Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Сопротивление социальному давлению
Социальная психология постоянно подчеркивает силу воздействия личности. Мы, конечно, не бильярдные шары. Знание того, что нас пытаются к чему-то принудить, может побудить нас сделать нечто прямо противоположное.
Реактивное сопротивление
Люди ценят чувство свободы и самостоятельности (Baer & others, 1980). Поэтому, когда социальное давление становится настолько сильным, что начинает ущемлять их чувство свободы, они могут восстать. Вспомним о Ромео и Джульетте, чья любовь только усиливалась из-за противодействия их семей. Или о тех детях, которые отстаивают свою свободу и независимость, делая прямо противоположное тому, что говорят их родители. Родители, понимающие это, вместо того чтобы давать указания, предлагают им самим сделать выбор: «Пора мыться. Где ты будешь — в ванне или под душем? » Теория психологического реактивного сопротивления, основанная на том факте, что люди стремятся оградить себя от посягательств на их свободу, подтверждается экспериментами, показывающими, как часто попытки ущемить личную свободу приводят к «эффекту бумеранга» (Brehm & Brehm, 1981; Nail & Van Leeuwen, 1993). Представьте себе, что кто-то останавливает вас на улице и просит подписать воззвание в защиту чего-то, мало вас интересующего. Пока вы колеблетесь, подписывать или нет, кто-то рядом громогласно заявляет, что «следует категорически запретить распространять и подписывать подобного рода воззвания». Теория реактивного сопротивления предсказывает, что столь грубые попытки ограничить вашу свободу повышают вероятность того, что на бумаге появится ваша подпись. Когда Мадлен Хейлман (Madelina Heilman, 1976) проводила подобный эксперимент на улицах Нью-Йорка, именно такие результаты она и получала. В злоупотреблении алкоголем также есть вклад реактивного сопротивления. В США, где запрещено продавать алкогольные напитки лицам, не достигшим 21 года, исследование 3375 студентов из 56 студенческих городков дало следующие результаты: среди студентов, чей возраст превышал 21 год, злоупотребляющих алкоголем было 25 %, а среди более молодых таких было 19 %. Психологи Руф Энгс и Дэвид Хэнсон (Ruth Engs & David Hanson, 1989) обнаружили также, что среди тех, кого можно назвать «настоящими алкоголиками», насчитывалось только 15 % студентов, достигших 21 года, и 24 % не достигших этого возраста. Они полагают, что это свидетельствует о реактивном сопротивлении введенному ограничению. Возможно, тут сказалось и влияние сверстников. Именно сверстники очень сильно влияют на отношение молодых людей к алкоголю и наркотикам, они поставляют сам продукт и создают соответствующую обстановку. Это помогает понять, почему среди студентов колледжей, вращающихся в кругу своих сверстников, злоупотребляющих алкоголем больше, чем среди молодых людей вне колледжа (Atwell, 1986). Реактивное сопротивление может разрастаться до социального восстания. Как и подчинение, восстание можно вызвать и наблюдать экспериментально. Уильям Гамсон, Брюс Файреман и Стивен Ритина (William Garrison, Bruse Fireman & Steven Rytina, 1982), представляясь членами некой исследовательской группы, приглашали жителей городка, расположенного неподалеку от Мичиганского университета, в конференц-зал отеля для участия в «дискуссии о стандартах социальной жизни». Только там участники узнавали, что эта дискуссия будет записываться на видеопленку по заказу большой нефтяной компании, пытавшейся выиграть судебную тяжбу у управляющего местной заправочной станции, который выступил против повышения цен на бензин. В начале дискуссии практически каждый присутствующий в зале встал на сторону местного управляющего. Надеясь убедить суд, что общественность города настроена выступить в защиту нефтяной компании, «ее представитель» начал уговаривать одного за другим участников дискуссии высказаться за повышение цен. Попутно он просил каждого, с кем разговаривал, подписать заявление, дающее нефтяной компании право отредактировать видеозапись и использовать ее в суде. Время от времени выходя из комнаты, экспериментатор давал возможность собравшимся обсудить готовящиеся несправедливые действия и как-то отреагировать на них. Большинство участников эксперимента восстали: они активно возражали и сопротивлялись требованию фальсифицировать их мнения в пользу нефтяной компании. Они организовали даже специальные группы для противодействия соответствующей акции. Планировалось, что эти группы обратятся в газеты, к адвокатам или прямо в суд. Устроив такой небольшой взрыв социального возмущения, исследователи выяснили, как начинаются перевороты. Они обнаружили, что сопротивление оказывается более успешным, если оно зарождается практически сразу. Чем дольше группа уступает несправедливым требованиям, тем труднее ей дается последующая борьба за свободу. И как непременное условие, должен появиться лидер, который инициировал бы процесс, открыто выражая общее недовольство. Подобные демонстрации реактивного сопротивления убеждают нас в том, что люди не марионетки. Социолог Питер Бергер (Peter Berger, 1963) нарисовал живописную картину: «Мы смотрим, как марионетки танцуют, перемещаясь туда-сюда по миниатюрной сцене. Для них, ведомых нитями кукловодов, в сценарии отведены весьма скромные роли. Мы учимся понимать логику этого театра, но в какой-то момент нас посещает мысль: а не принимаем ли мы участие в похожем спектакле? Занимая свое положение в обществе, мы тем самым оказываемся подвешенными на невидимых нитях. На мгновение действительно верится, что мы — такие же марионетки, как и эти куклы. Но затем мы замечаем существенную разницу между театром марионеток и нашей жизнью. В отличие от марионеток, мы можем прервать свой танец, осмотреться и обнаружить механизмы, заставляющие нас двигаться. За этим поступком скрывается первый шаг к свободе.»
Борьба за свою уникальность
Вообразите себе мир тотального конформизма, где нет различий между людьми. Будет ли этот мир сказочным раем? Если нонконформизм может вызвать дискомфорт, возникнет ли комфорт при всеобщем подобии? Люди испытывают дискомфорт, когда они слишком выделяются на фоне других. Но, по крайней мере в западных культурах, они чувствуют себя несколько некомфортно и тогда, когда выглядят так же, как все. Эксперименты С. П. Снайдера и Говарда Фромкина (С. P. Snyder & Howard Fromkin, 1980) показали, что человеку обычно нравится чувствовать себя неповторимым. Более того, зачастую он предпринимает конкретные действия, чтобы отстоять свою индивидуальность. В одном из экспериментов Снайдера (1980) студенты университета Пердью верили, что десять их «самых главных установок» либо резко отличаются, либо почти идентичны установкам 10 000 других студентов. Что интересно, позже, когда те же самые студенты участвовали в эксперименте на конформизм, те, кто усомнился в своей неповторимости, были более склонны проявлять нонконформизм, отстаивая собственную индивидуальность. В другом эксперименте участники, услышав, что окружающие излагают установки, идентичные их собственным, тут же меняли свою позицию, дабы сохранить ощущение собственной неповторимости. Представление о собственной уникальности проявляется также в «спонтанном восприятии самих себя». Когда Уильям Мак-Гуайр и его коллеги из Йельского университета (McGuire & Padawer-Singer, 1978; McGuire & others, 1979) просили детей «рассказать о себе», те чаще всего упоминали свои отличительные черты. Родившиеся за границей чаще других называли место рождения. Рыжие чаще брюнетов и блондинов говорили о цвете волос. Чрезмерно худые или тучные чаще сообщали свой вес. Дети из национальных меньшинств указывали свою национальность. Сходным образом мы начинаем более остро осознавать свою половую принадлежность, когда находимся среди представителей противоположного пола (Cota & Dion, 1986). Все дело в том, говорит Мак-Гуайр, что «каждый осознает себя тем и настолько, в чем и насколько он отличается от других». Поэтому «если я, черная женщина, нахожусь в группе белых женщин, я ощущаю себя в первую очередь черной; если же я оказываюсь в группе черных мужчин, цвет моей кожи теряет значение и я ощущаю себя прежде всего женщиной» (McGuire & others, 1978). Это откровение позволяет понять, почему любому меньшинству свойственно осознавать свою обособленность и остро реагировать на то, как к нему относятся представители преобладающей культуры. Большинство, мало задумываясь о национальной принадлежности, может считать меньшинство «сверхчувствительным». Когда я в течение года жил в Шотландии, американский акцент выдавал во мне иностранца, и я все время помнил о своей национальной принадлежности и был чувствителен к реакции на нее окружающих. Когда люди двух культур почти идентичны, они все равно находят различия между собой, пусть даже и незначительные. Любой пустяк может вызвать взаимное презрение и конфликт. Джонатан Свифт высмеивал это в «Путешествиях Гулливера», описав войну остроконечников и тупоконечников. Разница между ними состояла в том, что остроконечники облупливали яйца с острого конца, а тупоконечники — с тупого. В мировом масштабе трудно найти разницу между шотландцами и англичанами, хуту и тутси, сербами и хорватами, североирландскими католиками и протестантами. Но небольшие различия могут привести к большому конфликту (Rothbart & Taylor, 1992). Нередко соперничество становится тем сильнее, чем в большей степени другая группа оказывается близкой к вашей собственной. Итак, оказывается, что мы не любим слишком выделяться на фоне окружающих, при этом, однако, все мы сходимся в желании чувствовать себя неповторимыми и подчеркивать то, в чем заключается наша индивидуальность. Но, как показывают эксперименты, в которых оценивается стремление людей подыгрывать самим себе, нам не все равно, в чем именно заключается наша особенность. Мы хотим отличаться от других «в правильном направлении» — не просто отличаться от среднего, но быть лучше среднего.
Влияние меньшинства
Мы видели, что, хотя социальные ситуации нашей культуры формируют нас, мы также вносим свой вклад в создание и выбор этих ситуаций. И хотя давление конформизма иногда пересиливает наши собственные мнения, слишком грубое давление может стать причиной, побуждающей отстаивать свою индивидуальность и свободу. И, несмотря на то что силы убеждения действительно очень могущественны, мы можем оказать сопротивление попыткам убеждения — например, делая предварительные публичные заявления, предвосхищающие содержание сообщения, в котором нас хотят в чем-то убедить. Ну и напоследок рассмотрим, как индивиды сами могут влиять на свои группы. У истоков почти всех социальных движений стояло меньшинство, которое, оказывая влияние на окружающих, в итоге нередко становилось большинством. «Вся история, — пишет Ральф Уолдо Эмерсон, — это летопись могущества меньшинства, состоявшего порой всего лишь из одного человека». Вспомним о Копернике и Галилее, о Мартине Лютере Кинге, о суфражистках. Американское движение за гражданские права негров разгорелось из-за отказа одной афро-американской женщины, Розы Парке, жительницы Монтгомери, штат Алабама, уступить свое место в автобусе. Исторические открытия в области технологии сделаны изобретателями, которые, как правило, были в меньшинстве. Когда Роберт Фултон строил свой пароход «Fulton's Folly», он подвергался постоянным насмешкам. «На своем пути я так и не услышал ни одного подбадривающего слова, ни одного теплого пожелания» (Cantril & Bums-tead, 1960). Что же делает меньшинство убедительным? Эксперименты, проведенные Сержем Московичи в Париже, определили несколько определяющих факторов власти меньшинства: последовательность действий, уверенность в себе и способность привлекать сторонников из числа представителей большинства.
Последовательность действий
Меньшинство, твердо стоящее на своих позициях, более влиятельно, чем меньшинство колеблющееся. Московичи и его коллеги (Moscovici & others, 1969, 1985) обнаружили, что если меньшинство постоянно называет голубые линии зелеными, представители большинства эпизодически соглашаются с этим. Но если меньшинство колеблется, называя хотя бы треть голубых линий все-таки голубыми, то практически никто из большинства никогда не назовет голубое зеленым. Природа влияния меньшинства все еще остается предметом споров (Clark & Maass, 1990; Levine & Russo, 1987). Московичи полагает, что следование меньшинства за большинством отражает просто подчинение обществу, а следование большинства за меньшинством отражает истинное признание правоты меньшинства — действительное восприятие голубой линии как зеленой. Людям может просто не нравиться публично обнаруживать свою связь с отклоняющимися взглядами меньшинства (Wood & others, 1994). Большинство также может побуждать нас использовать для выяснения истины эвристический прием («так много умных людей не могут ошибаться»), в то время как меньшинство воздействует на нас, заставляя более глубоко задуматься (Burnstein & Kitayama, 1989; Mackie, 1987). Таким образом, более вероятно, что меньшинство для оказания влияния выберет аналитический прямой путь убеждения. Эксперименты показывают — и жизненный опыт подтверждает это, — что нонконформизм, особенно последовательный, зачастую является болезненным (Levine, 1989). Собравшись воевать в одиночку, заранее приготовьтесь к насмешкам — особенно если намерены коснуться темы, лично затрагивающей большинство, или если группа стремится решить вопрос путем достижения консенсуса (Kameda & Sugimori, 1993; Kruglanski & Webster, 1991; Trost & others, 1992). Люди могут приписать ваше несогласие вашим психологическим особенностям — например, сказать, что вы просто догматик (Papastamou & Mugny, 1990). Когда Чарлан Немет (Charlan Nemeth, 1979) вводил в группы, имитирующие жюри присяжных, двух новых членов, которые начинали раз за разом оспаривать мнение большинства, то такие люди неизменно вызывали отрицательные эмоции. Тем не менее большинство признавали, что именно последовательность возражений этого дуэта, более чем что бы то ни было, заставляла группу еще раз обдумать свою позицию. Меньшинство может стимулировать творческое мышление (Martin, 1996; Mucchi-Faina & others, 1991; Peterson & Nemeth, 1996). Столкнувшись с разногласиями внутри своей группы, люди ищут дополнительную информацию, обдумывают ее с новой точки зрения и зачастую принимают более удачное решение. Отмечая, что совсем не обязательно становиться друзьями тех, на кого нужно оказать внимание, Немет цитирует Оскара Уайльда: «Нам не по душе любые аргументы: они всегда вульгарны и зачастую убедительны». Последовательное, пусть и непопулярное, меньшинство влиятельно хотя бы потому, что именно оно вскоре становится центром спора (Schachter, 1951). Всеобщее внимание позволяет человеку высказать значительно большее количество аргументов по сравнению с остальными. А согласно сообщению Немета, в экспериментах, посвященных изучению как влияния меньшинства, так и групповой поляризации, позиция, в пользу которой высказывается большее число аргументов, обычно побеждает. Красноречивые члены группы, как правило, оказывают сильное влияние на остальных (Mullen & others, 1989).
Уверенность в себе
Последовательность и настойчивость в действиях свидетельствуют об уверенности в себе. А любое поведение меньшинства, выражающее уверенность — такое, например, как выбор места во главе стола, — склонно порождать у большинства сомнения в себе (Немет и Джоэл Уачтлер (Nemeth & Joel Wachtler, 1974)). Ощущение сильной и непоколебимой убежденности меньшинства подталкивает большинство к пересмотру своих позиций. Однако следует отметить, что чаще пересматриваются мнения, а не факты. Итальянские исследователи из университета Падуи Энн Маасе и ее коллеги (Anne Maass & others, 1996) заметили, что меньшинству труднее убедить большинство пересмотреть факты («Из какой страны Италия импортирует больший объем сырой нефти? »), чем установки («Из какой страны Италии следует импортировать больший объем сырой нефти? »).
Отступники
Упрямое меньшинство разрушает иллюзии единомыслия. Когда меньшинство постоянно сомневается в мудрости большинства, те члены большинства, которые в противном случае подвергали бы имеющиеся у них сомнения самоцензуре, теперь не стесняются их высказывать и могут даже перейти на позиции меньшинства. В эксперименте со студентами университета Питтсбурга Джон Левин (John Levine, 1989) обнаружил, что отступники из числа большинства гораздо более убедительны, чем непоколебимые представители меньшинства. Проводя эксперименты, в которых имитировалось заседание суда присяжных, Немет заметил, что как только появляются перебежчики, за ними сразу же тянутся и остальные, вызывая эффект снежного кома. Являются ли эти факторы, усиливающие влияние меньшинства, присущими только меньшинству? Шарон Вульф и Бибб Латане (Sharon Wolf & Bibb Latane, 1985; Wolf, 1987), а также Рассел Кларк (Russell Clark, 1995) полагают, что нет. Они доказывают, что одни и те же социальные силы работают как на большинство, так и на меньшинство. Информационное и нормативное влияния способствуют усилению как групповой поляризации, так и влияния меньшинства. И если последовательность, уверенность в себе и перебежчики из стана противника укрепляют позицию меньшинства, то эти же факторы будут укреплять и позицию большинства. Социальное воздействие позиции, занятой и большинством и меньшинством, зависит от приложенных усилий, непосредственного влияния и количества тех, кто ее поддерживает. Меньшинство менее влиятельно, чем большинство, просто потому, что оно меньше. Несмотря на это, Энн Маасе и Рассел Кларк (Anne Maass & Russell Clark, 1984, 1986) соглашаются с Московичи в том, что для меньшинства более характерно привлекать сторонников, одобряющих их взгляды. Проанализировав эволюцию групп, Джон Левин и Ричард Морланд (John Levine & Richard Moreland, 1985) пришли к заключению, что малочисленные новички оказывают на большинство влияние иного рода, чем старожилы, также оказавшиеся в какой-то момент в меньшинстве. Новички просто привлекают к себе больше внимания, в то время как укоренившимся членам группы легче идти на разногласия и брать на себя руководство. Забавно, что до недавних пор идея о том, что меньшинство может переубедить большинство, сама была позицией меньшинства среди социальных психологов. Однако последовательно и убежденно отстаивая свои взгляды, Московичи, Немет и их немногочисленные единомышленники смогли доказать большинству социальных психологов, что влияние меньшинства — это феномен, заслуживающий изучения.
Популярное:
|
Последнее изменение этой страницы: 2016-03-17; Просмотров: 718; Нарушение авторского права страницы