Ответный ход. В варп. Тупик.

 

Шибан быстро шел по коридорам «Калджиана» к личным покоям. Корабль гудел активностью, и смертные матросы убирались с пути хана, не обращавшего на них никакого внимания.

Белый Шрам добрался до своей каюты и вошел внутрь. Его глефа висела на настенных креплениях в окружении благочестивых стягов. Он на миг взглянул на нее, словно впервые отметив баланс оружия. На подвешенных к креплениям пергаментных свитках в стиле древних поэм были записаны значимые победы.

Посмотрев на клинок – один из отличительных видов оружия Легиона – Шибан испытал смешанные эмоции. В прошлом это была бы только гордость. Теперь, принимая во внимание увиденное и услышанное им, чувствовать то же самое было невозможно.

Он отвернулся и включил панель управления над своим алтарем медитации. Закружился гололит доступа, и Шибан, синхронизировав системы доспеха с алтарем, вызвал сводные данные по флоту.

– Хан?

Он обернулся и увидел Джучи в дверях.

– Мы уже некоторое время не спарринговали. Я подумал, может…

Шибан прошел мимо него и закрыл дверь.

– Что ты делаешь? – спросил Джучи.

– Не могу сказать, – ответил Шибан, замыкая дверь.

Джучи удивился.

– Не можешь сказать о чем?

Шибан пристально взглянул на него.

– Не могу сказать.

Озадаченный Джучи нахмурился.

– Хан, ты в порядке?

Шибан расслабился. Обмана не было. Джучи был прямым человеком, энергичным охотником в лучших традициях Легиона.

– Скажи мне, что ты знаешь о воинских ложах, – спросил Шибан, вернувшись к алтарю.

– Воинских ложах? Ничего.

– Ты знаешь о них.

Джучи пожал плечами.

– Я слышал истории, из других Легионов. У Белых Шрамов лож нет.

Шибан фыркнул.

– Есть. И очень много.

Перед ним плясал гололит, показывая отметки кораблей над Просперо. Они были развернуты по стандартной схеме блокады, рассредоточившись по разным орбитам. «Буря мечей» занимала позицию над местонахождением Тизки, некогда наиболее урбанизированного района планеты.

Джучи подошел к Шибану.

– Что случилось?

– Один из убитых на Фемусе был членом ложи. Они среди нас уже долгие годы. Началось с терран, но распространилось дальше. Воины встречаются тайком и строят планы.

– Как ты узнал об этом?

– Они пригласили меня в свои ряды, – холодно улыбнулся Шибан. – Думали, что это заинтересует меня. Сказали, что я – истинный воин.

– Кто пригласил?

– Помнишь терранина с Чондакса? Братство Луны?

Джучи кивнул.

– Он никогда мне не нравился.

– А мне понравился, в конце.

– Ты должен доложить об этом. Хасику.

– Хасик – член ложи, – вздохнул Шибан.

Джучи тихо присвистнул.

– Тогда, кто не входит в них?

– В этом и проблема.

Джучи на минуту задумался.

– Есть что-нибудь, о чем стоит беспокоиться? Чего они хотят?

– Мы были слишком медленными, – сказал Шибан. – Каган был слишком медленным. Они уже сделали свой выбор. Когда наступит момент, они выступят разом, так же бесшумно, как и сейчас.

– Не понимаю.

– Они готовят Легион, используют какую-то форму связи с магистром войны, по крайней мере, с Чондакса, возможно даже еще во время боев. К моменту возвращения Кагана, все уже может закончиться.

– Мы не знаем, предатель ли Гор.

– В том то и дело. Мы ничего не знаем, – Шибан оглянулся на глефу и задумался, не взять ли ее с собой. Оружие привлечет внимание, но может пригодиться. – Не нам принимать это решение. Как думаешь, зачем Каган нас привел сюда?

– Он уже долгое время на поверхности.

– Это его право. Нам нужно действовать.

– Они пригласили тебя, – осторожно произнес Джучи. – Разве не станут следить за тобой? Если они скрывались так долго…

– Время для секретности закончилось. Они раскрыли свои карты, зная, на что идут.

– Хан, – Джучи остановил его. – Хасик – нойон-хан. Ты не можешь пойти против него.

– Я знаю.

– Тогда, что ты будешь делать?

Шибан безрадостно улыбнулся.

– Найду того, кто сможет.

 

В пустоте пылал «Воркаудар», его двигатели раскалились, а корпус терял атмосферу. Корабль медленно вращался во тьме, сотрясаемый вторичными взрывами.

Зрелище было удивительно зловещим. Есугэй смотрел на пожары с наблюдательной палубы «Серповидной луны» и думал о древних искупительных ритуалах. Изгнание якшы всегда сопровождалось очищением огнем, так было на протяжении всей истории пребывания людей на Чогорисе.

– Мы готовы, повелитель, – произнес Лушан.

Есугэй отвернулся от иллюминаторов. Перед ним стоял как всегда предупредительный Лушан.

– В каком состоянии корабль? – спросил он.

– Серьезно поврежден. Навигатор…

– Против. Это и так понятно. Что с «Гесиодом»?

– Он получше.

– Уверен, что у него была определенная защита, по крайней мере, пока он не попал в наши руки.

Есугэй все еще не мог избавиться от мыслей об увиденном. Несущие Слово превратились из гордого Легиона на передовой Великого крестового похода в выродившуюся орду фанатиков, и при этом за очень короткий период. Их корабль представлял собой вместилище ужасов. Перед глазами Белого Шрама все еще стояла самоуверенный взгляд умирающего Ледака. Сыны Лоргара наслаждались тем, во что превратились.

Кса’вен заслужил лучшей смерти.

– Так ты отдашь приказ? – спросил Лушан.

– Ты можешь совершить варп-прыжок по готовности, – сказал Есугэй. – Следи за тем, что во время перехода «Гесиод» оставался с нами.

Лушан поклонился и вернулся к командному трону, чтобы приступить к работе. Оставшийся один на наблюдательной палубе, Есугэй смотрел, как безмолвные вторичные взрывы сотрясают «Воркаудар».

По крайней мере, теперь они знали, куда направлялись. Демоническое устройство показало им, насколько огромными и сильными были варп-шторма. Так же как и ранее, быстро преодолеть их будет непросто.

Гор не только переманил на свою сторону Легионы, он каким-то образом разорвал пелену между реальностями и наполнил галактику болью.

«Какая сила может сделать такое? Какая сила может разорвать небосвод?»

Несомненно, даже Император не обладал подобной силой. И не Магнус, или любой другой псайкер, колдун или ксенос, которые когда-либо встречались Есугэю. На некоторые вопросы все еще не было ответов.

Рядом с провидцем бури возник мерцающий силуэт Хенрикоса. Железнорукий предстал гололитической проекцией в полный рост. Аугментированный доспех придавал ему сгорбленный вид, напоминавший краба.

– Последняя проверка, – проскрежетал он. – Ты уверен в этом?

– Я ни в чем не уверен, сын Медузы, но не стану оставаться здесь и ждать, пока война придет ко мне.

Хенрикос одобрительно заворчал.

– Ты ведь знаешь, что враги тоже увидят эти проекции.

– Конечно.

– Они, как и мы направятся к Просперо.

– Я понимаю. Мы должны опередить их.

Хенрикос дерзко рассмеялся.

– И погубить наши корабли.

– Этого не будет.

– Так я тебе и поверил.

Есугэй сдержанно улыбнулся.

– У нас есть ты, мой друг. Верь в свои способности, как это делал Кса’вен.

Он повернулся к проектору, на котором удалялись вращающиеся обломки «Воркаудара».

– А у тебя есть я. Мне всегда хотелось провести корабль через эфир. Навигаторы заслуживают уважения, но даже они могут научиться несколько новым трюкам.

Хенрикос искоса взглянул на него, контур шлема Железнорукого мерцал зеленым светом.

– Я не сомневаюсь в тебе, творец погоды, но когда мы нашли тебя, ты понятия не имел о том, что произошло на Исстване. Я должен спросить. Это событие уже испытало нашу верность. Почему ты считаешь, что когда мы доберемся туда, твой Хан сделает тот же выбор, что и мы?

Есугэй вздрогнул. Об этом он даже не подумал.

– Он бы никогда…

– Да, я знаю – никогда не стал бы таким же. Но не все так просто. Мы все любили Гора. Феррус любил Гора. Иногда необходимая информация отсутствует, и к тому времени, как ты ее находишь, твой выбор уже определен.

– Он узнает правду.

– Тебе снилось, как он умирает.

Брови Есугэя поднялись. Он не помнил, что говорил о тех снах Хенрикосу.

– Кса’вен рассказал мне, – пояснил Железнорукий. – Он беспокоился. Ты должен подготовиться, брат. Мы оказались в этой ситуации по вине примархов. Они небезупречные боги. Главный вопрос заключается в следующем: насколько хорошо ты знаешь Хана?

Есугэй мог рассмеяться в ответ. Он мог рассказать Хенрикосу о десятилетиях, которые провел вместе с Каганом, охотясь под синим небом, штурмуя рушащиеся стены дворцов. А потом, направляясь в пустоту на первых звездолетах V Легиона, устремляясь к границам галактики, где свет ее ядра тускнел, а сама пустота мерцала чуждыми энергиями.

Он также мог вспомнить разочарование Террой, близость к магистру войны.

«Ты призываешь, я прихожу».

– Ты не разозлишь меня, Бион, – сказал Есугэй. – И правильно сделал, что спросил. Позволь мне задать свой вопрос: если бы ты сомневался в Феррусе до такой степени, что считал его предателем, разве бы ты не стал искать его?

– Конечно, стал бы. Дело не в этом. А вот в чем: когда мы прибудем на Просперо и окажется, что он выбрал сторону магистра войны, как ты поступишь?

У Есугэя не было ответа. Подобная вероятность была настолько вопиющей, настолько не укладывающейся в голову, что у него, в самом деле, не было ответа.

– Как-то я спросил Кса’вена, – ответил Есугэй, – что объясняет оптимизм. Ты знаешь, что он ответил? Вера.

Хенрикос фыркнул.

– Мы оставили ее в прошлом.

– Это так.

Задьин арга смотрел, как на иллюминаторы опускаются варп-ставни. В последнем проблеске реального пространства, прежде чем запустились варп-двигатели, он мельком увидел гибель «Воркаудара», ставшего могилой для тех, кто верил слишком сильно.

– Но, возможно, нам стоит заново научиться ей.

 

– Почему щиты опущены? – спросила Илья, сердито шагая по командному мостику «Бури мечей».

Халджи терпеливо следовал за ней.

– Мы потеряли точку телепортации Кагана, и держим щиты опущенными в случае, если он потребует немедленного переноса.

– А что с остальными? Где Цинь Са?

Вокруг нее, на многочисленных ярусах и антресольных палубах просторного мостика, лихорадочно работали на своих постах сервы и слуги. С планетарных авгуров продолжали стекать данные, большинство из них превышали безопасные параметры.

– Мы работаем над этим, сы.

Илья повернулась к нему.

– Так не годится. Я не по собственной воле взялась за эту работу, меня назначили. Тебе может это не нравится, но он предоставил мне полномочия.

Халджи, извиняясь, развел руками.

– Как я сказал, мы работаем.

Илья выругалась про себя. Все это было глупо. Хан должен был видеть тектонические показания, знать об эфирном пламени вокруг опустошенной тропосферы Просперо, и, тем не менее, он все равно отправился на планету. Из того, что она видела, планета могла погибнуть в любом момент, но флот по-прежнему висел на низкой орбите с опущенными щитами и в разомкнутом строю.

Все это было так своевольно, а ведь генерал так упорно работала, чтобы искоренить в Легионе именно этот недостаток.

Илья взглянула вверх, мимо полудюжины мраморных платформ и ограждений, туда, где находился нойон-хан Хасик вместе со своей свитой, техножрецами и командой мостика. В отсутствие Кагана он командовал линкором и одновременно флотом. Она не могла припомнить, что видела приказ о телепортации нойон-хана на мостик.

– Выглядит так, словно они ждут чего-то, – пробормотала она.

– Что вы сказали? – спросил Халджи, стоявший за ее плечом.

– Мы ждем встречи с другим флотом? – вместо ответа задала вопрос генерал, подойдя к пиктографу и настроив запрос данных.

– Почему «Гуан-чжо» сменил позицию?

Халджи покачал головой.

– Все данные в вашем распоряжении, сы.

Верно. Все было в ее руках. Но, что более важно, данные сохранились в ее эйдетической памяти. Она ознакомилась и утвердила планы развертывания, и знала, где именно и сколько времени должен был находиться каждый корабль, и кто его будет сменять согласно планам ротации.

– Ситуация меняется, – пробормотала она, открывая несколько книг учетов. – Личный состав перемещается между кораблями.

– Это в порядке вещей.

– Не в таких количествах, – нахмурилась Илья. – Халджи, кто-нибудь отдавал приказы об объединении братств подобно тому, как мы делали на Чондаксе?

– Я об этом не знаю.

– Посмотри, – она развернула обзорную линзу на медной опоре и показала ему. – Ханы все время перемещаются. И не только ханы – отсеки шаттлов «Звездного копья» необычно активны.

Халджи изучил данные.

– Это было долгое путешествие, – сказал он. – Мы не обязаны контролировать полеты каждого шаттла.

– Но я обязана, – она откинула назад волосы и открыла новые данные. – Нужно сообщить Хасику. Где, черт подери, Каган? Мы должны отправить поисковую команду на поверхность.

– Мы…

– Работаете над этим, да, я знаю. Вы воспринимаете ситуацию удивительно спокойно, – Илья подняла голову и бросила взгляд на Халджи. Легионер был в шлеме, как и все находящиеся на мостике Белые Шрамы. Это было странно: они обычно надевали их только перед самым боем. – Халджи, здесь происходит что-то, о чем мне не сказали?

Халджи взглянул на нее. Он ответил не сразу, что само по себе не было на него похоже.

– Я не могу сказать, сы, – ответил воин.

 

Покои нойон-хана Джемулана были украшены терранскими и чогорийскими образами. Прямые мечи смешались с талварами, буквенные обозначения экспедиционных флотов с их хорчинскими каллиграфическими аналогами. Несмотря на чогорийское происхождение, Джемулан никогда не придавал такого же значения традициям, как Хасик. Кожа командующего орды Земли была темнее обычного, выдавая его корни из старых владений Палатина в Пустой Четверти, хотя длинный шрам на щеке был таким же отчетливым, как у остальных братьев.

– Ты не из моей орды, – сказал он, с сомнением глядя на Шибана.

В помещении они были одни. Отфильтрованный янтарный свет старого солнца Просперо падал на ковры кво и алтари киданей.

– Верно, – ответил Шибан, поклонившись в знак извинения. – Я бы не пришел, если бы мог найти другой выход.

– Повелитель твоего орду – Хасик.

– Я не могу обсудить это с ним.

– В самом деле? Я даже не могу представить причину.

– Нойон-хан, в Легионе действуют воинские ложи.

Джемулан поднял брови.

– Что это такое?

– Они установили связь с магистром войны. Сообщили ему о наших действиях. Они хотят принудить Кагану выбрать его сторону.

Джемулан нахмурился.

– Никто и ни к чему не сможет принудить Кагана.

– Вовлечены многие ханы. Они перемещаются между кораблями, готовясь к прибытию магистра войны. Хасик из их числа. Как и остальные в группе управления. Насколько мне известно, лорд, вы тоже член ложи, но у меня не было особенного выбора.

Нойон-хан натянуто улыбнулся.

– Я принадлежу только своей орде и Легиону.

– Они хорошо организованы, – продолжил Шибан. – Они долгое время строили планы. Когда Каган вернется, то обнаружит, что Легион готов ответить на призыв магистра войны.

– Откуда ты это знаешь?

– Они приняли меня в свои ряды. Сейчас они действуют быстро, зная, что время выходит.

– Значит, они допустили ошибку, посвятив тебя в свои тайны.

Шибан замолчал.

– Возможно и так.

Джемулан нетерпеливо махнул рукой.

– Выдумки.

Он подошел к иллюминаторам. Вдалеке он увидел огромный силуэт «Бури мечей», едва различимый на черном фоне возмущенной атмосферы Просперо.

– Думаешь, я бы не знал, если бы это было правдой?

– Они были осторожными.

– Не совсем, – нойон-хан повернулся и посмотрел на Шибана. – Не с тобой.

– Все приготовления выполнены. Они считают, что сейчас их ничто не остановит.

– Тем более стоит быть осторожными.

Джемулан покачал головой.

– Легион – рассадник слухов и тайных сговоров. Как-то я слышал сплетню об истреблении терранских кандидатов для того, чтобы сделать Легион исключительно чогорийским. Многие мои офицеры поверили в нее настолько, что пришли ко мне поделиться своими опасениями. Это был абсурд, как и твой рассказ.

– Я присутствовал на собрании, лорд, и видел, что они делали.

– Дай угадаю. Сидели сложа руки, говорили о революции, жаловались на бездеятельность командиров, мечтали о новых боях. Воины занимаются этим, как только получают мечи.

Джемулан повернулся к Шибану.

– Сейчас сложное время. Мы многого не понимаем. Твоя нетерпеливость понятна, но ты должен верить в Кагана. Он прибыл сюда не просто так. Он примет верное решение.

– Я не сомневаюсь в нем, – сказал Шибан. – Дело в Легионе. Он болен.

Джемулан поднял брови.

– Болен? Немного напыщенно сказано, не считаешь?

– Вы не станете проводить расследование?

Лицо нойон-хана оставалось непроницаемым.

– Нет, не стану. Флот в боевой готовности. Каган скоро вернется, и я должен быть готов выполнить приказы. Хан, сейчас неподходящее время. Возвращайся на свой корабль. Подготовь своих воинов. Неопределенности и так хватает, чтобы добавлять новую.

Шибан колебался. Тон Джемулана не терпел возражений, и приученный годами тренировок воин был склонен подчиниться.

– По крайней мере, возьмите это, – сказал он, вручив нойон-хану найденный на Фемусе IV медальон.

Джемулан взял его, повертев на свету.

– Что это?

– Знак. Пожалуйста, если вы не собираетесь ничего делать, то хотя бы сохраните его.

Джемулан пристально посмотрел на Шибана. Нойон-хан не привык, чтобы к нему обращались с просьбой. На секунду Шибан подумал, что он швырнет медальон обратно, но не сходил с места. В конце концов, Джемулан сжал в кулаке кусок серебра.

– Тебе пора уходить, хан, – холодно сказал он. – Я выслушал достаточно.

Шибан поклонился.

– Благодарю за…

Джемулан уже повернулся спиной.

Джучи ждал снаружи.

– Что он сказал?

Шибан не остановился, и они направились к отсекам шаттлов.

– Он не увидел проблемы.

– Я в этом не сомневался.

Шибан промолчал. Надежда была слабой – Джемулан не обладал репутацией Хасика. Он не был в Легионе с самого начала, не был так же близок к Кагану. Возможно, надежды на этот разговор с самого начала были завышенными.

– И что теперь? Нам ждать возвращения Кагана?

Шибан покачал головой.

– Нет. Мы не дети.

Он остановился.

– Мы ждем ходов других и реагируем на них. С каких пор мы стали так поступать? Этим необходимо воспользоваться.

– Что ты замыслил?

– «Буря мечей», – решительно заявил Шибан. – Находясь на борту «Калджиана», мы не можем ни на что влиять.

– Хасик уже там.

– Значит, нам тоже нужно быть там.

– Это означает неподчинение приказам.

– Именно.

Джучи улыбнулся.

– Я так и знал.

– Мы соберем братство. Всех Шрамов. По крайней мере, они выступят против этого безумия.

– Как далеко это зайдет, хан?

– Ты имеешь в виду, на что я готов, чтобы остановить происходящее?

Шибан вспомнил о своей глефе гуань дао – той, что вручил ему Хасик на Вознесении. Она безмолвно висела в его каюте и ждала. Очень скоро оружие снова окажется в его руках.

Хан вспомнил о последней битве на Чондаксе, когда увидел, с каким самообладанием и безупречностью сражается Хан, словно само искусство боя обрело физическую форму. Тогда Шибан решил, что ничто и никогда не сможет сравниться с увиденным ни в воображении, ни в реальности.

Вспомнил первую встречу с Есугэем в родной степи, вспомнил ветер, развевающий волосы.

Все эти детали и создали его. Как и весь Легион.

– На все, Джучи, – сказал Шибан и продолжил путь. – Я готов на все.

 

18.

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: