Понятие посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа по современному уголовному праву России

 

Действующее уголовное законодательство России содержит в себе многообразие норм, которые регулируют самые различные общественные отношения. Их применение имеет место лишь в тех случаях, когда общественно-опасным действием или бездействием нарушено, или поставлено под опасность нарушения, то или иное из этих отношений. В деянии, посягающем на последнее должны содержаться все признаки состава преступления. Оно должно характеризоваться общественной опасностью, уголовной противоправностью, виновностью и наказуемостью.

УК РФ включает в себя целый ряд различных понятий, признаков, категорий, формирующих его структуру, диспозицию предусмотренных в нем норм, объективные и субъективные признаки конкретных преступлений, включенных в Особенную часть, а так же содержание институтов и других положений Общей части УК РФ. Используемые при этом законодателем определения и терминология имеют свою содержательную сторону, установление которой является порой не таким уж легким делом. Первостепенной причиной такого положения выступает, на наш взгляд, то, что в самом уголовном законе не всегда дается трактовка того или иного понятия либо термина, используемого в статьях УК РФ. Подобные случаи предполагают обращение к научным разработкам. Однако в последних не всегда имеет место единообразное определение уголовно - правового содержания того или иного понятия, термин либо категории. Это относится и к определению понятия «посягательство».

По мнению Е.Л. Таможника анализируемое преступление совершается в целях воспрепятствования законной деятельности сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, либо из мести за такую деятельность. Соглашаясь в целом с позиции вышеуказанного автора, можно сказать еще то, что результатом противоправной деятельности по данному составу преступления является дестабилизация работы правоохранительных органов и подрыв их авторитета в целом.

Общественная опасность рассматриваемых преступлений заключается не только в том, что любое из них подрывает авторитет государственной власти, но и в том, что лица, совершающие данные преступления бросают вызов государству, и его правоохранительной системе. Они препятствуют нормальному функционированию органов управления, приводят к дезорганизации отношений в сфере управления, создают у населения атмосферу неуверенности и страха. При этом следует указать, что одним из самых распространенных преступлений против порядка управления является посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, уголовная ответственность за которое предусмотрена ст. 317 УК РФ.

Так, по мнению В.В. Ивановой достаточно высокая степень общественной опасности данного преступления заключается в том, что нормальная деятельность государственных органов нарушается путем посягательства непосредственно на личность - представителей власти и их близких. И тогда получается, что рассматриваемое деяние одновременно посягает на два значимых объекта, взятых под охрану уголовным законом: на нормальную деятельность представителей власти и на их жизнь.

Таким образом, можно сделать вывод, что факты посягательств на жизнь сотрудников правоохранительных органов, а равно их близких оказывают негативное воздействие на психику людей - потенциальных потерпевших. Формируют у них состояние психологической незащищённости, чувство постоянной опасности, оказывающие фрустрирующее воздействие на их психику. Иллюстрацией этому являются факты повального увольнения из органов внутренних дел сотрудников подразделений патрульно-постовой службы МВД. Следствием рассматриваемого вида посягательств выступает снижение служебной активности представителей правоохранительных органов, что, в свою очередь, негативно отражается на их деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

В подтверждении сказанного приведем позицию Д.В. Лупова и Е.Ю. Титушкиной, по мнению которых Посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов, а равно их близких могут породить разочарование членов общества и переоценку ими их жизненных ценностей, способствовать развитию у них нравственного и правового нигилизма. В дополнение к сказанному отметим, что, чувствуя свою незащищённость, простые люди пытаются найти контакт не с сотрудниками правоохранительных органов, которые не в состоянии даже защитить самих себя, а с преступниками, которые оказываются «сильнее» работников государственных и правоохранительных структур. В таком контексте посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа приобретает уже иную, политическую окраску, а борьба с ним становится делом особой государственной важности.

Повышенная общественная опасность посягательств на жизнь сотрудника правоохранительного органа в науке уголовного права признана давно. В специальной литературе неоднократно обращалось внимание на слабую защищенность сотрудника правоохранительных органов и военнослужащих и значительные потери среди них. Однако, причины такого положения на достаточно высоком управленческом уровне практически не анализировались, специальная программа по минимизации таких преступлений не разрабатывалась.

Деятельность правоохранительных и контролирующих органов, учитывая ее социальную ценность, а также безопасность лиц, осуществляющих ее, должна быть надежно защищена от преступных посягательств. Признавая социальную значимость управленческой деятельности своих представителей, власти стремятся к тому, чтобы предусмотреть более эффективные, чем уже имеются, меры, призванные обеспечивать неприкосновенность органов власти и личности их представителей. В качестве выводы можно привести позицию В.Г. Петренко, который замечает, что законодатель, основываясь на повышенной опасности рассматриваемого вида посягательства, вводит в санкцию ст. 317 УК РФ смертную казнь.

Исследуя посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов В.В. Полухин отмечает, что законодательная формулировка «посягательство на жизнь», сохраненная в УК РФ, не привела к завершению нескончаемого в юридической литературе спора по поводу двойственной оценки Верховным Судом рассматриваемого нами деяния. С позицией В.В. Полухина мы согласна и добавим лишь, что способ разрешения проблемы находится за пределами толкования и, скорее всего, связан с необходимостью усовершенствования самой уголовно-правовой нормы.

Э.А. Шапиев на основании имеющихся материалов судебной практики, отмечает, что ответственность по ст. 317 УК РФ наступает лишь тогда, когда посягательство на сотрудников правоохранительных органов представляет собой противодействие законной деятельности названных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Мы придерживаемся позиции А.Э. Шапиева и в качестве дополнения отметим, что в данном случае посягательство на жизнь перечисленных в ст. 317 УК РФ потерпевших выступает лишь в виде способа посягательства на нормальную деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

Развивая сказанный выше тезис, А.П. Мизяков отмечает, что «направленность действий виновного при посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа одинакова, имея в виду объект преступления. В таком контексте несомненно, что и убийство, и покушение на него составляет единое деяние, неразрывно связанное с основным объектом посягательства. Поэтому разрывать объективную сторону в такой ситуации недопустимо. В случае такого решения деяние придется квалифицировать по совокупности преступлений - п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ст. 317 УК РФ, что, несомненно, нарушило бы принцип справедливости (ст. 6 УК РФ) в той части, где императивно закреплен запрет двойной ответственности за одно и то же деяние».

Соглашаясь с позицией А.П. Мизякина в том, что убийство и покушение на него составляет единое деяние необходимо дополнить необходимо, дополнить, что наряду с убийством, как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, рассматривается и фактическое причинение легкого, средней тяжести или тяжкого вреда здоровью лиц, названных в ст. 317 УК, при наличии в действиях виновного умысла на их убийство, вне зависимости от наступления или не наступления смерти потерпевшего. Такие деяния квалифицируются по ст. 317 УК РФ.

Наша позиция также разделяется А.И. Чучаевым, который считает, что в случае совершения приготовительных действий, например, приобретение оружия для совершения преступления, предусмотренного ст. 317 УК, содеянное необходимо квалифицировать по ст. 30 и ст. 317 УК РФ, так как приготовительные действия не охватываются понятием «посягательство». Оконченным преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ, будет с момента начала посягательства на жизнь, вне зависимости от наступления каких-либо последствий, если умышленные действия виновного были направлены на убийство, указанных в этой норме лиц.

Для подтверждения вышеизложенного материала приведем пример из судебной практики, когда гражданин Т. обратился в Конституционный Суд РФ с просьбой признать ст. 317 УК не соответствующей ч. 1 ст. 19, ч. 1 ст. 45 и ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, так как она предусматривает в качестве наказания пожизненное лишение свободы независимо от того, наступила или не наступила смерть потерпевшего. Свою позицию Т. подкрепил тем, что в ч. 4 ст. 66 УК РФ («Назначение наказания за неоконченное преступление») исключена возможность назначения данного вида наказания за приготовление к преступлению и покушению на преступление. В связи с чем, по его мнению, имеет место неопределённость в правовом регулировании, которая позволяет судам по-разному решать вопрос о наказании за совершение преступления, предусмотренного ст. 317 УК.

В своем определении от 19 февраля 2003 г. 3 72-0, Конституционный Суд РФ указал, что в ст. 317 УК состав преступления сформулирован таким образом, что для признания его оконченным достаточно совершения виновным лицом соответствующих действий и не требуется наступления такого общественно опасного последствия, как смерть указанных в ней лиц. Поэтому, установление в санкции ст. 317 наказания в виде пожизненного лишения свободы и смертной казни уже за саму попытку лишения жизни сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких не порождает неопределенности с точки зрения согласованности этой санкции с положением ч. 4 ст. 66 УК, поскольку установленный запрет назначения в качестве наказания пожизненного лишения свободы относится лишь к приготовлению и покушению на особо тяжкие преступления против жизни и не касается оконченных преступлений. Следовательно, в ст. 317 УК РФ исключается возможность не только произвольной квалификации посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, а равно их близких по различным статьям Уголовного кодекса РФ, но и разного подхода к решению вопроса о применении или не применении к этим действиям положений ч. 4 ст. 64 УК. При этом уголовный закон позволяет суду дифференцированно решать вопрос о наказании лица, совершившего рассматриваемое преступление и с учетом того, наступила или нет смерть потерпевшего в результате посягательства.

Обращение к статистике, содержащейся в статистических сборниках, опубликованных ГИАЦ МВД РФ, научной литературе и исследованиям других авторов, показывает, что большинство - 87, 8% от всех совершенных посягательств на жизнь сотрудника правоохранительного органа свидетельствует, что в смысле содержания диспозиции ст. 317 УК РФ к посягательству на жизнь они относят, прежде всего, убийство сотрудника правоохранительного органа, а равно их близких (61, 7%); 28, 3% -убийство, и покушение на него.

По нашему мнению, изложенное свидетельствует о неоднозначном определении понятия «посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа» в литературе и среди правоприменителей. И это имеет место, не смотря на то, что судебная практика под ним понимает убийство или покушение на убийство сотрудника правоохранительного органа, военнослужащих, а равно их близких в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а равно из мести за такую деятельность. Выход из сложившейся ситуации, с учетом содержания приведенного нами определения Конституционного Суда РФ от 19 февраля 2003 г. №72-0 видим в совершенствовании содержания диспозиции ст. 317 УК РФ. Для чего в ней необходимо слова « посягательство на жизнь» заменить положением - «убийство или покушение на убийство».

 

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться: