Типы конституции и показатели репродуктивной функции у женщин

Существует тесная связь конституциональной принадлежности с темпами развития и старения, особенно отчетливо проявляющаяся у женщин благодаря такому физиологическому явлению, как начало и прекращение менархе.

Рис. VII. 5. Схема распределения гормональных показателей (плюс — относительно повышен, минус — относительно понижен) по координатам телосложения: астенопикнонорфной (А-П) у женщин и астено-мезоморфной
(А-М) у мужчин в зрелом пубертате. 1 — тироксин, 2 — соматотропин, 3 — инсулин, 4 — эстрогены, 5 — андрогены

Рис. VII. 6. Эндокринограммы эурисомов (1) и лептосомов (2) в пубертасе мужчин (горизонтальная линия соответствует средним значениям гормонов, отклонения даны в доля сигмы ): Т — тестостерон, Э — эстрадиол, П — прогестерон, СТГ — соматотродин, К — кортизол

Неоднократно было подтверждено опережающее созревание репродуктивной функции у мужчин мускульного и у женщин пикнического типов, противоположное обычно наблюдается у астеников обоего пола. Такая картина в целом согласуется с относительно повышенным уровнем половых гормонов у первых и пониженным — у вторых. По данным некоторых отечественных авторов, позднее наступление менархе (15-17 лет) характерно для астеничек и весьма редко встречается у мезосомных и мегалосомных женщин. Нарушения репродуктивной функции наиболее свойственны лептосомным и эврипластическим типам женщин, т.е. крайним вариантам телосложения.

Конституциональные типы характеризуются и разным временем наступления климакса. У астенических женщин, по сравнению с пикническими, ранний климакс (до 40 лет) встречался в несколько раз чаще, у последних он исключительно редок. Напротив, сравнительно поздний климакс (50 лет и старше) отмечен у более 80% пикничек и втрое реже — у астеничек.

У мужчин, видимо, нет явления, полностью аналогичного женскому климаксу, так как функция гонад и уровень тестостерона снижаются более постепенно. Характерен некоторый сдвиг соотношения эстрадиол тестостерон в сторону эстрадиола (эстрогенизация) и повышение содержания в крови гонадотропных гормонов, но меньшее, чем у женщин. Роль конституционального фактора недостаточно ясна, хотя некоторые данные о связи темпов старения с конституцией имеются и для мужчин.

 

«+» — значение признака повышено, » — » — понижено, сравнительно со средним.

В заключение приведем таблицу ассоциаций конституциональных типов (схема Штефко-Островского) с функциональными показателями на примере 15-летних мальчиков Москвы и Ленинграда (по данным А.И. Клиори-на, 1979; Е.П. Титовой, 1986 и др.)

 

Общее понятие о психотипе

Психический (психологический) тип человека — сложное обобщенное понятие, отражающее интегративную сущность самой его природы. Обычно пытаются разграничивать биологически обусловленные особенности индивида и особенности, определяющиеся социально, т. в. характеризующие его как социальную личность, однако такое противопоставление само по себе условно. Психологический тип иногда рассматривается и как наследственный строй личности, чем подчеркивается его биологическая основа. В то же время многие ученые считают, что личность представляет собой явление особого рода, ею не рождаются, а становятся. Как продукт историко-эволюционного и индивидуального развития личность формируется довольно поздно, в результате проявления наследственных и врожденных черт, в определенных условиях внешней среды и под воздействием социальных факторов.

 

Поскольку индивидуальные различия человеческой психики обусловлены как биологическими, так и социальными факторами, предлагается выделять в психике несколько «уровней», каждый из которых определяет индивидуальность человека, причем, верхние уровни интегрируют нижние, определяя тем самым интегративность психики в целом. В основе ее лежит генотип, который влияет на поведение только через морфофункциональный (биологический) уровень (Равич-Шербо, 1982). Для конституционологии принципиально важно разграничивать содержательную сторону психики (мировоззрение, нравственные критерии, сумма знаний и т. д.) как приобретенную под влиянием социальных факторов, от динамической, обусловленной преимущественно физиологически, которая может зависеть от наследственного фактора. Очевидно, что именно вторая категория признаков представляет наибольший интерес для выявления психосоматических ассоциаций.

 

В основе изучения психосоматических связей лежат особенности темперамента, которые, со своей стороны, зависят от свойств нейро-эндокринной системы. К числу ее психологических черт относятся, прежде всего, сила нервных процессов, лабильность, уравновешенность, которые проявляются в таких признаках темперамента, как скорость, интенсивность, темпы психических процессов и состояний. Хотя свойства нервной системы и не предопределяют никаких конкретных форм поведения, они образуют почву, на которой некоторые из них формируются легче.

 

Создателем учения о темпераментах был Гиппократ, но предположение о связях между ними и психическими особенностями впервые высказал К. Гален в своем трактате «О темпераментах» (лат. temperamentum — соразмерность, мера). Древнейшая гуморальная концепция объясняла особенности темперамента состоянием жидких сред организма, чем по сути было положено начало изучению его взаимоотношений с «химизмом крови», а в последующем — с системой нейроэндокринной регуляции, основного субстрата темперамента.

 

В классификациях типов и факторов темперамента существуют некоторые расхождения, но обычно в них фигурируют, по крайней мере, два главных фактора, выделенных Г. Айзенком (1947): невротизм и экстра-интроверсия. Они являются фундаментальными параметрами структуры личности. Невротизм варьирует от чрезвычайной устойчивости, зрелости, хорошей адаптированности до чрезвычайной нервозности, неустойчивости, плохой адаптации. Норма находится в интервале между этими состояниями. Экстра-интроверсия дает вариации от импульсивности, активности, контактности, поверхности и др. до спокойствия, серьезностности, выдержанности, замкнутости, склонности к депрессии.

 

Оценка темперамента как конституционального признака предполагает, прежде всего, определение роли генетического фактора в его проявлениях. Значение наследственности изучалось с помощью близнецового и генеалогического методов, предпринимались также попытки связать свойства темперамента с четкими генетическими маркерами, например, группами крови.

 

Сравнение коэффициентов внутрипарной корреляции в группах однояйцевых (монозиготных) и двуяйцевых (дизиготных) близнецов показало, что у монозигот, имеющих идентичный генотип, по сравнению с дизиготами, похожими друг на друга, как обычные братья и сестры, связи достоверно выше. Например, по такому психическому качеству, как общительность, они равны, соответственно, 0, 50 и 0, 07 (взрослые) и 0, 56 и 0, 08 (дети) при максимальном теоретически возможном коэффициенте ±1, 0. По импульсивности коэффициент равен, соответственно, 0, 53 и 0, 06 (взрослые), по активности: 0, 51 и 0, 02 (взрослые), властолюбию: 0, 60 и 0, 06 (взрослые), внимательности (рассеянности): 0, 66 и 0, 19 (дети).

 

Вопрос о соотношении темперамента и характера ставился многими психологами и решается неоднозначно — от отождествления этих понятий, как, например, у Кречмера, до их противопоставления. Достаточно распространено мнение, что темперамент является врожденной основой характера и личности, их динамической стороной; он сказывается на динамике протекания не только эмоциональных, но и волевых, мыслительных и других процессов.

 

Обычно темперамент включает, в первую очередь, особенности эмоционально-волевой сферы, в той или иной степени устойчивые к внешним воздействиям. Я. Стреляу (1982) определяет темперамент как совокупность формальных и относительно устойчивых характеристик поведения, проявляющихся в энергетическом уровне поведения и во временных параметрах реакций. Это означает, что темперамент сам по себе (в отличие от личности) не составляет содержания поведения, он проявляется, в действиях независимо от их содержания и направленности, но не только в эмоциональных реакциях, но и в интеллектуальных действиях. Энергетический уровень поведения определяется индивидуальными различиями физиологических механизмов, ответственных за накопление и освобождение (разрядку) накопленной энергии. С ним связаны два основных свойства темперамента — реактивность и активность. При этом активность выше у низкореактивных индивидов, а ее противоположность — пассивность — у высокореактивных. Временная характеристика реагирования — это скорость реакции, ее подвижность, последействие, темп и ритмичность.

 

Характеристики интеллекта как качества, имеющего преимущественно социальную обусловленность, реже используются при изучении психосоматических ассоциаций, однако определенная роль наследственного фактора показана и для них. В ряде исследований обнаруживалось, что по интеллектуальным тестам монозиготные близнецы обычно оказывались более сходными, чем дизиготные, хотя показатель наследуемости имел умеренную величину и был ближе к 0, 5, чем к 0, 7. Имеются также данные, что разница в оценках интеллекта у монозигот, выросших вместе, была примерно вдвое меньше, чем у выросших отдельно, что подчеркивает роль социального фактора; все же и в этом случае у дизигот она была значительно больше, по сравнению с обеими этими группами (втрое в первом и примерно в 1, 5 раза во втором случае). Интеллектуальные тесты показали более высокие связи между родителями и единокровными детьми, сравнительно с приемными, хотя все они были невысокими. Имеющиеся расхождения объясняются сложностью интеллекта как поведенческого признака и его социальной сущностью. Видимо, наследственны лишь задатки умственных способностей, и роль средовых влияний здесь значительно выше, чем для признаков темперамента. Даже сторонники генетической обусловленности интеллектуальных потенций признают, что, кроме генов, одаренные люди обычно получают и хорошее воспитание и образование, осложняющее дифференциацию этих факторов.

 

Психосоматические ассоциации и конституциональные схемы

Сфера взаимоотношений соматических и психологических типов человека (темперамент, психологические признаки нервной системы) всегда привлекала пристальное внимание исследователей. Гуморальная концепция положила начало поиску физиологических основ темперамента и его связей с другими системами конституциональных признаков. С середины XVIII в. развивались теории, согласно которым такими основами следует считать некоторые свойства нервной системы. В современных эндокринологических и психофармакологических работах показано, что ряд обычно относимых к темпераменту свойств (реактивность, чувствительность, эмоциональность, уравновешенность) в значительной степени зависит от индивидуальных различий в функционировании гормональной системы. На рубеже XIX-XX вв. возникают теории, связывающие особенности темперамента с различиями в телосложении, а с другой стороны, со свойствами нейро-эндокринной системы, поскольку поиск механизмов формирования психосоматических ассоциаций ориентирован прежде всего на ее гормональное звено. Известно, что ряд гормонов обладает морфогенетическим (формообразующим) действием, влияя на строение и состав тела человека.

 

Впервые эта проблема была четко поставлена и основательно разработана Э. Кречмером, хотя такие попытки предпринимались и раньше. Межсистемные ассоциации первоначально были установлены Кречмером на клиническом контингенте, поскольку разноуровневые структурно-функциональные связи обычно лучше выявляются в условиях «поломки» (болезни). У обследованных Кречмером пациентов психиатрической клиники оказалась повышенной частота астеников и лептосомов среди шизофреников и пикников — среди циклоидных больных (маниакально-депрессивный психоз), хотя в обоих случаях встречались и все остальные конституциональные типы. В дальнейшем Кречмер выдвинул предположение, что зависимость между телосложением и психикой может существовать и у здоровых людей. Он выделил три типа темперамента: шизотимию (интроверсия, замкнутость, склонность к теоретическому мышлению и др.); циклотимию (открытость, мягкость, практический склад ума и т. д.); иксотимию (от греч. ixos — тягучий, спокойный, маловпечатлительный, трудно приспосабливающийся к переменам обстановки). В своей схеме Кречмер придерживался мнения, что темперамент является природной основой характера, и по существу сводил характер и личность к конституциональным, биологическим особенностям, с чем не согласны многие психологи. Выбрав среди физически и психически здоровых людей представителей «чистых» астеников, атлетов и пикников, он нашел у них те же самые задатки, которые в патологии существуют в утрированной и искаженной форме, а в норме являются регуляторами здоровой психической жизни. Согласно его представлениям, темперамент обусловлен гуморально, его субстратом является аппарат мозга и желез. Эта классификация неоднократно критиковалась и подвергалась проверке. Далеко не всегда находили подтверждение ассоциации лептосомии с шизотимией, пикноморфии с циклотимией и особенно — атлетического типа с иксотимией. В любом случае, видимо, можно говорить лишь о тенденциях в некоторых психосоматических связях.

 

В США весьма распространена психосоматическая схема У. Шелдона, опубликовавшего основные работы в начале 40-х годов. Исходное понятие в классификации Шелдона, как уже говорилось выше, не тип, а компонент. Выделяются три компонента темперамента, каждый из которых представлен 20 признаками; последние оцениваются, как и соматические признаки, по семибалльной шкале. Основные компоненты темперамента в схеме Шелдона: церебротания (малая общительность, склонность к обособлению и одиночеству, повышенная реактивность); соматотония (резкость поведения, любовь к приключениям, склонность к риску, смелость, активность, агрессивность); висцеротония (любовь к комфорту, расслабленность, медленные реакции). Сам Шелдон получил очень высокие связи (порядка 0, 8) между балльными оценками компонентов телосложения и темперамента: висцеротония-эндоморфия, соматотония-мезоморфия, церебротония-эктоморфия. Проверка этих ассоциаций

другими исследователями не привела к однозначным результатам. Отчасти, это может объясняться и тем, что Шелдон, как и Кречмер, причислял к врожденным, соматически обусловленным психическим чертам и такие, которые в значительной степени или даже полностью определяются социальными факторами. Основным недостатком этих, как и некоторых других психофизических схем, является их статичность и «соматический фатализм», т. е. игнорирование или недооценка роли среды и социальных условий в развитии психики и становлении межсистемных связей в ходе индивидуального развития. Все же достаточно обоснованным представляется мнение, что существует косвенная много-многозначная зависимость в ряду: морфотип-темперамент-личность. Некоторые из полученных психосоматических ассоциаций подтвердились при более объективном подходе: выделении лишь динамических черт психики — психофизиологических свойств (контактность, активность, эмоциональность и др.). Так, у взрослых и подростков показано тяготение пикнического типа к категории высокочувствительных, обнаружена слабая положительная связь абсолютной чувствительности с жировой координатой и более выраженная отрицательная — с костно-мышечной. Атлетический (мускульный) тип относится к категории низкочувствительных.

 

Полученные зависимости являются прежде всего структурными и не дают достаточной информации о причинно-следственных взаимоотношениях. Высказываются лишь гипотезы, объясняющие их действием плейотропных или тесно сцепленных генов, а также влиянием социальных воздействий на ранних этапах развития. Предполагается также, что гены, контролирующие телосложение, регулируют и развитие нейро-эндокринной системы, от гормонального звена которой зависят многие особенности телосложения. Факты профессионального предпочтения лиц с разным телосложением, видимо, могут свидетельствовать и об определенных свойствах темперамента (например, связь мезоморфии со спортом и военной профессией). Высказывается, в частности, предположение, что при раннем формировании мускульного типа с характерным для него повышенным уровнем андрогенов создаются предпосылки для развития таких черт характера, как уверенность в своих силах, активность во взаимоотношениях со сверстниками, нередко стремление подчинить их себе. Позднее же развитие этого типа способствует большей концентрации внимания на речевых процессах, занятиях, не требующих интенсивного развития мускулатуры, что приводит к становлению других черт характера. Это означает, что проявления разных черт характера у лиц одного конституционального типа могут зависеть и от темпов созревания, обусловленных преимущественно генетическим, но также и социальными факторами. Следует подчеркнуть, что ни типология нервной системы, ни свойства темперамента не дают оснований для предпочтений каких-либо из них остальным.

 

Соматотипы и «акцентуации характера»

Особенно большой интерес представляет изучение психосоматических взаимоотношений в процессе индивидуального развития человека, прежде всего, в пубертатном периоде, когда происходят очень резкие соматофункциональные и психологические сдвиги. Рассмотрим этот вопрос на примере «акцентуаций характера» (преходящего явления в онтогенезе) у подростков юга России, обследованных в 90-х годах О.А. Бутовой (1999).

 

Акцентуации характера — это варианты нормального психотипа, при которых отдельные черты характера чрезмерно усилены и приводят к избирательной уязвимости по отношению к определенным психогенным воздействиям при хорошей или даже повышенной устойчивости к другим. Различают явную акцентуацию (крайний вариант нормы) и скрытую (обычный вариант нормы). Основные типы акцентуаций: циклоидный, гипертимный (иногда включается в группу циклоидов), шизоидный, эпилептоидный, истероидный, психастенический, лабильный, сенситивный, конформный и др. Существует много смешанных и промежуточных вариантов.

 

По данным обследования весьма представительного контингента школьников юга России, не обнаруживается сколько-нибудь отчетливых психосоматических связей, соответствующих классическим представлениям Кречмера. Как среди шизоидов, так и среди циклоидов встречаются оба крайних соматотипа — дигестивный (пикнический) и астеноидный, без выраженного преобладания какого-либо из них. Мускульный тип как будто оказывается наименее уязвимым по этим акцентуациям характера. Среди мальчиков мускульного типа выделено всего 8-10% шизоидов и циклоидов и 1, 5-4% истероидных детей, тогда как оба крайних соматотипа (астеноидный и дигестивный) характеризуются наибольшей частотой акцентуаций. Примечательно, что среди всех соматотипов преобладает частота встречаемости эпилептоидного типа. Этот социально самый «трудный» вариант с его склонностью к правонарушениям и алкоголизации и пониженной способностью к социальной адаптации был достаточно равномерно распределен по всем соматотипам в целом, хотя имелись и региональные различия. Они отмечены и по другим типам акцентуаций. При этом внутригрупповая изменчивость намного больше, чем межгрупповые различия. В генезисе этих различий как внутри групп (популяций), так и между ними большую роль могут играть культурные и социально-экономические факторы.

 

Влияния этих факторов особенно сказываются при оценке интеллекта. Поэтому вряд ли можно ожидать сколько-нибудь выраженных ассоциаций между соматотипами и показателями интеллекта: как эволюционно молодой признак, имеющий общую социальную обусловленность, он отличается большой изменчивостью. Однако, помимо содержательного, в интеллекте существуют и энергетические (психодинамические) аспекты, обусловленные биологически, поэтому предполагается, что уровень развития некоторых интеллектуальных функций может быть конституционально зависимым признаком. В действительности, имеются сведения, хотя и немногочисленные, о корреляциях между соматическими признаками и некоторыми подобными функциями интеллекта (например, эффективность одновременных и последовательных интеллектуальных действий), в большей мере проявляющихся у мужчин. В периоде развития такие «конституциональные связи» могут быть и результатом разных темпов созревания соматотипов. Например, подростки мускульного типа, по сравнению с остальными имеют незначительное превышение средних баллов оценок школьной успеваемости (Клиорин, 1979), что может объясняться более ранним созреванием мальчиков этого типа и его более продвинутым биологическим возрастом. Известно, что связи биологического возраста с интеллектуальными показателями (тестами) невысоки (0, 1-0, 4), и значение этого фактора сглаживается по завершении процесса развития.

 

В целом, в периоде развития выявляются некоторые ассоциации конституциональных типов с особенностями характера и показателями интеллекта, но они имеют, видимо, преходящий характер. Этот вопрос требует дальнейшего исследования, прежде всего, методом продольных наблюдений.

Половой диморфизм (от греч. di — дважды, morphe — форма) — различия признаков мужских и женских особей раздельнополых видов, возникающие в результате полового отбора. Половой диморфизм человека проявляется в его анатомофизиологических характеристиках, психологических и поведенческих признаках, т. е. он затрагивает важнейшие стороны его биологического, отчасти и социального, статуса. Ниже рассмотрены проявления полового диморфизма человека в основных системах конституциональных признаков.

 

Половой диморфизм в телосложении и гормональном статусе

Общие размеры и пропорции тела. Половой диморфизм проявляется, прежде всего, в общих (габаритных) размерах тела. В различных популяциях Земного шара разница в длине тела составляет в среднем 9-10 см. (Эта величина соответствует 1, 5s — среднего квадратического отклонения). Примерно того же масштаба половые различия и в весе тела. О природе полового диморфизма в размерах тела человека нет единого мнения. Высказывалась гипотеза о полигинном происхождении этого явления (от греч. polys — многий, gyne — жена, т.е., многоженство). Как известно, у многих видов млекопитающих, в том числе и приматов, самцы крупнее самок. У человека половой диморфизм может быть отражением потенциально полигинного взаимоотношения полов, однако в сообществах людей с полигинной брачной системой половой диморфизм даже слабее, чем в моногамных, практикующих единобрачие. Согласно другой точке зрения, большая величина тела мужчин объясняется их преимущественным занятием охотой в палеолите, которое требовало значительной силы, но такая тенденция не прослеживается при сравнении сообществ современных охотников и собирателей, да и мустьерские охотники — неандертальцы — характеризовались скорее сглаженным половым диморфизмом в телосложении при малом росте. Высказывается также мнение, что половой диморфизм является прямой генетической функцией увеличения размеров тела. Однако английские ученые Пирсон и Ли показали, что генетическая структура размеров тела сходна у мужчин и женщин, а отбор на их увеличение очень мало сказывается на степени полового диморфизма. Предполагается, что рост — полигенный признак, определяющийся большим числом аллелей различных локусов кумулятивного действия, располагающихся, вероятно, в Х-хромосоме; в итоге имеет место плейотропный (множественный) эффект. В этой связи интересны данные о зависимости длины тела от числа добавочных (или недостающей) половых хромосом. Так, наличие у человека только одной Х-хромосомы (ХО) связано с низкорослостью. Обычная длина тела взрослых людей с этой аномалией составляет 140-142 см, пубертатный скачок роста отсутствует. Этот кариотип обеспечивает выживание, но, видимо, не имеет соответствующей нормы реакций периферических тканей, прежде всего, на половые гормоны и гормон роста (СТГ). Напротив, добавление лишней Х-хромосомы в кариотипах женщин и особенно мужчин увеличивает длину тела, сравнительно с нормой.

 

Наконец, возможно, что выраженность полового диморфизма человека зависит и от условий жизни: известно, что мужчины сильнее, чем женщины, реагируют на неблагоприятные факторы среды.

 

Половой диморфизм в пропорциях тела можно выявить разными способами, например, сравнением мужчин и женщин одинакового роста (как низкорослых, так и высокорослых). Такие исследования показали, что при одинаковой длине тела у мужчин выше отношение длины рук и ног (интермембральный указатель), у них больше обхват грудной клетки, а ширина таза и тазо-плечевой индекс больше у женщин.

 

Компоненты тела. Костно-мышечный компонент лучше развит у мужчин, а жировой — у женщин. Половые различия намечаются у новорожденных, становятся заметными уже в заключительной фазе нейтрального детства (6-7 лет) и особенно отчетливы в пубертатном периоде. В это время содержание жира у мужчин уменьшается с 22, 6 до 17, 3%, а у женщин увеличивается от 18, 2 до 25, 7% от общего веса тела. Обычный размах полового диморфизма составляет около 9% (Zillikensetal., 1990, Schepper et al., 1994). Особое значение имеет половой диморфизм в топографии подкожного жироотложения. «Андроидный» (мужской) тип характеризуется преимущественным сосредоточением жира в области туловища и некрупными жировыми клетками, легко набирающими и теряющими жир, тогда как у «гиноидного» (женского) типа жировые клетки, обычно более крупные и стабильные метаболически, расположены не только в области живота, но и на бедрах и ягодицах. Оба типа встречаются и у мужчин, и у женщин, как в норме, так и при ожирении, но с разной частотой. Типичный мужской («верхний») вариант, называемый также центральным (центрипетальным), чаще встречается у более старших мужчин, со значительным развитием мезоморфного компонента; максимальное жироотложение у мужчин наблюдается обычно в подлопаточной области. У женщин типичный (» нижний «) вариант жироотложения характеризуется наибольшим уровнем женских половых гормонов (de Ridder et al., 1990), а противоположный (мужской) тип ассоциируется у них с повышенной частотой нарушений обмена веществ и является фактором риска. У таких «андроидных» женщин выше содержание липидов крови, они хуже переносят повышение сахара в крови, сильнее реагируют на физическую нагрузку, у них лучше развита мышечная масса. По всем этим показателям «андроидные» женщины сходны с мужчинами.

 

К числу соматических признаков, в которых наиболее проявляется половой диморфизм, относятся также форма позвоночника (у женщин обычно лучше выражен поясничный изгиб), живота (у женщин длиннее), таза (у женщин более широкий и наклоненный), грудной клетки (у женщин короче и уже), кисти (у женщин более узкая) и др.

 

«Типичные» конституции у мужчин и женщин. Половой диморфизм в телосложении определяется на разных уровнях. Первый из них — генетическая конституция. Кариотип по половым хромосомам: XX — у женщин и ХY — у мужчин; в качестве «базального морфофенотипа» человека обычно рассматривается габитус при кариотипе ХО (синдром Тернера), который встречается очень редко: популяционная частота составляет сотые доли процента. Генетически эти лица не относятся ни к мужскому, ни к женскому полу, но по соматическому статусу представляют собой женщин с ослабленной и незавершенной половой дифференцировкой и отсутствием вторичных половых признаков, реже — очень слабым развитием некоторых из них. Характерны: низкорослость, недоразвитие тазового пояса, обхват бедер уменьшен в большей степени, чем окружность грудной клетки, жироотложение женского типа. Отклонения в форме головы и лица меньше, чем на теле.

 

Судить о «типичных» мужских и женских конституциях можно несколькими способами: 1) сравнением распределения основных конституциональных типов у мужчин и женщин; 2) обследованием больших когорт населения и выделением признаков, характеризующих мужчин и женщин безотносительно к их конституциональной принадлежности; 3) определением сопряженного комплекса морфологических признаков, в той или иной степени зависимых от мужских (андрогены) и женских (эстрогены) половых гормонов.

 

1. Распределение основных вариантов телосложения у мужчин и женщин различно. Такие различия отмечаются уже у детей 8-9 лет: большая частота мускульного типа у мальчиков, а дигестивного и астеноидного — у девочек. Они становятся достоверными в 13-14 лет. Это связано с периодом полового созревания, когда формируются характерные для данного пола конституциональные типы. Особенно сильные изменения в их распределении происходят между 15-16 и 16-17 годами. Так, частота мускульного типа в мужских группах достоверно увеличивается примерно в полтора раза. У взрослых мужчин чаще встречается мускульный, а у женщин — пикнический тип.

 

2. Обследование свыше двух десятков групп мужчин и женщин, представляющих различные этнотерриториальные варианты СНГ, показало, что мужское телосложение характеризуется, по сравнению с женским, более крупными общими размерами и широкоплечестью в сочетании с более слабым жироотложением, сосредоточенным, преимущественно, в области туловища. Это описание, по сути, включает некоторые черты, свойственные мускульному типу, хотя, как и следовало ожидать, полностью с ним не совпадает, так как представляет обобщенную характеристику мужчин разных вариантов конституции. Для женского телосложения характерны меньшая длина тела и более узкая его форма при повышенном жироотложении, преобладающем в области конечностей. Эта комбинация в некоторой степени воспроизводит отдельные черты «женственных типов» схемы Таланта. Оба эти варианта мужского и женского телосложения четко разграничены с малой зоной взаимного перекрытия признаков (1-5% для разных групп). Схема полового диморфизма оказалась сравнительно устойчивой в разных этнотерриториальных группах (Дерябин, 1994). Половой диморфизм проявляется также в размерах (прежде всего, высотных и широтных) и форме головы и лица (Негашева, 1994). В среднем эти размеры больше у мужчин, причем, размах вариаций у разных экстерриториальных групп примерно такого же порядка, как по длине тела; масштабы межгрупповых различий по форме лица и пропорциям тела сопоставимы. У мужчин лицо выше и относительно уже, чем у женщин, нос обычно крупнее, причем, не только абсолютно, но и по отношению к высоте лица.

 

3.По данным морфогормональных исследований, можно выделить комплекс соматических признаков, которые сочетаются с повышенным уровнем половых гормонов и ускоренным половым развитием в перипубертатный период (это относится и к мужским, и к женским группам). В зрелом пубертасе в мужских группах наиболее отчетлива связь повышенного уровня андрогенизации с весом тела и развитием мускульного компонента, а также с развитием аппарата грудной клетки и шириной плеч, т. е. признаками мускульного (мезоморфного) типа. У мезоморфов, по сравнению с эктоморфами, отмечается самая малая величина соотношения женских и мужских половых гормонов — эстроген/андрогенного индекса; у них же наиболее высок уровень развития вторичных половых признаков, темпы полового созревания ускоренны. У взрослых молодых мужчин картина сходная: максимальный уровень андрогенов у мезоморфов и мезоэндоморфов и минимальный — у эктоморфов.

 

В женских группах уже с начала перипубертатного периода отмечается положительная эктоэндоморфная (астено-пикноморфная) направленность изменчивости уровня эстрогенов (отчасти, и андрогенов). У девушек пубертатного периода определяется положительная связь эстрогенов с обхватом бедер, шириной таза, длиной туловища, жироотложением. Темпы полового созревания и выраженность вторичных половых признаков у девушек пикнического (эндоморфного), а отчасти, и муcкульного типа, наибольшие, самые низкие значения этих показателей — у девушек астенического типа (эктоморфных). У взрослых молодых женщин градиент уровней эстрогенизации (и андрогенизации) также эктоэндоморфный; уровень эстрогенизации у женщин мускульного типа в этом возрасте уже ниже, чем у пикничек.

 

Половой диморфизм в психологической конституции человека

В литературе отражена вся гамма взглядов на факторы и проявления полового диморфизма в психике и поведении человека. Несомненно, что это сложное биосоциальное явление со множеством вариантов, определяющихся как биологическими (генетическими, врожденными) факторами, так и социальными, этнокультурными и историческими влияниями. В конституциологии именно биологические основы полового диморфизма вызывают наибольший интерес. Они могут определяться его генетической, эндокринной и общей конституцией. В первую очередь, речь идет о половой дифференцировке гипоталамуса, которая происходит в середине пренатального периода под влиянием эмбрионального андрогена — тестостерона. Уже во внутриутробном развитии мужчин тестостерон вызывает глубокие изменения в нервной системе, которые будут формировать личность взрослого человека. Нарушения гормонального фона в периоде внутриутробного развития или новорожденности, в том числе, и вызванные внешними воздействиями, ведут к отклонениям в половой дифференцировке, что впоследствии может выразиться в ослаблении полового инстинкта или развитии бисексуализма. Предполагается, что и в дальнейшем мозг сохраняет потенциальную способность к развитию «мужских» и «женских» форм поведения.

 

В литературе приводится немало сведений о влиянии половых гормонов не только на половое поведение приматов, отчасти, и человека, но и на ряд психологических признаков, прямо с ним не связанных. Воздействуя одновременно на строение тела и поведение, андрогены и эстрогены могут и опосредовать ассоциации между соматическим типом и определенными психологическими особенностями у обоих полов, хотя, в отличие от животных, у человека выявить такие связи далеко не всегда удается: его поведение как социального существа заметным образом не определяется и не регламентируется эндокринными воздействиями. Обычно они в более определенной форме прослеживаются в клинике.

 

Данные наблюдений и экспериментов над животными, в том числе, и приматами, свидетельствуют о выраженной связи уровня тестостерона с агрессивным поведением. У человека такие факты отмечены для мужчин с агрессивным поведением, а также у женщин «вспыльчивого типа», по сравнению со «спокойными». В индивидуальном развитии женщин тестостерон влияет на половое поведение, эмоции, настроение. Уникальные клинические наблюдения показали, что длительная эстрогенизация организма человека (в отсутствие половых желез) действует на формирование таких качеств, как яркость эмоциональных впечатлений, способность к сопереживанию и других черт психики, прямо не относящихся к сфере полового поведения.

 

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: