Оппозиция «свое – чужое» в лицах

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 61Следующая ⇒

Для русского языкового сознания чрезвычайно актуальным оказывается вопрос – ч е й опыт лежит в основе обобщения: мой (индивидуальный) или их (коллективный). По этому параметру paзличаются модели обобщения на " ты" (2 лицо ед.числа) и " они" (3 лицо мн. числа). В пояснение рассмотрим пример: [Мы в ресторане, приступаем к заказу блюд. Звучит фраза]: В этом ресторане расплачиваешься заранее, где выбор ты-формы предиката выражает идею 'обычно', 'как всегда'. Эта идея может быть выражена и с помощью они-формы: В этом ресторане расплачиваются заранее. Вопрос: в каком случае наличествует имплицитная маркировка личного опыта говорящего? Когда говорящий уже бывал в ресторане и на основе этого опыта сформировал обобщение? Ответ: личный опыт, индивидуальное авторство маркированы обобщающей ты-формулой. Именно поэтому ее использование невозможно в контексте, свидетельствующем о неосведомленности говорящего, отсутствии у него какого-либо предварительного знакомства с ситуацией: мы говорим А что если (а вдруг…) в этом ресторане расплачиваются заранее и не говорим *А что если в этом ресторане расплачиваешься заранее? [21]

Такой языковой альтернативы – обобщения на ты (с соответствующей импликацией смыслов " своё", " близкое", " понятное", " знакомое" ) и обобщения на они (со смыслом " внешнее", " авторитарное" ) - может и не быть в языке, и тогда она не ясна нашему учащемуся. Например, французское on переводится на pyccкий и с помощью ты-, и с помощью они-, и с помощью мы- обобщений.

Нужно сказать, что русские ты-формы обладают яркой диалогичностью: это всегда живая, как 6ы спонтанная реакция на события внешнего мира, ср. разного рода ты при самоописании: Ничего не скажешь, хорош! Смотри-ка ты, как он вырядился, Вот так и живешь как на вулкане; Да развe здесь усидишь на месте?; ср. также ты псевдоимперативы: А Иван и приди на семинар; Mы работай, а ты спать будешь; Не сядь я в этот вагон, мы бы с тобой никогда не встретились.

Любопытно, что эти свойства переносных ты-форм – а) диалогичность и б) эмпатия – легко выводятся из прямого значения местоимения " ты". В самом деле ты – это, во-первых, показатель отчуждения от авторскою " я", выход за пределы этого " я" (т.е. показатель диалога! ), а во-вторых, ты – это указание на первого, ближайшего к " я" собеседника, каковым, разумеется, является само это " я" (отсюда рождается эмпатия: ты-мир – это свое, близкое, понятное говорящему).

Эмпатизация с помощью ты-форм событий и ситуаций внешнего мира – компонент (б) – отчетливо видна и при употреблении псевдоимператива: Опять жди писем, не спи всю ночь, волнуйся, по телефону названивай (все это " сочувственные" высказывания); Студент экзамены сдавай, a преподаватель по театрам будет ходить (симпатии говорящего, как сообщает императивная форма, на стороне студента). Или, быть может, еще более яркий пример: Парламент законы принимай, а мы митинговать будем.

Замечание. В последнем случае используется еще одна местоименная форма в переносном употреблении – мы. Это мы покровительственное, авторитарное, произносимое " сверху вниз", псевдо-мы, как правило, не включающее в свой денотативный объем 1-е лицо реального говорящего, мы, относимое к адресату, ср: Что это мы на лекции не ходим?, адресованное ровно одному человеку; Как поживаем?, Что у нас новенького? ; (человеку, сбрившему бороду) Где же это наша борода? и под.

Такое мы тоже " диалогично": оно звучит в живом разговоре и невозможно в заочном общении (письме, например), т.е. в тех случаях, когда нет актуального взаимодействия коммуникантов, и у говорящего теряется " живость реакции".

Выбор именно такой модели описания заставляет понять высказывание как выражение симпатии парламенту и осуждения тем лицам, которые именуются мы-формой (понятно, что говорящий дистанцируется от этого мы). В псевдоимперативе проявляется и диалогичность ты-форм, т.е. компонент (а): форма императива подсказывает, что субъекту (" мне", " тебе", " ему"...) навязывается соответствующее – трудное и неприятное – действие, оно как бы предписывается ему (в полном соответствии с исходной семантикой императива! ) каким-то внешним и несимпатичным творящему каузатором. Интересно, что сам этот каузатор - опять же в соответствии с первичной функцией императивной формы обладает личностным началом[22] (это действие, поведение и пр. лица, а не проявление каких-то стихийных сил: природных, событийных).

Рассмотрим в пояснение пример: На улице дождь, опять сидеть дома – инфинитив выражает модальность внешней необходимости, о характере которой сообщает предшествующий контекст. Здесь неуместно использование императивной формы (На улице дождь. *Опять сиди дома), поскольку не к кому адресовать упрек. Ср. с этим другое высказывание: Петя надел мои ботинки: опять сиди (и можно: сидеть) весь день дома. Персонификация причины делает возможным использование формы, ср. еще: Хлеб совсем зачерствел: опять идти в магазин и Гости поели весь хлеб: опять иди в магазин.

Известно, что в корейском языке формы лица потеряли свои прямые функции и по преимуществу являются показателями социальных дистанций, статуса и под. B русском языке в силу наличия в языковом сознании оппозиции " я" / " не-я", " свое" / " чужое", " личность / " коллектив"... формы лица, в том числе и личные местоимения, обладают большой прагматической нагруженностью. К вышеприведенным случаям можно добавить и номинацию себя в 3-м лице Президент знает, что о нем думает народ даже в 3-м лице мн. числа ( Говорят те6е, не делай этого; Кому говорят, подойди сюда; Ну, что тебе говорили); использование местоимения " он" о присутствующем и мн. др. случаи. Наличие в языке самой этой возможности — транспозиции местоименных форм, их вторичного употребления – и характер прочтения соответствующих высказываний связаны, как нам кажется, с фундаментальной особенностью русского языкового мышления, а именно — с семантичностью русской грамматики (не только форм лица, числа, но и альтернатив при выборе именных и глагольных форм предиката: имена описывают постоянные свойства, а глаголы – актуальные и быть может временные; альтернативных синтаксически форм: личных/безличных, пассивных / активных конструкций и т.д.). Это огромная тема, и мы лишь коснемся ее на нескольких примерах.

Лицо по умолчанию. В разных языках есть разные способы ухода от указания на субъект предложения. В русском для этого очень часто используется модель Vf3pl (Тебя видели с ней в театре), а в английском — пассив. Но в силу " семантичности" нашего восприятия грамматической формы, модель Vf3pl, не столь универсальна, как, скажем, английский пассив, ведь она несет скрытую информацию о том, что не названный субъект предложения — лицо, человек[23]. Иногда мы просто обязаны употребить подлежащее, даже продублировав семантику субъекта и в N1, и в сказуемом, во избежание смысловой неоднозначности, а то и ошибочного истолкования, ср.: Когда я проходил мимо дачи, меня облаяла собака. Здесь 'собака' упоминается дважды: и в имени, и в глаголе, но не употребить имени (подлежащего) мы не можем, ибо фраза Когда я проходил мимо дачи, меня облаяли звучит по меньшей мере двусмысленно: форма Vf3pl персонифицирует соответствующее действие, заставляет увидеть за ним лицо или круг лиц.

Лицо в безличной интерпретации. Богатейший материал на тему семантики грамматической формы дает русская безличность. Особенно это касается тех случаев, когда возможна альтернатива, и выбор личной или безличной формы описания моделирует свою действительность, ср.: Его сбило машиной / ударило кирпичом и Его сбили машиной / ударили кирпичом (первые варианты могут быть предметом хроники происшествий, а вторые — относятся уже к уголовным делам).

Выбор безличной формы представления действительности может выражать своего рода жизненное credo, как, к примеру, у В.Розанова: Иду! Иду! Иду! Иду! ... И не интересуюсь. Что-то стихийное, а не ч е л о в е ч е с к о е. Скорее, " несет", ане иду. Ноги волочатся. И срывает меня с каждого места, где стоял. Ср. в этом плане розановское " не хочется" и лермонтовское " хочу" (в каждом случае выбранный способ описания является единственно возможным): О мое " не хочется" разбивается всякий наскок. Я почти лишен страстей. " Хочется" мне очень редко. Но мое " не хочется" есть истинная страсть. От этого я так мало замешан, " соучаствую" миру (В.Розанов. Опавшие листья); Хочу я с небом примириться, // Хочу любить, хочу молиться, // Хочу я веровать добру (М.Лермонтов. Демон).

Наблюдение за возможностями " обезличивания" – трансформацией модели SN1+Vf в модель SN3 + Vimpers-ся (Я хочу – Мне хочется) позволяет заметить, что исходным пунктом безличной модели, субъектом предложения, является лицо, человек, ср.: Ему сегодня работается; Маше не сидится на месте при невозможности * Трактору работается; * Птице не сидится на ветке. Причем лицо это мыслится не как носитель воли, " контролер" ситуации, а, скорее, как носитель сознания, " духа", как некая духовно-душевная целостность. И обезличивание действует как раз по линии редукции духовной " надстройки" (сознания), акцентируя душевное начало, ср. знаменитую фразу из " Идиота" Ф.М.Достоевского Парфен, не верю!, в которой " личный" синтаксис играет роль речевого действия, способного отвести занесенный над жертвой нож, и... Не верится, где безличная форма обозначает некий внутренний разлад.

Тезис о языковой релевантности признака " личность", понимаемого как " индивидуальность", духовно-психическая целостность, подтверждают примеры невозможности обезличивания в тех случаях, когда субъект не обладает названными характеристиками, ср.: (субъект не лицо) Наш мир отвергает эту идею, не хочет ее (В.Розанов) – *миру не хочется этой идеи; Судьба не хочет нам помочь — *судьбе не хочется..., (субъект не индивид) Наш институт не хочет поддерживать этот проект – * нашему институту не хочется..., (субъект – часть, а не целое) Ноги не хотят идти, сердце не хочет работать, глаза на эту жизнь смотреть не хотят – *ногам не хочется идти, *сердцу не хочется работать, * глазам не хочется смотреть на эту жизнь[24].

Приведенные примеры позволяют говорить о категории лица как об одной из особо важных для русского языкового сознания. При этом описание лица (личности) в традиционных терминах категориальной семантики типа " воля", " контроль" на русском языковом материале, как минимум, нуждается в уточнении.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒