Перспективы использования наркоанализа в России

Есть ли шансы на то, что наркоанализ сможет быть адаптирован к российской правовой среде? Исключать подобную перспективу вряд ли правильно. Но для того, чтобы этот метод привился и приносил пользу правосудию, необходимо пройти очень сложный путь. Он включает в себя ряд этапов, связанных с обеспечением необходимых правовых предпосылок, разработкой фундаментальных методических и дидактических проблем, локальной апробацией и уже затем возможной реализацией в особо значимых случаях. И чтобы осуществить это, нужно в первую очередь изменить правосознание слуг закона и населения, повысить общую и правовую культуру, добиться необходимого уровня благосостояния общества, не скупящегося на материальные затраты на " чистые", коммерчески невыгодные проекты. Но, судя по всему, это произойдет нескоро1.

¹Совсем недавно в газете " Новости разведки и контрразведки" (№1–2 (151), 2001, с. 7–10) опубликована глава " Секретная лаборатория " X" из книги А.И. Колпакиди и Д.П. Прохорова " КГБ. Спецоперации советской разведки". В ней сообщается, что в сталинские времена в недрах КГБ функционировала секретная лаборатория по исследованию применения отравляющих веществ в операциях, проводимых советскими спецслужбами. В той же лаборатории также осуществлялись разработки, касающиеся психотропных веществ, " развязывающих" язык.

307:: 308:: 309:: 310:: Содержание

311:: 312:: Содержание

Библиографический список
к разделу II

1. Андреев С.В., Образцов В.А. Документ как объект криминалистики и следственной практики // Уголовное право. – № 2. – М., 2000. – С. 79-82.
2. Байкушее С. Серьезно о сверхъестественном. – М., 1991.
3. Белкин Р.С. Курс криминалистики. Том 3. – М., 1997.
4. Варламов В.Р. Детектор лжи. – Краснодар, 1998.
5. Записки криминалистов. – Вып. 1–5. – М., 1993–1995.
6. Закатов А.А. Ложь и борьба с нею. – Волгоград, 1984.
7. Законность. - № 11. - 1995; №№ 8, 11. - 1997.
8. Гримак Л.П. Гипноз и преступность. – М., 1997.
9. Гримак Л.П., Скрыпников А.И. Психологические методы активизации памяти свидетелей и потерпевших. – М., 1997.
10. Гримак Л.П. и др. Методы прикладной психологии в раскрытии и расследовании преступлений. – М., 1999.
11. Ларин A.M. Криминалистика и паракриминалистика. – М., 1996.
12. Лурия А.Р. Этапы пройденного пути. – М., 1982.
13. Нагаев В.В. Основы судебно-психологической экспертизы. – М., 2000.
14. Нетрадиционные методы в раскрытии преступлений //Тезисы научно-практического семинара. – М., 1994.
15. Новости разведки и контрразведкию. – № 1–2 (151). – 2001. – С. 7-10.
16. Образцов В.А. К вопросу об интеграции и дифференциации знаний в криминалистике //Кримтехника. – М., 2000. – С. 270–273.
17. Образцов В.А. Многострадальный полиграф: так ли невежественны генералы и мудры ученые? //Труды МГЮА. – № 4. – 1999. – С. 291-313.
18. Опыт использования полиграфа в профилактике и раскрытии преступлений в ГУВД Краснодарского края. – Краснодар, 1997.
19. Протасевич А.А. и др. Монологи. Криминалисты о своей работе. – Иркутск–Москва, 1999.
20. Прукс П. Уголовный процесс: научная " детекция лжи". – Тарту, 1992.
21. Ситковская О.Д. и др. Новые направления судебно-психологической экспертизы. – М., 2000.
22. Скрыпников А.И., Зубрилова И. С., Зерин С.Н. Методика и тактика применения полиграфа при раскрытии преступлений. – М., 1997.
23. Скрыпников А.И., Стрельченко А.Б. Использование экстраординарных способностей человека при раскрытии преступлений. – М., 1995.
24. Системы безопасности и телекоммуникаций. – № 3. – М., 1996.
25. Справочник следователя. Практическая криминалистика. – Вып. 3. – М., 1992.

1. Холодный Ю.И. Применение полиграфа при профилактике, раскрытии и расследовании преступлений // Мир безопасности. – М., 1999.
2. Российский следователь. – № 1. – 2000.
3. Adams S. Statement analysis. What do suspect's words really reveal? FBI Law Enforcement Bulletin, 1996, Vol. 65, № 10, 12–20.
4. Annon J. The psychological autopsy. – American Journal of Forensic Psychology, 1995, Vol. 13 (2), 39-48.
5. Berman A. Forensic suicidology and the psychological autopsy. Jason Aronson, Inc: Northvale. – N. Y., 1993.
6. Berman A., Litman R. Psychological autopsy. – New York: Wiley, 1994.
7. Divry P., Bobon J. La narco-analyse au point de vue medico-legal. Acta Medicinae Legalis et Socialis (Bruxelles). Vol. I, n 2, 1947.
8. Gelles M. Psychological autopsy: An investigatives aid. In: Police Psychology into the 21 century. Lawrence Erlbaum Associates, Inc: NJ, 1995, 337-355.
9. Hanscom C. Modern interrogation techniques. – Polygraph, 1972, № I, 9-22.
10. Hazelwood R., Dietz P., Burgess A. The investigation of autoerotic fatalities. – Journal of Police Science and Administration, 1981. Vol. 9, № 4, 404-411.
11. Jobes D., Casey J., Berman A., Wright D. Empirical criteria for the determination of suicide manner of death. – Journal of Forensic Science, 1991, 36, 244-256.
12. McConkey K., Sheehan P. Hypnosis, memory and behavior in criminal investigation. Guilford clinical and experimental hypnosis series. – Guil-ford Press: New York, 1995.
13. Miron M., Douglas J. Threat analysis. The psycholinguistic approach. – FBI Law Enforcement Bulletin, September, 1979.
14. Moenssens A. Narcoanalysis in Law enforcement. – The Journal of Criminal Law, Criminology and Police Science, 1961, Vol. 52, № 4, 453-458.
15. Orne M., Dinges D., Orne E. The forensic use of hypnosis in National Institute of Justice, December, 1984.
16. Psychological methods for investigation and evidence. – New York: Springer, 1991.
17. Reiser M. Handbook of investigative hypnosis. – Los Angeles: LEHI, 1980.

311:: 312:: Содержание

313:: Содержание

Раздел III

Использование
достижений
криминалистической
психологии при собирании, оценке,
использовании личностной
информации

313:: Содержание

314:: 315:: 316:: 317:: 318:: 319:: 320:: 321:: 322:: 323:: 324:: 325:: 326:: 327:: 328:: 329:: 330:: Содержание

Глава 12

Психолого-криминалистическая
характеристика коммуникативной
деятельности субъектов
при выявлении и раскрытии
преступлений

12.1. Общие положения информационного взаимодействия процессуальных коммуникаторов при выявлении и раскрытии преступлений

Деятельность следователя и оперативного сотрудника органа дознания представляет собой процесс постоянного многоканального информационного взаимодействия с коллегами, начальством, надзирающими прокурорами, сведущими лицами, понятыми, защитниками и другими участниками уголовного судопроизводства и физическими лицами.

В данном случае речь пойдет о коммуникациях с носителями личностной информации, имеющей значение для выявления и раскрытия преступлений, – потерпевшими, свидетелями, подозреваемыми и обвиняемыми.

Любому, даже не посвященному в юридические тонкости человеку, абсолютно ясно, что ни одно производство уголовно-правового характера не может обойтись без информации, хранящейся в памяти участников и наблюдателей совершенных, готовящихся, совершаемых, скрываемых преступлений и других событий, связанных с ними. Выявлению и установлению событий, являющихся предметом уголовно-правового реагирования, также способствуют данные, сообщаемые иными лицами, в силу

служебных, бытовых, иных отношений посвященных в обстоятельства, имеющие значение для досудебного и судебного уголовного процесса. Возможности использования правоохранительными органами, спецслужбами, судами поступающей к ним в официальном или конфиденциальном порядке информации, воистину безграничны.

С учетом данных, полученных от подозреваемых, обвиняемых, потерпевших, свидетелей, определяются подлежащие установлению обстоятельства исследуемых деяний, строятся оперативно-разыскные и следственные версии, разрабатываются и реализуются программы подготовки и производства отдельных действий, тактических комплексов действий и комбинаций в стадиях возбуждения уголовного дела, предварительного расследования, судебного следствия. Сообщаемые ими сведения позволяют решать разыскные, распознавательные, идентификационные задачи, связанные с выявлением, изобличением и уголовным преследованием виновных.

Некоторая часть таких сведений оказывается в распоряжении следствия и суда по воле и инициативе самих носителей личностной информации. Например, сведения, отраженные в заявлениях граждан и обращениях должностных лиц в органы дознания, предварительного следствия, суд, могут стать поводом для запуска механизма уголовного реагирования на события с признаками преступлений. После принятия решения о возбуждении уголовного дела по показаниям допрошенных устанавливаются другие лица, также являющиеся потенциальными источниками информации, обнаруживаются документы, материально фиксированные следы, связанные с преступным поведением. И все же основной массив личностной (гомологической) информации, собираемой при производстве оперативных разработок, доследственных проверок, предварительного расследования, является плодом целенаправленных действий, следователей, оперативных сотрудников органов дознания, судебных экспертов. Зачастую ими затрачивается много сил и времени для поиска скрывшихся с места происшествия преступников, выявления свидетелей-очевидцев, а то и потерпевших, по тем или иным соображениям не желающих сообщать о случившихся с ними бедах. Лишь после того, как рассматриваемые носители информации обнаружены, создается возможность установления с ними речевого и неречевого коммуникативного взаимодействия в целях получения, осмысления, накопления, передачи и использования данных, которыми

они располагают. В этом контексте носители личностной информации в теории и практике выявления и раскрытия преступлений рассматриваются вначале в качестве объектов поиска, а затем как объекты и средства познания. Источниками сведений, способствующих продуктивному поиску названных объектов, могут быть:

• знающие люди (специалисты, осведомители, соучастники, иные лица, контактировавшие, соприкасавшиеся с устанавливаемым человеком);
• предметы, материалы, вещества;
• материально фиксированные следы трасологической, биологической и иной природы;
• средства беспроволочной и проводной связи (телефоны, телефаксы, радиостанции и т.д.);
• всевозможные, так называемые отслеживающие факторы (поведение, разговоры, предметы, средства, результаты какой-либо деятельности).

Весьма информативными источниками собираемых сведений, используемых для выявления потерпевших, свидетелей, розыска преступников, зачастую являются различные виды документов. В их круг включаются:

• официальные документы (личные дела, медицинские карты, докладные, рапорта, справки и т.п.);
• деловые бумаги и архивы (договоры, отчеты, внутренние телефонные справочники и т.д.);
• носители машинной информации (банки данных, занесенные в ЭВМ);
• личные бумаги и архивы (записные книжки, дружеские и интимные письма, дневники и т.п.);
• так называемый " мусор" (выброшенные, разорванные черновики и машинные распечатки, бумажные обрывки с пометками, рисунками, текстами, отработанная копировальная бумага и т.д.);
• публикации и иные обнародованные факты (статьи в газетах, телесюжеты, лекционный материал и т.д.);
• подметные письма и самиздат (листовки, обращения и т.д.);
• звукозаписи телефонных квартирных разговоров, радиопереговоров, передач радиостанций, видеоматериалы;
• графическая и знаковая информация телеграфа, телетайпа, телефакса, выведенная на бумажные носители.

Информация, содержащаяся в приведенных источниках, может быть получена при производстве процессуальных и непроцессуальных

следственных действий, оперативно-разыскных мероприятий, судебных экспертиз, прокурорских и иных проверок (ведомственных и межведомственных, производимых как по инициативе правоохранительных органов, спецслужб, суда, так и по собственной инициативе). После установления потерпевших, очевидцев содеянного, преступников, иных лиц, которым известны исследуемые в уголовном судопроизводстве обстоятельства, предпринимаются меры к тому, чтобы перевести носителей информации в иное качество – в источники информации. Процесс коммуникативного взаимодействия с ними ориентирован на получение фактических данных, во-первых, об обстоятельствах познаваемых событий; во-вторых, о других известных коммуникаторам носителях информации (живой и говорящей природы; живой, но не говорящей природы; материальных объектов неживой природы). Организуя этот процесс, управляя им, развивая его, субъекты поисково-познавательной деятельности (практического следоведения) в уголовном процессе исходят не только из необходимости решения поисковых и познавательных, но и других задач правового и тактического характера, обусловленных функциями уголовного преследования, предупреждения правонарушений, реабилитации невиновных, обеспечения, возмещения причиненного преступлением вреда и т.д. К числу таких задач, например, относится формирование у носителей личностной информации устойчивой социально полезной позиции, принятие мер, способствующих исключению, нейтрализации, уменьшению возможного в будущем противодействия с их стороны правоохранительным органам в деле установления истины и обеспечения правильного применения закона. Наиболее широкий диапазон вопросов, входящих в предмет информационного взаимодействия, о котором идет речь, исследуется с участием лиц, виновно прикосновенных к устанавливаемому деянию с признаками преступления. (Имеются в виду попустители, инициаторы, заказчики, организаторы, укрыватели преступления и преступников.)

Информация, поступающая от преступников, а также от потерпевших, свидетелей, классифицируется по различным основаниям. По способу представления выделяется информация, передаваемая вербальным путем, и информация, передаваемая невербальными способами; по виду носителя информации – информация преступников, информация потерпевших, информация свидетелей; по процессуальной значимости – доказательственная, ориентирующая, вспомогательная.

По отношению информации к характеризуемым объектам она разделяется на следующие группы:

• информация о самом носителе информации;
• информация о других лицах как носителях информации;
• информация о материально фиксированных следах и других материальных носителях информации живой и неживой природы;
• информация о познаваемых событиях и обстоятельствах.

Типовая криминалистическая характеристика человека как носителя и источника значимой для уголовного производства информации ориентирует практиков на необходимость применения при его изучении системного подхода, комплексного анализа самых различных аспектов, сторон, признаков данного партнера по вербальной и невербальной коммуникации.

Поэтому криминалистическая гомология рекомендует следователям, другим субъектам поисково-познавательной деятельности рассматривать каждого человека, от которого могут быть получены полезные сведения, во-первых, как личность; во-вторых, как элемент системы исследуемого события и процесса его отражения; в-третьих, как следообразующий и одновременно следовоспринимающий объект.

Человек представляет собой сложную, динамичную информационную систему, состоящую из множества внешних и внутренних свойств, связей и отношений различного порядка (физических, социальных, психических, психологических, нравственно-этических, биологических). В оперативно-разыскной, следственной, экспертной, прокурорской, судебной практике изучаются самые различные стороны, черты, аспекты личности потерпевших, подозреваемых, обвиняемых, свидетелей. Установление одних из них носит строго обязательный характер (например, установление возрастной принадлежности, психической состоятельности). Другие выделяются факультативно в зависимости от целей, вида, этапа и других особенностей поисково-познавательной деятельности и ситуационных потребностей. Так, при составлении словесного портрета устанавливаемого лица в первую очередь учитывается его пол, возраст, телосложение, походка и некоторые другие признаки внешности, а также особые приметы и признаки сопутствующих вещей (одежды, головных уборов, украшений и т.п.). Если же речь идет о подготовке и производстве непосредственного речевого взаимодействия с лицом, являющимся носителем юридически и криминалистически

значимой информации, субъект ППД изучает и учитывает процессуальное положение, роль в содеянном, наличие физических и психических недостатков, черты характера своего визави. Определению наиболее целесообразных приемов речевого общения способствует также учет данных о взглядах, интересах, сильных и слабых сторонах, возможностях, типе мышления, уровне эрудиции, интеллекта, эмоциональной устойчивости, других психологических характеристиках собеседника. Для решения других задач значимыми могут стать навыки, умения, другие опытные профессиональные свойства носителя информации, особенности его физических и биологических параметров, а также сочетание определенных групп признаков.

Полученные знания об одних свойствах и признаках позволяют с той или иной мерой достоверности судить о других, неизвестных в данный момент сторонах личности, находящихся во взаимосвязи и взаимообусловленности с первыми, а также об обстоятельствах исследуемого поведения (деятельности) в условиях совершения преступлений и вне их.

Важным источником сведений о лице как объекте гомологического исследования, о том кто он, что собой представляет, какой он, каково его прошлое, настоящее и вероятное будущее, совершенные и планируемые им действия, его поведение, деятельность, ближайшее окружение и другие обстоятельства, является само это лицо.

В человеке информативно все: мысли, душевные порывы, тело, сопутствующие вещи, формы, направления, особенности проявления активности и многое другое, связанное с его сущностью, сферами, видами, направлениями ее реализации.

Для человека, особенно того, кто является участником правонарушений в уголовном процессе, первичным было, есть и будет слово и то, что заложено в его содержание. Однако не менее значима информация другого типа – невербальная. Криминалистическое наблюдение за невербальными коммуникациями партнера по информационному взаимодействию дает богатую пищу для размышлений и выводов пытливому уму исследователя. (Психологами установлено, что в процессе речевого общения лишь 7% информации передается непосредственно словами. В то же время звуками и интонацией передается до 38%, а жестами, позой, телодвижениями, перемещением в пространстве – до 55% полезной информации.)

Основой невербального поведения являются инстинкты человека. Невербальный язык во многих случаях плохо контролируется

сознанием, однако хорошо воспринимается наблюдателем на подсознательном уровне, формируя определенное отношение к говорящему.

Невербальная информация важна сама по себе и как средство обеспечения продуктивного обмена вербальной информацией, и как средство надлежащего инициирования и управления речевой коммуникацией.

Поступающая к коммутатору от другого лица невербальным путем информация, особенно на уровне подсознательных реакций, неконтролируемых сознанием проявлений, является важным ориентиром восприятия, правильной расшифровки, оценки и использования вербальной информации. " Поставщиком" невербальной информации являются самые различные компоненты системы, называемой человеком. (Известно более тысячи невербальных знаков, дающих те или иные сигналы людям.) Даже устная речь как уникальный инструмент вербального способа информационного взаимодействия несет в себе не только вербальные, но и невербальные сигналы.

⇐ Предыдущая16171819202122232425Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. E) микроэкономика изучает отношения между людьми в процессе эффективного использования ограниченных ресурсов
2. I Чемпионат России по керлингу. Сезон 1992-1993гг (Мужчины)
3. II. Исторические источники современного кризиса и перспективы на будущее
4. II. Прокомментируйте параллельные переводы и объясните необходимость использования приема конкретизации.
5. II. Прокомментируйте параллельные переводы и объясните необходимость использования приема опущения.
6. II. Прокомментируйте параллельные переводы и объясните необходимость использования приема примечаний.
7. V1: 2. Основные этапы становления и развития финансовой системы России
8. V2: 2.1 Становление и развитие финансовой системы России до сер. ХIХ в
9. VI. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ МЕЖДУНАРОДНОГО МИРА В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИИ
10. Абсолютная монархия в России
11. Административно-территориальное устройство России
12. Американские тягачи в России