Какова была реакция британской и мировой прессы на заявления британский властей?

 

Истерическая реакция британской прессы заставляла вспомнить лучшие эпизоды из романа Оруэлла «1984»:

«Ко второй минуте ненависть перешла в исступление. Люди вскакивали с мест и кричали во все горло, чтобы заглушить непереносимый блеющий голос Голдстейна. Маленькая женщина с рыжеватыми волосами стала пунцовойи разевала рот, как рыба на суше. Тяжелое лицо О'Брайена тоже побагровело. Он сидел выпрямившись, и его мощная грудь вздымалась и содрогалась, словно в нее бил прибой. Темноволосая девица позади Уинстона закричала: «Подлец! Подлец! Подлец!» – а потом схватила тяжелый словарь новояза и запустила им в телеэкран. Словарь угодил Голдстейну в нос и отлетел.

Кстати говоря: не секрет, что Оруэлл не так уж много придумал. Многие детали для своего романа он брал непосредственно из жизни окружающей его Англии 1948 года (а его «Министерство Правды» было практически точно срисовано со службы иновещания Би‑Би‑Си). Верность традициям «Министерства Правды» британская пресса продемонстрировала в полной мере – старательно соревнуясь в славословиях Старшему Брату (то есть, Скотланд‑Ярду и Королевской Прокуратуре) и проклятиях в адрес Голдстейна (то есть, России). От оруэлловских «пятиминуток ненависти» это отличалось лишь тем, что пропагандистская истерия продолжалась намного дольше положенных пяти минут.

Тем более важно отметить, что в общем раболепном хоре иногда слышались и отдельные голоса недоверия.

Так, известная британская журналистка Мэри Дежевски (Mary Dejevsky) выступила в «Independent» с весьма скептической статьей: «Смерть Литвиненко: а было ли это убийством ?»[40]:

«Его мучительная агония у всех на глазах потрясла мир и обернулась для Лондона и Москвы самым серьезным дипломатическим кризисом со времен холодной войны. Однако сегодня, через полтора года после тех событий, нам так и не рассказали эту леденящую кровь историю полностью.

В этой статье она обосновывает свой скептицизм довольно убедительно:

 

«Литвиненко почувствовал себя плохо на следующий день после того, как получил британское гражданство. Не преследовал ли его убийца (убийцы) еще и другую цель: запугать этой долгой публичной агонией других российских эмигрантов, живущих в Британии, вынудив их покинуть эту страну, или хотя бы не высказывать своих антипутинских суждений вслух?

Что ж, объяснение выглядит гладким, самодостаточным и абсолютно правдоподобным. Но соответствует ли оно истине, или хотя бы приближается к ней? Ведь все, что связано со шпионажем и эмиграцией – благодатная почва для дезинформации. У самой, казалось бы, очевидной версии могут обнаружиться «подводные течения», или выяснится, что она построена на песке.  

И действительно, почти сразу появились признаки, и не в последнюю очередь та скорость, с которой из официальной британской версии было состряпано дипломатическое «блюдо», говорящие о том, что в этом деле, возможно, не все так просто, как кажется. Первыми, естественно, сомнение выразили бесчисленные любители теорий заговоров из блогосферы.

Однако за прошедшие месяцы альтернативные версии обрели такую последовательность и убедительность, что уже требуют серьезного рассмотрения. Их авторами стали люди, заведомо разбирающиеся в том, о чем они говорят – будь то тонкости ядерной физики, причудливые закоулки шпионажа или замкнутый мирок российских эмигрантов.

Последняя по времени возникновения и, на мой взгляд, наиболее убедительная, «еретическая» версия изложена в детальной статье американского ветерана журналистских расследований Эдварда Джея Эпштейна. Она была напечатана в New York Sun 19 марта 2008 г., вызвав живую реакцию читателей и бурное обсуждение в интернете. Насколько мне известно, в британских СМИ она не перепечатывалась, что, впрочем, не помешало сходу отвергнуть выводы автора.  

В частности, о его версии с пренебрежением отозвалась вдова Литвиненко Марина в статье, опубликованной в Times под ее фамилией. Она назвала материал Эпштейна заметкой «желтого журналиста», опубликованной в «третьеразрядной нью‑йоркской газете».

Что же вызвало такую нервную реакцию вдовы Литвиненко?

Речь идет о статье Эдварда Дж. Эпштейна (Edward Jay Epstein) «Призрак, витающий над делом Литвиненко »[41]. Приведем отдельные отрывки из нее:

«Кремль, как известно, без энтузиазма относится к обнародованию секретных документов, но в данном случае меня интересовали не российские, а британские материалы. Тем неменее, получить доступ к ним оказалось непросто. К тому моменту, когда я приехал в Москву в ноябре 2007 г., российский генеральный прокурор поручил это расследование (как и другие «знаковые» дела) вновь созданному органу – Следственному комитету. Его возглавил заместитель генерального прокурора Александр Бастрыкин – бывший профессор‑правовед из Санкт‑Петербурга; он еще только набирал сотрудников в неприметном, но тщательно охраняемом здании в Лефортово – напротив комплекса элитного Московского государственного технического университета.

До того, как мне, наконец, удалось встретиться с чиновниками из этого ведомства в зале для совещаний и просмотреть присланное британцами досье, мой предприимчивый московский ассистент‑исследователь несколько недель рассыпал Бастрыкину и его подчиненным затребованные ими документы. Пришлось выполнить и другие формальности: я написал заявление о том, что гарантирую возместить российскому государству любые убытки, которое оно может понести в результате рассекречивания британских материалов, заранее изложил свои вопросы в письменном виде и согласился не называть по имени никого из сотрудников Комитета, ограничиваясь словосочетанием «российские следователи». После этого мне сказали: «СМИ часто упрекают российскую сторону за нежелание сотрудничать с британской стороной, но на деле все обстоит с точностью до наоборот». И словно в подтверждение этого аргумента «российские следователи» позволили мне ознакомиться  с британским досье.  

Мое внимание сразу же привлек тот факт, что в папке не оказалось основополагающих документов, с которых начинается расследование любого убийства, например, отчета о результатах вскрытия, который позволил бы установить как и отчего скончался Литвиненко. Вместо этого инспектор Роберт Локк (Robert Lock) из Нового Скотланд‑Ярда (штаб‑квартиры Лондонской полиции) пишет, что «ознакомился с результатами вскрытия», и Литвиненко умер от «острой лучевой болезни».

Помните, как Шерлок Холмс нашел ключ к разгадке, выяснив, что собака не лаяла с момент убийства? Так оке и отсутствие этого документа говорит само за себя. В конце концов, две страны ведут совместное расследование «дела Литвиненко», причем для русских речь идет, в том числе, и о заражении полонием‑210 российских граждан, контактировавших с погибшим… Им необходимо установить, когда, как, и при каких обстоятельствах Литвиненко подвергся воздействию радиоактивного элемента. Чтобы ответить на вопрос «когда», им необходим, был доступ к результатам, токсикологического анализа, которые обычно входят в отчет о вскрытии. К тому времени в одну британскую газету уже просочилась информация о том, что токсикологи обнаружили в теле Литвиненко два различных «пика» воздействия полония‑210, а это указывает на то, что он подвергался радиоактивному заражению этим элементом дважды. Подобное многократное воздействие может означать: прежде, чем. получить смертельную дозу, Литвиненко находился в контакте с полонием‑210 не один день, а то и не одну неделю. Чтобы ответить на вопрос «как», россияне хотели изучить слайды с изображением легких, пищеварительного тракта и тела Литвиненко, которые также прилагаются к отчету о вскрытии. Возможно, из этих фотографий стало бы ясно, что именно произошло: Литвиненко мог вдохнуть или проглотить полоний, или тот попал в его кровеносную систему через открытую рану.

Российские следователи также хотели узнать, почему в больнице Литвиненко не дали нужный антидот, и почему диагноз «лучевая болезнь» был поставлен только через три с лишним недели. По их словам, неоднократные просьбы побеседовать с врачами и ознакомиться с их записями были «отклонены», а в материалах, полученных в ходе «совместного расследования» даже «не затрагивался вопрос об изменении диагноза с отравления таллием на отравление полонием». Следователи отметили: «У нас нет достоверных данных о причине смерти Литвиненко, поскольку британские власти отказались предоставить соответствующие документы».  

 

Заметим, что Эпштейн – это один из немногих пишущих о деле Литвиненко журналистов, получивший возможность увидеть «официальные британские обвинения» в адрес Лугового. Его оценка их, как видим, вполне совпадает с оценкой, данной следователем Майоровым. Результаты своего журналистского расследования Эпштейн кратко подытожил в своем блоге[42]. Его выводы вполне заслуживают того, чтобы привести их здесь целиком, в переводе на русский[43]:

 

Десять вещей, которые мы не знаем о смерти Литвиненко

 

(Опубликовано 4 ноября 2007 года)

 

1. Мы не знаем, откуда вообще взялся полоний‑210, обнаруженный в теле Александра Литвиненко.

Действительно, Россия производит полоний‑210 для экспорта в США, но не является единственной страной, располагающей возможностями для этого. Полоний‑210 может быть произведен в любой стране, имеющей атомный реактор, не находящийся под инспекцией МАГАТЭ. Все, что для этого требуется – висмут (легко доступный металл) и ядерный реактор. В 2006 году существовало как минимум девять ядерных держав, имеющих реакторы, не проверяемые МАГАТЭ – включая Китай, Израиль, Пакистан, Индию и Северную Корею. (Полоний‑210 был обнаружен в Иране в 2005 г.)

2. Мы не знаем, каким образом полоний‑210 доставлен в Лондон.

Британские власти категорически отрицают, что полоний‑210 произведен на каком‑либо реакторе в этой стране. Если это правда, то он был доставлен в Англию контрабандой откуда‑либо еще. Вместе с тем, никакого контейнера, который мог для этого использоваться, так и не обнаружено.

3. Мы не знаем, когда полоний‑210 был произведен.

Период полураспада полония‑210 составляет примерно 134 дня. Это означает, что за указанный срок половина его превращается в дочерние элементы. Таким образом, время его производства может быть определено путем сравнения количества нераспавшегося полония‑210 с количеством имеющихся результатов его распада. Если же явные продукты распада отсутствуют (что вполне вероятно в условиях, где нет лабораторной чистоты), точная датировка полония‑210 невозможна. В случае «радиоактивного убийства», возможные места преступления настолько искажены многими неделями регулярной чистки, уборки пылесосом и следами, оставленными посторонними, что никакие следы полония‑210 не могут быть надежно датированы. То же справедливо для полония‑210, обнаруженного в теле при вскрытии, поскольку заранее неизвестно, какое количество продуктов его распада прошло через пищеварительный тракт и было выведено из организма.

4. Мы не знаем, для какой именно цели полоний‑210 был ввезен в Англию.

Ни сам Литвиненко, ни любая из других жертв полониевого заражения не признавали, что вообще когда‑либо слышали об этом элементе. Сам Литвиненко был уверен, что отравлен таллием.

5. Мы не знаем, когда произошла первичная контаминация Литвиненко и его помощников.

Следы полония‑210 были обнаружены в офисах фирм, которые сам Литвиненко и двое его помощников из России, Луговой и Ковтун, посещали 17 октября. Но, поскольку, как уже говорилось, датировка по самому полонию‑210 невозможна, само загрязнение вполне могло иметь место и до этого.

6. Мы не знаем, кто был источником радиационного заражения.

Мы знаем, что четыре человека были госпитализированы в связи с серьезным отравлением организма: Литвиненко, Скарамелла, Луговой и Ковтун. Скарамелла никак не может быть переносчиком загрязнения, поскольку он прибыл в Лондон вечером 31 октября, и встречался лишь с Литвиненко. Таким образом, он не мог быть загрязнен Луговым или Ковтуном (или сам их загрязнить). Однако, Литвиненко, Луговой и Ковтун имели встречи в офисах, загрязненных полонием 17 октября – поэтому любой из них (а также кто‑либо еще, побывавший на их встрече или посещавший эти офисы раньше) может быть «промежуточным» источником перекрестного загрязнения.

7. Мы не знаем, каким образом каждый из них получил свою дозу радиации.

Как установлено при расследовании утечки, имевшей место в 1960‑х годах в Израиле, полоний‑210 может распространяться через волокна одежды, пыль, обувь, и даже просто при рукопожатии. В «лондонском» случае, каким именно образом частицы радиоактивного вещества вызвали радиоактивное поражение четырех человек, до сих пор неясно.

8. Мы не знаем, оказался ли полоний‑210 в окружающей среде намеренно или случайно.

Все ранее известные случаи смерти от полония‑210 (во Франции, Израиле и России) были вызваны случайными утечками. В рассматриваемом случае, поскольку нет ни единого свидетеля того, что кто‑либо намеренно отравил Литвиненко, а также не найдено аэрозольного распылителя, емкости или какого‑либо еще приспособления для отравления, нет никаких оснований утверждать, что заражение было преднамеренным.

9. Мы не знаем результатов вскрытия.

Британские власти так и не раскрыли результатов посмертного исследования тела. В частности, нам неизвестно точное количество полония‑210 в теле Литвиненко или местах загрязнения.

10. Мы не знаем вердикта коронера.

Официальное заключение коронера, если оно и существует, не разглашается британскими властями. Другими словами, официальная причина смерти нам неизвестна до сих пор.

Мы полностью согласны со всеми пунктами, перечисленными выше.

 

⇐ Предыдущая17181920212223242526Следующая ⇒

Поделиться: