп золотом и серебром стоимостью, вероятно, более 28 миллионов долларов. Тем не менее через несколько месяцев завоеватель убил его.

В ноябре 1533 года, через год после пленения Атауальпы, войска Писарро без боя вошли в столицу инков Куско. Там их предводитель назначил нового инку — свою марионетку, а в 1535 году основал город Лима, которая стала новой столицей Перу. Однако в 1536 году инка-марионетка сбежал и возглавил индейский бунт против испанцев. Некоторое время испанские войска были осаждены в Лиме и Куско. На следующий год испанцам удалось восстановить контроль над большей частью страны, но бунт не удавалось подавить вплоть до 1572 года К тому времени сам Писарро уже умер.

Падение Писарро произошло потому, что испанцы начали конфликтовать между собой. Один из его ближайших помощников Диего де Альмагро взбунтовался в 1537 году, утверждая, что Писарро не дал полагающуюся ему долю добычи. Альмагро поймали и казнили, но разногласия не исчезли, и в 1541 году группа сторонников Альмагро ворвалась во дворец Писарро в Лиме и убила шестидесятишестилетнего лидера всего лишь через восемь лет после его победного вступления в Куско. Франсиско Писарро был храброй, целеустремленной, умной личностью. По его собственным словам, он был религиозным человеком, и рассказывают, что, умирая, он положил крест на свою окровавленную грудь, а его последним словом было «Иисус». Однако в то же время Писарро был алчным, грубым, амбициозным и вероломным человеком, возможно, самым жестоким из всех конкистадоров.

Но свирепый характер завоевателя не должен заслонять от нас значение его военных достижений. Когда в 1967 году Израиль одержал драматическую победу над арабскими нациями, которые намного превосходили его по численности и обладали гораздо более многочисленным вооружением, многие были удивлены. Это был впечатляющий триумф, но история богата примерами военных побед над превосходящими силами. Наполеон и Александр Великий постоянно одерживали победы над более многочисленными армиями. Монголы под предводительством Чингисхана смогли завоевать Китай, страну, население которой по меньшей мере в три раза превосходило число захватчиков.

Однако завоевание Писарро более чем шестимиллионной империи силами всего лишь ста восьмидесяти человек — самый впечатляющий военный подвиг в истории. Огромное количество трудностей, которые он преодолел, были значительно сложнее, нежели то, с чем столкнулся Кортес, вторгшийся в пятимиллионную империю с шестьюстами солдатами. Можно ли сравнить достижения Александра Великого или Чингисхана с достижениями Писарро? Сомневаюсь, поскольку ни тот, ни другой никогда не проявляли подобной дерзости при попытке завоевания, когда сталкивались с такими ошеломляющими трудностями Но кто-то может задать вопрос, разве огнестрельное оружие испанцев не давало им подавляющего тактического преимущество? Вовсе нет. Аркебузы, примитивное огнестрельное оружие того времени, имели маленький радиус поражения и требовали много времени на перезарядку. Хотя они производили страшный шум, но на самом деле были менее эффективными, чем луки и стрелы. В любом случае, когда Писарро вошел в Кахамарку, только у трех его солдат были аркебузы, и не более двадцати вооружились луками. Большинство индейцев погибло от традиционного оружия — мечей и пик. Несмотря на наличие лошадей и огнестрельного оружия, очевидно, что испанцы вступили в борьбу в потрясающе невыгодном с военной точки зрения положении. Командование и целеустремленность больше, чем вооружение, явились решающими факторами в испанской победе. Конечно, Писарро сопутствовала и удача, но как говорится в старой пословице, фортуна улыбается смелым.

Некоторыми писателями Франсиско Писарро представлен как лишь немногим больше, чем храбрый головорез. Но вряд ли хотя бы один головорез дал такой толчок истории. Империя, которую он завоевал, управляла большей частью современного Перу и Эквадора, а также северной частью Чили и частью Боливии. Ее население значительно превышало население остальной части Южной Америки. В результате завоеваний Писарро испанская религия и культура распространились в целом регионе. Более того, после падения империи инков ни одна часть Южной Америки не имела шансов оказать сопротивление испанским завоевателям. Миллионы индейцев и сейчас живут на этом континенте, но они больше никогда не смогли восстановить свою политическую власть, а испанский язык, религия и культура остались преобладающими. Кортес и Писарро — каждый командовал малочисленными силами — добились успехов в быстром захвате империй ацтеков и инков. Это наводит многих людей на подозрение, что завоевание Мексики и Перу европейцами было неизбежно. В самом деле, кажется, будто империя ацтеков не имела реальных шансов сохранить свою независимость. Географическое расположение (неподалеку от Мексиканского залива и на сравнительно небольшом расстоянии от Кубы) делало ее уязвимой перед атаками испанцев. Даже если бы ацтеки отбили маленькие силы Кортеса, на смену им наверняка вскоре приплыли бы более крупные испанские армии. С другой стороны, империя инков была намного лучше приспособлена для обороны. Ее омывал единственный океан — Тихий, который был менее удобным для испанских кораблей, чем Атлантический. Инки имели огромные армии, и их империя была населенной и хорошо организованной. Более того, территория Перу неровная, гористая, а во многих частях мира европейские колонизаторские силы считали трудным завоевание гористых районов. Даже в конце девятнадцатого века, когда европейские армии были гораздо более развитыми, чем в начале шестнадцатого столетия, попытка итальянцев завоевать Эфиопию провалилась. Похожи практически бесконечные трудности, с которыми столкнулись британцы при борьбе с горными племенами на северо-западной границе Индии. Европейцы не смогли сделать колониями такие гористые страны, как Непал, Афганистан и Иран. Если бы вторжение Писарро провалилось, если бы инки таким образом обрели возможность получить некоторые знания о европейском оружии и тактике, впоследствии они смогли бы отразить атаки значительно больших европейских армий.

Как уже упоминалось, испанцам потребовалось тридцать шесть лет, чтобы подавить бунт 1536 года, хотя у индейцев было всего несколько ружей и они не могли собрать большое войско, такое, как до вторжения Писарро. Испанцы могли завоевать империю инков и без Писарро, но это заключение выглядит не очень убедительным Итак, Писарро стоит немного выше Кортеса в нашем списке. Кортес ускорил ход истории, а Писарро его изменил.

 

ЭРНАН КОРТЕС (1485–1547)

 

Эрнан Кортес, завоеватель Мексики, родился в 1485 году городе Медельин в Испании. Его отец был не очень знатным дворянином. В молодости Кортеса направили в университет города Саламанка, где он изучал закон. В девятнадцать лет он покинул Испанию, чтобы найти свою удачу на недавно открытых землях Западного полушария. В 1504 году Кортес прибыл в Испаньолу и провел там несколько лет как хороший фермер и местный донжуан. В 1511 году он принял участие в испанском завоевании Кубы, а после этого приключения женился на свояченице губернатора Кубы Диего Веласкеса и получил пост мэра Сантьяго. В 1518 году Веласкес назначил Кортеса командующим экспедицией в Мексику. Губернатор, опасаясь амбиций родственника, вскоре отменил свой приказ, но опоздал — Кортеса уже было не остановить. В феврале 1519 года он отплыл с 11 кораблями, 110 матросами, 553 солдатами (включая только 13 человек с огнестрельным оружием и 32 человека с арбалетами), 10 тяжелыми пушками, 4 легкими пушками и 16 лошадьми. Экспедиция высадилась на берег в Страстную пятницу там, где сейчас расположен город Веракрус.

Некоторое время Кортес оставался на берегу, собирая информацию о ситуации в Мексике. Он узнал, что у ацтеков, владевших страной, в глубине континента есть огромная столица, что у них большие запасы драгоценных металлов и что другие индейские племена, покоренные ими, ненавидят их. Кортес намеревался завоевать страну, а потому решил двинуться вглубь и вторгнуться на территорию ацтеков. Некоторые из его людей испугались огромного числа трудностей, которые пришлось бы преодолевать, и тогда перед походом предводитель уничтожил корабли, оставив своим солдатам лишь один выбор — либо победить, либо погибнуть от рук индейцев. Продвинувшись в глубь континента, испанцы столкнулись с яростным сопротивлением со стороны тласкаланцев, независимого индейского племени. Но после того, как их огромная армия была побеждена противником в нескольких ожесточенных боях, тласкаланцы решили объединиться с Кортесом против ненавистных ацтеков.

Затем испанцы подошли к городу Чолула, где вождь ацтеков Монтесума II собирался неожиданно атаковать их. Однако Кортес, который получил полную информацию о намерениях индейцев, ударил первым и уничтожил в Чолуле тысячи индейцев. Потом он направился к столице Теночтитлан (ныне Мехико) и 8 ноября 1519 года вошел в город без боя. Вскоре завоеватель захватил Монтесуму и сделал его своей марионеткой. Казалось, захват страны закончился полным успехом. Но на берег Мексики высадились еще одни испанские силы под командованием Панфило де Нарваеса, которые намеревались арестовать Кортеса. Завоеватель оставил часть своих войск в Теночтитлане и быстро повел остальных обратно к берегу. Там он разгромил отряд Нарваеса, а оставшихся в живых заставил присоединиться к себе. Но к тому времени, когда Кортес мог вернуться в Теночтитлан, его подчиненный, оставшийся в городе, вызвал невероятную вражду со стороны ацтеков. 30 июня 1520 года в Теночтитлане вспыхнул бунт, и испанцы, понеся довольно серьезные потери, отступили в Тласкалу. Однако Кортес получил подкрепление, в следующем мае вернулся и осадил Теночтитлан. 13 августа город пал. С тех пор испанское господство в Мексике стало довольно прочным, хотя Кортес потратил некоторое время на завоевание отдаленных районов. Теночтитлан перестроили и переименовали в Мехико, и он стал столицей испанской колонии в Новой Испании.

Учитывая маленькое количество войск, с которым Кортес начал свою кампанию, его захват пятимиллионной империи был значительным военным подвигом. Единственным в истории примером завоевания при больших препятствиях является победа Франсиско Писарро над инками в Перу. Конечно, наличие лошадей и огнестрельного оружия давало некоторое преимущество, но малое количество и того, и другого не было достаточной компенсацией огромного числа трудностей. (Стоит отметить, что ни одна из двух предшествующих испанских экспедиций на мексиканский берег не смогла ни организовать поселения, ни завоевать хоть немного земли.)

Командование Кортеса, его отвага и целеустремленность явились главными факторами его успеха. Таким же важным фактором была его искусная дипломатия. Он не только избежал объединения индейцев против него, но и успешно заставил их значительные силы присоединиться к нему в борьбе против ацтеков.

Еще Кортесу помогла ацтекская легенда о боге Кветцалкоатле. Согласно легенде индейцев, этот бог помогал им в сельском хозяйстве, металлургии и управлении страной. Он был высоким, с белой кожей и пышной бородой. Пообещав вернуться, бог удалился за «Восточный океан», то есть Мексиканский залив. Монтесуме казалось, что Кортес вполне мог быть вернувшимся богом, и этот страх, похоже, сильно повлиял на его поведение Реакция вождя на вторжение испанцев была явно слабой и нерешительной. И последним фактором испанского успеха было религиозное рвение. Нам, конечно, вторжение Кортеса кажется вероломным актом агрессии. Но сам он считал свои действия справедливыми с точки зрения морали. Он мог сказать и на самом деле искренне сказал своим людям, что их дело правое, что они должны победить потому, что воюют под знаменем Креста. Религиозные мотивы Кортеса были вполне искренними. Более того, он подверг риску успех всей экспедиции, предприняв твердые попытки обратить своих союзников-индейцев в христианство.

Хотя Кортес был великолепным дипломатом в общении с индейцами, со своими испанскими противниками он вел политическую борьбу не так успешно. Король Испании щедро наградил его землями, присвоил титул маркиза, но снял с поста мэра Мехико. Кортес вернулся в Испанию в 1540 году и провел последние семь лет своей жизни, заваливая короля тщетными просьбами вернуть ему власть в Новой Испании. Умер он в 1547 году в Испании недалеко от Севильи озлобленным, но богатым человеком. Его огромные владения в Мексике достались по наследству сыну. То, что Кортес был алчным и амбициозным человеком, вполне очевидно. Поклонник, который знал Кортеса лично, описывал его как бесчестного, надменного, вредного и вспыльчивого человека. Но в то же время он имел ряд достойных восхищения качеств — смелость, целеустремленность и ум. Кортес обладал веселым характером. Являясь талантливым военным лидером, он никогда не проявлял бессмысленной жестокости. В отличие от Писарро, которого ненавидели все, Кортес установил хорошие отношения со множеством индейцев и старался не управлять ими жестоко. Между прочим, он, очевидно, был весьма симпатичным и очаровательным мужчиной и всегда пользовался успехом у женщин.

В своем завещании Кортес заявил, что не знал, допустимо ли с точки зрения морали иметь рабов-индейцев. Этот вопрос беспокоил его, и он попросил своего сына отнестись к нему со всей серьезностью. Для его времени это было странным явлением. Трудно представить себе, что Франсиско Писарро (или Христофор Колумб) мучились бы таким вопросом. В целом возникает впечатление, что из всех испанских конкистадоров Кортес был самым порядочным человеком.

Кортес и Писарро родились в пятидесяти милях друг от друга, и между ними всего десять лет разницы по возрасту. Достижения двух этих людей (которые, похоже, можно сравнить) поразительно схожи. Они завоевали территорию фактически континентальных размеров, принесли на нее свои язык, религию и культуру. На большей части этой территории с тех пор политическая власть принадлежала выходцам из Европы. Общее влияние Кортеса и Писарро было значительно больше, чем Симона Боливара. Их завоевания передали политическую власть в Южной Америке от индейцев европейцам. Победы же Боливара просто передали власть от испанского правительства выходцам из Европы, но родившимся в Южной Америке. С первого взгляда может показаться, что Кортеса стоило бы поставить выше Писарро, поскольку завоевания первого произошли раньше и вдохновили второго. Более того, сопротивление индейцев в Перу не закончилось со смертью Писарро, в то время как Кортес, по существу, закончил завоевание Мексики полностью. Но, по моему мнению, эти моменты перевешивает одно умозаключение. Завоевательский пыл испанцев, превосходство их оружия представляли собой большую угрозу и ацтекам, и инкам. Перу, защищенная горами, имела некоторые шансы сохранить свою независимость. Следовательно, смелая и успешная атака Писарро на самом деле изменила ход истории. Но земли ацтеков были менее гористыми, чем Перу. Более того, Мексика (в отличие от Перу) занимает побережье Атлантического океана и, значит, была относительно более доступной для испанских войск. Кажется, что завоевание Мексики Испанией было фактически неизбежным. Главным результатом отважного и умелого командования Кортеса было ускорение процесса.

 

ТОМАС ДЖЕФФЕРСОН (1743–1826)

 

Томас Джефферсон, третий президент Соединенных Штатов, автор Декларации независимости, родился в 1743 году в городе Шедвелл, штат Вирджиния. Его отец был землемером и удачливым плантатором, который оставил сыну большое состояние. Джефферсон два года учился в колледже Уильяма и Мери, но не получил степени. Потом он несколько лет изучал закон, и в 1767 году его приняли в адвокатуру Вирджинии. Джефферсон провел следующие семь лет как практикующий адвокат и плантатор, а также стал членом законодательного органа штата. Первое важное эссе Джефферсона «Краткий обзор прав британской Америки» было написано в 1774 году. На следующий год его выбрали одним из делегатов от Вирджинии на Второй континентальный конгресс, а в 1776 году он создал проект Декларации независимости.

Еще через год Джефферсон вернулся в законодательный орган Вирджинии, где сыграл главную роль в проведении нескольких важных реформ. Двумя его важными планами были «Устав Вирджинии по религиозной свободе» и «Билль о всеобщем распространении знаний», который касался народного образования. Планы Джефферсона по образованию включали в себя: всеобщее начальное народное образование, государственный университет, в котором наиболее одаренные люди могли бы получить более высокое образование, и систему стипендий. В то время его план не был принят правительством Вирджинии хотя похожие планы позже были приняты фактически во всех штатах. В уставе по свободе религии стоит отметить, что он обеспечивал полную религиозную терпимость и отделение церкви от государства. (До этого в Вирджинии господствовала англиканская церковь.) План Джефферсона встретил значительное сопротивление, но в конце концов был принят властями Вирджинии (1786). Те же самые идеи вскоре были приняты в биллях прав других штатов, а позже — в Конституции Соединенных Штатов.

В период с 1779 по 1781 год Джефферсон находился на посту губернатора Вирджинии, но потом удалился от политической жизни. В период своего «удаления» он написал лишь одну книгу — «Заметки о штате Вирджиния». Помимо других вещей эта книга содержит четкое заявление Джефферсона о неприятии института рабства. В 1782 году у Джефферсона умерла жена. (Они прожили десять лет, и у них было шестеро детей.) Хотя Джефферсон был еще молод, он больше не вступал в брак.

Вскоре он вернулся к политике и стал членом Конгресса. Там была принята его десятичная монетная система. Но похожую десятичную систему весов и измерений (это было до появления метрической системы) не одобрили. Еще Джефферсон представил план запрещения рабства во всех новых штатах, но его не приняли с перевесом всего в один голос.

В 1784 году Джефферсон отправился во Францию с дипломатической миссией. Он вскоре заменил на посту американского посла Бенджамина Франклина и прожил там пять лет. То есть Джефферсона не было в США в тот период, когда была создана и принята конституция. Он обрадовался принятию конституции, хотя, как и многие другие, твердо верил, что стоило включить в нее и билль о правах. Джефферсон вернулся в Америку в конце 1789 года и вскоре был назначен первым государственным секретарем. Внутри кабинета вскоре возник конфликт между ним и Александром Гамильтоном, секретарем министерства финансов, чьи политические взгляды сильно отличались от взглядов Джефферсона. Сторонники Гамильтона в конце концов объединились и организовали федеральную партию. Сторонники Джефферсона тоже объединились и организовали республиканско-демократическую партию, которая потом стала известна как демократическая партия. В 1796 году Джефферсон выставил свою кандидатуру на пост президента, но на выборах оказался вторым после Джона Адамса. По конституционным положениям того времени он стал вице-президентом, в 1800 году снова выставил свою кандидатуру на пост президента и на этот раз победил Адамса. Как президент Джефферсон был умеренным и миролюбивым по отношению к своим противникам, чем создал ценный прецедент для Соединенных Штатов.

С точки зрения продолжительного эффекта наиболее заметным действием правительства во время правления Джефферсона было приобретение Луизианы, которое увеличило почти вдвое территорию США. Приобретение Луизианы — возможно, крупнейший мирный переход территории в истории — помогло превратить Соединенные Штаты в могучую державу и явилось событием огромной важности. Если бы я считал Томаса Джефферсона личностью, которой целиком принадлежит заслуга приобретения Луизианы, он стоял бы гораздо выше в нашем списке. Но я считаю, что эта заслуга принадлежит французскому лидеру Наполеону Бонапарту, который принял твердое решение продать территорию Соединенным Штатам. Если кто-то из американцев и заслуживает славу за приобретение Луизианы, то не Джефферсон, который никогда не рассматривал такую солидную покупку, а американские посланники в Париже Роберт Ливингстон и Джеймс Монро, которые, увидев возможность такой необычной сделки, превысили свои дипломатические полномочия и стали вести переговоры о покупке огромной территории. (Стоит отметить, что Джефферсон, написавший сам себе эпитафию, не включил приобретение Луизианы в список своих личных достижений.)

В 1804 году Джефферсона переизбрали президентом, однако в 1808 году он не стал выставлять свою кандидатуру на третий срок, подкрепив тем самым прецедент, созданный Джорджем Вашингтоном. Джефферсон ушел в отставку в 1809 году, и его единственным последующим правительственным действием было участие при основании университета Вирджинии (основан в 1819 году). Таким образом, он стал свидетелем осуществления части своей образовательной программы, которую он предлагал властям Вирджинии сорок три года назад. Джефферсон умер 4 июля 1826 года, в день пятнадцатой годовщины принятия Декларации независимости после восьмидесяти трех лет полной, отлично проведенной жизни.

Помимо своих очевидных политических способностей он обладал и другими талантами: знал пять или шесть иностранных языков, интересовался естественными науками и математикой, был хорошим фермером, вел хозяйство на основе достижений науки. И еще он занимался производством, немного изобретал и проявил себя талантливым архитектором.

Из-за столь выдающихся талантов и личных качеств Джефферсона легко переоценить истинное влияние этого человека на историю. При оценке его реальных заслуг, возможно, нам стоит начать с Декларации независимости, поскольку ее проект обычно считается самым выдающимся достижением Джефферсона. Прежде всего нужно отметить, что Декларация независимости не является частью правительственного закона Соединенных Штатов Америки. Ее основное значение — это утверждение американских идеалов. Более того, выраженные в ней идеи не придуманы Джефферсоном, а большей частью позаимствованы из трудов Джона Локка. Декларация не являлась оригинальной философией и не имела предназначения быть таковой. Скорее, она являлась кратким выражением убеждений, уже существовавших у американцев. И не великолепные выражения в Декларации вызвали в Америке решение объявить независимость. Революционная война на самом деле началась в апреле 1775 года (более чем за год до Декларации независимости) битвами при Лексингтоне и Конкорде. В течение последующих после этих битв месяцев американские колонии оказались перед необходимостью принять критическое решение: стоило ли им требовать окончательной независимости или пойти на компромисс с английским правительством? Весной 1776 года настроение в Конгрессе стало сильно склоняться к старой альтернативе. Не Джефферсон, а, скорее, Ричард Генри Ли из Вирджинии 7 июня предложил колониям объявить свою независимость от Великобритании. Конгресс решил отложить голосование по предложению Ли на несколько недель и создал комитет, возглавляемый Джефферсоном, с целью за время отсрочки подготовить публичное заявление о причинах обьявления независимости. (Остальные члены комитета мудро позволили Джефферсону составить это заявление фактически одному.) Конгресс вновь рассмотрел предложение Ли 1 июля, и на следующий день было решено голосовать закрытым голосованием. Именно голосованием 2 июля было принято важнейшее решение в пользу независимости. Текст проекта Джефферсона стал обсуждаться только после этого голосования и был принят Конгрессом (с некоторыми изменениями) два дня спустя, 4 июля 1776 года.

Даже если бы Декларация независимости была не настолько важной, как думает множество людей, другие достижения Джефферсона разве не ставят его выше в нашем списке? В своей эпитафии он упомянул два других достижения, за которые ему хотелось остаться в памяти народа. Одно из них — его роль в основании университета в Вирджинии. Это, конечно, важно, но не настолько, чтобы сильно повлиять на его позицию в данном списке. Другое достижение — авторство «Устава Вирджинии по религиозной свободе» — действительно довольно значительно. Конечно, основная идея религиозной свободы была выражена несколькими выдающимися философами до Джефферсона, например Джоном Локком и Вольтером. Но его устав пошел гораздо дальше, чем направления, защищаемые Локком. Более того, Джефферсон был активным политиком, чьи планы успешно превращались в законы и влияли на другие штаты, когда там составлялись билли о правах. Здесь возникает другой вопрос: в какой степени Томасу Джефферсону принадлежит заслуга принятия федерального Билля о правах? Определенно, он представлял тех людей, которые желали иметь этот билль. На самом деле он был одним из интеллектуальных лидеров данной группы. Но Джефферсон, покинувший страну с 1784 по 1789 год, не мог вести борьбу за Билль о правах во время решающего периода сразу после Конституционной конвенции, и главную роль в проведении поправок через конгресс сыграл Джеймс Медисон. (Конгресс принял поправки 25 сентября 1789 года, до возвращения Джефферсона в Соединенные Штаты.) Можно сказать, не официальные действия Джефферсона, а, скорее, его позиции наиболее сильно повлияли на США. Однако сомнительно, что передовые идеи Джефферсона были действительно приняты американским народом. Многие из тех, кто прославлял его имя, поддерживали политику его противников. Например, он твердо верил в то, что сегодня мы называем «маленькое правительство». Характерная фраза (взятая из его обращения на инаугурации) звучит как «мудрое и умеренное правительство, которое будет удерживать граждан от того, чтобы вредить друг другу, и которое в то же время предоставит им свободу регулировать свои стремления в промышленности и самосовершенствовании…».

Возможно, точка зрения Джефферсона была правильной, но выборы последних пятидесяти лет показывают, что его слова не убедили большинство американского народа. Второй пример — Джефферсон резко возражал против того, чтобы решающая власть, определенная конституцией, опиралась на Верховный суд, из-за чего, следовательно, можно было объявить закон неконституционным, даже если он прошел через конгресс. Такое положение, считал он, противоречило принципам демократического правления. Из вышесказанного, вероятно, можно посчитать, будто Томас Джефферсон оказал небольшое влияние на историю и вообще не должен находиться в этой книге. Но иногда из-за какого-то важного соображения можно не увидеть за деревьями леса. Если действительно сделать шаг назад и постараться взглянуть на карьеру Джефферсона в целом, можно легко понять, почему его описывают как «выдающегося борца за свободу людей».

Итак, Томас Джефферсон должен стоять выше или ниже Джорджа Вашингтона? Американские институты независимости и демократии были созданы объединенными усилиями людей идеи и действия. Поскольку и то и другое существенно, я верю, что в целом идеи были более важным вкладом. С исполнительной стороны Джордж Вашингтон сыграл, конечно, доминирующую роль. Но идейные заслуги следует поделить между большим числом людей, включая таких американцев, как Джефферсон и Джеймс Медисон, и таких европейцев, как Джон Локк, Вольтер, и многих других. Именно поэтому Томас Джефферсон, несмотря на его многочисленные таланты и большой авторитет, стоит в нашем списке существенно ниже Джорджа Вашингтона.

 

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

Поделиться: