Часов 30 минут того же дня.

Москва. Северо‑Западный округ

Ресторан «У Палыча»

 

Почему ресторан был назван таким образом, мало кто знал. Ходили слухи, что его совладельцами были то ли авторы телевизионных «Знатоков», то ли актер, игравший Пал Палыча Знаменского. Однако это не соответствовало истине. Владельцем ресторана был человек, не имеющий к телевизионным постановкам никакого отношения. Как и легендарный Пал Палыч, владелец когда‑то носил погоны, правда, не милицейские. Поначалу он хотел назвать ресторан «Петрович», но такое название в столице уже имелось, поэтому Петровича переделали в Палыча. Сегодняшним вечером на дверях ресторана висела табличка из советских времен – «Закрыто по тех. причинам». Тем не менее официанты и прочие ресторанные работники сегодня трудились вовсю. Немногочисленных посетителей надо было не только обслужить по первому классу, но быть при этом ненавязчивыми, почти незаметными и в то же время вежливыми и предупредительными. И чего уж особенно нежелательно было для ресторанных работников, так это услышать или увидеть что‑то лишнее.

Гости сидели в отдельном кабинете. Трое явно немосковских жителей (одетых, правда, недешево), напротив них явные столичные жители. Тоже трое – молодые немногословные парни с могучими шеями и уже немолодой, но крепкий мужчина.

– Хашим, раз я пригласил тебя сюда, значит, хочу говорить, – слегка пригубив рюмку коньяка, произнес этот мужчина.

– Почему твои люди ничего не пьют и не едят? – спросил предводитель немосквичей, кивнув на молчаливых ребят с могучими шеями.

– Они спортсмены, держат форму, – как ни в чем не бывало пояснил немолодой лидер столичных.

– Зачем тогда они сидят здесь? – зло усмехнулся Хашим.

– Мы не о том говорим, Хашим, – вежливо, но твердо произнес в ответ столичный. – А у нас мало времени.

– Мое слово тебе известно. Изгорск наша точка. Почему мы должны подчиняться тебе?

– Этот человек тебе известен? – Столичный протянул Хашиму фотографию полного усатого мужчины в форме полковника милиции.

– Это начальник СКМ[3] Изгорска, – усмехнулся Хашим.

– Твой бывший деловой партнер, – уточнил столичный.

– Почему бывший?

– Сегодня ранним утром его шофер не справился с управлением, и машина свалилась в бурную горную речку под названием… Забыл, но это и не важно. В вечерних новостях об этом было подробное сообщение. Ты новостные программы разве не смотришь?

Хашим ничего не ответил. С трудом исхитрился совладать с мышцами лица. Этот столичный не врал. Такие шутки не в ходу у персонажей его полета. Заметно занервничали и двое спутников Хашима. Оба они были сотрудниками изгорской милиции, непосредственными подчиненными трагически погибшего полковника.

– Хашим, попроси своих людей вынуть оружие и сдать нам, – уловив их настроение, скомандовал лидер столичных.

Отдавать оружие было не в традициях Хашима и его земляков. Звериный инстинкт подсказал всем троим, что самое время покинуть заведение, причем максимально достойно, без суеты и трусости. Телохранители Хашима выхватили свои табельные (законом предусмотренные) «макаровы» и наставили их на москвичей.

– Не двигаться! Разговор окончен, – прошипел Хашим.

– Пожалуй, – согласился столичный, медленно поднимая руки.

То же самое проделали и его по‑прежнему молчавшие молодые соратники. Хашим предпочитал, чтобы последнее слово оставалось за ним. Он изобразил злую усмешку и уже готов был произнести нечто победоносное и одновременно уничижительное для противника, как вдруг охнул от сильного ослепляющего и оглушающего удара. В оба его уха точно влетели два колючих ядра со смещенным центром тяжести. Перед глазами поплыли фиолетовые круги. Падая на пол, Хашим успел увидеть, как двое его охранников взлетели вверх, точно подброшенные невидимой пружиной, выронили оружие… И еще Хашим успел увидеть, что столичный собеседник и его ребята по‑прежнему сидят на своих местах, столь же медленно возвращая руки в прежнее положение.

Хашим пришел в себя от болезненного удара в переносицу. Над ним возвышался лидер столичных, сжимая в руках какой‑то приборчик, напоминающий телевизионный пульт.

– Ты не только грубиян и наглец, Хашим, – проговорил столичный, – ты еще и дурак. В твоем положении не проверить, на чем сидишь, это, знаешь ли… В стулья мы заранее вмонтировали шоковые мины ограниченного радиуса поражения. Слыхал про такие?

Хашим лишь отрицательно затряс гудящей головой.

– Ну, разумеется, – усмехнулся столичный, – дружба с продажными ментами кругозора не расширяет. Мины я привел в действие с помощью вот этой кнопки, – столичный указал на пульт, – а нажал ее большим пальцем левой ноги… Вот так‑то, Хашим.

Впервые за весь вечер молодые спутники столичного позволили себе сдержанные усмешки. Хашим поднялся на ноги, его качало из стороны в сторону, но он старался удержать равновесие. Его телохранители еще не пришли в себя, но были уже обезоружены и закованы в наручники.

– За твое хамство тебя следовало бы… – подходя к Хашиму вплотную, медленно проговорил лидер столичных и, не закончив фразу, вдруг без замаха ударил его под ребра.

Хашим не успел среагировать и вновь оказался на полу. Он почти терял сознание, но его вновь привел в чувство удар в переносицу.

– Не спать! – голосом психотерапевта Кашпировского скомандовал столичный и на сей раз сам, одним рывком, поднял Хашима на ноги.

– Смотри сюда, Хашим, – уже более мягко проговорил лидер столичных. – В следующий раз я поговорю с тобой без всяких мин, кнопок, лишних людей… Смотри!

Молодой подручный поднес большой толстый лист стекла. Из таких обычно делают окна в особняках и больших квартирах. Ни слова не говоря, немолодой лидер, опять же без замаха, ударил по стеклу пальцем правой руки. Даже не ударил, скорее просто ткнул. И демонстративно отошел в сторону. Стекло по‑прежнему было целым и гладким, без единой трещинки. Однако в центре его виднелась аккуратная круглая дырочка, точно сделанная специальным сверлом. Хашим был знаком с восточными единоборствами и знал, что такую дырочку в стекле может сделать редкий, очень искусный мастер боя. На вид же лидер столичных был немолод, не слишком высок, широк и увесист.

– Теперь ты понял, почему меня зовут Стекольщиком? – не то спросил, не то пояснил столичный.

– Понял, – дернулся всем корпусом Хашим. – Я только раньше думал, что имеется в виду другое «стекло».[4]

– Ну тогда давай все же побеседуем, – очень вежливо предложил Стекольщик, делая пригласительный жест к соседнему столику. – Однако твоим приятелям придется немного полежать. – Стекольщик кивнул на обездвиженных наручниками, медленно приходящих в себя телохранителей Хашима.

Далее началась беседа. Говорил в основном Стекольщик, а Хашим внимательно слушал, лишь изредка дергая головой. Гул в ней еще не прошел, да и нижняя челюсть сильно ныла.

Хашим не слишком верил собеседнику. Но тот сохранил ему жизнь. Значит, этот «белый воротник» и в самом деле нуждался в Хашиме. И в бандите проснулся животный инстинкт безоговорочного подчинения сильному.

– Я создаю картель. Монополию, – подведя итог всему сказанному, проговорил Стекольщик. – Тебе и твоему хозяину Эль‑Абу гораздо выгоднее влиться в мою структуру.

– У тебя есть для нас место?

– Есть.

«Есть? Если бы не было, этот Стекольщик давно нашел бы способ расправиться со мной, – думал Хашим. – Значит… Да все элементарно – Стекольщик хочет выйти на моего хозяина, Эль‑Абу Салиха. Чтобы взять в долю? Конечно, нет. Стекольщик ликвидирует Абу Салиха и станет полновластным монополистом, хозяином картеля… Но мне‑то что до этого?! Стекольщик явно сильнее Абу Салиха. И умом, и властью, и даже в рукопашной… У меня нет выхода. Буду работать на Стекольщика, а там будет видно. Бежать, исчезать в случае смертельной опасности – опыта мне не занимать».

– Вот твой первый гонорар, – произнес Стекольщик, положив перед Хашимом две толстые пачки зеленых купюр. – Их могло бы быть больше, но я удержал кое‑что за твое грубое поведение, – тут же пояснил столичный лидер. – Но запомни, – изменившимся голосом добавил Стекольщик, – если ты задумаешь сыграть против меня, то… Стулья проверять будет бесполезно. Мины я заложу в другом месте. Или не мины, а просто откручу тебе голову. Вот так! – Стекольщик взял со стола вилку и начал точно винт откручивать один из ее зубцов.

Хашим вновь был поражен невесть откуда берущейся силой этого человека. Стекольщик положил на тарелку перед Хашимом аккуратно открученный зубец.

– Связь со мною будешь держать следующим образом…

Хашиму не впервой было работать сразу на два фронта. Начинал он заурядным уголовником. В тюрьме шестерил на паханов и сливал информацию местным оперативным службам. Волею судьбы оказавшись в Чечне (сам Хашим вовсе не был чеченцем), некоторое время сотрудничал с боевиками, но, попав в плен, сумел выторговать свою жизнь, передав ценную информацию для ГРУ. Покинув Чечню с солидным денежным кушем, Хашим осел в Изгорске, где сошелся с местными наркоторговцами. Здесь его все устраивало. Никакой войны, никакой политики, чистый бизнес. Конечно, его хозяин, недавний полевой командир Эль‑Абу, был суров, но иногда бывал и щедр…

Новый хозяин, Стекольщик, куда более суров, но, кажется, тоже не из скупых. Оба эти обстоятельства диктовали Хашиму только одно – четко выполнять все указания Стекольщика.

 

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: