Начало войны 1812 г. (ч. I, гл. 1). Как оценивает Толстой роль личности в истории?
У Толстого был свой взгляд на роль личности в истории. У каждого человека две жизни: личная и стихийная. Толстой говорил, что человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения общечеловеческих целей. Роль личности в истории ничтожно мала. Даже самый гениальный человек не может по своему желанию направлять движение истории. Ее творят массы, народ, а не отдельная личность, возвысившаяся над народом.
Но Лев Николаевич и не отрицает роли человека в истории, он признает обязанность действовать в границах возможного за каждым. По его мнению, имени гения заслуживает тот из людей, кто одарен способностью проникать в ход исторических событий, постигать их смысл.
2. Переправа польских улан через Неман (ч. I, гл. 2). Как раскрывает автор свое отношение к бонапартизму?
Толстой раскрывает в Наполеоне то, что невозможно было в нем оправдать и что, в конце концов, привело его к гибели - аморальную, античеловеческую сущность бонапартизма. Наполеон выступает как самонадеянный и упоенный своим величием человек. Толстой осуждает в императоре властолюбие, индивидуализм, жажду славы. С кем бы Наполеон ни разговаривал, он всегда думал о том, что все сделанное и сказанное им будет принадлежать истории. Поэтому накануне Бородинской битвы император замечает (для истории), что для него это кровопролитное сражение - игра в шахматы. Однако в Бородинском бою он впервые почувствовал, что счастье изменяет ему. Когда французские генералы заговорили о подкреплении непобедимого войска и предложили «ввести в
дело старую гвардию», он опустил голову и долго молчал, а затем ответил: «За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию». Наполеон равнодушен к страданиям людей: рассматривая убитых и раненых, он испытывал свою душевную силу. В день Бородинской битвы «ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие». «Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам, пальбы и не поднимая глаз... Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для него страданий и смерти-. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы». «И никогда, однако,-пишет Толстой,-до конца жизни
своей не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны- добру и правде, слишком далеки от всего человеческого...»
В последний раз Наполеон пытается играть роль победителя на Поклонной горе. Ожидая депутацию из Москвы, он думает о том, в каком виде ему предстать перед русскими в столь величественную для него минуту. Как опытный актер, он мысленно разыгран всю сцену встречи с «боярами» и
сочинил свою великодушную речь к ним. Используя художественный прием «внутреннего» монолога героя, Толстой обнажает во французском императоре мелочное тщеславие игрока, его ничтожность. «Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча... «Москва пуста. Какое невероятное событие!» - говорило сам с собой. Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья». Показав, как судьба окончательно развенчала Наполеона, великий русский писатель замечает, что развязка театрального представления не удалась - «сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях». Обличая бонапартизм как общественное зло, Толстой показывает, что за громкими фразами тиранов о народном благе стоят чудовищные преступления, противные «человеческому разуму и всей человеческой природе».
