Черные дыры и запасные люки

 

Во — первых, потенциальных врагов становится больше и они сильнее различаются. Во — вторых, методы порчи или перенастройки спутников и связанных с ними компьютеров и сетей противника становятся все тоньше. (Так называемые «черные дыры», «вирусы», «запасные люки» — способы, используемые хакерами для проникновения и повреждения компьютерных систем, — это еще самые простые из возможных тактических приемов.) В — третьих, можно повредить систему противника так, чтобы подозрение пало на кого‑то другого. Представим себе, скажем, китайское нападение на спутниковую связь США, замаскированное под операцию израильской разведки — или наоборот. В — четвертых, для этого требуется достаточно скромная аппаратура — почти всю ее можно закупить на местной радиобарахолке.

И наконец, каким образом провести «массированное возмездие» против шайки террористов или наркоторговцев, или даже против карликового государства, где нет ни серьезной инфраструктуры, ни центра командования, достойных атаки? А как «наказать» инфотеррористов, прибывших в США, чтобы вывести из строя критические узлы весьма уязвимой системы связи, наземной и спутниковой? Тем более что они могут и вообще не приезжать, а просто сидеть у компьютера за полмира от США и влезать в сети, обрабатывающие и передающие данные со спутников. К этой проблеме мы вскоре вернемся. После распада Советского Союза мир проснулся и увидел опасность, что советские ядерщики, лишившись работы и сметы, могут продать свои опасные ноу — хау Ливии или Пакистану или другой стране, рвущейся к ядерному оружию, за работу или за деньги. И не поддадутся ли специалисты по спутникам и ракетам простому улещиванию? Не надо особого воображения, чтобы представить себе, как лишившийся работы, престижа и средств ракетчик, скажем, с ракетного полигона Тюратам в Казахстане предлагает секретную информацию Китаю. Или очередному Саддаму Хусейну. Можно даже представить себе Китай, например, с помощью советских специалистов получивший возможность манипулировать большими подсистемами советской спутниковой системы в своих целях. Кстати говоря, насколько мы уверены, что американская «двухсотмиллиарднодолларовая космическая машина» к таким манипуляциям иммунна?

И более того, спутниковая безопасность — вопрос не только военный. Для многих из самых важных договоров в пользу мира — договоры об ограничении распространения ядерного, химического или биологического оружия, договоры о перемещениях войск, договоры, направленные на создание доверия между враждебными странами, договоры относительно тех или иных миротворческих операций, договоры, направленные на предотвращение в будущем экологической войны, — для всех для них необходима проверка выполнения. Договор только тогда чего‑то стоит, если поведение его сторон может быть отслежено. А основная форма слежения и проверки — спутниковое наблюдение.

По всем этим причинам, хотя никто не может точно знать, как будут развиваться война в космосе и борьба с войной на основе космических средств в ближайшие десятилетия, ясно только, что и космическая война, и борьба с войной посредством космоса будут играть в двадцать первом веке еще более ключевую роль.

И еще до конца столетия, если только противники войны не смогут уговорить мир принять превентивные меры, наши дети увидят соперничество в космосе на куда более высоком — и опасном — уровне.

 

Глубокий тыл в космосе

 

Сегодня ни у одной страны, даже самой передовой, нет долговременной всеобъемлющей стратегии использования космоса. На это указал Джон Коллинз, автор крайне важного, но малоизвестного труда, где анализируется в военных терминах вся система «Земля — Луна». Заказанная Конгрессом США и названная «Военно — космические силы: ближайшие 50 лет», книга заслуживает пристального изучения.

Коллинз, старший аналитик библиотеки Конгресса США, цитирует геополитика Халфорда Дж. Макинде — ра (1861–1947), который на повороте столетий разработал теорию, что Восточно — Центральная Европа и Россия составляют «Глубокий тыл» глобальной мощи. Африка и остальная Евразия были всего лишь «Мировым островом».

Макиндер сформулировал часто цитируемое правило следующего содержания:

Кто правит Восточной Европой, тот правит Глубоким тылом.

Кто правит Глубоким Тылом, тот правит Мировым островом.

Кто правит Мировым островом, тот правит Миром. Прошло почти полвека; теорию Макиндера больше не принимают всерьез, поскольку с появлением военно — воздушных и военно — космических сил геополитические допущения начала двадцатого века устарели. Но Коллинз проводит потрясающую аналогию с Макин — дером. Как он говорит, «околоземное пространство… включает в себя пространство вокруг земли на высоту примерно 50 000 миль». И это пространство, как он предполагает, будет ключом к военному господству к середине двадцать первого века.

Кто правит околоземным пространством, тот господствует над планетой Земля.

Кто правит Луной, тот господствует над околоземным пространством.

Кто правит точками L4 и L5, тот господствует над системой Земля — Луна.

Точки L4 и L5 — это точки либрации Луны; места, где притяжения Земли и Луны равны. В теории, военные базы, помещенные в эти точки, могут оставаться там очень долго без потребности в горючем. Для завтрашних солдат космоса они могут оказаться эквивалентами «командных высот».

Сейчас такие разговоры сильно отдают научной фантастикой, но такими же были и первые предсказания насчет танковой и воздушной войны. Всякий, кто сразу отметет подобные идеи или кто решит, что стимулы к исследованию космоса в военных целях себя исчерпали или что сокращения бюджета положат этому исследованию конец, — просто близорук.

Не только война Третьей волны, но и борьба с войной эпохи Третьей волны будут все сильнее зависеть от действий вне земли. Превентивные действия для сохранения мира требуют от нас глядеть дальше настоящего. На кону не просто доллары — судьба человечества.

 

 

Глава 13. Войны роботов

 

В средневековой еврейской легенде рассказывается про автомат по имени Голем, который таинственным образом ожил, чтобы защищать своего владельца. Сегодня на горизонте новое поколение големов — военные роботы, — и ни одно серьезное рассуждение о войне и борьбе с ней в Третьей волне не может не уделить им внимания.

Разговоры о роботах на поле боя идут давно, и цена им невысока. Еще с Первой мировой войны делались попытки построить военных роботов, и эти попытки налетали на всяческие препятствия. Неинформированная общественность по — прежнему представляет себе боевых роботов по фантастическим фильмам вроде «Ро — бокопа» или «Терминатора-2», а офицеры- традиционалисты сохраняют скептицизм.

И тем не менее военные мыслители всего мира начинают смотреть на эту технику свежим взглядом. Новые условия, как говорят они, создадут гораздо более сильные стимулы к роботизации. Льюис Франклин, бывший вице — президент сектора космоса и обороны в TRW, — одной из ведущих фирм по оборонным заказам, — считает, что можно ожидать мини — поток роботов, втекающих в жизнь армии, в ближайшие десять — пятнадцать лет.

Вот один пример: конфликт в Заливе дал колоссальный толчок к развитию беспилотных самолетов. Согласно «Дефенс ньюз», война «гальванизировала поддержку» этих самолетов так, что «международный спрос на беспилотные боевые машины ожидается взрывной». Производители военных роботов всех видов ожидают до конца столетия рынка в 4 млрд. долларов для этой продукции, вопреки сокращению военных бюджетов. По их прогнозам, затраты США на роботов возрастут десятикратно. Будет выполнен этот оптимальный прогноз или нет, говорит лейтенант Джозеф Бил, преподаватель военноморской академии США, другие страны вполне могут использовать эту технику против США в будущих конфликтах.

Этим придают прогнозам правдоподобие различные долговременные факторы. Первый из них чисто технический: по мере того, как роботы проникают в цеха и офисы, быстро прогрессирует развитие робототехники в мирных целях. От микросхем, которые управляют «саморемонтирующимися» телефонными сетями, до «умных домов» и «интеллектуальных шоссе» закладывается техническая база ускорения роботизации для экономики будущего. Это, в свою очередь, приведет к многочисленным применениям ее в военном деле.

 

Выигрыш на поле боя

 

В мирной экономике, в которой труд дешев, прогресс робототехники идет медленно или не идет вообще. По мере роста стоимости труда автоматизация вообще и роботизация в частности становятся конкурентными преимуществами. То же самое во многом верно и для армий. Плохо оплаченные призывные армии снижают стимул технических замен. И наоборот, если армии состоят из высокооплачиваемых профессионалов, роботы дают выигрыш.

Также, вероятно, будет способствовать роботизации распространение в мире химического, биологического и ядерного оружия, поскольку поля сражений станут слишком ядовитыми для солдат — людей. А военных роботов можно специально спроектировать для действий в подобных условиях.

Но самым важным фактором в пользу роботизации может вполне оказаться изменение общественного отношения к «приемлемому» уровню потерь. Согласно генерал — майору Джерри Гаррисону, бывшему начальнику научно — исследовательской лаборатории армии США, крайне низкие потери союзников во время войны в Заливе «установили стандарт, который многих удивил. Чтобы повторить подобные результаты в будущем, войну надо будет роботизировать».

Среди самых опасных обязанностей в бою можно назвать вертолетную рекогносцировку и посылку разведгрупп. Одним из способов снизить потери вертолетов мог бы стать, например, запуск эскадрилий низколетящих роботов размера и формы авиамоделей, каждый снабжен датчиками определенного типа, каждый передает данные соответствующему командиру. Согласно докладу «Стратегические технологии для армии 21–го века», подготовленному армией США на основе опыта войны в Заливе, такие беспилотные экипажи будут «менее уязвимой и дорогостоящей альтернативой, не подвергающей риску жизни экипажа».

У Генри С. Юна идея другая. (Он, наверное, более известен как изобретатель устройства VCR+, которое дает возможность программировать видеомагнитофон, не имея диплома инженера по электронике. Однако это был побочный продукт работы Юна, специалиста по борьбе с подводными лодками, в TRW.) В статье для служебного пользования, написанной вскоре после войны в Заливе, Юн утверждал, что «одной из главных целей разработки новых вооружений должно быть снижение или полное исключение риска для людей. Проще говоря, оружие и техника, подверженные воздействию противника, должны в пределах возможного действовать без людей», то есть быть роботизированы. Юн излагает планы создания танков без водителей, которые будут действовать группой под управлением удаленной боевой станции.

 

Поберечь команду «А»

 

Тем же мыслям вторит генерал Гаррисон. «Надо беречь команду «А», своих ребят — солдат, пилотов, — до той поры, пока не будет абсолютно необходимо бросить их в бой. А для этого используются роботы… Я могу пустить в бой танк под центральным управлением и шесть ведомых, в которых не будет людей. Один человек управляет шестью роботами».

Франклин, Юн, Гаррисон — это всего три голоса в хоре, ратующем за быструю роботизацию. Роботы могут не только заменять пилотов рекогносцировочных вертолетов или водителей танков. Помимо сбора разведданных и целеуказания, их можно использовать для вывода из строя или обмана радаров противника, сбора данных о нанесенном противнику ущербе, для ремонта оборудования и оборонительных сооружений. Можно привести еще длинный список возможных применений — от восстановления и разрядки действующих боеголовок и до материально — технического снабжения, дегазации зараженных зон, установки датчиков под землей или под водой, разминирования, ремонта разбомбленных дорог и так далее. Харви Мейеран из питсбургской фирмы «Пи — Эйч — Ди текноложиз» в статье, доложенной на недавней конференции 2500 членов Ассоциации беспилотных экипажей, приводит не менее пятидесяти семи различных боевых работ, которые могут выполнять роботы.

Создателям военных роботов, естественно, приятен такой рост уважения к своей работе. Их также вдохновляет обещание новых возможностей, созданных последними преимуществами в области искусственного интеллекта и виртуальной реальности, в мощности компьютеров и систем отображения и родственных технологиях. Но их мучит неясность, что будет дальше. Вопрос, который их волнует, — не то, как сделать роботизированное оружие умным, но насколько умным позволить ему быть.

Серьезные дебаты идут между этими инженерами об этом серьезнейшем вопросе, вставшим перед человечеством. И вопрос этот касается не только мира и войны, но и опасности подчинения нашего вида сверхразумным роботам — убийцам с растущим самосознанием. Роботы над пустыней

Издавна бывшие прерогативой макулатурных фантастических журналов и фильмов вроде «Проект Фор — бина», роботы, умеющие думать (или имитировать мыслительный процесс), сейчас впервые начинают серьезно рассматриваться людьми, которые разрабатывают военные технологии не слишком отдаленного будущего. Идеологический конфликт идет между сторонниками роботов «с человеком у руля» и «автономных» боевых роботов, достаточно разумных, чтобы действовать самостоятельно.

Хотя роль роботов — оружия во время войны в Заливе была незначительной, самые заметные из них управлялись человеком. Небо над Кувейтом и Ираком было истыкано «Пионерами» — небольшими, невооруженными беспилотными самолетами под управлением «телеоператоров», сидящих у компьютеров за много миль от зоны полетов. Работу делали роботы, но решения принимали люди.

Разработанные Израилем и построенные одной фирмой США, беспилотные «Пионеры» остались почти не замеченными журналистами, не говоря уже об иракцах. Некоторые запускались с палубы авианосца «Висконсин», другие — наземными силами армии и морской пехоты США. Как сообщает Эдуард И. Дэвис, заместитель менеджера программы ВМФ по «беспилотным воздушным устройствам», «Пионеры» после начала «Бури в пустыне» совершили 330 вылетов и провели в воздухе более тысячи часов. Во время боевых действий в воздухе круглые сутки находился по крайней мере один такой самолет.

Эти беспилотные устройства вели рекогносцировку, определяли эффект от бомбардировки, искали мины в Заливе, наблюдали за иракскими сторожевыми судами и выполняли еще многие другие задачи. Три были подбиты огнем стрелкового оружия, один сбит.

Находясь в воздухе, «Пионеры» выслеживали иракские передвижные пусковые установки при возвращении на базы, определяли местонахождение пусковых установок ракет «Шелковичный червь» и определяли, активна установка или нет, и наблюдали за накоплением иракских сил для короткой злополучной атаки, которую те выполнили на Аль — Кафджи в Саудовской Аравии. Информация, собранная камерами или датчиками беспилотных самолетов, передавалась на наземные станции, а оттуда — самолетам «Кобра» и «АВ-8Б», которые вылетали штурмовать иракские колонны. Повсюду «Пионеры» разведывали пути и определяли истребители, за которыми следовало направить армейские вертолеты «Апач».

Но «Пионеры» не были единственными роботами «с человеком за рулем». Восемьдесят второй воздушно — десантный использовал беспилотное экспериментальное устройство «Пойнтер», которое переносится в двух рюкзаках и может быть собрано за пять минут. Его использовали для патрулирования периметра баз. Другие беспилотные устройства, включая канадские «СЛ-89» и французские «МАРТ», применялись для целеуказания и отличения истинных целей от ложных и для других целей. Применение роботов не было ограничено воздушными операциями. Как сообщается, немецкие тральщики развернули беспилотные патрульные лодки «ТРОЙКА».

 

Ретракт Мейпл

 

Успешный опыт таких применений подстегнул работу над более серьезными проектами. ВМФ США полмиллиарда долларов выделил на секретную программу «Ретракт Мейпл», которая позволит командиру кораб — ля — один получать радиолокационную и другую оперативно поступающую информацию от корабля — два и автоматически запускать ракеты с корабля — три, — четыре, или даже — десять или — двадцать. Система «Ретракт Мейпл» будет также уметь высылать ложные цели и глушить системы наведения подлетающих ракет противника. Таким образом, командир соединения получает в руки управление всем соединением, состоящим из большого числа кораблей — от крейсеров и миноносцев до самых малых судов.

Экстраполируя, можно увидеть даже еще более сложные объединения вертолетов, кораблей, танков и самолетов поддержки наземных войск в единый «организм — робот» под управлением телеоператоров. Воображение дает картину поля боя, на котором сражаются одни роботы. Сегодня повсюду идет разработка в буквальном смысле сотен проектов использования роботов, от Италии и Израиля до Южной Африки, от Германии и России до Японии. Но эти предположительно создаваемые для мирных целей роботы могут породить технологии «двойного назначения».

Японская компания «Авиейшн Электронике Ин — дастри» построила вертолет с дистанционным управлением, который, говоря словами представителя компании Тосио Симизаки, может «делать фотоснимки и собирать данные по температуре, излучению и другим факторам в районе пожара танкера или извержения подводного вулкана». «Ямаха», известная своими фортепиано и мотоциклами, разработала вертолет Р-50 с дистанционным управлением для опрыскивания посевов. Университет Киото совместно с двумя правительственными ведомствами строит небольшой самолет — робот для сбора метеорологической и экологической информации с передачей данных по радио. По проекту, самолет будет поддерживаться в воздухе энергией, передаваемой на микроволнах снизу. Тем временем фирма «Комацу» создала многоногий робот для подводного строительства.

Японская конституция запрещает экспорт оружия. Но интересно, что может помешать использовать подобный подводный робот для установки мин или датчиков в недоступных без него местах? Разумеется, любой из таких роботов, как грузовик или джип, может быть использован в военных целях не хуже, чем в чисто мирных.

Многие роботы построены специально для защиты заводов — не говоря уже о военных базах или ядерных электростанциях — от террористов. Лучший, быть может, обзор по военной робототехнике приведен в книге «Война без людей», которую написали двое ученых, Стивен М. Шейкер и Алан Р. Вайз. Как утверждают эти авторы, у которых мы взяли многие из приведенных примеров, колорадская фирма «Робот Дефенз Системз» создала двухтонный колесный экипаж для охраны, названный «Праулер».

«Праулером» можно управлять с расстояния до девятнадцати миль. Он снабжен компьютерами и двумя видеокамерами на шарнирах, может кружить вокруг охраняемой территории или следить за входом на нее. Для определения собственной позиции машина использует лазерные искатели и другие приборы, в том числе датчики, указывающие на изменение рельефа, по которому едет машина. Удаленный оператор «видит» то, что показывают камеры.

Машина может быть оборудована приборами ночного видения, инфракрасными сканерами, радаром и электромагнитными датчиками движения и сейсмоде — текторами. На нее также может быть установлено разнообразное оружие. Как нам говорили, гигантская подрядная фирма «Бехтель нейшнл» предложила его использовать «для охраны строительства в одной ближневосточной стране».

Тем временем Израиль, окруженный враждебными соседями, имеющими колоссальное численное превосходство вооруженных сил, стал мировым лидером в разработке и применении роботов как в мирных, так и в военных целях. Расположенный недалеко от Галилейского моря завод «Искар» делает режущие инструменты на экспорт. Построенный пророком высоких технологий по имени Стеф Вертхаймер и его сыном Эйта — ном, завод представляет собой мировой образец роботизации промышленного предприятия. В использовании роботов для военных целей Израиль также впереди всех. В 1982 году он с поразительным успехом использовал беспилотные устройства против Сирии в Ливане и с тем же успехом использует их в антитеррористических операциях. Был случай, когда дистанционно пилотируемый самолет следовал за машиной, уносящей террористов к их базе, которую стало после этого возможно уничтожить атакой с воздуха.

 

Роботеррор

 

Однако, как указывают Шейкер и Вайз, «террористы обучаются противостоять роботам». Они приводят случай, когда робот должен был разрядить бомбу. Революционеры смогли «подменить радиоуправление оператора и направить робота против него. Оператор чуть не был взорван собственным роботом».

Они добавляют:

«Роботы, лишенные морали и совести, полностью избавленные от страха самоубийства, могут… стать идеальными террористами. Использование механических убийц наверняка породит панику и озабоченность среди жертв и даст террористам рекламу, в которой они так нуждаются».

Пока что мы говорили о робототехнике «с человеком за рулем». Но это всего лишь первый шаг, половина шага в сторону более совершенных — и вызывающих куда большие возражения — автономных роботов. По сравнению с ними роботы с дистанционным управлением всего лишь полуразумны. Есть устройства поумнее, например, крылатая ракета «Томагавк», которая после запуска уже не нуждается в инструкциях — она запрограммирована на независимое поведение.

И последний шаг — виды оружия, которое, будучи «запущено» или приведено в движение, принимает все больше и больше самостоятельных решений. Это так называемое «автономное» оружие, и, как говорит Map — вин С. Стоун, генеральный менеджер отдела электроники и технологии TRW: «Все оружие станет куда более автономным».

Проблема дистанционно управляемых роботов в том, что они зависят от уязвимых средств связи, соединяющих человека с менее умными, но весьма чуткими его механическими продолжениями. Если связь нарушается, или пропадает, или прерывается противником, или, самое худшее, противник перехватывает управление, робот становится бесполезным и потенциально опасным. Если же способность воспринимать данные, интерпретировать их и принимать решение передана самому оружию, то все каналы связи находятся внутри него и куда менее уязвимы.

Еще одно свойство автономных роботов — быстрота. Они могут принимать решения со скоростью, недоступной человеку, а это критически важно при ускорении темпа боя. Шейкер и Вайз указывают, что различные компоненты противоракетной обороны «должны, чтобы отбить атаку стратегических ракет, обмениваться данными с такой высокой скоростью, что люди не смогут участвовать в принятии решений «на месте».

Если уж роботу можно доверить принятие таких решений самостоятельно, то пусть он лучше будет тогда сверхразумным. Отсюда стремление создать робота, который сможет учиться на своем опыте. Военно — морская исследовательская лаборатория США разработала программное обеспечение, которое, как сообщает «Дефенз ньюз», позволяет боевым роботам делать рудиментарные заключения и учиться, имея дело с неожиданными обстоятельствами. Испытанное на имитаторе полета, это программное обеспечение научилось сажать ФА-18 на взлетно — посадочную палубу сто раз из ста. Те же самые программы смогли увеличить способность самолета уклоняться от противовоздушных ракет от 40 до 99 %.

Таким образом, сторонники автономного оружия утверждают, что предлагают высшую степень защищенности оружия и, в некоторых случаях, его способность обучаться на опыте. Более того, эти роботы, подобно роботам с дистанционным управлением, могут быть объединены в гигантскую систему.

Стратегическая Оборонная Инициатива, исходно задуманная с мирового масштаба сетью спутников, датчиков и наземных станций, может считаться единым «мега — роботом», у которого хотя бы некоторые компоненты могут действовать автономно. Но даже такие планы едва копнули необозримую глубину возможностей.

И совсем независимо от СОИ, DARPA, агентство исследовательского проекта усовершенствованной обороны, начало поддержку исследования автономных боевых машин еще десять лет назад. В программе SHARC этого ведомства было рассмотрено, что может быть сделано целой группой взаимосвязанных машин — роботов. Это можно себе представить как некоторое «коллективное сознание» или квазителепатию между ними.

 

Противники роботов

 

Все это, быть может, отчасти объясняет сопротивление, с которым сталкиваются сторонники роботизации. И здесь опять‑таки видна параллель с мирной экономикой. Точно так же, как в бизнесе, роботизация нависает угрозой над традиционными интересами. Обратимся опять к Шейкеру и Вайзу: «На заводах автоматизация угрожает увольнением работникам физического труда… В военном деле… зачастую непосредственными операторами систем оружия оказываются начальники более высокого ранга, и эта их роль оказывается под вопросом после появления боевых роботов. Поэтому и сопротивления от них естественно ожидать более яростного, чем от заводских рабочих». Эти же авторы указывают, что в США «генералитет ВВС состоит в основном из пилотов. На флоте же заправляют и авиаторы, и командиры кораблей. В современной армии командование принадлежит в первую очередь тем, кто руководит солдатами в бою. То же самое наблюдается в армиях других стран. Планировщики, офицеры разведки, офицеры связи, интенданты и другие не связанные с боем специалисты редко достигают вершины власти». Переход к войнам Третьей волны, а в особенности к роботизации, может все это переменить, лишив постов и власти тех офицеров, которые командуют оружием, требующим участия человека.

Но борьбу против роботов — особенно автономных роботов — нельзя списать только на защиту их противниками собственных интересов. Противники роботов утверждают, что робот не может реагировать на мириады внезапных изменений на поле боя. И разве можно встроить возможность вмешательства человека на каждом шагу? И какова моральность убийцы — робота, неспособного отличить врага, который является угрозой, от противника, который отчаянно стремится сдаться в плен? Не могут ли роботы от сбоя свихнуться и запустить эскалацию мировой войны? И хватит ли у людей — программистов ума предусмотреть все возможные изменения боевой обстановки?

Вот на этом‑то месте и начинается сценарий доктора Стрейнджлава. Убирая человека от руля, не рискуем ли мы получить вышедшую из‑под контроля войну? Сторонники роботов могут указать на факт малоизвестный общественности, — что некоторые из самых смертоносных ядерных бомб давно уже включают в себя частично автономные компоненты. Быстрота и опасность, которые приписывались возможной атомной атаке Советского Союза, были столь высоки, что ядерной устрашение могло основываться лишь на частично автоматизированной системе. И несмотря на это, ни разу не было случайного применения ядерного оружия почти за полстолетия. И нет необходимости напоминать, что люди, принимающие решение, тоже могут свихнуться.

Это, однако, убеждает не всех. Приводится возражение, что когда свихнется человек, его можно успеть остановить или ограничить последствия его решения. А это может быть совсем не так, если снабдить боевых роботов сверхчеловеческим интеллектом, дать им право делать немедленный выбор, обучаться и общаться друг с другом.

И даже лучшие конструкторы роботов могут ошибаться — и ошибаются. Даже лучшая команда программистов не может все предусмотреть. Опасность здесь в невозможности застраховаться от сбоя, невозможности справиться с ошибкой, внезапностью, случаем — то есть явлениями, происходящими из того, что Клаузевиц назвал «туманом войны».

Эти мрачные размышления привели многих достойных кибернетиков в стан противников военной роботизации вообще. Но в реальности не все так четко делится на черное и белое. Существует почти бесконечный спектр сочетаний — систем, соединяющих телеуправление с различной степенью самостоятельности. И именно такие сочетания кажутся наиболее вероятным выбором для начала двадцать первого века. Роботы, как ракеты, спутники и высокотехнологичная аппаратура «нишных войн», займут свое место в военной технике цивилизации Третьей волны, готовы мы к тому или нет.

Если довести дебаты об автономных системах оружия до крайности, мы выйдем далеко за пределы всяких пределов. Если работа на переднем крае военной робототехники когда‑нибудь сольется с идущими исследованиями вычислительной биологии и эволюции, все сегодняшние вопросы устареют. В группе Т-13 исследования сложных систем при Лос — Аламосской национальной лаборатории исследователи искусственной жизни изучают рукотворные системы, имитирующие живые системы, которые развиваются и вырабатывают у себя способность к независимому поведению. Исследователи в этой области тревожатся о моральных и военных последствиях. Дойне Фармер, физик из Лос — Аламоса, ушедший оттуда, чтобы создать свою фирму, пишет в соавторстве с Аллеттой да Белин: «Стоит только появиться самовоспроизводящимся военным машинам, — и тогда, даже если мы передумаем… их демонтаж может оказаться невыполнимым — они могут выйти из‑под контроля в буквальном смысле слова».

В следующей главе мы встретимся с некоторыми «самовоспроизводящимися военными машинами». Но задолго еще до того надо задать следующий вопрос: как и до какой степени может сконцентрированное людское воображение вместе с разумом, вложенные в роботов, быть применены не только к войне, но и к миру? Могут ли роботы дать борьбе за мир Третьей волны столько же, сколько войнам Третьей волны?

 

 

Глава 14. Сны да Винчи

 

Еще задолго до того, как Леонардо да Винчи начал возиться с идеями летающих машин и фантастических предшественников танка, ракеты и огнемета, творческие умы старались представить себе оружие будущего.

Сегодня, несмотря на сокращение военных бюджетов многих (но никак не всех) стран, военное воображение работает по — прежнему усердно. Если спросить военных мыслителей, что понадобится войскам в предстоящие годы, они из ящиков стола повытаскивают оглушительный список оружия мечты. Мало что из этого будет создано на самом деле. Но кое‑что материализуется и сыграет свою роль в военном деле Третьей волны.

Большинство стран сейчас хотят именно оружия поумнее, начиная с сенсоров. Американские стратеги жаждут сенсоров следующего поколения, способных обнаруживать движущиеся и неподвижные объекты за 500—1000 миль. Такие сенсоры будут установлены на самолетах, беспилотных устройствах или космических кораблях, но важнее то, что командовать ими будут командиры с театра военных действий, имея возможность перемещать эти сенсоры или настраивать идущий от них поток информации. Умный сенсор ближайшего будущего будет собирать различные виды детализированных данных, синтезировать их и сопоставлять с многими базами данных. Результатом будет более раннее предупреждение, более точное нацеливание и улучшенная оценка результатов. Сенсоры — самое главное.

А на земле армия желает заменить глупые инертные мины умными минами, которые не ждут, пока по ним проедет танк противника. «Мина мечты» акустически сканирует окружающую местность, сопоставляет звук двигателя и дрожь земли с типом машины, определяет цель, находит ее инфракрасным сенсором и выстреливает в нее направленным зарядом.

И еще армия США ждет «умной брони» для танков. При подлете снаряда сетка сенсоров, установленная на броне танка, измерит и определит тип снаряда и немедленно передаст эту информацию в бортовой компьютер. Миниатюрные взрывчатые «плитки» на броне танка будут отстрелены компьютером для отклонения или уничтожения снаряда. Такая усовершенствованная броня сможет отклонять и кинетические, и химические боеголовки. Другие стратеги рисуют полностью электрифицированное поле боя, предсказывая для артиллерии конец пороховой эпохи. В этом сценарии электроэнергия перемещает снаряд, а электроника наводит его на цель. Все машины электрические, подзаряжаемые, быть может, с самолета, который летает сверху и передает им заряды энергии.

 

Голливудский костюм

 

Совсем по — другому будет выглядеть и солдат. Как говорит генерал — майор Джерри Харрисон, бывший глава научно — исследовательской лаборатории армии США, солдат больше не будет рассматриваться как «вешалка для винтовки или для рации, солдат — это система».

И уже разрабатывается концепция С ИЗ К — Солдатский Интегрированный Защитный Костюм. Этот «костюм» будет защищать от ядерного, химического и биологического оружия, будет снабжен прибором ночного видения и наголовным дисплеем. В него также будет входить система нацеливания, отслеживающая движение глаз, и она сможет навести оружие на любой предмет, на который смотрит солдат.

Эти и другие возможности будут все объединены в костюме, будто взятом из лаборатории спецэффектов Голливуда, — разумный экзоскелетный костюм, в порядке самообучения запоминающий повторяющиеся движения солдата, так что солдат сможет отшагать десять миль и при этом подремать по дороге. Костюм, увеличивающий силу своего обладателя в несколько раз. Как формулирует это генерал Харрисон: «Я этого пар- ня посажу в экзоскелетный костюм, который позволит ему одним прыжком перепрыгивать дома». Ссылка на Супермена совершенно прозрачна.

Но солдат внутри этого костюма — не мускулистый, с крошечным мозгом персонаж мультфильма. Это человек с высоким интеллектом, способный воспринимать большой объем информации, анализировать ее и выполнять на ее основе изобретательные действия.

Такое представление о каждом солдате как о Супермене или Шварценеггере — точнее, Терминаторе — достаточно всерьез воспринимается группой исследователей, которые сплотились вокруг этой концепции при лаборатории Человеческого инжиниринга в Абердине, штат Мэриленд.

Как говорит генерал — майор Уильям Фостер, директор по боевым требованиям Пентагона, конечная цель в работе над СИЗКом — «увеличить эффективность каждого солдата, чтобы их нужно было меньше. И чем меньше будет солдат «с тонкой кожей», тем меньше потерь».

Хоть все это похоже на фантастику, Фостер замечает, что «экзоскелет широко обсуждается, и хотя до него еще далеко, все это законам физики не противоречит. Его вполне можно сделать в рамках этих законов. Фокус в том, чтобы он был экономичен и надежен».

 

Вторжение «муравьев»

 

Не выходя за рамки известных физических законов, можно найти еще более поразительные возможности. Например, микромашины. Сегодня патентуются первые такие — например, робот размером с муравья, приводимый в движение электромотором меньше миллиметра, как сообщает профессор Иоганнес Г. Смит.

«Представьте себе, что можно сделать с помощью управляемого муравья, — говорит Смит, электротехник из Бостонского университета, обладатель патента на этот мотор. — Можно провести его прямо в штаб — квартиру ЦРУ».

Энергия для движения робота может поступать от микромикрофона, преобразующего звук в электричество.

Не надо особого воображения, чтобы оценить, что может сделать такая армия муравьев с радарной установкой противника, или с двигателем его самолета, или с компьютерным центром.

Но эти микромашины — огромные и громоздкие гиганты по сравнению с ожидаемым поколением на — номашин. Если микромашины могут манипулировать с клетками, то наномашины — с молекулами, из которых клетки построены. Нанороботы будут достаточно малы, чтобы плавать в кровяном русле человека подобно подводной лодке, и смогут, среди прочего, выполнять хирургические операции на молекулярном уровне.

Работа над нанотехнологиями ведется в США и в Японии, где ученые Ётаро Хатамура и Хироси Миро — сита подготовили труд по Прямой Связи Между Нано — миром и Миром Людей. Согласно обзору двадцати пяти ученых, работающих над нанотехнологиями, в ближайшие десять — двадцать пять лет мы не только научимся создавать устройства молекулярного масштаба, но и научим их самовоспроизводиться — то есть будем их разводить.

Здесь мы подходим к упомянутым ранее «самовоспроизводящимся боевым машинам». Например, разумные сенсоры, о которых говорилось выше, являются ближайшим шагом существующих технологий. Но через поколение, как говорит один физик корпорации РЭНД, «мы увидим сенсоры, которые… смогут проникать в системы связи или ждать там лет двадцать, пока их дистанционно активизируют. Они могут быть размером с острие булавки».

Теперь представим себе разумные датчики и мины размером в несколько нанометров, которые могут, как говорилось выше, сами себя воспроизводить. Представим себе сценарий, когда мировые полицейские силы рассеивают их над территорией государств — изгоев и программируют на размножение до определенной плотности в важных с военной точки зрения регионах. Практически необнаружимые и безвредные, мины могут избирательно подпитываться из внешнего источника микроимпульсами энергии. Тогда можно будет сказать местному Саддаму Хусейну, чтобы закрыл свой завод химического оружия, иначе все его военные базы взлетят на воздух. Да, но противник может эти мины перепрограммировать.

Или они откажутся прекратить размножение.

Все это пока что, конечно, чистая фантазия. Какой были летающие машины Леонардо, когда он их чертил.

 

Суперэпидемии

 

Но чтобы увидеть новые ужасы, не надо ждать появления самовоспроизводящихся наномашин. Существует угроза, что задолго до того быстрое распространение передовых научных знаний превратит обычное химическое и биологическое оружие в так называемую «атомную бомбу для бедных».

Сейчас по — прежнему есть трудности в работе с химическим и биологическим оружием, в его применении таким образом, чтобы не подвергнуть опасности собственные силы, но вряд ли это остановит завтрашних Саддамов и пол потов. И мир совершенно справедливо начинает беспокоиться о программах химического и биологического оружия таких стран, как Ливия, Индия, Пакистан, Китай и Северная Корея, не говоря уже об Ираке, поскольку многие из этих стран могут в ближайшие десятилетия столкнуться с экономической и политической нестабильностью.

В январе 1993 года в потоке взаимных поздравлений и после четверти века переговоров 120 стран собрались в Париже для подписания Конвенции о химическом оружии. Теоретически эта конвенция запрещает производство и хранение химических вооружений. Было создано соответствующее ведомство, Организация за запрещение химического оружия, чтобы следить за соблюдением соглашения. Инспекторы этого ведомства получили полномочия больше, чем предоставленные до сих пор Международному агентству по атомной энергии. Но двадцать одна страна из Лиги арабских государств отказалась примкнуть к соглашению до тех пор, пока этого не сделает Израиль. Ирак даже не послал на встречу своих представителей. А Конвенция вступит в силу лишь через год после того, как ее ратифицируют шестьдесят пять стран.

И даже Россия, которая клялась и божилась уничтожить химические вооружения, недавно арестовала двух ученых, Вила Мирзаянова и Льва Федорова, за обнародование в прессе того факта, что в Москве разрабатывается новый вид химического оружия, и это после того, как президент Ельцин высказался в пользу соглашений с США об уничтожении подобных ядов. Что же до средств биологической войны — самого худшего во многих отношениях оружия массового уничтожения, — сейчас известно, что в СССР работа над наступательным биологическим оружием продолжалась еще долго после того, как в 1972 году Советский Союз подписал договор, объявляющий такое оружие вне закона; долго после того, как Горбачев опровергал сведения о таких разработках, долго после того, как Советский Союз рухнул и сменился Россией, и даже после того, как Ельцин публично приказал прекратить военные бактериологические исследования. В рамках этой программы велись — и, может быть, ведутся и сейчас — разработки генетически модифицированной «суперинфекции», которая в короткий срок может уничтожить половину населения небольшого города.

И кто же в стране, раздираемой политическими бурями на грани анархии, контролирует эти патогенные микробы, несомненно, хранящиеся в лабораториях бывшего Советского Союза? И насколько надежно они хранятся?

В 1976 году Советы, очевидно, осознавая, какие ужасы выводятся у них в лабораториях, призвали к международному запрету на экзотические виды оружия. Тогда они предупреждали об отвратительной возможности расоспецифичного оружия, созданного с помощью генной инженерии для поражения и уничтожения лишь определенных этнических групп, — решающего оружия геноцида в расовой войне. В 1992 году Бо Рибек, директор Шведского научноисследовательского института национальной обороны, заметил, что если мы научимся идентифицировать различия ДНК расовых и этнических групп, «то сможем определить различия между белыми и черными, между евреями и монголоидами, между шведами и финнами и разработать агент, убивающий лишь членов конкретной группы». Можно себе представить применение подобной технологии для завтрашних «этнических чисток».

Предостережение о расоспецифичном оружии приобретает новую актуальность в свете научного прогресса, связанного с инициативой «Геном человека», направленной на раскрытие секретов ДНК. Если глянуть на шаг дальше, то можно предвидеть создание с помо- щью биоинженерии или генной инженерии «паралю — дей» для боя. Конечно, фантастика. Но уже не за пределами возможного.

А еще есть экологическое оружие. Когда Саддам Хусейн поджигал нефтяные поля Кувейта, он делал лишь то, что, как утверждают некоторые историки, делали римляне, засевая солью поля Карфагена, или русские со своими полями во Второй мировой войне, проводя политику «выжженной земли», чтобы оставить нацистских захватчиков без продовольствия. Да, конечно, США делали то же самое во Вьетнаме с помощью дефолиантов.

Но эти акты примитивны по сравнению с воображаемыми (и уже воображенными) возможностями развитого экологического оружия. Например, можно дистанционно вызывать землетрясения или извержения вулканов с помощью определенных электромагнитных волн; отклонять ветра; посылать в определенном направлении генетически измененных насекомых для уничтожения посевов; лазером прожигать дыры в озоновом слое над территорией противника; даже управлять погодой.

Лестер Браун из Института мировых наблюдений, ведущей организацией экологической мысли в Вашингтоне, еще в 1977 году говорил, что «преднамеренные попытки изменения климата становятся все более обычными», а это открывает перспективу «метеорологической войны, когда страны, нуждающиеся в увеличении запасов провизии, начнут конкурировать за доступные дожди». Пока что оказалось невероятно трудным создать даже малые изменения погоды. Но это не прекратило теоретизирований на тему крупномасштабных изменений климата. Разговоры о глобальном потеплении создали страшные картины подъема береговой линии по всему миру от таяния полярных шапок. Но сегодня мало кто помнит захватывающий план расто- пить льды Арктики, который приписывается Ленину вскоре после Русской революции.

В течение всей истории России стратегической важности проблему создавала нехватка незамерзающих портов для ее флота. Береговая линия ее огромна, но большая часть ее приходится на север Сибири. Воды скованы льдом, земля промерзла. Но Ледовитый океан питается реками пресной воды, текущими из Сибири. Ленин планировал перегородить эти реки и направить их на юг. Такой проект дал бы невероятное количество энергии для развития промышленности, согрел бы сибирский климат, увеличив площадь пригодной к обработке земли, уменьшил бы приток пресной воды в океан, что, по некоторым теориям, привело бы к повышению солености и таянию льда. Это, в свою очередь, открыло бы порты для русского флота и дало бы ему доступ в остальные моря мира.

Хотя из этих экологически ужасающих планов ничего не вышло, Советский Союз еще в 1956 году, как сообщается, предложил США совместный проект по строительству дамбы через Берингов пролив, что, как и в плане Ленина, привело бы к потеплению Ледовитого океана. Атомные насосы погнали бы воду на север, на пользу не только российской береговой линии, но и Аляске.

Говорится, что США отвергли этот план после того, как эксперты Пентагона указали, что в этом случае Западное побережье Америки будет затоплено — уровень воды поднимется на пять футов от южной Калифорнии до Японии.

Говорят, что не обескураженные этим Советы сделали аналогичное предложение Японии, предлагая согреть Охотское море. Все эти планы были бы весьма на руку надводным и подводным кораблям советского ВМФ.

Международное соглашение запрещает «преобразование окружающей среды в военных или иным образом враждебных целях способами, дающими масштабный, долговременный или серьезный эффект». Но вряд ли Саддам ночами штудировал этот пункт Женевской конференции по разоружению перед тем, как вывалить нефть в Персидский залив или закрыть небо Кувейта дымом горящих скважин.

Революционные технологии завтрашнего дня, если их не предвидеть и не направить в другую сторону, откроют новые зрелища разрушений на планете. Возникает новая форма войн — войны Третьей волны. Неужели кто‑то серьезно думает, что вчерашние способы борьбы с ними остаются адекватными?

В 1975 году, на слушаниях по будущему ООН в комитете Сената США по международным отношениям, покойного писателя и борца против атомного оружия Нормана Кузинса спросили, что нужно делать для нераспространения ядерного оружия. Находясь на грани отчаяния, он ответил, что об этом миру надо было думать на тридцать лет раньше.

Когда пришло наше время свидетельствовать, мы предложили сенаторам, чтобы и они, и весь мир начали думать об оружии, до которого еще тридцать лет. То же самое верно и сегодня.

Близорукость и недостаток воображения — вот болезни, одинаково поражающие и воинов, и борцов за мир.

 

 

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться: