XX. Период четырехлетнего сейма и Пинской конгрегации

 

Вследствие первого раздела Речи Посголитой Могилев вместе с находившейся там православной епископской кафедрой оказался в границах России. Православные верующие на территории Речи Посполитой оказались лишенными единственного бывшего в их стране епископа. Католическая и униатская иерархия сочла это моментом необычайно подходящим для полного уничтожения Церкви „схизматиков". Православная общественность, особенно духовенство, осознавали трагическую двусмысленность положения. Православные Речи Посполитой вынуждены были обратиться к православным иерархам, живущим за границей. Однако как только владыка Георгий приложил старания к основанию православного епископата, католическая иерархия при поддержке папского нунция, развязала в окружении короля визгливую кампанию, направленную на то, чтобы не допустить создания православной кафедры и рукоположения епископа. Пытаясь преодолеть эту критическую ситуацию, владыка Георгий лишь после десятилетних стараний смог добиться своего.

В 1785г. в Киеве собор из пяти православных епископов рукоположил слуцкого архимандрита Виктора Садковского в епископы, и в следующем году король в страхе перед Россией, несмотря на протесты католических и униатских иерархов, дал новому владыке разрешение на создание новой православной минской епархии с резиденцией в Слуцке, отдав под его пастырскую опеку всех православных верующих в Речи Посполитой. Выбор был очень удачным - архипастырь отдавал все свои силы подъятию уровня духовной жизни, образования и воспитания духовенства. Владыка Виктор ввел обязательное обучение всех мальчиков из духовных семейств от 7 лет и выше, боролся против бродящих по стране самозванных священников и монахов, заботился о постройке новых и ремонте старых храмов.

Католические и униатские иерархи потерпели горькое поражение, но не сложили оружия. Напротив! Они начали плести сети новых интриг. Вскоре Варшаву, а затем и всю страну облетела весть о том, что православное духовенство по распоряжению российских властей якобы готовит кровавую резню католиков и униатов, которую осуществят православные русины. Пропагандистская акция, проводимая с большой помпой, принесла результаты, превзошедшие самые смелые ожидания провокаторов. На католических магнатов и дворянство, а также на униатское и Католическое духовенство живущее на белорусских и украинских землях, напал дикий страх. В каждом православном крестьянине или горожанине они видели потенциального бунтовщика, поджигателя господских домов и кровожадного убийцу. В каждом православном священнике или монахе - руководителя повстанцев. А владыку Виктора Садковского все считали атаманом, организующим резню.

По распоряжению Четырехлетнего Сейма епископа Виктора и его помощников арестовали, привезли в Варшаву, посадили под строгий арест, долго „расследовали" дело, ничего не обнаружили и ничего не доказали. Несмотря на это, владыку не освободили из заключения, более того, его стали стеречь еще строже. В это время тюрьмы и застенки пополнялись честно выполняющими свой долг православными священниками, игуменами, монахами, бродячими торговцами и ремесленниками, горожанами и крестьянами, нежелающими принимать унию, людьми, чем-то не угодившими своим хозяевам или властям.

Допросы, расследования, пытки, экзекуции невинных людей не дали, да и не могли дать никаких подтверждений того, что православные готовятся выступить против Речи Посполитой, что они связаны с Россией, планируют резню среди униатов и католиков. Несмотря на это, правительство и сейм засыпались вымышленными „признаниями преступников", фиктивными описаниями сцен подготовки к резне, от которых кровь стыла в жилах. По городам и весям носились ватаги вооруженных до зубов дворян. Они разрушали церкви и монастыри, подвергали пыткам православное духовенство, расправлялись с православными крестьянами. Всех оставшихся на свободе священников и монахов как подозреваемых в государственной измене, сейм вынудил принести унизительную присягу на „верность королю и Речи Поспалитой".

Затем сейм создал специальную ,Депутацию для расследования дела о бунте обвиняемых", которая на протяжении почти четырех лет с чрезвычайной скрупулезностью допрашивала всех обвиняемых и подозреваемых, а также изучала все церковные и монастырские архивы. Несмотря на враждебное отношение к России, явную предвзятость к подозреваемым и рассматриваемым документам, „депутации" не удалось обнаружить ни одного убедительного довода в пользу того, что духовенство и светские православные служили России и по ее распоряжению готовили бунт против короля, Речи Посполитой и ее неправославных граждан.

Извращенно интерпретируя чисто конфессиональную деятельность владыки Виктора, получаемую и отправляемую им корреспонденцию, католики сделали попытку доказать, что именно он представляет основную угрозу „для спокойствия и независимости Речи Посполитой". На этом основании владыку бросили в крепость в Ченстохове. Всех арестованных „схизматиков" освободили, никак не компенсировав им убытки за время, проведенное в тюрьмах, не принеся извинений за унижения и пытки, наоборот: им дали понять, что оказывают великую милость, возвращая свободу. Одновременно „депутация" старалась поднять престиж униатской Церкви, утверждая в отчете сейму, что „уния o- господствующая в Польше религия", что униаты .„являются католиками, римлянами"... „Мы видим, что при помощи униатов (если бы Речь Посполитая захотела улучшить их состояние) неуниаты могут быть объединены". Следовательно, и на этот раз не появилась даже мысль о том, что из-за усиления унии может быть уничтожено Православие.

Сейм на основании отчета „депутации" рекомендовал довести до сведения России статью из закона 1768г., в которой указывалось, что все православные храмы и монастыри в Польше должны подчиняться имеющему ныне резиденцию в российском государстве епископу Могилевскому. Сейм распорядился отдать православных под власть Константинопольского патриарха. Было решено также обратиться к нему за утверждением православного епископа. Православным и диссидентам было гарантировано уважение их прав; было отдано распоряжение создать специальную комиссию, которая предложила бы сейму свои рекомендации.

Несмотря на громкие протесты римско-католического и униатского духовенства началось создание автономной Православной Церкви в Речи Посполитой, независимой от Синода Русской Православной церкви. Дело продвигалось медленно. Только 24 марта 1791г. сейм принял решение, чтобы православные к 15 июня направили в Пинск на собрание (конгрегацию) по два представителя от каждого монастыря и церковного братства. Предстояло создать консисторию, члены которой после принесения присяги на верность королю и Речи Посполитой „примут духовную власть над всеми православными, а сами будут подчиняться верховной власти в стране". Это означало, что в решении сейма православные представлялись потенциальными врагами Речи Посполитой, готовыми в любой момент предать свою родину. Никакой другой конфессии в Речи Посполитой не предлагалось давать подобную клятву.

В работе конгрегации участвовало 103 делегата (25 монахов, 22 священника и 56 прихожан). Но не было ни одного православного епископа, не было представителей Православной Церкви из других стран. Истинный архипастырь православной общественности Речи Посполитой, который был безвинно осужден, страдал в это время в Варшаве в заключении, и никто из собравшихся даже не осмеливался обмолвиться о нем. Вместе с тем, на открытие конгрегации прибыло много католического и униатского духовенства: несколько десятков каноников, ректоры и профессура окрестных католических и униатских школ, францисканцы, бернардинцы, а также большое число „горожан местных и из других воеводств, земель и поветов прибывших", как сообщает дневник конгрегации. Все, конечно, правоверные католики.Заседания проходили в церкви Богоявленского монастыря под заботливой охраной сорока хорошо вооруженных солдат, вдобавок специально вооруженная охрана в дверях впускала только „достойных лиц" (читай: католиков и униатов) якобы с целью „избежать толкучки". Все это живо напомнило униатский собор в Бресте в 1596г.

Всей работой конгрегации руководил королевский комиссар и верный католик Михаил Кохановский. Он сидел за столом, покрытым красным сукном, поставленным на почетном месте перед царскими вратами, и бесцеремонно распоряжался на заседаниях. Смертельно напуганные такой „обстановкой" православные делегаты, казалось едва могли выдавить из себя слово, до небес превозносили короля, Речь Посполитую и ее „благородных граждан".

Однако, в действительности православные единственно жаждали спасти свою Православную Церковь от очередного фарса, подготовленного „братьями во Христе". Поэтому они упросили комиссара сделать двухнедельный перерыв в заседаниях для „подготовки проектов будущей церковной организации", как пишет Е.Сакович в своей монографии „Православная Церковь в Польше в эпоху Великого Сейма 1788-1792гг." Автор, однако, не говорит о том, что православные делегаты прежде всего хотели избавиться от толпы непрошеных латинских и униатских гостей, которые готовились окончательно похоронить Церковь. Маневр удался. Устав от долгого ожидания пленарного заседания, незваные гости постепенно разъехались.

Это дало конгрегации возможность выработать план новой организации Православной Церкви в Речи Посполитой. Планировалось созвать „национальный синод", который состоял бы из! одного архиепископа с полномочиями митрополита и трех епископов. Одновременно очень старательно и подробно были разработаны „постоянные и основные нормы и правила организации" Польской Православной Церкви как института, независимого от других Церквей и только в вопросах догматических признающего авторитет Константинопольского патриарха.     Предложенные сейму проекты, разработанные конгрегацией, вызвали неоднозначную реакцию в обществе и в сейме. Передовые силы во главе с королем приняли их с удовлетворением. Король написал даже, что это „будет одна из самых славных страниц этого сейма". Римская курия, а с ней и католическая и униатская иерархия, наоборот, подняли крик, утверждая, что принятие предложений конгрегации приведет к уничтожению в Речи Посполитой господствующей католической веры, а вместе с ней и всего государства.

Из салонов, кулуаров, с улицы борьба перенеслась на заседания сейма. После дебатов, которые продолжались целый год, перед лицом угрозы очередного раздела Польши, на заседании 21 мая 1792г. большинством голосов (123 голоса „за" при 13 „против") предложенный пинской конгрегацией проект новой организации Православной Церкви в Речи Посполитой был утвержден в качестве конституции. Было оговорено, однако, что все храмы, монастыри и другое имущество Православной Церкви, присвоенное католиками и униатами „никогда не будет возвращено не униатам". Следовательно, оказалось, что по сути хваленая „конституция" вовсе не представляла собой победу порядочности и справедливости, как называют ее некоторые современные историки. Она, скорее, представляла собой очередную правовую поддержку продолжающейся несколько столетий религиозной чистки, направленной против Православия. Вскоре произошли два следующих раздела Речи Посполитой [11],и акт 21 мая 1792г. практически никогда не был воплощен в жизнь, хотя до сегодняшнего дня его окружают ореолом „польской религиозной терпимости".

 

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться: