IV. ИЗ ВТОРОЙ ВОРОНЕЖСКОЙ ТЕТРАДИ ЗИМА 1936/1937

 

(14) ***

 

Из-за домов, из-за лесов,

Длинней товарных поездов,

Гуди, помощник и моих трудов,

Садко заводов и садов.

 

Гуди, старик, дыши сладко,

Как новгородский гость Садко

Под синим морем глубоко,

Гуди протяжно в глубь веков,

Гудок советских городов.

 

6 — 9 декабря

 

 

(15) ***

 

Когда заулыбается дитя

С развилинкой и горести и сласти,

Концы его улыбки, не шутя,

Уходят в океанское безвластье.

 

Ему невыразимо хорошо,

Углами губ оно играет в славе -

И радужный уже строчится шов

Для бесконечного познанья яви.

 

И цвет и вкус пространство потеряло,

Хребтом и аркою поднялся материк,

Улитка выползла, улыбка просияла,

Как два конца их радуга связала,

И в оба глаза бьет атлантов миг.

 

9 — 11 декабря

 

 

(16) ***

 

Мой щегол, я голову закину,

Поглядим на мир вдвоем.

Зимний день, колючий, как мякина,

Так ли жестк в зрачке твоем?

 

Хвостик лодкой, перья черно-желты,

Ниже клюва в краску влит,

Сознаешь ли, до чего щегол ты,

До чего ты щегловит?

 

Что за воздух у него в надлобье -

Черн и красен, желт и бел!

В обе стороны он в оба смотрит — в обе!

Не посмотрит — улетел!

 

9 — 27 декабря

 

 

(17)***

 

Не у меня, не у тебя — у них

Вся сила окончаний родовых:

Их воздухом поющ тростник и скважист,

И с благодарностью улитки губ людских

Потянут на себя их дышащую тяжесть.

 

Нет имени у них. Войди в их хрящ,

И будешь ты наследником их княжеств,-

 

И для людей, для их сердец живых,

Блуждая в их развилинах, извивах,

Изобразишь — и наслажденья их,

И то, что мучит их в приливах и отливах…

 

9 — 27 декабря

 

 

(18) ***

 

Внутри горы бездействует кумир

В покоях бережных, безбрежных и хранимых,

А с шеи каплет ожерелий жир,

Оберегая сна приливы и отливы.

 

Когда он мальчик был и с ним играл павлин,

Его индийской радугой кормили,

Давали молока из розоватых глин

И не жалели кошенили.

 

Кость усыпленная завязана узлом,

Очеловечены колени, руки, плечи -

Он улыбается своим широким ртом,

Он мыслит костию, и чувствует челом,

И вспомнить силится свой облик человечий.

 

Декабрь

 

 

(19) ***

 

Эта область в темноводье

Хляби хлеба, гроз ведро -

Не дворянокое угодье -

Океанское ядро.

Я люблю ее рисунок,

Он на Африку похож.

Дайте свет: прозрачных лунок

На фанере не сочтешь…

Анна, Россошь и Гремячье -

Я твержу их имена -

Белизна снегов гагачья

Из вагонного окна.

 

Я кружил в полях совхозных,

Полон воздуха был рот,

Солнц подсолнечника грозных

Прямо в очи оборот.

Въехал ночью в рукавичный,

Снегом пышущий Тамбов,

Видел Цны — реки обычной -

Белый, белый, бел-покров.

Трудодень страны знакомой

Я запомнил навсегда,

Воробьевского райкома

Не забуду никогда.

 

Где я? Что со мной дурного?

Степь беззимняя гола.

Это мачеха Кольцова,

Шутишь — родина щегла!

Только города немого

В гололедицу обзор,

Только чайника ночного

Сам с собою разговор…

В гуще воздуха степного

Перекличка поездов

Да украинская мова

Их растянутых гудков.

 

23-29 декабря

 

 

(20)***

 

Вехи дальнего обоза

Сквозь стекло особняка.

От тепла и от мороза

Близкой кажется река.

И какой там лес — еловый? -

Не еловый, а лиловый,

И какая там береза,

Не скажу наверняка:

Лишь чернил воздушных проза

Неразборчива, легка…

 

26 декабря

 

 

(21) ***

 

Как подарок запоздалый

Ощутима мной зима:

Я люблю ее сначала

Неуверенный размах.

Хороша она испугом,

Как начало грозных дел:

Перед всем безлесным кругом

Даже ворон оробел.

Но сильней всего непрочно-

Выпуклых голубизна,

Полукруглый лед височный

Речек, бающих без сна…

 

29-30 декабря

 

 

(22) ***

 

Оттого все неудачи,

Что я вижу пред собой

Ростовщичий глаз кошачий -

Внук он зелени стоячей

И купец травы морской.

 

Там, где огненными щами

Угощается Кащей, -

С говорящими камнями

Он на счастье ждет гостей, -

Камни трогает клещами,

Щиплет золото гвоздей.

 

У него в покоях спящих

Кот живет не для игры -

У того в зрачках горящих

Клад зажмуренной горы,

И в зрачках тех леденящих,

Умоляющих, просящих,

Шароватых искр пиры.

 

29 — 30 декабря

 

 

(23) ***

 

Твой зрачок в небесной корке.

Обращенный вдаль и ниц,

Защищают оговорки

Слабых, чующих ресниц.

 

Будет он, обожествленный,

Долго жить в родной стране -

Омут ока удивленный, -

Кинь его вдогонку мне!

 

Он глядит уже охотно

В мимолетные века -

Светлый, радужный, бесплотный,

Умоляющий пока…

 

[295]

 

2 января

 

 

(24) ***

 

Улыбнись, ягненок гневный, с Рафаэлева холста -

На холсте уста вселенной, но она уже не та…

В легком воздухе свирели раствори жемчужин боль.

8 синий, синий цвет синели океана въелась соль…

 

Цвет воздушного разбоя и пещерной густоты,

Складки бурного покоя на коленях разлиты.

На скале черствее хлеба — молодых тростинки рощ,

И плывет углами неба восхитительная мощь.

 

9 января

 

 

(25) ***

 

Я около Кольцова,

Как сокол, закольцован,

И нет ко мне гонца,

И дом мой без крыльца.

 

К ноге моей привязан

Сосновый синий бор,

Как вестник без указа,

Распахнут кругозор.

 

В степи кочуют кочки,

И все идут, идут

Ночлеги, ночи, ночки -

Как бы слепых везут…

 

9 января

 

 

(26) ***

 

Когда в ветвях понурых

Заводит чародей

Гнедых или каурых

Шушуканье мастей, -

 

Не хочет петь линючий

Ленивый богатырь,

И малый, и могучий

Зимующий снегирь.

 

Под неба нависанье,

Под свод его бровей

В сиреневые сани

Усядусь поскорей…

 

9 — 10 января

 

 

(27) ***

 

Дрожжи мира дорогие -

Звуки, слезы и труды, -

Ударенья дождевые

Закипающей беды,

 

И потери звуковые

Из какой вернуть руды?

В нищей памяти впервые

Чуешь вмятины слепые,

 

Медной полные воды -

И идешь за ними следом,

Сам себе не мил, неведом -

И слепой и поводырь.

 

12 — 18 января

 

 

(28)***

 

Влез бесенок в мокрой шёрстке

Ну, куда ему? куды? -

В подкопытные наперстки,

В торопливые следы, -

 

По копейкам воздух версткий

Обирает с слободы.

Брыжжет в зеркальцах дорога -

Торопливые следы

 

Постоят еще немного

Без покрова, без слюды.

Колесо брюзжит отлого -

Отлегло — и полбеды.

 

Скушно мне — мое прямое

Дело тараторит вкось:

По нему прошлось другое,

Надсмеялось, сбило ось.

 

1 — 18 января

 

 

(29) ***

 

О, этот медленный одышливый простор -

Я им пресыщен до отказа! -

И отдышавшийся распахнут кругозор -

Повязку бы на оба глаза!

 

Уж лучше б вынес я песка слоистый нрав

На берегах зубчатых Камы,

Я б удержал ее застенчивый рукав,

Ее круги, края и ямы…

 

Я б с ней сработался — на век, на миг один! -

Стремнин осадистых завистник -

Я б слушал под корой текущих древесин

Ход кольцеванья волокнистый.

 

16 января

 

 

(30) ***

 

Что делать нам с убитостью равнин,

С протяжным голодом их чуда?

Ведь то, что мы открытостью их мним,

Мы сами видим, засыпая, зрим, -

 

И все растет вопрос — куда они? откуда? -

И не ползет ли медленно по ним

Тот, о котором мы во сне кричим, -

Народов будущих Иуда…

 

16 января

 

 

(31) ***

 

В лицо морозу я гляжу один:

Он — никуда, я — ниоткуда.

И все утюжится, плоится без морщин

Равнины дышащее чудо.

 

А солнце щурится в крахмальной нищете -

Его прищур спокоен и утешен,

Десятизначные леса — почти что те…

И снег хрустит в глазах, как чистый хлеб безгрешен.

 

16 января

 

 

(32) ***

 

Еще не умер ты, еще ты не один,

Покуда с нищенкой-подругой

 

[296]

Ты наслаждаешься величием равнин,

И мглой, и холодом, и вьюгой.

 

В роскошной бедности, в могучей нищете

Живи спокоен и утешен -

Благословенны дни и ночи те

И сладкогласный труд безгрешен.

 

Несчастлив тот, кого, как тень его,

Пугает лай и ветер косит,

И беден тот, кто, сам полуживой,

У тени милостыню просит.

 

15 — 16 января

 

 

(33) ***

 

Не сравнивай: живущий несравним.

С каким-то ласковым испугом

Я соглашался с равенством равнин,

И неба круг мне был недугом.

 

Я обращался к воздуху-слуге,

Ждал от него услуги или вести,

И собирался в путь, и плавал по дуге

Неначинающихся путешествий…

 

Где больше неба мне — там я бродить готов,

И ясная тоска меня не отпускает

От молодых еще воронежских холмов

К всечеловеческим, яснеющим в Тоскане.

 

18 января

 

 

(34) ***

 

Я нынче в паутине световой -

Черноволосой, светло-русой.

Народу нужен свет и воздух голубой,

И нужен хлеб и снег Эльбруса.

 

И не с кем посоветоваться мне,

А сам найду его едва ли -

Таких прозрачных плачущих камней

Нет ни в Крыму, ни на Урале.

 

Народу нужен стих таинственно-родной,

Чтоб от него он вечно просыпался

И льнянокудрою, каштановой волной -

Его звучаньем — умывался…

 

19 января

 

 

(35) ***

 

Слышу, слышу ранний лед,

Шелестящий под мостами,

Вспоминаю, как плывет

Светлый хмель над головами, -

 

С черствых лестниц, с площадей

С угловатыми дворцами

Круг Флоренции своей Алигьери пел мощней

Утомленными губами.

 

Так гранит зернистый тот

Тень моя грызет очами,

Видит ночью ряд колод,

Днем казавшихся домами,

 

Или тень баклуши бьет

И позевывает с вами,

Иль шумит среди людей,

Греясь их вином и хлебом,

 

И несладким кормит хлебом

Неотвязных лебедей…

 

21-22 января

 

 

(36) ***

 

Где связанный и пригвожденный стон?

Где Прометей — скалы подспорье и пособье?

А коршун где и желтоглазый гон

Его когтей, летящих исподлобья?

 

Тому не быть — трагедий не вернуть,

Но эти наступающие губы,

Но эти губы вводят прямо в суть

Эсхила-грузчика, Софокла-лесоруба.

 

Он — эхо и привет, он — веха, нет, — лемех…

Воздушно-каменный театр времен растущих

Встал на ноги, и все хотят увидеть всех,

Рожденных, гибельных и смерти не имущих.

 

19 января — 4 февраля

 

 

(37)***

 

Как светотени мученик Рембрандт,

Я глубоко ушел в немеющее время,

И резкость моего горящего ребра

Не охраняется ни сторожами теми,

Ни этим воином, что под грозою спят.

Простишь ли ты меня, великолепный брат,

И мастер, и отец черно-зеленой теми,

Но око соколиного пера

И жаркие ларцы у полночи в гареме

Смущают не к добру, смущают без добра

Мехами сумрака взволнованное племя.

 

4 февраля

 

 

(38) ***

 

Еще он помнит башмаков износ,

Моих подметок стертое величье,

А я его: как он разноголос,

Черноволос, с Давид-горой гранича.

 

Подновлены мелком или белком

Фисташковые улицы-пролазы, -

Балкон-наклон-подкова-конь-балкон,

Дубки, чинары, медленные вязы…

 

И букв кудрявых женственная цепь

Хмельна для глаза в оболочке света,

А город так горазд и так уходит в крепь

И в моложавое, стареющее лето.

 

7 — 11 февраля

 

 

(39) ***

 

Пою, когда гортань — сыра, душа — суха,

И в меру влажен взор, и не хитрит сознанье:

Здорово ли вино? Здоровы ли меха?

Здорово ли в крови Колхиды колыханье?

А грудь стесняется — без языка — тиха:

Уже не я пою — поет мое дыханье -

И в горных ножнах слух и голова глуха…

 

Песнь бескорыстная — сама себе хвала:

Утеха для друзей, а для врагов — смола.

 

Песнь одноглазая, растущая из мха -

Одноголосый дар охотничьего быта,

Которую поют верхом и на верхах,

Держа дыханье вольно и открыто,

Заботясь лишь о том, чтоб честно и сердито

На свадьбу молодых доставить без греха.

 

8 февраля

 

 

(40) ***

 

Вооруженный зреньем узких ос,

Сосущих ось земную, ось земную,

Я чую все, с чем свидеться пришлось,

И вспоминаю наизусть и всуе.

 

И не рисую я, и не пою,

И не вожу смычком черноголосым,

Я только в жизнь впиваюсь и люблю

Завидовать могучим, хитрым осам.

 

О, если б и меня когда-нибудь могло

Заставить, сон и смерть минуя,

Стрекало воздуха и летнее тепло

Услышать ось земную, ось земную.

 

8 февраля

 

 

(41) ***

 

Были очи острее точимой косы -

По зегзице в зенице и по капле росы

И едва научились они во весь рост

Различать одинокое множество звезд.

 

8 февраля

 

 

(42) ***

 

Я в львиный ров и в крепость погружен

И опускаюсь ниже, ниже, ниже

Под этих звуков ливень дрожжевой -

Сильнее льва, мощнее Пятикнижья.

 

Как близко, близко твой подходит зов -

До заповедей роды и первины -

Океанийских низка жемчугов

И таитянок кроткие корзины…

 

Карающего пенья материк,

Густого голоса низинами надвинься!

Богатых дочерей дикарско-сладкий вид

Не стоит твоего — праматери — мизинца.

 

Не ограничена еще моя пора:

И я сопровождал восторг вселенский,

Как вполголосная органная игра

Сопровождает голос женский.

 

12 февраля

 

 

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться: