Глава 5. За рамками окаменелостей и костных останков: Альфред Рассел Уоллес и мир духов

⇐ ПредыдущаяСтр 13 из 48Следующая ⇒

Если дарвиновская теория действительно несостоятельна и мы произошли не от обезьян, что следует из «Запрещенной археологии», – то от кого мы произошли? Для ответа на этот вопрос нужно сначала разобраться в фундаментальных предположениях о наблюдаемой природе. Ограничивая себя рамками общепринятых концепций, мы тем самым значительно сокращаем количество допустимых теорий происхождения человека.

Сторонники ортодоксальной науки придерживаются мнения, что все явления наблюдаемой природы суть результат определенных процессов, которые происходят в соответствии с физическими и химическими законами.

Я убежден, что необходимо пересмотреть сами предпосылки, на которых строятся все предположения о физических явлениях. Тому есть много причин, и некоторые из них объясняются в трудах одного из основоположников теории эволюции путем естественного отбора.

В 1854 году молодой английский ученый‑ натуралист Альфред Рассел Уоллес путешествовал по восточной Индии в поисках образцов дикой природы. Его очень заинтересовали закономерности распространения по стране различных видов растений и животных. В 1858 году Уоллес заболел тропической лихорадкой и за несколько дней вынужденного покоя написал научную статью, где излагал свое объяснение именно такого их распространения. Перед публикацией работа была отправлена на рецензию Чарльзу Дарвину. Дарвин же с 1844 года работал в Англии над книгой на ту же самую тему – о происхождении видов в процессе эволюции путем естественного отбора.

Работа малоизвестного ученого поразила Дарвина: в ней была четко изложена вся теория происхождения видов. Между тем, в научном мире первенство – принципиальный вопрос. Авторство новой теории будет принадлежать тому, кто первый заявит о ней. Обеспокоенный Дарвин посоветовался с близкими друзьями‑ учеными и по их совету предложил Уоллесу стать соавторами. Уоллес согласился, разделив с Дарвиным лавры одного из великих ученых‑ эволюционистов. Интересно, что Уоллес, соавтор дарвиновской теории эволюции, позже занимался и исследованием сверхъестественных явлений.

В работах по современной биологии и антропологии нередко встречается биография Уоллеса. Однако во всех без исключения жизнеописаниях Уоллеса оставлен без внимания тот факт, что он тщательно изучал спиритизм и сверхъестественные явления. Вместо этого, в биографиях Уоллес представлен убежденным материалистом.

Уоллес с таким интересом изучал сверхъестественные явления еще и потому, что сам верил в существование мира духов. Опираясь на собственный опыт и достоверные сообщения других ученых, он сделал вывод, что во вселенной существует иерархия духов и некоторые из них могут непосредственно общаться с людьми, в основном через медиумов. Согласно Уоллесу, низшие духи, действующие через медиумов, являются причиной многих сверхъестественных явлений, в числе которых ясновидение, чудесные исцеления, общение с умершими и призраками, материализация физических объектов, левитация и многое другое. Более могущественные духи, по его мнению, вполне могли сыграть определенную роль в происхождении видов, тем или иным образом направляя этот процесс.

Но современные эволюционисты не хотят ничего слышать о духах, способных влиять на материю, ведь это ставит под сомнение господствующую ныне теорию эволюции, основанную на философском натурализме. Суть философского натурализма в том, что все в природе происходит согласно известным физическим законам. Если же согласиться с существованием нематериальных сущностей и явлений, то теория эволюции перестанет быть единственно возможным объяснением происхождения видов. Но вполне возможно, что здесь действительно не обошлось без духов. В таком случае нужно рассматривать как естественный, так и «сверхъестественный» отбор.

Уоллес верил не только в существование духов. Он также был уверен, что человек с современным анатомическим строением появился очень давно. Например, Уоллес признавал достоверность находок Уитни, из которых, на основе современных методов определения геологического возраста, вытекало, что люди жили в Калифорнии 50 миллионов лет назад (Cremo, Thompson. 1993. Pp. 368–394, 439–458). Уоллес отмечал, что такие доказательства всегда «подвергаются сомнению, насмешкам и всевозможным обвинениям» (Wallace. 1887. P. 667). По словам ученого «правильнее рассматривать доказательства древности происхождения человека следующим образом: регистрировать и условно принимать их, если аналогичные доказательства считались бы достаточными в случае животных, а не игнорировать их как недостойные внимания и огульно обвинять исследователей в мошенничестве или глупости, как это сейчас часто происходит» (Wallace. 1887. P. 667).

Уоллес сам подвергся подобной критике, когда представил своим коллегам результаты спиритических исследований. В автобиографии Уоллес так рассказывает о реакции своих коллег и публики: «Подавляющее большинство людей в наши дни вынуждено верить, что чудеса, духи и весь остальной ряд странных феноменов, описанных здесь, не могут существовать; что они противоречат законам природы; что они – пережитки прошлого, – и потому являются либо обманом, либо галлюцинациями. Эти факты просто не укладываются в представления таких людей. Когда я начал свои исследования, то же самое можно было сказать и обо мне. В мои представления эти факты тоже не укладывались. Мои убеждения, мои познания, моя вера в верховенство науки и законов природы – все это не позволяло мне допустить подобного. И даже когда факты, один за другим, наваливались на меня, не позволяя игнорировать их, даже тогда я, выражаясь языком сэра Дэвида Брюстера, впечатленного тем, что ему показал мистер Хоум, „был в последнюю очередь готов поверить в духов“. Проверив множество других объяснений, я был вынужден их отвергнуть… Многие считают, что когда я с коллегами писал о причинах подобных явлений, я надеялся, что мне поверят на слово. Однако это не так. Я пишу не с намерением переубедить, а с намерением пробудить интерес. Я призываю читателей не уверовать, а просто поставить под сомнение собственную безошибочность в этом вопросе; я призываю провести собственные исследования и терпеливо поэкспериментировать самому, прежде чем делать скоропалительные выводы и называть меня жертвой обмана и глупцом; я призываю с уважением отнестись к предмету, изучению которого мы посвятили многие годы тщательных наблюдений» (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 349–350).

Первые опыты с гипнозом

Уоллес заинтересовался сверхъестественными явлениями в 1843 году. Тогда некоторые английские хирурги, например д‑ р Эллиотсон, использовали гипноз в качестве анестезии при операциях. Сейчас это уже не вызывает удивления, но в те времена подобный способ обезболивания вызывал жаркие споры. Уоллес писал: «Знаменитые хирурги и психологи утверждали, что в этих случаях пациенты либо состояли в сговоре с хирургом, либо были от природы нечувствительны к боли. Использующих данный метод хирургов обвиняли в подкупе пациентов, а д‑ ра Эллиотсона называли „осквернителем храма науки“. Медицинское хирургическое общество даже запретило читать его работу об ампутации под гипнотическим воздействием, а самого Эллиотсона исключили из профессорского состава Лондонского университета» (Wallace. 1896. Pp. ix–x).

Уоллес тогда преподавал в школе в одном из центральных графств Англии. В 1844 году в том городе остановился путешествующий гипнотизер Спенсер Холл, проводивший публичные сеансы. На один из таких сеансов пришел и крайне заинтересованный Уоллес с некоторыми своими учениками. Узнав от Холла, что стать гипнотизером может практически любой человек, Уоллес решил провести эксперимент. Практикуясь на своих учениках, он вскоре овладел искусством гипноза и научился демонстрировать необыкновенные явления. Некоторые из них укладывались в рамки современного медицинского гипноза, а некоторые нет (Wallace. 1896. P. x, 126–128; Wallace. 1905. Vol. l. Pp. 232–236).

Одним из таких явлений была передача ощущений. «Способность ощущать то же, что и я, появившаяся у одного из моих пациентов, стала для меня самым загадочным явлением из всех, которые я когда‑ либо видел, – писал он позднее. – Когда я держал пациента за руку, он мог осязать, обонять или чувствовать такой же вкус, что и я… Я построил цепь из нескольких человек, которые держались за руки, и с одной стороны цепи был я, а с другой – мой пациент. Когда в полной тишине меня укалывали иголкой или щипали, он мгновенно клал руку на соответствующее место на своем теле и говорил, что его ущипнули или укололи. Если я клал в рот кусок сахара, он моментально делал сосательные движения, и самым выразительным образом, мимикой и звуками, показывал вкус того, что я попробовал» (Wallace. 1896. Pp. 127–128). Во время таких экспериментов Уоллес всегда тщательно следил за тем, чтобы «не было обмана» (Wallace. 1896. P. 126). Из отчетов других исследователей о подобных опытах с гипнозом Уоллес сделал вывод, что «самые удивительные явления, включая ясновидение, а также другие известные и неизвестные гипнотизерам явления, абсолютно реальны» (Wallace. 1896. P. xi).

Несмотря на множество документальных записей о проводимых компетентными учеными исследованиях, научный мир до сих пор относится к гипнозу настороженно. Со временем наука объединила такие явления, как временная нечувствительность, изменение поведения и легкие галлюцинации, под термином «гипноз». Но более экстраординарные явления, как например ясновидение и передача ощущений, никогда не принимались наукой. В любом случае, сам Уоллес осознал всю важность своих опытов: «Это был мой первый урок, полученный при постижении неизведанного, – никогда нельзя ставить сомнения великих, а также их обвинения в обмане или глупости, превыше многократных наблюдений и свидетельств здравомыслящих и честных людей» (Wallace. 1896. P. x).

Путешествия в тропиках

С 1848 по 1862 год Уоллес много путешествовал с братом по тропикам, собирая образцы дикой природы и ведя дневники. В одном индейском поселении в районе Амазонки в Бразилии брат Альфреда Уоллеса, Герберт, провел с молодым индейцем сеанс гипноза. По команде Герберта рука индейского юноши перестала сгибаться. Затем Герберт «оживил» руку, после чего «приказал» индейцу лежать в хижине до их возвращения. Через два часа братья вернулись и застали индейца в той же самой позе, как если бы его парализовало. Хотя он и пытался сесть или встать, у него ничего не получалось (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 275–276).

Уоллес вернулся в Англию один – его брат умер от тропической лихорадки. Через некоторое время Уоллес снарядил еще одну экспедицию, на этот раз уже в Ост‑ Индию. Там он узнал о многих других сверхъестественных явлениях, помимо тех, которые он наблюдал, экспериментируя с гипнозом. «За восемь лет путешествий по Востоку я время от времени читал в газетах о странных опытах, которые ставили медиумы в Англии и Америке, и некоторые из них настолько выходили за рамки привычного, что я склонен был считать их плодом больного воображения. Другие же, напротив, казались настолько достоверными, что я не мог в них поверить и убеждал себя, как и большинство людей, что это либо обман, либо галлюцинации» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 276).

Несмотря на некоторое недоверие к подобным опытам, Уоллес не спешил с выводами. Его собственные эксперименты наглядно доказывали, что «речь идет о тайнах человеческого сознания, которые современная наука игнорирует потому, что не в силах их объяснить» (Wallace. 1896. P. 131). И когда в 1862 году Уоллес вернулся в Англию, он твердо решил исследовать спиритизм.

Первые спиритические опыты

Вначале Уоллес только читал чужие отчеты, но летом 1865 года сам стал свидетелем нескольких необычных явлений.

Первый опыт состоялся в доме его друга, которого Уоллес охарактеризовал как «ученого, юриста и скептика» (Wallace. 1896. P. 132).

Уоллес, хозяин дома и члены его семьи сели за большой круглый стол и положили на него руки. Уоллес заметил необъяснимые движения стола и услышал столь же необъяснимый стук (Wallace. 1896. Pp. 132–133).

После этого по рекомендации одного из друзей Уоллес встретился с медиумом миссис Маршалл, которая демонстрировала всем желающим гораздо более необычные явления, чем те, которые видел Уоллес. Уоллес встречался с ней несколько раз, как правило, в компании своих друзей – скептически настроенных ученых. Среди многочисленных физических явлений, которые они наблюдали, был и полет небольшого столика, который 20 секунд парил над полом на расстоянии 30 сантиметров, и странные движения гитары, и скольжение стульев по полу, и взлет стула вместе с сидящей на нем женщиной. Уоллес писал: «Никакого обмана или фальсификации быть не могло. Каждый раз перед началом сеанса мы проверяли столы и стулья, убеждались, что они никак не прикреплены к полу, и произвольно расставляли их. Несколько таких явлений происходило буквально в наших руках, вдали от медиума» (Wallace. 1896. P. 136). На сеансах миссис Маршалл Уоллес видел, как на листах бумаги, лежащих под столом, сами собой появлялись слова, и был свидетелем передачи вполне осознанных посланий через стук. Эти послания содержали информацию личного характера, а также имена и даты, заведомо не известные медиуму (Wallace. 1896. Pp. 137–138). В одном из таких сообщений, полученных Уоллесом, содержалось имя его умершего брата, название места в Бразилии, где он умер, и имя последнего человека, который видел его живым (Wallace. 1896. P. 137).

В результате Уоллес окончательно поверил в спиритизм. Критики предполагали, что это связано с религиозным воспитанием Уоллеса (Wallace. 1896. P. vi). Однако сам Уоллес, описывая мировоззрение, которого он тогда придерживался, писал: «Следует заметить, что на протяжении двадцати пяти лет я скептически относился ко всему, что касалось существования сверхъестественного или сверхчеловеческого разума, и ни на секунду не допускал мысли о том, что чудеса, демонстрируемые медиумами, действительно могут быть правдой. Если сейчас мои убеждения и изменились, то лишь потому, что меня вынудили к этому факты. На изучение данного вопроса меня подвигнул не страх смерти. И не чрезмерное стремление к вечной жизни заставило меня поверить в факты, которые, если и не доказывают эти чудеса, то, по крайней мере, свидетельствуют о том, что такие чудеса вполне возможны» (Wallace. 1896. P. 132).

«Научный взгляд на сверхъестественное»

В 1866 году Уоллес опубликовал в одном периодическом издании работу по спиритизму под названием «Научный взгляд на сверхъестественное». В ней он собрал все известные ему документально подтвержденные свидетельства сверхъестественных явлений, таких как послания от духов. Позже Уоллес выпустил эту работу в форме брошюры и разослал всем своим ученым друзьям и знакомым.

Среди адресатов был Томас Генри Гексли. В ответ он написал следующее: «Я не шокирован этим и не стану предлагать вам пройти психиатрическую экспертизу. Все это может оказаться правдой, несмотря на все имеющиеся у меня сведения об обратном, но для меня данная тема не представляет ни малейшего интереса. Меня никогда не интересовала пустая болтовня, от кого бы она ни исходила – от людей или от духов. Что же касается исследования данного явления, то сейчас меня дожидаются полдюжины гораздо более интересных для меня исследований, которым я и собираюсь посвятить все свое свободное время. Я не буду проводить исследования в данной области по той же причине, по которой не играю в шахматы: я не могу воспринимать это развлечение как серьезную работу, и, вместе с тем, это слишком серьезная работа, чтобы быть развлечением» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 280).

Уоллес не был против того, что Гексли решил посвятить себя другим исследованиям, но он категорически возражал против опорочивания собственной работы. «Слово „болтовня“ никоим образом не применимо к моей работе, где собраны факты самых необычных физических и психических явлений, свидетелями которых были двадцать два уважаемых человека, среди которых математики, астрономы, психологи, юристы, священнослужители и писатели, причем многие – с мировой известностью», – ответил Уоллес (Wallace. 1905. Vol 2. P. 280). В своей работе Уоллес поименно перечисляет их (Wallace. 1896. Pp. 35–36): «Профессор А. Де Морган, математик и логик; профессор Чаллис, астроном; профессор У. Грегори, доктор медицины, химик; профессор Роберт Хэа, доктор медицины, химик; профессор Герберт Майо, доктор медицины, член Королевского Общества, физиолог; м‑ р Раттер, химик; доктор Эллиотсон, физиолог; доктор Хаддок, врач; д‑ р Галли, врач; судья Эдмондс; лорд Линдхерст, юрист; Чарльз Брэй, писатель‑ философ; архиепископ Уатели, священнослужитель; преподобный У. Керр, магистр искусств, священнослужитель; преподобный У. Кэрр, магистр гуманитарных наук; полковник И. Б. Уилбрахам, военный; сэр Ричард Бертон, исследователь, лингвист и писатель; И. Нассо‑ старший, политэкономист; У. М. Теккерей, писатель; Т. А. Троллоп, писатель; Р. Д. Оуэн, писатель и дипломат; У. Хоуитт, писатель; С. Ч. Холл, писатель».

В другом письме, адресованном Гексли, Уоллес отмечал, что к «болтовне» питает пристрастие большинство смертных, поэтому не следует ожидать, что их общение с духами будет носить форму утонченной дискуссии (Wallace. 1874. Цитируется по: Smith. 1991. Pp. 90–91).

Д‑ р Джон Д. Тиндэлл писал Уоллесу: «Данная работа свидетельствует о вашей проницательности. Но проницательность может проявляться как в том, что касается фактов, так и в том, что касается вымыслов. Ваша работа грешит не алогичностью, а тем, что она рассматривает информацию, явно недостойную вашего внимания. Как видите, я откровенен с вами» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 281).

Среди получивших работу Уоллеса был и А. Де Морган, профессор математики, преподававший в университетском колледже. Будучи сам медиумом, Де Морган написал Уоллесу письмо, предупреждая его о трудностях, с которыми он столкнется при попытке обсуждения данного предмета в ученых кругах: «Есть достаточно оснований полагать, что состояние ума вопрошающего как‑ то связано с механизмом данных явлений… Ученые сейчас относятся к этому предмету с большой долей скептицизма и всячески пытаются оправдать такое к нему отношение. Вполне возможно, что они захотят оставить в тени все, что связано со спиритизмом. Такое уже случалось, насколько мне известно из достоверных источников» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 284).

Тем не менее, Уоллес пригласил на спиритические опыты крупнейших ученых, попросив их присутствовать на нескольких сеансах подряд. Такая просьба вполне уместна, ведь любые научные эксперименты требуют проверки и проводятся неоднократно. Д‑ р У. Б. Карпентер и д‑ р Джон Тиндэлл посетили по одному сеансу, в ходе которых имели место лишь незначительные сверхъестественные явления, не впечатлившие ученых. Оба ученых отказались прийти еще раз (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 278–279). Остальные же приглашенные и вовсе не захотели посетить спиритические сеансы. Д. Х. Льюис, например, написал Уоллесу, что «слишком занят и слишком скептически настроен, чтобы посвящать свое драгоценное время подобным экспериментам» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 279).

Несмотря на то что Льюис отказался посетить сеансы, он написал разгромную статью о медиумах и спиритизме, которую опубликовала газета «Pall Mall Gazette» от 19 мая 1868 года. В частности, по словам Льюиса, ученых не допускали на спиритические сеансы для изучения сверхъестественных явлений. Уоллес написал в редакцию газеты письмо с опровержением. Он, в частности, сослался на то, что на сеансах Даниэля Дангласа Хоума присутствовал инженер‑ электрик Кромвель Варли, подтвердивший наличие у Хоума сверхъестественных способностей. Однако редактор издания отказался опубликовать письмо Уоллеса (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 282).

Приблизительно в тот же период Тиндэлл потребовал провести публичный эксперимент, который бы раз и навсегда доказал достоверность или недостоверность подобных явлений. В письме Тиндэллу Уоллес ответил, что одного опыта, пусть даже успешного, еще недостаточно, чтобы убедить скептиков. Уоллес считал, что лучше обнародовать существующие отчеты об уже проведенных многочисленных экспериментах. Кроме того, Уоллес описал в письме еще один эксперимент, при котором присутствовал лично:

«Мы находились в студии у моего друга – брата одного из лучших художников. Среди свидетелей происходящего были семья моего друга и семья его брата, несколько их друзей, а также банкир из Молтона (Йоркшир) мистер Джон Смит, которого пригласил я сам. Медиума звали мисс Николь. Мы сидели в центре комнаты за круглым столом, стоявшим на одной ножке, прямо под хрустальной люстрой. Мисс Николь сидела напротив меня, а мой друг мистер Смит сидел рядом с ней. Мы держались за руки, и обе руки мисс Николь держал мистер Смит. Хочу обратить ваше внимание на то, что из присутствующих он был знаком только со мной, а остальных, включая мисс Николь, видел впервые. Когда все удобно устроились, свет потушили. У одного из нас был при себе коробок спичек, чтобы при необходимости зажечь свет.

Через несколько минут тишины я услышал следующие звуки: легкий шорох, напоминающий шуршание дамского платья; легкий стук, как если бы на стол поставили бокал, и еле слышный звон подвесок хрустальной люстры. Спустя мгновение мистер Смит сказал, что мисс Николь исчезла. Зажгли свет – и все увидели стул мисс Николь стоящим на столе. Сама она сидела на стуле, а ее голова почти касалась люстры. Мистер Смит сказал, что мисс Николь буквально „выскользнула“ из его рук. Остальные по‑ прежнему держали друг друга за руки и руки лежали на столе. При этом никто не слышал никаких других звуков, кроме описанных мной выше, и не чувствовал никаких вибраций. Вы знаете, насколько крупной и, по‑ видимому, тяжелой является мисс Николь, чтобы представить себе, какая сила нужна, чтобы поднять ее вместе со стулом и поставить прямо в центр большого стола. Также можете представить себе, как сложно сделать это быстро, бесшумно и незаметно, причем в полной темноте. Может ли это объясняться каким‑ либо известным законом физики? » (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 291–293).

Если все было в точности, как описывал Уоллес, то понятно, что мисс Николь не могла оказаться на столе без посторонней помощи. Если все присутствующие постоянно держались за руки, то никто из них не мог поднять ее вместе со стулом. Значит, это могли сделать ее сообщники. Но их в любом случае застали бы врасплох, зажегши свет в тот момент, когда руки мисс Николь выскользнули из рук мистера Смита. Как бы там ни было, любая попытка гостей поднять мисс Николь вместе со стулом и поставить их на стол в кромешной тьме произвела бы значительно больше шума, чем те звуки, о которых говорит Уоллес. Можно лишь предположить, что Уоллес солгал. Однако это маловероятно.

Сеансы мисс Дуглас

В 1869 году Роберт Чамберс, автор книги «Следы творения», познакомил Уоллеса с мисс Дуглас, богатой шотландской дамой, интересовавшейся спиритизмом. Уоллес неоднократно присутствовал на спиритических сеансах в резиденции мисс Дуглас на Саус‑ Одли‑ стрит и познакомился там со многими медиумами, включая родственника Дарвина, Хенсли Веджвуда. Среди самых интересных событий были сеансы мистера Хаксби, молодого почтового служащего, которого Уоллес характеризовал как «выдающегося медиума со способностью материализации». Хаксби обычно сидел в полутемной гостиной на первом этаже, в отгороженной занавесом комнатке.

Вот как Уоллес (Wallace.1905. Vol. 2. Pp. 328–329) описывал сеансы Хаксби: «Через несколько минут после начала сеанса из‑ за занавеса появлялся высокий и статный индиец в белых одеждах, с дорогим поясом, в сандалиях и элегантной белоснежной чалме. Иногда он делал круг по гостиной, легко поднимал очень тяжелую музыкальную шкатулку, заводил ее и начинал вращать вокруг головы одной рукой. Часто индиец подходил к каждому из нас, кланялся и позволял дотронуться до его рук и одежды. Мы просили его встать возле стены, чтобы измерить его рост, а однажды мистер Веджвуд принес мерную линейку. По нашей просьбе, Абдулла – так представлялся нам этот человек – снял сандалию, поставил ногу на кресло и позволил нам снять мерку. Уже после сеанса мистер Хаксби измерил собственную ногу, и выяснилось, что размер ноги индийца на дюйм с четвертью превышал его размер, а рост его был больше на полфута. Через минуту или две после того, как Абдулла исчезал в маленькой комнате, там вместо него находили в кресле Хаксби, пребывающего в состоянии транса, причем никаких следов незнакомца в комнате не было. Окна и двери маленькой комнаты были надежно заперты и опечатаны, и печать оставалась нетронутой».

Скептики в подобных случаях считают, что или сам медиум, или его сообщник обманывают зрителей. В данном случае, снятые с медиума мерки исключают возможность обмана. Методы, которыми предотвращалась возможность появления в маленькой комнате постороннего человека, делают подлог еще менее вероятным. Весь опыт в целом дает основания утверждать, что здесь действительно имела место материализация.

На одном из сеансов у мисс Дуглас присутствовали знаменитый медиум Даниэль Данглас Хоум и сэр Уильям Крукс, выдающийся физик, позже ставший президентом Королевского общества и получивший Нобелевскую премию в области физики. Крукс проводил собственное исследование феноменов, связанных со спиритизмом. Уоллес (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 293) обнаружил, что опыты Крукса, продолжавшиеся к тому моменту уже несколько лет, «игнорировались большинством ученых так, как будто их вообще никогда не проводили! »

На одном из сеансов Хоум одной рукой держал под столом аккордеон, а другая его рука покоилась на столе. Когда Уоллес услышал звуки аккордеона, он заглянул под стол, чтобы выяснить, что происходит: «Комната была достаточно освещена, и я отчетливо видел руку Хоума, держащую инструмент, который при этом играл сам по себе, без всякой видимой причины. Хоум сказал, что сейчас уберет руку, и когда он сделал это, инструмент продолжил играть. Я увидел руку, которая продолжала держать аккордеон, хотя обе руки Хоума лежали на столе. То же самое явление наблюдали тысячи других людей. Принимая во внимание тот факт, что сеансы Хоума всегда проходили в частных домах, где он был почетным гостем, что на них присутствовало множество людей и что комнаты были хорошо освещены либо действие происходило днем, невозможно объяснить происходящее ни ловкостью рук, ни обманом» (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 286–287).

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒